3567. Выселение

В тринадцать лет была я в Казахстане,
На свадьбу ехали к своей сестре.
В Целиноград поехали мы к тёте,
Невесела была в своей семье.

- Что с ней случилось? Почему такая? - 
Спросила маму, - тётя всё же мне!
В душе же раны все свои скрывая,
Всю ночь шептались с ней наедине.

Так сёстры до утра вели беседу,
Рассказ о том, что умер муж и сын.
Как поезд тот всем был им не по нраву,
И с болью как дожили до седин.

В момент же высылки была в больнице,
Открытый перелом, гипс у неё.
Тупая боль давила в пояснице,
Хоть не любила больше всех нытьё.

Людей больных с больницы вывозили,
И оказались все в одном вагоне.
На несколько ночей о них забыли.
А мать сестру искала на перроне.

Мать о судьбе своей сестры не знала,
К военным: "С больницы не у вас везут?
С Назрани, я её в дороге потеряла,
Хочу найти затерянный маршрут.

И несколько так дней прошло,
Всё ж до военных достучалась.
Сестра в живых в вагоне оказалась,
Со всеми страшное произошло.

И всё ж наткнулась мама на удачу,
Все золотые вещи отдала.
Ковёр дала единственный впридачу,
Но главное, сестру спасла от зла.

Лишь только дверцу воины открыли,
Всех трупный запах, смрад душил.
У всех, кто видел, сердце так щемило,
За что так судьбами людей вершил?

А как увидела свою сестрёнку,
И стала диким голосом вопеть:
- И никогда мне не закрыть страницу,
Меня в вагоне дожидалась смерть.

Одна Маруси выжила в вагоне,
Оставив без еды больных, питья.
В предсмертных муках лишь к Творцу в поклоне,
На помощь та сестру свою звала.

- Ты почему ко мне пришла так поздно?-
Всё обвиняла младшую сестру. 
А взгляд её тускнел при дне морозном:
"Когда я дни те с памяти сотру?"

Осталась боль, осталась боль на сердце,
И в памяти засела глубоко.
Грядёт народу нашему  спасенье?
За что такое горе им дано?

Тринадцать лет прожили в ожиданье,
Хлебнули много скорби и тоски,
Свой лик теряя, люди на развилке
Вновь попадали в крепкие тиски.

Мутился разум, мысли раздвоились,
И тучно ночь всё давит на виски.
Союз советский всей душой любили,
Народы к смерти многие близки.

Событья не впадут века в забвенье,
Не сможет память геноцид забыть.
Творили над народом преступленье,
Рыдали сёстры вспомнив вновь навзрыд.

С уважением Айшат Мальсагова,
член Российского союза писателей.