Умолкает шум улиц в июле волшебном и лете

         Шёлком стелется речка, утихшая, будто уснув,
Потемневший гранит вобрал тайны минувших столетий,
Он безмолвно хранит передряги, года лихолетий,
Все признанья в любви, и секреты простых междометий,
Сцены ревности, счастья, порою печалей, трагедий,
         Ненавязчиво фоном холодным и мощью мелькнув.

         Город спит безучастный, дневные тревоги смахнув,
Затерявшись в костёлах, чудеснейших храмах, мечети,
Хаотично в неон от нарядных витрин приодетый,
Равнодушный к слезам, смеху, радостям, горечи сплетен…
Умолкает шум улиц в июле волшебном и лете…
          Увлекая свидетелей таинств в свою глубину.

         Брезжит свет от литых молчунов, тонко в нить растянув:
Фонари-часовые – в шеренге, а где-то в дуэте…
Воздух тёплый ласкает за плечи – он солнцем согретый,
«Лунной» яркой дорожкой рассыпалось буйство соцветий,
И пейзаж – загляденье, такой не отыщешь в буклете…
         Шар горящий скатился на воду, с загадкой мигнув.

                © Павлина Вальковская

• В сборник «Городские зарисовки…»