Лют. Гл. 6

******

6.
“Долго Марьюшка не просыпается -
День уж ясный вовсю занимается!
Видно, страху в лесу повидала...
Всё же справлюсь - не то захворала...”
Постучал. Дочка не отзывается.
Дверь снаружи к ней не отпирается.
Защемило в волнении сердце -
С силой выбил засов на дверце.
Как вошёл - завопил истошно он,
Ниц упал, как косою скошенный.
Пусть не знает и враг заклятый,
Что предстало отцовскому взгляду!...
“Не жилец я отныне боле -
Не снести мне такого горя!
Коли это моя расплата -
Забери и меня, проклятый!” -
Снял ружьё, на колени спустился.
И не мешкая вмиг застрелился -
Головою всё ниже склоняючись,
Опочил Еремей Емельянович...

Схоронили его на околице.
Только Тихон о нём и молится:
“Сердце чуяло, горе случится! -
Зря сгубил Еремей ту волчицу.
Ох, навлёк на себя, сердешный,
Упокой его душу грешную!...”
А с удавленницей порешили -
Закопать во скудельной могиле.
Кто с петли вынимал, божились -
У усопшей клыки появились!
Провалиться, мол, нам на месте -
Поросло тело девичье шерстью!
Знать, когда уж покрылася мраком,
Обратилась она волколаком!...
Ставни наглухо заколотили,
А избу стороной обходили -
На селе говорят, каждой ночью
Изнутри слышен вой волчий.
Молвят, Марьюшка так сокрушается -
Неприкаянный дух её мается...