Бездна взывает к бездне. Часть 3

         ДИКОЕ ПОЛЕ
                «На свете счастья нет,
                Но есть покой и воля» (А.Пушкин)

Какое же счастье в пожизненном рабстве?!
Кто врёт там опять о свободе и братстве,
кто равенство знал среди диких зверей
в местах,  где на зверя по сто егерей?

Ты хищник матёрый, я мелкая сошка,
ты зол и хитёр, я наивная мошка,
тебя только царская травит охота,
меня же и ногтем раздавят в два счёта.
И всё ж под одну с тобой пляшем  мы дудку,
обоим трубят нам отбой и побудку.

Но лада не видно и в егерском стане,
куски друг у другу воруют зубами,
лишь тот достигает верховного трона,
чья большею кровью зальётся корона.

Какой тут покой, и какая тут воля?
Весь мир превращается в дикое поле.
Нет пищи здоровой ни зренью, ни слуху,
одни истязания телу и духу.

        ПРИГОВОР

Как больно, как безрадостно.
Нет – страшно!
Жизнь человека медяка не стоит.
В обыденность убийства превратились.
Привычными нам стали преступленья.
Идём толпою к пропасти бездонной
под вопли шлюх из пьяного шалмана.
Утроб ходячих злое клокотанье
все остальные заглушает звуки
и жажда неуёмная наживы
сжигает всё святое, как солому.
Оскаленные волки на охоте
ведут себя честней и благородней.
Любая тварь, содеянная Богом,
хотя бы тем всех превосходит Homo,
что с радостью не жрёт себе подобных.
Лишь человек под подлость и убийство
ещё и подведёт идейный базис,
а, чтобы совесть не травила душу,
из пакости состряпает божка
и будет истово молиться на него
и каяться в содеянном, быть может,
когда-нибудь – потом, гордясь собою.
Аминь!

          МОЛИТВА

          «…А стало быть не зря гласили мудрецы,
           Что за грехи отцов расплачиваться детям,
           А наши дети – явно подлецы…»
               Горе старого Лира – Николай Тряпкин

Мать всех благих начал, внемли моей печали,
сойди на обескровленную Русь!
В разоре лихолетий обнищали
добром сердца Иванов и Марусь.

Клянут детей обиженные старцы,
хулят отцов зелёные юнцы.
Считают промахи, заламывая пальцы,
седых орлов – спесивые птенцы.

Все требуют карающего Бога,
позорных клятв на родственной крови́,
забыв, что в храм добра одна дорога –
дорога состраданья и любви.

Греховны мы от мала до велика,
стоим толпой у иноземных блюд,
в гордыне Божьего не видим лика,
все святости предпочитаем блуд.

Позором жжём друг друга без смущенья,
давай нам кровь за кровь и зуб за зуб!
О мать благих начал, владычица прощенья,
сотри хулу с остервенелых губ!