В его каморке

В его каморке день за днём
слетает крыша.
Рассудок сделал ход конём…
а он всё пишет!
Обы́ден быт – совсем не крест,
не тёрн – цветочек.
И всё, как есть, – не надоест…
чуть-чуть червь точит.
А вот резиновые дни
уж всё короче, –
на их концах, как ни тяни, –
сплошные ночи.
А жизнь – не ад, но и не рай,
но вдоволь манки.
Следит вполглаза вертухай –
и тот не ангел.
Полдня метёт свой уголок –
от грусти чистит.
А срок отсидки не истёк,
и нет амнистий.
Он разучился клясть, пенять,
стонать про долю.
Вся амнистирована родня –
давно на воле.
И всех друзей, и всех врагов, –
всех, друг за другом,
пересидел без дураков…
Тишайший угол!

Все мы, богатые внутри, –
всегда босые!
Не каждый – в дважды тридцать три
слывёт мессией.
Но он-то слышит голоса,
он видел лики!
Он помнит всё, что насказал
ему Великий!
Не вышло в столько раз по пять
от жизни спиться.
Детей – как лет, не сосчитать.
Но дети – птицы!
Пора босому на покой!..
Всё хуже спится…
И ждёт, амнистия с клюкой
вдруг постучится...
***