Воспоминание с конца

1.

Я так скучаю, так скучаю.
Когда на небе месяц сталью,
Когда на небе лунные свечия*,
Я За Вас молюсь рыдая,
И страдаю от сердцебиения.

Я так скучаю, так скучаю,
Когда на небе солнце ранью,
Когда на небе грозовые полутенья.
Я за Вас молюсь себя стесняя.
И забываюсь от воздыхания.

Я так скучаю, так скучаю!
Когда на небе месяц сталью,
Когда в душе моей от незнания,
Болит душа, болит страдая от удушья
 —
Что с Вами? Что с Вами сталось волей случья*?

Я так скучаю, так скучаю,
Вы возвращайтесь, дорогая.

2.

Он писал прелестной музе песни,
Он посвящал ей каждый вечер.
Она, давно услышав глас прелестный,
Позабыть певца и не смогла.

Она являлась одета в кружево платья,
Средь яркого парада маскарада,
И маску снимая молила спеть ей.
И он пел надрывно в ласку веря.

Он пел ей, пел ей — она рада,
Он пел ей о чувствах, о любви.
Кричал в них промежутками признания,
А что она? Она не понимала.

Потом лишь где-то вслед напевала:
«Я встретил ночью Вас в саду,
И, черт возьми, как Вас люблю!»
И от упоминания черта,
Хихикала она.

А он страдая пел еще раз.

3.

Вы для меня весь мир и никак иначе.
В этом мое счастье,
С тихой сладкой болью это признаю.
Знаю Вам не нужно нежное признание,
Знаю Вы смеетесь, знаю все равно.
На колени падая, к Вам в глаза смотря,
Я хочу поверить, что Вы тоже влюблена.
Что чувство не лишне, что оно светло,
Чтоб заместо ада в рай нас унесло.

4.

Я приду под покровом ночи,
К Вам покои, к Вам в покои.
Мои раны кровоточат,
Вы поймете, Вы поймете.
Пальцами в бреду я срочном,
Волосы Вам изничтожу.
И с отчаянной мольбою,
Попрошу я под луною,
Попрошу и Вы рукою,
Мне слезу утрете волью.
Вы заявите любя, что глупа и ночь, и я.
Завтра пронесетесь молью,
Прошепча мне, прошепча:
«Те слова Ваши вчера,
Не для меня, не для меня!»

5.

Великая случайность господня миром правит,
Великая случайность, великих эпитафий.
Бог сводит всех, играет тысячу несчастий.
Его господня воля решает мир же в одночасье.

Его господня воля — жестока, неоспорима.
По его милой воле падет дверь любого Рима.
И Бог решает лишь, кому отправить серафима.
Куда кинуть крыло, горящее до дыма?

Великая случайность господня миром правит,
И в гроб она уводит тысячу красавиц,
И им она кидает на лица серый гравий.
Он падает на нос их, на нос их впалый.

Его господня воля — мила, непобедима,
И может быть назло, назло иному миру,
Она свела нас вместе, любви дала нам силу.
И в любовное признание обратила стихиру.

6.

Напой песню мне, родная.
Напой об отсутствии счастия.
Напой, что нет мне жизни без тебя.
Ты ничего этого не знаешь, не говорила это я.
Ты ничего этого не знаешь — это проблема бытия.
И я стою на берегу, родная,
Стих свой пишу не веруя,
Что будет дальше счастие, что будет дальше серая,
Что будет дальше серая, но все же жизнь моя.
Ты ничего не знаешь этого — а я бросаюсь вниз туда.
Пусть срывают с трупья платья,
Я все равно тебе все свое отдала.
И я стою на берегу, родная.
А ты все так же не моя.
Напой песню мне родная!
Напой об отсутствии бытия,
Потому что я давно мертва.
7.

Ты поцелуй меня потом,
При встрече, теплым вечерком.
Ты поцелуй меня потом!

Ты плени меня тайным говором,
Плени пока в тебя влюблен.
И может быть потом-потом,
Ты поцелуешь меня, вдаришь по губам.

И блеск крови мне не страшен.
Ты поцелуй меня еще раз,
Сейчас-сейчас, а не потом.
8.

Я каждый разговор наш вспоминаю,
Вижу лик Ваш чудесный во всем.
И была бы рада чувства предать Дунаю,
Но так я счастлива в нем!

