22-й год

Пятнадцать первых ярких источений
Беспорядочно мелькают у окна.
Все - от ранних перелеток до растений
Безуспешно ищут выхода со дна.

Нет давно красного стяжателя свободы,
Но продолжают для его цепей
Пытаться сволочи, и целые народы
Сами распутаться, отдав своих детей.

Какой там сон, не могут спать останки.
Давно уж черви выглодали сны.
И потихоньку проявляется изнанка
Сплоченности и трудовой весны.

Забыты унесенные идеей
Умы, способные сквозь время созерцать.
И только инструменты лицедеев
Продолжат увядающе мерцать.

Не удалось сквозь щели кругозора
Вселенские идеи запихать.
Как будто про заслуги Пифагора
Запомнить лишь, что научил считать.

И годы, в прах усилья превращая,
Продолжат беспрепятственно лететь.
И лысину пророка обнажая.
Сотрут в пыль посеребренную медь


Рецензии