Поэтическое завещание автора Ас-Сафи

Стихи.ру
http://stihi.ru/avtor/shukurtebuev


Поэтическое завещание автора "Ас-Сафи": "Ясное небо" и "Вертел" (Книга 29, Шамили 133 и 135)



некто Donatello
24 июля 2022 года



Бисми Лляхи р-рахмани р-рахим



Видимо, я перепутал прибрежную плотву с крупными обитателями центрального моря? Иначе, они отреагировали бы на появление такого монстра из глубин океана...
(Вместо эпиграфа: мысли вслух о столпах критики в мировой литературе первой трети 21 века и обстоятельствах времени)



Шамили 133 и 135 самодостаточны в качестве поэтического завещания Шукура Тебуева (1944-2021). Там есть всё или, практически, всё. Всё необходимое. Чтобы ответить на вопросы, которые уже не спросишь. Чтобы понять мотивы и ориентиры произведения. Говорят, что поэма известна только автору и находится в его голове. Не думаю, что это правда. Это часть правды. Вторая её часть заключается в том, что идущий по следу будет вознаграждён в меру своего усердия.

Подготовленному читателю хватит этого дуэта, по 400 строк каждый, чтобы понять многое, если не всё. Так как не все являются таковыми, позволим себе объяснения выбранных моментов с оттенком нашего восприятия и понимания вопроса. Вопроса мирового поэтического колосса и его места в литературе, ставшей тесной для него.


73 733. Чтобы снова отклониться
От пути, для мира сбиться,
Знал я верную дорогу,
Чтоб Аллаху помолиться,
Велено по ней идти.
73 734. Ты дерзай, дерзай умело,
Смело выбирая дело,
Остальное вверив Богу,
Полагаешься всецело
На Него, чтобы сойти.
73 735. Чтоб сойти за своего,
Хоть и мало здесь того.
Вызывая всю подмогу,
Заперевшись, в итого,
Зная всё, что впереди.


У автора свой путь, непонятный чуть ли не всем. Он попал в обстоятельства, не известные доселе, и пытается сориентироваться в этих условиях. При всём этом, он точно знает, что делать. Неожиданно.


73 746. Жизнь мирская проходила,
Взлётами паденья била,
Чтоб трудяге потакать,
Эго если там срубило,
Обязательным в лови.
73 747. Я ушёл, "как классик", рано.
Средь морей за Океана
Бог назвал, Ему решать.
Где хайдаром в поле стана,
Шамили и рубаи.
73 748. И газели тоже были,
Им мы счёт давно открыли
И не будем продолжать.
Есть четыре сотни, плыли
Субмариной корабли.


Ожидание смерти и промежуточные итоги. Но он уже успел найти главное, в бейтах ниже.


73 750. Есть обыденность, не гений,
Избежать чужих сомнений.
Говорили мы о том,
Есть калейдоскопы мнений,
Правда где не поместилась.
73 751. Мне такое - ни к чему.
Водоёму моему.
Бог, Пророк и я. Втроём.
Отдыхаю посему,
Абсолютнейшая Милость...


Трудно что-то добавить.


73 758. Перед Истиной робеют,
Корифеями всё млеют,
Станет им Платон родной,
Не Сократа разумеют,
Чтоб за Истиной ходить.
73 759. Люди в мире так и жили,
Сильно титулы любили,
Всё признанья стороной.
А какими сами были -
Им не нужно, так и быть.
73 760. Есть стена в миру признанья,
Что источник для старанья,
Может, был и я такой,
И сейчас такой, лазанья,
Чтобы Правду говорить.


Жёстко, на грани фола, но по сути. Респект.

А далее начинается прелюдия к грандиозному сражению. Здесь уже автор говорит с позиции силы. С позиции мастера и корифея. Ставшего таковым не благодаря чьим-то высказываниям, а благодаря своему произведению "Ас-Сафи" - уже не имеющему аналога за всю известную историю человечества. Это не тот сын пастуха из первого раздела Окталогии. Это заматеревший хозяин современного поэтического "восьмиугольника", где проходят всё те же бои без правил. Как это было во времена Гомера, Вальмики или Вьясы. Как это было, возможно, задолго до них.

