1. Вощ

Имперских лат гремел желяз, отстукивал конвоем,
Младую деву душегуб притискивал собою
Имперский волшебства окрест, крестил исчадие ада
А гужевым хлыстом отец окинул волчье стадо
Пригрелась мать в углу сыром, испачкана до крови
Ее хлыстом избил Ирод наместника подворье
И мать отец просила в ночь, стоная, лобызаясь
Укутал деву мертвый вощ под латами спасаясь
Окраина далёкий стан, бежало долго в прорубь
Нырял отец за ним и мать синее в божий холод
Отца на замертво синев простился плачь ребенка
Отец и дочь покойный стан от матери пелёнка
Пошел к волшебнику старик, просить мертвецки тело
Его наместник сучий сын стонами деву грело
И дева мать сукуб на дне, мертвей отца ребенка
Пелёнка выросла в размер под плачь башки теленка
Кровавый пир худым концом, гонец дышал на ладан
Латынь лилась из пены ртом, стонала Иллиада
Гомера мать гнала в испуг, руно повисло в щепах
Худой отец синее тьмы глазился из Мазепы
Немая мать сжигала дочь, ночами колыбельной
Сукуб подкинутый в ту ночь сосал кровей нетленных
Царицы мать открытый рот, от холода испуга
Таился в памяти ворот у мертвого сукуба,
Синели руки чуть дыша, зима блистала сталью
За головою малыша стуча пришли сандали,
Малыш кричал разинув рот, ремней от римской сабли,
Ирод народ и друг еврей несли похвал шараду
Звезда звезде мигала в ночь, про дочку все забыли
Где Евы стук биений смерть с отцом лежал в могиле
Сукуб и мать платок держа отправились обратно
За лязгом лязгами звеня шагали в ногу лапы.