Рот

мне мимика душила звон монет, подобранных в обед мне странной встречей, нет не увечие моё вещалось там, скорей прогулка сестрински, иль дружески прогулка, там дама гулко в след кричала дикарю, что сорванцом наместника избытки обронил на пол как соль, мне стыдно, не пристало королю обманывать придворных, хоть прыть проворная юнца и не догнала до конца окриклый клич, расстались с той девичьей после, предательство обман, минетом неразумность драм, слова каретой, долг скупой мне чашу наглости навечно пересилил, позже насилием Москвой я оценил корректность силы и эго обещаний дом, нам все проговорен был мной заранее, что нет страстного вдохновения прогулкой, скорей бесед безудержной психологизм, ну что же за садизм минетом дружбу портить, такой коварный план простым мне недовольством вылился, где совершив одну ошибку я, и две она нутром себя стеснив, открыла рот без нужности словами, слогами недоверчивость к себе мне нить желания доселе не желанного, о чем бровями поведя пока кричала мелочью юнца, что потерял свои или чужие это были, мне сфабрикованность от ситуации равнялась недоверию, а в качестве сомнения я четко ограничил стол, сказав потом, что даже разумений не предствалю вместе, но эго с честью отказалось упокоить звон, в ушах стоявший, устал прогулками и гулко “нет” моё ей видимо мерещилось за "да" , хотя проговореннось мной была дана, и вот с Москвы общением приятным, не вычурных обед и пять часов без умолку и матом, вернувшись в город поздно психанул, объятий расстанновленных и честных, одушевленный, н***й послан был, посланник что не понял мир, моей правдивой сути, мне жалостью отключена была строка, хотя мы знались ранее сестрой, скорее, даже нет,...всему виной минет, что был настырно прошен, и прерваный моим уставшим нет, мне выяснений выполнен был разговор, но дама спор и после опыталась вынуть, мне вычурность от эгоизма спор, мне подступью в тот час от горла ком и тошнотворный дом, Москве спасибо за потом, за тёплые объятия не ртом настырным, за восприятия и бранность речи, художники и интеллект мне красноречил этот плед теплее всех объятий прошлых лет оказан был как дар, без ротовых увечий.