И пусть уж веет от сердца гарью,
Оно горит в молитве грешн;й.
И страшно, страшно, что лик Ваш счёл.
И стыдно, стыдно, что отрекется он!

Я бы исцеловала Вас с печалью —
Я знаю Вам оно не нужно и драма в с;м.
И это сыплет мне на губы соль —
Они желали целовать Вас, издать стон!

Я от стыда хочу сокрыть все в тайне,
И Бога я молю хранить Ваш сон,
Пусть отлетит от шубы моль,
Не мерзнете, живите сладко.

Я полюблю Вас во стыдах украдкой.
9.

На твои плечи падают злата,
На твоей шее лежат жемчуга.
Я не знаю, что тебе надо,
Но я навечно буду твоя.

Я не знаю, что тебя надо,
Не знаю грустна или рада,
Ты единственная в жизни отрада,
Ты мой свет, ты моя награда.

Где-то там твоих уст услада,
Мечтает целовать меня.
Только им я буду верна,
Только для них скую я себя.

10.

Моей кровью ознаменует признание,
Моей болью и агонией рук!
Я мечтала сокрыть сия в тайне.
Но с каждым стихом Вы поймете, где врут.

И с тихим стоном придет окончание,
Пути моего, и если Вы вдруг,
Захотите найти оправдание —
Знайте, моя смерть избавляет от пут.

Тело падет на каменьев остриё,
Его не стеснит более стыда стук.
И Если Вы вдруг захотите спасение —
Знайте, при жизни я был тот еще плут.

И так сотню раз Вы себя повторяйте,
Лишь возьмите и скиньте мое признание в люк.
Там плавают тела моего останки,
И оно не выйдет если захочет вдруг.

11.
Сладковатая мечта разлилась по лицу,
Я тебя, я тебя больше не люблю.
Ты помнишь-помнишь ту весну?
Где пели-пели про луну.

Я тебя, я тебя больше не люблю.
И не любил, и не зрю,
И не зрю блески зрачка,
Чернотой блестящего.

Сладковатая мечта разлилась по лицу,
Я тебя ненавижу и давно не ищу.
Ты забудь-забудь к черту,
Признание и маленькую клятву.
12.

Я хочу целоваться с тобой по воскресеньям,
Под звон колоколов соседней церкви.
Целовать твои губы до изнеможения,
Пред которыми любые Венеры меркли.

Я хочу шествовать с тобой мимо поленьев,
По лесу осеннему, забыв о смерти.
Целовать твои руки проникновенно,
И знать, что мир любви бессмертен.

Я хочу писать про тебя тысячу стихотворений,
Но не один известный термин,
Не опишет глаз твоего оттенка,
Не опишет твой чудесный гений.

Я хочу целоваться с тобой по воскресеньям,
Тебя — от ангелов милосердия,
Тебя! Божественное творение,
Ты ангел, чудо, вдохновение.

13.

Опять ли говорить с тенями?
Они бывали между снами,
Проносились между нами.
Они шептали нам устами,
Что мы друг друга не нашли.

Опять ли говорить с тенями?
Что молчали тайно годами,
Что укрывали ад небесами.
Они шептали нам устами,
Что все это имеет грани.

И Вы пропали под блистанья,
Всех нежностей коварнее луны.
Вы сбили душу глупую с пути!
И без труда без ней ушли.
Бросили на разлуки дни.

14.

Помните, как в тот туман,
Я заявляла грустно Вам:
Что жизнь не имеет смысл.
Что с ней никто и не един.

Вы помните слезу в плечо,
Помните, скрывала очи.
А Вы смотрели так светло.
Все станет точно хорошо!

И стан мой кинут в то окно,
Где встретила Ваше лицо.
Так пусто, но душе одно —
Она не видит ничего.

Ничто не стало хорошо,
Все стало слишком уж легко.
И Вы ж печальное стекло,
Поднесли не для того.

15.

Я так люблю Вас днем, ночами.
Я умираю вместе с Вами.
Вы — божество! К святым окно.
И так жестоки Вы, на что?

Вы врете нагло мне при храме.
От Бога ли то между нами?
А я — ничто! К смешным лицо.
И так слаба я, на что оно?

