Напутствие

«Точка прозрения – в честности»,
говорил он, оставаясь в безвестности,
отчего спокойнее лампа горела, 
позволяя ему продолжать своё дело.

«При отклонении от истины точки,
видишь не трёхмерную, а двухмерную строчку
и двухмерную мира картину,
а на ней своеобразную паутину,

если картина, при том существуя,
тебе откроется, не претендуя
на полное понимание с твоей стороны.
Она вольна, как и все мы вольны

во всём, включая энергию разряжения
своих полей в направлении притяжения
полями другими, милыми и не очень.
И всё это в самом деле. Не между прочим.

Зачем вообще об этом писать? – не вопрос,
а разбалансированного выдоха вброс,
не ведающего про взвешенные пропорции
и их воздушнейшие абсорбции 

неподдающимся объяснению веществом, 
невидимым ни тьмой, ни костром.
Зачем увеличивать духовный фонд? –          
может спросить любой мастодонт,

всегда другой по своему естеству,
желающий приблизиться к торжеству
или, наоборот, отойти он него,
не имея в виду вообще ничего).

А зачем люди на этой планете –
он знает? И кто за это в ответе?   
Не суетись и не мудрствуй никак о том,
о чём не просил тебя твой камертон

личный на видимых всех протяжениях
единственных смыслов во всех их спряжениях.
Пиши легко и непременно свободно,
как говоришь ежедневно и ежегодно, 

удаляй потом всё, что возможно,
решительно и осторожно.
Никаких украшений! Никаких повторов,
питающих собой напряжения споров!

Обласканные современниками – ещё не писатели,
а, в лучшем случае, замеченные старатели.
Настоянное признание придёт позже.
К сегодняшнему дню оно всегда строже.

Овладевай умением, к удивлению вящему,
деталью давай глубину исходящему
из-под пера твоего, как у Булгакова, – 
но так не получается у каждого-всякого.

Не только читай, но, более перечитывай, –
учил он. – Пиши и просчитывай.
Читай медленно. Медленно очень.
Будь в меру подстрочен и междустрочен.

Хороший текст – закодированный язык, 
который к внутреннему свету привык,
переходящему часто во внешний
и при обстоятельствах определённых успешный».