Халеб

   
На иорданском ярком и неровном
С арабскими оттенками в канве
Прохожий из Алеппо грустно мне
Рассказывал, что  Сирия условна,
Расколота на части, как его
Высотка после пятой арт-пристрелки.
Как на полу с орнаментом тарелки
Семейные, прадеда самого.
Как череп придорожный мертвеца,
Как в речке отражения слюдца
Из пазлов старых каменного моста,
Рассказывал, что, вот, как в небе звезды,
Так дверь его квартиры в дырах вся,
Из них ахир заман глядит наружу.
Что он спасал семью, и что не нужен
Здесь никому, по правде говоря….
Я слушаю, как в зеркало смотрю,
В рассказ черноголового Эзопа,
Который из войны свернул в Европу
От снов кошмарных. Зикром речь свою
Удобрив щедро, переживший ад,
Вдруг сообщил, что истинно богат,
Теперь, когда все девочки с женою
Его не под обстрелами, а здесь
Вдыхают ветер перемен, где смесь
Воспоминаний связана с тоскою,
Надеждою и верой. Что не зря
Продлилась жизнь. И что Аллах – защита.
Шрам тронул он субхой из малахита
С зерном финальным крупным янтаря.

20.20 1.8.22 СРВ. З  из записок мариупольского заложника