Мы обе так несчастны, знали?
И кто сотворил печали?
И обида — горячо, ложится в тело,
В гроб — светло. К морту окно.

Вы блещете синими очами.
Ох, если бы они не врали!
Все было б так легко.
Все было б так легко…

16.

Меж пальцами медь прядей,
Мягкость злата твоих кудрей.
Родна, очами синими узрей,
Подле тебя Христос злодей.

Любима солнцем, ласкою моей.
Снег пред тобою всех темней,
Мир сложен у твоих плечей,
Мир уничтожен за блеск очей.

Прошу, родная, уцелей!

17.

Твои слова — не твои губы.
Они жестоки и мрачны,
 Они грубы, свирепы болью
Они ничтожны и малы.
 Они печалию светлы.

Твои слова — не твои губы,
Они забытостью черны.
 Они грубы, свирепы болью,
И только лишь они мои.
Они мне дарены, увы.
18.

Я видел Вас средь зеркалов,
Средь самых нежных на то слов.
Ваш стан исчезнувший в восход.
Как изумителен тот черт,
Он разлучил нас ночью, иль то Бог,
Что немо глянув, ждал исход.
Я верил Вам под смех часов.
О, милая, пустили б пулю в лоб.
Чтоб не писал Вам умоленья,
Наивно веря в возвращенье.

19.

Задай вопрос, задай вопрос:
Ты так любил, а был ли спрос?
Ты к чувству, не к лицу прирос.
Ты так боишься множеств роз.
Она ушла при виде гроз.
Задай вопрос, задай вопрос:
Ты так любил, а был ли спрос?
Ты выкинут из нежных грез.
Ты ненавидеть не способен,
Но ты влюблён и несвободен.
Задай вопрос, задай вопрос:
Ты так любил, а был ли спрос?
Ей наплевать, все не всерьёз.
Ты веришь в чтения стиха,
Она же счастлива одна.
Задай вопрос, задай вопрос:
Ты так любил, а был ли спрос?
Ты все равно умрёшь, умрёшь!
Ты просто маленькая вошь,
И ты стоишь злую ложь.
20.

Погрузитесь в отвращенье,
И по божьему веленью,
Светлое из вас сгорит.
Погрузитеся в лишенья.
Презирайте этот быт.
Погрузитесь в отвращенье,
И по божьему веленью,
Перестаньте ожидать.
Ее лик увенчан Богом,
О Вас не было ни слова.
Перестаньте ожидать,
Погрузитесь в отвращенье
Это проще и нежнее.
Это проще и душевней.
21.

Любовь моя, молитесь проще,
Вы не вернетесь в эту рощу.
Ведь там вас ждет забытая душа,
Она вас ждет день ото дня,
Сгорает ненависть удушья,
А смысл есть, моя подружка?
Так странно, Вы найдете лучше,
А я тут буду умирать по случью,
Напившись до смерти по сучьи.

Любовь моя, молитесь проще,
Вы не вернетесь в эту рощу,
Ведь там средь древ, березок тощих,
Вас ждет здесь трупья лишь рука.
Простите, Вы нашли ведь лучше,
И Вы найдете, Вы не мучьте,
Меня своим «наверно». Гуще,
Над головой моею облака.

Любовь моя, молитесь проще,
Вы не вернетесь в эту рощу,
Ведь там средь древ, березок тощих,
Вас ждет лишь могильная плита.
Моя-моя! И Вы не мучьте,
Меня своим «наверно». Гуще,
Над головой моей земля.

22.

Любовь моя была бела,
Любовь моя раньше света
Была моя. а крылья рассвета,
Забрали ее у меня навсегда.

Любовь моя была бела.
Любовь моя имела силу.
Забыть меня, забыть меня.
Любовь моя раньше света,
Пришла и бросила — заря.
Я помню, как вставало солнце,
А жизни не было
уже.

Любовь моя была бела,
Любовь моя раньше света
Была моя. а крылья рассвета,
Забрали ее у меня навсегда.

Любовь моя была бела,
Любовь моя вдали могилы,
Не плакала бы, ни гнула спину.
Любовь моя раньше света,
Пришла и бросила — заря.
Я помню, как вставало солнце,
А жизни не было,
уже.

