О милосердии. Санитарка Катерина. 29. 07. 2022

Рассказ из цикла "Госпитальные встречи".

"Суд без милости не оказавшему милости..."
(Деяния апостолов. Послание Иакова).

Тридцать первое декабря. Скоро полночь. За окнами реанимации —
праздник: через несколько минут — Новый год. Новый, 2021!
Никто не заглядывает в палату с самого обеда, даже не видно
дежурного врача. Лежу больше недели под ненавистной кислородной
маской. Состояние нисколько не улучшается, наоборот, становится
хуже и хуже: очень часто проваливаюсь в темноту...
Валентина, соседка по палате, сегодня не стонет: видимо,
ей уже полегче...

За эти дни моё горло от кислорода распухло — невозможно проглотить
вязкую слюну. Губы потрескались; на переносице появились болячки
(так туго затянута на затылке маска); жар во всём теле...
По-видимому, снова давление. Если его не сбить, неизбежен болевой
приступ стенокардии. И он, без промедления, — тут как тут.
Кажется, что я умираю. Нажимаю тревожную кнопку — никого нет.

— Господи, — шепчу я бесконечно, — помилуй! Господи, помилуй..!
И, как обычно, вслед за тем — потеря реальности...

Вдруг чувствую лёгкий, ласковый толчок. Откуда-то сверху — светлая,
мимолётная тень... Прихожу в себя. Дуновение ветерка. Свежесть.
Откуда — непонятно, ведь окна закрыты. Думаю: "Наверное, это мой
ангел-хранитель. Господь меня не оставляет..!" А время тянется,
как капроновый длинный чулок... Невыносимо хочется пить.

Наконец появляется Катерина, худенькая санитарка, лет двадцати
пяти, с равнодушно-злобненьким, безучастным лицом. Она мелькает
туда-сюда по палате, не обращая на меня и соседку Валентину
никакого внимания. Вот она у окна. Что-то трёт, моет, протирает.
Ловлю её глазом: хочу попросить водички...

— Катенька! — обращаюсь я к ней. — Принеси мне глоток воды!

Силы иссякли, и мой голос совсем не слышен. А может быть,
всё-таки слышен? Догадываюсь: просто ей не хочется подходить
ко мне. Приходит неожиданное решение: улучить момент, когда
она обернётся, и тогда подозвать её. Оборачивается. Подзываю
 к себе, рукой делаю знак, чтобы она наклонилась ко мне.

Не знаю, откуда берётся сила (может быть, от того свежего
ветерка, который только что подарил мне ангел-хранитель?),
и я жёстко и внятно спрашиваю её:
— Катерина, тебе знакомо слово "милосердие"?
Она иронично улыбается и отрицательно качает головой.

— Ну, тогда, — продолжаю я, — открой Евангелие и узнаешь,
что это такое... Милосердие означает "милое сердце", доброе
;сердце, сострадательное, способное совершать милости по
;любви... Если же такового нет, сказано: будет суд без милости
;тому, кто сам не сотворил никому милости!

Узкие, хитрые глаза Катерины расширяются. На тонких губах
появляется что-то наподобие язвительной улыбки...

Задыхаюсь, последние силы исчерпаны, но тепло, с укором говорю:

— Сколько ты тут ходишь? Неужели так трудно подойти на зов
и спросить: "Бабуль, может быть, тебе водички?"
Ах, катя, Катя..!

В следующее её дежурство, когда меня отправляют в противошоковую
палату и мы встречаемся снова, я поражаюсь неожиданной перемене
в облике девушки. Катя — совсем другая. С её лица исчезло злое
равнодушие, и глаза совсем другие... Она пугается, видя, как
из носоглотки у меня во время умывания вылетают запёкшиеся
кровавые сгустки, и трясущимися руками подаёт мне марлевые
салфетки...