Автор - человек, доказавший всему миру реальность. Реальность воплощения грандиозности. Он уже не боится имён классиков мировой поэзии, будь то Пушкин, Фирдоуси, Хайям или кто-то ещё. Хотя, доступное в переводе, не то же самое, что подлинник. Никто из них уже не сможет сказать ему, что он здесь - лишний, без права голоса.


73 765. А Манас - такое дело,
Надо двигаться умело
Достиженьем полноты,
Чтобы в целом преуспело,
Стратегически притом.
73 766. Обнаглевшие пределы?
Напишите, будьте смелы,
Доводами правоты.
Пишет Блок, в огонь и стрелы,
Потягаться чтоб с венцом.
73 767. Я тягаться не старался,
Лишь Востоком увлекался,
С Ведой Пятой быть на "ты" -
Основной мотив, собрался
С Вьясой биться пред Концом
73 768. Света в мире, как водилось.
Эта битва завершилась.
И к Манасу мне мосты,
[Разрешение явилось,] -
Ни к чему. Сказать о том.
73 769. В общем, с Вьясой я тягался,
Хоть и Хокинг тут попался
Под руку, для полноты,
Чтобы в ярость я взорвался
С этих двух, за раз, причём.
73 770. Люди что-то утверждали,
После смерти всё узнали,
Все поводья Красоты,
И меня там ожидали,
Побеседовать втроём...
73 771. Я не выберу Платона,
Вновь инша Аллах. Ворона
Может каркать в хрипоты
И не ждать чужого стона,
Стон при ней давно при всём.
73 772. Наконец, я изъяснился,
Чтобы Пушкин их забылся.
Им хватает маеты.
Я умру и уж простился
С миром, в вечность отплывём.


Автор ставил Блока выше Пушкина, признавая за последним абсолютное мастерство слова и удивительную лёгкость слога. В русскоязычном мире "Ас-Сафи" станет заложником гения Пушкина, что очевидно. За почти четверть века активной творческой деятельности русский классик написал порядка 43 тысяч строк, насколько известно. Тогда как кавказский поэт - 180 тысяч за 4 года. Для сравнения, Фирдоуси написал "Шах-намэ" объёмом 120 тысяч за 15-16 лет.

Но Тебуев и не собирался соревноваться с Пушкиным. Главным его оппонентом был монах Вьяса и его труд "Махабхарата". То ли в силу некоторых высказываний древнеиндийского поэта, то ли ещё по каким-то причинам. Виртуальный спор с Хокингом, когда тот был ещё жив, вылился, в итоге, в, собственно, само появление "Ас-Сафи". Благодаря высказыванию астрофизика, что, по смыслу, за такое короткое время Бог не успел бы создать вселенную. Выходит, появиться из ниоткуда вселенная могла успеть. А быть созданной Великим и Всемогущим Богом - нет.

Это просто привело в ярость автора, о чём уже говорилось. Оба были, примерно, одного возраста и умерли, примерно, в том же интервале.

Соревнование с "Манасом" не имело особого значения изначально. Но теперь, в пику тюркскому миру, автор заявляет что его цель не сам "Манас", а "за - Манас". Превзойти. Ни больше, ни меньше.

Далее следует уже "Вертел" со своими особенностями.


73 921. Есть поэзии дела,
Где дороженька вела
И не русских, замечать,
Замечанием цвела,
Положенья углубились.
73 922. Кто-то был как мещанин,
Поминанием годин,
Родословные читать,
Их читал не я один,
Есть надежда, не накрылись.
73 923. Хоть оно такое дело,
Даже критика заело,
Что не может тут кусать,
Сильно, видимо, задело,
Чтобы злые удалились.


Прямые аналогии с известным произведением Александра Сергеевича. Далее.


