Евгений

                Евгений.
                (ГИП,   ГИП ура!)
                «Нас всех подстерегает случай.
                Над нами  - сумрак неминучий,
                Иль ясность божьего лица.
                А.  Блок. «Народ и поэт»

         Посвящение.

Тебе, коллега и  собрат,
Ббиографический трактат
Написан был  для юбилея
Ни слов, ни красок, не жалея,
Подробно, без обиняков
В размерности простых стихов,
Что пишет физик, а не лирик,
Для юбилея панегирик,
Не думая про эпилог
А завершать, как некролог.

           Пролог.

Козьмин  Евгений – не Онегин,
А я – не Пушкин Вам, увы!
Но,  думаю, найдете Вы
И слог и стиля почерк некий,
Которым  гении грешат
И  мне, Вы -  люди-человеки,
Простите лёгкий плагиат.

Уместный случаю,  рассказ
Я Вам поведаю  сейчас…

Часть 1.

И ГИП порою торжествует- ,
С ним, предвкушая юбилей,
Вся ГИПова паства ликует
И зычно требует: «Налей!»
Любовь и чувства, не скрывая,
Валит народ, как из трамвая,
За ним начальство налегке
С приказом, с грамотой в руке.
Общественность несется рысью, 
Вся лучезарна, как стекло.
Все по-весеннему тепло –
Слова, приветствия и мысли
Порой серьезны, то смешны,
Но все ему посвящены.
Вот наступает мой черед
Я с речью выдвинусь вперед,
Чтоб Вам подать запретный плод
Или Qurriculum vitae,
Сиречь, всю хронику событий 
«Ab ovo» и до наших дней
Вы представлять могли яснее.

  Часть 2.

И наш герой «рождён был хватом»
После войны, в сорок девятом
В привольных в Липецких краях,
Где рожь с пшеницей на полях,
Где лебеди над Лебедянью
Кочуют с Севера на Юг.
Места те отдых им дают
И радость юному созданию
Птиц этих белых созерцание.

В деревнях раньше много спали
И, экономя керосин,
Родители детей строгали
Так, что ни год, еще один.
И вот очередной заход
Принёс, естественно, приплод.
Семья склонилась над кроватью,
Чтоб был дитяти угомон.
Для шестерых сестер и братьев
Стал третьим родным братом он.

В коптящем свете фитилей,
В руках простых учителей
Евгений грыз азы и буки,
Из интереса, не от скуки
Предметы школьные «долбал».
И, среднюю кончая школу,
Не разбивал в поклонах лба,
Но свято верил комсомолу.


Часть 3.

Лишь детство с юностью простилось,
Так все четыре стороны
Пред ним немедленно открылись,
Надеждами озарены.
Одна из них – в поля и нивы,
Вторая – прямо на завод,
А третья – в армию зовет,
Четвертая, та – к перспективе:
Коль в армию не заберут,
Ведет к науке, в институт.
Евгений  двинул по последней,
«вечерню спутавши с обедней»,
И, получивши поворот
От храма истины ворот
Не мешкая, пошел в народ
или, как говорится, в «люди».
Ну, кто его за то осудит?

Ревет мотор, слепит глаз сварка,
Цемент с песком вертит мешалка,
Сплетает арматурщик сеть,
Чтоб железобетон иметь.
Гудит клаксон, мелькают лица,
По ним соленый пот струится
Здесь каждому нести свой крест,
Так, чтобы не прервать процесс.
И в нем участвовать без лени
Начал бетонщиком Евгений.
Потом на сборке тракторов,
Потом на варке сахаров.
После махания лопатой,
(грабарка - больше всех лопат),
Жизнь показалась сладковатой, 
Но горечь внес военкомат
Снова, безвинно виноватый
Он  попадает в автобат.
Не ведая про автомат,
Два года колесом мял травку
И, зарабатывая стаж,
Нёс службу, не впадая в раж,
Ефрейтором ушел в отставку.

На этот раз свои объятья
Известный институт Тольятти,
Чтоб свет познал, рассеял тьму,
Был вынужден открыть ему.
Набравши больше всех очков
Средь «дембелей» и «старичков»,
Он быстро в лидеры пробился,
Хотя к высотам не стремился.
Потом, попутно,   водрузился
И на спортивный пьедестал.
Непримирим был и неистов,
Мечтал, что станет журналистом,
Но, Слава Богу, им не стал.

Часть 4 .

Когда душа углем дымится,
Когда подмышками жара,
В ладонях влажный пот таится,
Когда не спится до утра
И страстно хочется жениться!
На смену юности пора
Досужей зрелости катиться.

Как у известного романа,
Так у романа моего
Героя с пассией его
Зовут Евгений и Татьяна.
Писала ли она ему, 
В июне, белыми ночами?
Чем завлекла его: речами?
Своей статью ли, чреслами?,
Иль отдавал он дань уму?
Невесть рассудку моему.
В раз познакомившись, минули
Разлуки и дуэльной пули и,
Заключив законный брак,
Принялись наживать добра.
Но только день сменяла ночь,
Постель влекла их, как трясина.
Сначала Бог послал им дочь,
И подарил, подумав, сына.
У них еще детей хотеть
Хватало  пылу, но не жиру
И, чтоб от страсти не сгореть,
Решили больше не иметь
Детей, но заиметь квартиру.
               
 Часть 5.