Любовь моя была бела,
Любовь моя раньше света
Была моя. а крылья рассвета,
Забрали ее у меня навсегда.

Любовь моя была бела,
Писала стих мне лжив — луна,
Покойника во мне нашла.
Любовь моя вдали могилы,
Не плакала б, не гнула спину.
Любовь моя раньше света,
Пришла и бросила — заря.
Я помню, как вставало солнце?
А жизни не было,
всегда.

Любовь моя была бела,
Любовь моя раньше света
Была моя. а крылья рассвета,
Забрали ее у меня навсегда.

23.

Вы либо рядом, либо нет,
Вы — жалкий обелиск свободы.
Веры в любовь, другой эпохи.
Вы где-то рядом, средь сонет,
гнусно Ваше имя.

 Вы либо рядом, либо нет,
 Вы, Ваш вполне знакомый блеф.
Вы где-то рядом, средь манжет,
Вы на руках, а я раздет.

 Вы либо рядом, либо нет!
Вы — обелиск других планет,
Где чувства есть, и слова тоже,
Где не кривятся злобно рожи,
Что чем то и со мною схожи.

Вы либо рядом, либо нет.
Вы — жалкий обелиск свободы,
Уход-уход страшной эпохи,
Где слабым был, где были Вы.
Исчезните, исчезните!

24.

В их глазах мнятся Ваши луны.
Вы так нежны, нежны сквозь вьюги.
В их профилях крыт Ваш же лик.
И я от этого разбит.
В их глазах ложь, пейзажи, мы.
В Ваших глазах невести что,
Вы слишком уже далеко.
И я бы крикнул в них,
Что я скучаю,
Но будет ли ответ?
Бог знает.

25.

О, света мерзкий обелиск,
Срывается твой глас на писк.
Ты руки рвешь - какой изыск.
То носом хмыгающим ворчишь.

О, ничего ведь дальше нет.
Лишь твой пропавший силуэт,
Ты уходила в тени, в свет,
Но знала ли что средь всех черт,
Найдусь когда-нибудь и я.

О, света мерзкий обелиск,
Срывается твой глас на писк.
На шее тонкая игла, яда-яда.
Спи сладко, милая, пока.

О, ничего ведь дальше нет.
Лишь твой пропавший силуэт,
Ты уходила в тени, в свет,
Но знала ли что средь всех черт,
Найдусь когда-нибудь и я.

26.


Вот мое сердце.
В нем есть ты и я.
Оно разбито вдрезг,
Останки очага и я.
Разбита, там же сожжена.
Мечты, надежды —
Это прах.
Ты мне нужна,
Прошу прекращай.
Уйди, пожалуйста,
Не вспоминай.
Уйди, прошу.
Я так глупа.
И сердца нет,
И нет тебя.
Ты там вдали,
Там пустота.
Лишь сердце есть,
Там ты и я.
В нем есть ты и я.
Оно разбито навсегда.
Прошу вернись,
Прошу спаси.
Мне страшно, больно,
Взаперти.
Смотреть, как рушатся слова.
Я так жестока и глупа.
Как смела я,
Как смела ты?
Обиду некуда нести.
Мне легче думать — ты мертва,
Чем признавать, что я одна.
Вот мое сердце,
Там ты я.
Прости, тупого ишака.
Прости, что смела говорить.
Прости, что смела же просить.
Прости, что стих мой крив и мал,
Прости, что есть, что слов дал.
Кому, зачем? Спроси,
Ты дай мне слово в пять минут.
Пожалуйста, я все же тут,
Я жду, умерший от тоски.
Мои дни Богом сочтены,
Иль слушать вовсе неохота,
Убей меня ты, подожги.
Слова мои так не нужны,
Они ничтожны, они мы.
Они исчезнут, как и ты.
Вот моя сердце,
Там ты и я.
Любви там нет,
Была ли она?

27.

Сколько в мире квадратных метров,
А тебя ни в одном сантиметре.
Я шершу телефоны и почты,
Как бы найти в этом точность.
Городов, имен миллионы,
А тебя же ни в одном.
Ты была и есть, наверно,
Где ты только, дай ответ?
Куда мне надо выходить,
Дабы встретить глаз гранит?
Куда мне надо выходить?
Еще раз с тобою быть.

