Мистическая кошка Генри Ризли

Иллюстрация: портрет Генри Ризли, 3-его графа Саутгемптона, 1603 год, в возрасте 30 лет. Приписывается придворному художнику короля Якова I Стюарта, Джону де Критцу Старшему (ок. 1552–1642). 
(Attributed to John de Critz the Elder (c.1552-1642) - Henry Wriothesley, 3rd Earl of Southampton, 1603.)

Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон (6 октября 1573 - 10 ноября 1624) – покровитель Уильяма Шекспира и один из предполагаемых адресатов Шекспировых сонетов.

          Можно предположить, что портрет был заказан на память, а также в качестве подведения черты под периодом, подобном гибельному водовороту, из которого удалось спастись не всем и который закончился со смертью королевы Елизаветы I (24 марта 1603 года), когда новый король Яков I Стюарт (провозглашен 31 марта 1603 года) простил мятежников, в результате чего граф Роджер Рэтленд не уплатил вмененный ему штраф, а граф Генри Саутгемптон вышел на свободу из тюремного замка. Во всяком случае картина содержит детали, апеллирующие к пережитому.

Граф изображен на фоне рисунка с видом Тауэра (вверху справа), где он познал прелести заточения после провала мятежа Роберта Деверё графа Эссекса 1601 года, к которому был причастен самым недвусмысленным образом. Под рисунком помещены даты (8 февраля 1600г.; 601; 602; 603 апрель), предваряемые хорошо читаемой латинской надписью: «In vinculis invictus» - «В оковах непобежденный» (избежавший худшей беды граф был склонен немного себе польстить). 

На его изящной узкой руке без перчатки, закутанной в складке плаща, – перстень с черным камнем, нарочито демонстрируемый зрителю. Предполагают, что это траурный перстень (носили такие в те времена, обычно с подобающей надписью, «memento mori» - «помни о смерти», например), вероятнее всего, представляющий собой дань памяти казненному другу, Роберту Эссексу.

За плечом графа на фоне решетчатого окна, на приоконном шкафчике лежит книга (в ней обычно видят Библию) с фамильным гербом на переплете (в лазурном поле золотой крест, между его перекладинами четыре серебряных ястреба), а над книгой сидит черно-белая кошка. И вот тут начинаются непонятки и догадки. Зачем она здесь?

          Проще всего предположить, что граф был кошатником и потому пожелал, чтобы его запечатлели для потомков с любимым домашним животным в компании. Но потомкам этого показалось мало, вследствие чего появилась умилительная история о том, как эта кошка (ей и кличку придумали – Трикси) «проделала путь через Лондон из Саутгемптон-хаус, карабкаясь по крышам, пока не нашла дымоход, ведущий в камеру Генри», где она принялась деятельно спасать хозяина от голодной смерти, принося ему пойманных голубей (будем надеяться, что он не ел их сырыми, хотя с голодухи и не такое бывает).

          На самом деле условия заточения графа были не настолько суровы, чтобы понадобились кошачьи подвиги для его спасения, а в качестве намека на истинного спасителя следовало бы поместить рядом с ним портрет сына барона Бёрли, Роберта Сесила Солсбери, который уберег его голову от отсечения воззванием к милосердию судей по отношению к слишком еще молодому человеку (и судьи, начиная с королевы, разумеется,  расчувствовались, хотя обычно им это было как-то мало свойственно, и Саутгемптона не казнили, и тут ощущаются подводные течения, возбуждающие работу фантазии).

Правда, Роберт Сесил не был насколько очарователен собой (и даже вообще не был), как черно-бело-бархатная мяученька, в связи с чем картина, вероятно, утратила бы долю своей привлекательности, не говоря уже о флере таинственности. Поскольку загадка остается – для чего на после-тауэрском портрете нарисована кошка, и почему на лице графа словно лежит отблеск этой загадки?

