Рубцовский костёр 2022. Заметки - 5

  Если я и вернусь в Николу и в места рядом с ней, то всего скорее для того, чтобы пройти дорогами, по которым ходил Николай Рубцов. Значит, и в Аникин Починок, в избу Марии Ивановны Богдановой, зайду.
  Много было на пути поэта «русских огоньков», но именно свет керосиновой лампы в доме Богдановых ранним утром начала ноября 1963 года стал для Рубцова воистину спасительным. В мороз по бездорожью он шёл в родную Николу. Ботинки и пальтишко были не по сезону. Замёрз, силы его оставляли. Мария Ивановна, ставшая в тот день рано (отелилась корова), приняла путника, обогрела его, накормила. Предлагала остаться, но незнакомец, согревшись, продолжил свой путь до семьи, до Николы.
  Не будь этого утра, мытарств на грани выживания, ночного пути от станции Гремячий, не родилось бы стихотворение «Русский огонёк». Конечно, все великие стихотворения всегда шире и глубже единичного факта, но в случае «Русского огонька» конкретика, обстоятельства написания, первосвет вдохновения потрясают. Созерцание холмов и окрестностей Аникина Починка, избы Богдановых, дорог и троп, по которым брёл с «последней надеждой» поэт, наливают наше переживание шедевра плотью и кровью. Стихотворение становится намертво пришитым в нашей памяти к «скромному русскому огоньку» деревни, в которой живёт сегодня семь человек, к дому Богдановых. Посещение его волнует необыкновенно. Вот он, столик, за которым Мария Ивановна потчевала гостя, вот та печка, на которой отогревался люто замёрзший странник, посуда, из которой он ел и пил…
  Музей одного стихотворения – так сегодня величается изба Марии Ивановны, увековечившая и её, и поэта, и деревеньку. Она родила  бессмертную формулу русской отзывчивости, любви: «За всё добро расплатимся добром, за всю любовь расплатимся любовью».
  Сама хозяйка ушла из жизни ещё в девяностых годах. Дом стал пропадать, двор зарастать дурниной.
  И вот тут нашлись люди, которые решили спасти дом и создать в нём музей одного стихотворения! Ими стали Алексей Тищенко и Тамара Данилова из Санкт-Петербурга.
  История восстановления дома, превращение его в Дом-музей одного стихотворения сама достойна отдельного очерка. В итоге – дом спасён, музей работает и сюда приезжает много почитателей поэзии Николая Рубцова, чтобы прикоснуться к истории создания стихотворения «Русский огонёк».
  И пусть он «горит, как добрая душа», бесконечно долго.
  И есть ли в России еще музей одного стихотворения? Сразу и не припомню…

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой,
Один живой в бескрайнем мертвом поле!
Вдруг тихий свет
(пригрезившийся, что ли?)
Мелькнул в пустыне, как сторожевой...
Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу (последняя надежда!),
И услыхал, отряхивая снег:
- Вот печь для вас и теплая одежда...
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде
Жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала...
Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнем, враждой земля полным-полна,-
И близких всех душа не позабудет!..
- Скажи, родимый, будет ли война? -
И я сказал:
- Наверное, не будет.
- Дай Бог, дай Бог...
Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет...-
И вдруг опять:
- Не будет, говоришь?
- Нет,- говорю,- наверное не будет.
- Дай Бог, дай Бог...
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей?
Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?..
Но я глухим бренчанием монет
Прервал ее старинные виденья...
- Господь с тобой! Мы денег не берем!
- Что ж,- говорю,- желаю вам здоровья!
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью...
Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле - и нет тебе покоя...


1964