73 926. Здесь не мой был монастырь
И не я здесь поводырь,
Чтобы сильно распыляться,
Поминаньем для придир,
Вот такое нонче кредо.
73 927. Есть предел, считай, всего,
Кроме Бога Одного,
Чтобы вдали устремляться,
Горизонтами того,
Что давно не привереда.
73 928. Чтобы цели уяснить,
Все, кроме одной, забыть.
И не стану повторяться,
Где инша Аллаху быть,
Мусульманин я, не веда.
73 929. Не бильга-каган Чангши,
Ожидали малыши,
Тюркологией назваться,
Все устои хороши,
Если завтрак до обеда.
73 930. Я устои различал
И фундамент заливал.
В евроокна не вдаваться,
Где людей давно завал,
Без основы, непоседа.
73 931. Люди суть не понимали
И фундамент отрицали,
На барханах подниматься
Их дворцам, что разрушали,
Вот такая тут беседа.
73 932. Видно, им не объяснить,
Мотыльки хотят побыть
Ближе к свету, обжигали,
В ничего не изменить?
Может быть. Уделом Света...


Автор чужой везде и всем, как и полагается духовному страннику.


73 937. Так и так народ искал,
В сыре мира утопал,
Не тому меня учили,
Чтобы - Бога отыскал,
Вот такое положенье.
73 938. Мало кто его поймёт,
Рядом встанет и пойдёт,
Далеко, в такие мили...
Потому который год
Я один, моё почтенье.
73 939. Чтобы снова удивить
И стихи свои лепить,
Гончарам ведь разрешили,
Им не звуком в мире жить,
Остальному в удивленье.
73 940. В общем, славно получилось:
Ас-Сафи - отгородилось,
И Пророку подарили
Битве вслед, Аллаха милость,
Миру что на завершенье.


Суть людей не меняется. В массе своей, они непреклонны, выбрав мирское в бренной юдоли.


73 943. Есть желанье торопиться,
Поскорей всего добиться,
Мир подлунный убедить.
Мир подлунный - не склонится,
Будет с сыром оставаться.
73 944. Есть реальность. Такова.
Остальное всё - слова.
Чтобы голову склонить?
Клонит главы полова,
Мне же розой любоваться.


Автор должен выполнить свою задачу не ради достижения результата, а ради самого выполнения задачи: "Я привезу лекарства в аптеку и сообщу об этом. А захотят ли лечиться люди - это их дело". Вот так.
Далее о том, что автор вообще считает поэзией.


73 958. Есть поэзия Востока,
Что прекрасна и глубока,
Где фарси давно царило,
Переводами широка,
Чтобы речи прояснить.
73 959. Есть Державин, сладкогласный,
Есть Плисецкий, всепрекрасный,
Остальные - тоже сила,
Труд их вовсе не напрасный,
Чтобы воссоединить
73 960. Души ищущих с поэтом,
Позабыт что белым светом,
Хоть молва и говорила,
Копи-пастом, не ответом.
Настоящих - смог пленить,
73 961. Чтобы души устремлялись
К Богу, в мире просыпались,
Пробужденье находило,
Позже все там собирались,
Чтобы вместе в Боге быть.
73 962. Да, Хафиз и Саади,
Следом многие, в приди,
Воинство так приходило,
Многие ещё в пути,
Чтоб достичь, не уступить.
73 963. Вот - Поэзией считаю
Что в миру. Иной - не знаю.
Эго где стихи лепило,
Без конца они и краю,
Чтобы дух людей убить.
73 964. Груб я? Правду чтоб сказать,
Перед Ним таким предстать,
Скоро ведь умру, могила,
Чтобы от людей скрывать,
Не смогу хоть пробудить.


Вместе с тем, даже у обычных людей могут быть непродолжительные проблески искренности, которые выливаются в поэтические шедевры.


