Все в тебе сбылось

О прекрасном разве пишут, его разве рассказать словами?
Показать, как смотришь на серый балкон на девятом и видишь в нем тебя ?
От прекрасного убежать разве? Тогда что ночами
Я искал обивая пороги твоёго двора?

Я по миру бродил, истоптал не один десяток тапок,
Износил ни одну и не две сотни польт…
Я ощущал на себе нежный шёлк роскошных арабских тряпок,
И видел, как незыблемые пирамиды Майя, стираются в каменный порошок…

Я встречал рассвет на берегу седой Сены,
И ловил стальной взгляд сотнитонного скакуна,
Я смотрел на башни, Китайские стены,
Сады в Англии, синие дали лазурного дна,

И поймал сотни звёзд под храмом Олимпии,
Боги тогда вторили разом в такт про семь чудес.
Я видел, как низвергаются и бушуют вулканы,
как водопады Индии спускаются к нам с небес.

Как Солнце Аризоны  тонет в объятиях тихого океана,
И как принцесса Диана отводит ладонями прядь от лица,
Я видел холсты Айвазовского, пьесу про донжуана,
Но такой красоты не встречал до этого летнего дня…

Горизонт тогда был застелен тучами,
И вот-вот ударит молния, раскатится гром.
Я не знал тогда всю иронию этого случая,
Но у горла уже теснился ком…

Ты стояла так просто, раскачиваясь, придерживая пакеты,
Облачась в серый хлопок, прикрывшись синим зонтом,
И, кажется, все тропы и магистрали планеты
Сплетались вокруг тебя золотистым кольцом.

Я думал: встречу в Валенсии, на карнавале,
У вод Венеции или на смертном одре…
Но, кажется, я не зря истоптал все чужие дали,
Чтоб тихую гавань найти в дымной тебе.

И я вкопанный, умолишенный, наблюдатель, внимающий каждой твоей тяжке,
В одночасье бушующий, некогда на одиночество обречённый,
Готов пасть сейчас к сандальной твоей пряжке,

Обменять все красоты земного шара на твою волну чёрных как смоль волос.
Руштесь, все государства мира, осушайся библейская чара!
Все, о чем я мечтал - в тебе сбылось.

Так что о прекрасном не пишут, это просто.
Так же просто как я накрыл тебя клетчатым пиджаком.
Ты поднимала глаза, протянула смущенно руку,
А я тогда узнавал, что такое обрести дом …