Нам всем пришлось пройти сквозь кущи
Наук, и были всем присущи
Порывы, помыслы, мечты
Честолюбивы и чисты.
Хотелось делать все, как лучше,
И все завалы разгрести,
Но лишь покинешь Alma Mater
И попадешь в реальный мир,
В его стремительный фарватер,
Так попадаешь в монастырь,
Где идолы, а не иконы, 
И им глубокие поклоны,
Где правят мэтры и матроны,
Ломая на ходу дрова,
Качая инокам права.
Здесь все Брианы, все Ньютоны
И только ты – не голова!

Тот мир, куда попал Евгений,
На смену прежних поколений –
Арендовал известный дом,
Наследство царственных хором
Который выгнутой подковой,
Как обрамление Дворцовой,
Александрийский столп обняв,
Свидетелем казненных прав
И дня декабрьского восстанья,
Потомкам юным в назиданье
Хвала Создателю!  стоит,
Культурной рухлядью  набит.

 Часть 6.

По вечерам и выходным
Пришлось проверить молодым
Адама Смита теорему
О том, что стоит каждый лист,
Когда на пару принялись
Чертить опоры, блоки, схемы,
И  дивиденд приличный стричь,
Чтоб цели побыстрей достичь.

Весь полон замыслов, Евгений
Служебной лестницы ступени
С неспешностью  одолевал
ВОИР участник непременный,
Он часто выступал со сцены,
Покой народный охранял,
Излишне проявлял активность,
Не растеряв еще наивность,
Посмел что-то критиковать.
Его пытливая натура
Удивлена тому была,
Как аккуратно синекура
Здесь сети тонкие плела.
И,  упаси Вас Бог, задеть.
Движением неловким сеть!
Евгений звал всех к коммунизму, 
Без удержу и без удил,
Но был подвергнут остракизму
И, чтобы пыл свой остудил
Не в ссылку, не на берег южный,
А чистить ГИПовы конюшни
За вольнодумство угодил.

Часть 7.

В проектной Табели о рангах
ГИП – тоже главный инженер.
Он ставит всем себя в пример,
Всегда, как юный пионер,
Готов закрыть все амбразуры
Все пули для него суть дуры,
И сам он,  коль не штык, так шток,
Непобедимый в перебранках
И  не пьянеющий на пьянках,
Но где бы не случилось что,
под розги первой его шкура,
При этом каждый ГИП – фигура,
Не молодец, так молоток!

ОГИП тогда был коллектив,
Где что не имя, то – легенда.
Теперь не то: кто на фазенде,
Кто за границу укатил,
Но и оставшийся народ
Святы традиции блюдет.
Там Васнецов был капитан.
Покровский, Круглик, Зильберман,
Стасюк – все руку приложили,
Когда преемника  крестили,
Объекты побросали с плеч.

Сейчас они вне коллектива.
Пусть будет их судьба счастлива,
Но не о них сегодня речь.
Скажу еще только два слова –
Была средь ГИПов Соловьёва,
Мужскую разбавляла кровь,
Снискав заказчика любовь,
За то, что ни смотри, что дама,
Была умна, но и упряма.

Пять лет минуло дню тому,
Когда пришлось и самому
Вести объекты. Не в Крыму!
А в Кирове и в «знойной» Коми.
Хоть были до того знакомы,
Еще родней стали ему,
Дав пищу и простор уму.
Здесь премирован был без счета
В размере десяти рублей.
 Готов был встретить юбилей
Заслуженно, в лучах почета.

И по прошествии тех лет
Рос и крепчал авторитет
И добрая молва катилась:
«Мол,  корифей, мол, голова,
Вот молодец, скажи на милость!»
Во истину, не на словах
В сердцах  у многих сохранилась.

Он состоялся, утвердился
И окончательно добился
И уважения коллег, и уважения объектов,
За разъяснения проектов,
За речь, где места нет воде.
Известным стал и, вхож везде

         
  Эпилог.

Ему  бы будь румяней вишни,
И ворковать, как голубок,
Катиться вдаль по этой жизни,
Не зная  бед, как…Колобок,
Гоняя кровушку по венам,
Топтать ногой земную твердь
Когда бы не явилась смерть
Неотвратимо и мгновенна.
С ней имя нового светила
В проектном деле не взошло,
Не  вызвав шума или грома
Не стало каждому знакомо,
Кто верит в наше ремесло.

Не знают ни жена, ни брат
Причина в чём, кто виноват:
То ли дворовая собака
Из подворотни, как из мрака
Набросилась  на седока,
Он  влево повернул слегка
И  соскочил с велосипеда,
Что б злую шавку отпугнуть,
То ли попутная «Победа»,
Не успевала  отвернуть
Всего лишь на одно мгновенье
Что бы избегнуть столкновенье
И сумрак вечного покоя
Окутал моего героя.

Оправдан был автолюбитель
Без стажа – «без году водитель»
Прервалась следственная нить:
«Помиловать нельзя казнить»

Мифологический Хорон ждал окончанья похорон
По ритуалу погребенья:
Поклоны,    мольбы о прощеньи
Минуты траура и слёз
До  безутешного рыданья
Слова последнего прощанья
Уже на веки и всерьёз.


Как будто в ножевую рану
Опустят  на верёвках   гроб 
По крышке, как по барабану
Земля и камни выбьют  дробь.
Все разойдутся,  торопясь,
Стыдясь, друг друга сторонясь.
Прохожий скажет: «Все там будем!»,
Привычные живущим людям
Слова сморкаясь и крестясь,
Окурок, втаптывая в грязь.

Конец.