          Все дело в том, что художник Джон де Криц, в целом неплохо справлявшийся со своими профессиональными обязанностями, не умел (или не хотел – возможно, сам был кошатником) рисовать зловещих мистических котов, а до художника Франсиско Гойи, который владел таким умением в совершенстве, было еще два столетия, не считая географических расстояний.

КОШКА  на портрете Генри Ризли графа Саутгемптона – символическое изображение СУДЬБЫ, всегда стоящей за плечом и подстерегающей свою добычу, как кошка мышку, к тому же с инфернальным налетом, поскольку «в ту эпоху изображение кошки часто прочитывалось как аллегория дьявола, улавливающего людские души». Здесь только молиться остается, так что Библия (допустим, что это она) весьма на месте.

Если говорить просто о судьбе, схватившей свою зазевавшуюся мышку, то следует горестный вздох над графом Эссексом, пользовавшимся фавором у королевы и потерявшим все в одночасье, включая самую жизнь.

Если говорить об «улавливателе людских душ», то, возможно, помудревший в Тауэре граф Саутгемптон (все же в тюрьме год идет за три, если не больше) по итогу мог посчитать и сам мятеж, и свое участие в нем ошибкой, в которую оказался вовлечен по причине рыцарского духа (чем не приманка), обуявшего горячие головы и благородные сердца представителей золотой молодежи времен заката елизаветинской эпохи.   

«Expectat felles, laxat captentula muren» - «Клетка открыта для мышки, кошка ждет».
05.07.2022
***

https://biography.wikireading.ru/122302
Морозов Михаил Михайлович, «Шекспир. XVII. ЗАГОВОР ЭССЕКСА».
Цитата:

«В 1601 году, месяцев за шесть до того, как на сцене театра «Глобус» был поставлен «Гамлет», в Лондоне вспыхнуло и было подавлено восстание, поднятое графом Эссексом и его сторонниками.
…
Это было воскресенье 8 февраля 1601 года. Часов в одиннадцать утра граф Эссекс, граф Саутгэмптон, граф Ретлэнд, Граф Бэдфорд и с ними, как свидетельствует документ той эпохи, «до шестидесяти человек рыцарей и других джентльменов знатной крови» вышли на улицу. Они прошли в центр города и развернули здесь знамя с изображением герба графов Эссекс. «За нами, за нами, горожане Лондона! — кричали они. — Берите бердыши, дубины — все пригодится в дело! Смерть Елизавете!» Но горожане Лондона остались глухи к мятежному призыву.
…
И вдруг где-то на соседней улице забил барабан: это шли солдаты королевы, высланные на подавление бунта. Заговорщики побежали во дворец графа Эссекса и заперли за собой тяжелые дубовые двери. Солдаты королевы со всех сторон осадили дворец. Заговорщики долго не сдавались.
…
Безнадежность их положения была, однако, очевидна. И в шесть часов вечера на крышу дворца вышел молодой граф Саутгэмптон. Высокий, стройный, с тонкой талией, одетый в великолепный бархатный камзол, он стал разгуливать по крыше, небрежно играя мечом. Затем он остановился, подбоченившись, и крикнул стоявшим внизу офицерам королевы, что, уступая силе, он и его друзья готовы сдаться.
Начался суд. Граф Эссекс и многие другие сложили головы на плахе. Граф Саутгэмптон тоже был приговорен к смертной казни, которая была заменена ему заключением в Тауэре, где он просидел два года: до смерти Елизаветы и воцарения короля Якова I».
***

Материалы, использованные в заметке:

https://je-nny.livejournal.com/5245734.html
«Героическая кошка Трикси и граф Саутгемптон»

А. Нестеров «Символическая политика. Портреты, выполненные по заказу сэра Генри Ли, и контексты елизаветинской эпохи». Опубликовано в: Искусствознание. Издание Государственного института искусствознания.  № 3 – 4, 2010. С. 98 – 132.
          В статье разбирается символика изображения на портретах домашних животных.
***
http://stihi.ru/2022/07/29/7158