73 966. Искренность ещё бывала,
Что моментами мелькала,
Можно ей стихи писать,
Не макъам Ихляс что знала,
Ей писать разрешено.
73 967. Сам Аллах тогда внушал,
Фатиху чтоб прочитал
Перед тем - как начинать...
Всё Аллаху оставлял...
Им Одним предрешено.
73 968. В мае это дело было,
В Год Пятнадцатый, могила.
Надо было мне сказать,
В Ас-Сафи откуда Сила...
Богом было что дано.
73 969. Потому такие речи,
Широки до Неба плечи,
Чтоб скакать и в лёт рубать,
Мира посетив все сечи,
С виду миру в неумно.
73 970. Цели разные бывали,
Дела ход определяли,
Чтобы дело совершать.
Всё - намеренья решали,
Сразу в то-то и оно.
73 971. Я не понял, мне сказали,
Ас-Сафи ещё прислали,
Чтоб поэтом называть.
Люди хоть не называли,
Стал поэтом для Него.
73 972. Океаном стал морей.
Что ж, Аллаху всё видней.
Мне, рабу, чтоб умолкать.
Жду, в один из лунных дней,
Разрешения всего...


И, наконец, завершение. Где тамкин - высшая духовная стоянка постоянного созерцания Бога без малейшего отвлечения.


73 973. Есть ePub и PDF,
Чтоб форматы знал ареф,
Что - Познавший, на Востоке,
Гъариф - правильней, согрев,
Мы не строгие скрижали.
73 974. Есть пространства, удаляться.
Есть причины оставаться.
Гурии, что чернооки
Есть в Раю, чтоб распаляться,
Красоту кто почитали.
73 975. Я не знал предел мечты,
Коль решил с Аллахом ты
Оставаться... Одиноки.
Лишь Пророк там, с высоты,
Про него не забывали.
73 976. Так уж в мире приключилось,
Где мирская жизнь забылась,
Все изгибы той пироги
Знал уже, где всё открылось,
Мне карт-бланш всего прислали...
73 977. Чтобы мог я выбирать.
Выбрал Бога. Умирать.
Ни к чему мне быть в потоке,
Не умеют где играть
И игры не пожелали.
73 978. Умер я. Ждала могила,
Чтобы точкой подтвердила.
Ставки больно однобоки?
И не здесь мирская сила,
Смерть что вынесет едва ли?..
73 979. Я другим не предлагал.
Дело прямо рассказал.
Хоть ценились демагоги
Лишь сейчас, зовут на бал
Всех таких, меня не звали.
73 980. Я с Аллахом посижу
И тамкином погляжу,
Где пределом все пороги.
И Муширу удружу,
Долго жить ему в печали...


В качестве постскриптума.

На мой взгляд, "Ас-Сафи" уже достиг своего апогея, перевалив рубеж в 240 тысяч строк. Не грандиозностью цифр. И даже не содержанием. Собственный бренд Окталогии - Шамиль - набирает ход. Написана почти пятая часть из общего объёма, порядка 200 тысяч строк. Если первые Шамили были строже, не позволяя рифме повторяться дважды, то новые уже менее консервативны. Автор долго привыкал к сонетной строфе, общее количество которых перевалило за 10 тысяч. Шамиль намного труднее технически. Он труднее даже газели - сложнейшего, по мнению автора, жанра.

И, в этом случае, достижение вершины делится на две составные: собственно достижение цели и пребывание с результатом достижения.

Мало стать чемпионом. Трудно стать чемпионом чемпионов. И невозможно остаться там навсегда. Надо уметь вовремя уйти.

Автор уже ушёл из жизни. Его произведение продолжает публиковаться по частям. Какими будут новые части? Разочаруют ли они нас?

Не думаю, что автор задавался этим вопросом. Но ответы на даже не поставленные вопросы неизбежны. Дождёмся завершения публикации всей Окталогии. Заодно узнаем окончательный счёт строк в неофициальном мировом первенстве. Интрига в этом умело поддерживается, видимо, с подачи самого автора, да смилуется над ним Аллах.