Я нашел бы — не писал.
Лишь бы знал, что сердце бьется.
Что ты есть, что есть и солнце.
Что ты там, а значит здесь,
Есть на что мне есть.
Есть о чем мечтать ночами.
Есть к чему сиять словами.
Если есть ты, значит мир,
Все еще имеет шик.
Если есть ты, значит мир,
Просто есть и просто был.

Я, прошу, ты дай мне знак,
Где искать и где молить,
И в каком из гримуаров,
Рецепт, как это пережить.
Где ты прячешься, родная?
Как мне спрятаться с тобой?

Сколько в мире квадратных метров,
А тебя ни в одном сантиметре.
Я шершу телефоны и почты,
Я звоню и слышу пустые гудки.
Я завел себе два номера,
Но ты не знаешь ни один.
Ты смеешься и бросаешь трубку,
А я рву волосы на груди.
Как, родная, намекнуть,
Что мне так нужен разговор?
Я так хочу услышать твой голос.
Пожалуйста, последний раз.
Я никогда ни о чем так не просил,
Только лишь бы ты была со мной.

Я нашел себе миллионы новых,
Марок, фоток и кассет,
Но тебя и там ведь нет.
Ты пропала, ты покинула меня.
Ты оставила, забыла,
Спрашивается: как дела?
Ты жива, была ли клятва?
Ты не бросишь никогда.
Но почему тогда здесь я?
Смотрю в обратный силуэт,
Надрезал ли его жестокий Бог,
Иль был в замысле тот рок?

Пожалуйста, ответь мне,
Когда-нибудь, когда-нибудь.
Я буду ждать, тебе клянусь.
Мне снится только твой ответ.
Твое имя, Авенира, это "свет".
Дай мне свет, прошу, еще раз
Свет.

28.

В триадах дорог и сатурнов,
Забудь все, что связывало нас.
В триадах звезд и меркуриев,
Забудь мое имя, забудь этот час,
Где я стояла на коленях,
И молила не оставлять меня.
Где я молила слезно, вечно,
О шансе, вере и любви.

В триадах звезд, твоих волос,
Забудь мой голос, весь мороз,
Что укрывал тот день и зиму.
Забудь о шансе и любви.
Забудь меня, прошу, уйди.

В триадах солнечных мучений,
Забудь все, что связывало нас.
В триадах слез и моих мольб,
Ты отдавала только ложь,
И я тебе то позволяла.
В триадах боли, откровений,
Дорог и солнечных колец,
Любви пришел конец.

29.

Я помню первый стих,
Что я писал для Вас.
И тот осенний лист,
Что прикрывал нас-нас.
И первый с Вами вальс,
Мне просто не забыть.
И Ваш медленный глас,
И множество похвал.
Я так дрожал,
Надеясь о любви.
А проходили годы,
А были лишь стихи.
И буквы, числа, строки.
Не долетают больше.
И лучше бы к могиле,
Я приходил порой,
И говорил, что помню,
Ваш нежный яркий смех.
И помню Вашу ложь.

30.

You live in my love.
You live in my memory.
But you don’t.
But you aren’t.

Blood on your glove
You are life's enemy.
But you don’t.
But you aren’t.

The knights died.
You are absent.
You are life's enemy.
And me too…

31.

Твое солнце ушло в закат.
А лик озарила слава.
Ты совсем один средь скал.
И прошлого нежного взгляда.
Ты бросал этих людей,
Не боясь одиночества, стада.
И теперь ты один средь гиен,
Средь закрытейших ставень.
И все что есть в голове теперь:
«Для чего и на что это надо?
Для чего и с кем счастье делить,
И в чем это счастие есть?
Почему я всегда лишь один?
Почему столько было сердец?
Почему никакое из них,
Не спасло мою жизнь во грех?
Почему моя ложь все сломала?
И нежнейшие очи напротив,
Были сломаны именно мною?
Почему только я здесь виновен?
А с другой: кому еще быть?»

32.

