Фонтан

Мне запомнилось жаркое утро в апреле.
Вы в синтетике страшно запрели.
Анемоны, которые я Вам вручил,
расцвели, засверкали и тут же увяли.

Вы вступили в фонтан и воспряли.
Анемоны опять засверкали.
Но синтетика, воду вобрав,
стала прозрачной.

Я стоял у фонтана — невзрачный.
Анемоны сверкали,
вы сияли телесным достатком,
даже избытком.
 
А я в своём хлопке стоял как избитый
и непрерывно твердил: сестра, пить!
Мне мерещилось, что Вы — сестра, пусть троюрная.
И могли бы мне дать, хоть в пригоршне.
Вы — Егоршина. Руфина Юрьевна.

Но Вы не давали, меня замечая едва ли.
Вы нестерпимо сверкали,
как женский большой анемон.
Я совсем занемог.

Я де-факто почти уже умер,
а скоро умру и де-юре. Я лёг.
Я лёг на асфальт размягченный, нечистый.
Тут дворник плечистый
зашёл как-то с фланга и по;лил из шланга.

Чем спас, между прочим, мне жизнь,
которая
столь же мизерно значит для Вас,
как какая-нибудь консерватория.