Танцуем!

Ты заслоняешь полнеба,
и где бы ты не был,
и где бы я ни была,
мы как в дурном приговоре,
и ночью, выйдя из комы,
я вновь неизбежно погружаюсь в тебя.

Ты, знаешь, не первая
оплакивать небо,
голубка моя!

И звуки по кругу,
любивших друг друга,
разбивших друг друга,
таких же как я.

Шар кружит по кругу
и зимнюю вьюгу,
и юность – подругу и листопад.

Прыжок с парашюта – станцуем!
Танцуем!
Над бездной несётся лихой звездопад.

Из моря мелодий
мой тот, что немоден,
мой тот, что негоден,
мой странный, и рваный и глупенький смех.

И пусть он не строен, немоден, негоден.
Он – плач, он – рыданье
о многих, о всех.

Закрытые двери
расчерчены мелом.
Мы их переждём.

Мы здесь под обстрелом.
И днями гадаем, и дождь за дождём
мы медленно таем под цепким прицелом,
и, видимо, скоро уйдём.

Всё долбит по нервам
тем первым, неверным,
испитым дождём.

Мусолим страницы, листаем,
глотаем
пустое и знаем,
что ждём, что не ждём.

Мы пишем мелом,
на стенах пробелом,

мы пачкаем мелом
и верим до слёз
тому, что свободно ….

Как в сущности больно!
по – взрослому больно, и слишком всерьёз

цветок хоровода раскручен по кругу,
вершится по кругу привычный курьёз.

Мая 2022