Мы будем свободны в июле,
Когда закончатся пули,
У наших с тобою врагов.
Обнимемся крепко и верно,
Целуясь, как в первый гранит,
Ударялся снаряд средь ракит.
Мы будем свободны, наверно.
Не буду тебе обещать.
Мы будем на краю вселенной.
Когда-нибудь вместе мечтать.
Клянусь, это будет, я верю.
И ты мне поверишь потом.
Когда я буду мертвым и бледным,
Когда никого не будет с тобой.
Пожалуйста, вспомни об этом,
Майскою теплой порой.
Иль может быть слякотным мартом,
А хочешь и прочей зимой.
Мы будем свободны в июле,
А я ведь возможно и нет.
Мы будем любимы вселенной.
А может быть вовсе и нет.

33.

камень с плеч.
спасибо, бог.
за новый шанс.
за новый путь.
я все равно выберу,
все вернуть.
все вернуть.
я все равно выберу,
пустоту и страдание.
я все равно выберу,
снова унижаться.

34.

Он смотрит на икону.
И видит там Мадонну.
И осуждающе глядит она.
«Кого опять ты привела?»
Вот к чему сон был мой тогда.
Вот к чему два крыла,
Унесли, Мадонна, тебя.
Я полюбила ни черта,
Ни беса, а твоего врага.
Я страшнее грешника,
Но у любви нет понятия.

35.

Я ненавижу твое имя,
И Минские марки.
Питерские вокзалы.
И томное “о любви”.

Я все еще вдета во враки,
От страсти и ото лжи.
Я все еще верю в признанья,
Данные от тоски.

Я так ненавижу все это,
И все еще люблю.
Банальнейший парадокс,
Во мне премило живет.

Я вновь закурю сигарету,
И поезд куда-то уйдет.
В окне увижу лицо я,
Похожие на твое.

И вновь разрыдаюсь, наверно,
И вновь скажу “не люблю”.

36.

Никто не заменит,
Твой яркий алый блеск.
Твое движенье, как раздет.
Никто не понмнит ничего.
Ты был один, красив, изящен.
Ты Аполлоном верно был.
Но лишь пустоты организма,
Дым опия заполонил.
И ты рыдаешь и кричишь,
А я ищу твои портреты.
Прошу, ответь мне, милый.
Где ты?
Остались только муки,
И ломка ужаса в груди.
Прости, родной, меня прости.

37.

И я заплакал,
Как ребенок.
Увидев имя,
Увидев номер.
Знакомы числа.
Знакомый крестик.
Меня пугает,
Дофаминовая
Бледность.

И я рыдаю,
От всяка звука.
Я знаю скоро,
Близка разлука.
Я сам вернулся.
К чему-то вновь.
Я сам вернулся.
Как крепостной.

И я заплакал,
Убитый Богом.
Увидев имя,
Увидев номер.
Знакомы числа.
Цвета прихода.
И ломка скоро,
И ломка скоро…

38.

Беги, покуда несут ноги.
Беги от боли, беги по крови.
Пускай страдают поневоле,
Те, кто доверился тебе.

39.

Пожалуйста,
Уведи меня к солнцу.
Развей мой прах по ветру.
Все будет лучше чем это,
Чем быть обманутым любовью.
Как ты могла предать Бога?
Как ты могла опорочить его имя,
Его дар в лице великого чувства.
Как ты могла предать его?
Как ты могла солгать мне, Боже?
Как ты могла?

40.

Я полюблю тебя снова,
Когда оборвётся петля.
Когда каждая новость,
Будет для тебя.

Я полюблю тебя снова,
Как вечность тому назад.
Прошу не забывай,
Мой истощённый взгляд.

41.

Я посвятил тебе  слишком много страниц.
Прошу, хотя бы с этой ты уйди.
Все что написано о тайне и все разлуки дни,
Все о тебе, все о тебе.
И смерть, И Бог, и наш же дьявол.
Вс; отблески  эти твои.
Я посвятил тебе слишком много слов,
И пусть это будет последним вновь.

42.

Я хочу обратно.
Там где было солнце, дом,
Где среди колосьев и холмов,
Было мое солнце, очи небосклон.
Я был и влюблённым да живьем.

Я хочу обратно.
Руки твои видеть гладки.
Уста кривить в любовном стоне.
Прошу вернись, мы ведь все помним.
Прошу прости, мне было больно.

Я хочу обратно.
Там где было солнце, дом.
Прошу дай шанс быть счастливым.
Прошу вернись.

43.

Я слишком слаб, чтобы убить себя.
Я так любил, горюя день ото дня.
Не хватило длины сгинуть со свет;,
Не хватило любви, дожить до тебя.
Да простит мне Бог, искушения,
Не вынесла, моя грешная душа.*
Я слишком слаб, чтобы забыть тебя.
Я слишком мал, такова моя судьба.
Быть может там, в аду встречу глаза,
Что смотрят так, безмолвно на меня.*

44.

Мой милый друг,
Любовь была ложью полна.
Вы были так глупы тогда.
О, родна душа на век грязна.
Отвращением горят глаза,
За нож схватилась бы рука.
Вы б сердце бы чужо разбив,
Были бы так счастливы на миг.

Мой милый друг,
Любовь была к Вам не мила.
И Вы стоите полчаса,
Надеясь, что жива часть лжеца,
Что Вам о чувствах изнывался,
И принимали его зря,
Но так покорнейше любя.

Когда-нибудь придет она,
От Вас не будет ни черта.
Судьбина съела дурака,
Она пусть сдохнет там одна.

45.

Пропал огонь в сердцах.
Исчез в мнимых речах.
Лишь боль от лжи,
От любви черноты.

Что в Ваших словах,
Внушает гадкий страх?
Вы врете беспощадно,
Вам весело, печально?

Все  разбито в крах.
Мир умер в моих стихах.
С криком — свята, не ври!
Но лживо ли, ложь ли?

46.

Фантомный поцелуй средь миллиарда фей.
Фантомный поцелуй и смысла нет нигде.
Фантомный поцелуй и синих глаз мне, мне!
Фантомный поцелуй и пустота на этаже.

Вас на нем никогда нет, сколько рыдать луне?
Вас там никогда нет, сколько кричать себе,
Что не было наверное — и в этом всем дилема.
Вас не было наверно! То бред мне по весне.

Фантомный поцелуй средь миллиарда дней,
И Вы явились вновь обгоняя моих чертей.
Вас среди них никогда нет, но сколько о Христе,
Вы знаете родная, то видно мне  в лице.

47.

я жажду погибели у вас на руках,
ища мрачную надежду в  глазах.
я жажду умереть у вас на руках!
чтобы увидеть минуту на часах.

что я подарил много лет назад.
но это все ведь о словах!
о глупости, о далёких морях.
я звездам шепчу их в попыхах.

шепчу признаний свой страх.
страх, что холод в ваших очах,
 лежит и на наших с вами сердцах.
и сны мне шлют дурнейший знак!

я жажду погибели у вас на руках,
чтобы увидеть любовь в глазах,
чтобы разбежаться во смерти льдах,
с мыслью о ваших, ваших устах.

но то лишь  все о глупостях,
то даже не молитвы мах.
я просто жалкий все дурак,
пишущий лишь о гробах.

48.

Меня ломит, меня ломит,
Одиночество все морит.
И по чьей же милой воле,
Мы разлучены судьбою?

Бог изволил, пусть же смоет,
Пусть же  все  исчезнет молью,
Пусть все растворится солью!
Я Вас недостойна — сердце стонет.

Меня ломит, меня ломит!
Что же мир все не изволит,
Развеить любви дрему?
Вас иль нет, иль врете, врете!

49.

Знайте, милая, в осень,
Я умру в ожиданья агонии,
Мечтая целовать Вам ладони.
Это станет со мной от безмолвия.

Знайте, милая, в осень!
Я исчезну и к черту на покои,
Там ожидания стоны,
Станут бессмысленным воем.

50.

Тридцатилетняя весна,
Тридцать лет нет тебя.
Волос цвета рассвета,
Глаз цвета небеса.

Тридцатилетняя  весна,
Две тысячи лет с гибели Христа.
Что за глупости креста,
Свести, разлучить меня?

А была ли ты тогда,
А была ли в общем я?
Тридцатилетняя весна,
Мы с тобою никогда.

Весна-весна, чья вина?
Чья вина, что ты ушла?
А была ли твоя черта,
Глаза цвета небеса?

Тридцатилетняя весна,
На письмах вода.
Нет слов, нет креста,
Что за подпись был тогда.


Не был и ты не была!
Тридцать лет нет  тебя.
Волос цвета рассвета...
Скоро уже полвека!