Петрович

В далеком маленьком селении,
Где есть одни лишь старики,
Где годы вовсе не мгновения,
А города так далеки,

Стоит гора. Пусть небольшая,
 Сельчанам всем она видна!
На ней, для сердца дорогая,
Там установлена плита.

На той плите - одно лишь имя
И пара строчек от сельчан.
Под теми строчками простыми
Цветы возложены. Как дань.

И строки те — слова от сердца.
Гласят они: «Для вас всегда
Открыты нашей души дверцы.
Открыты окна и дома!»

А выше скромно, но достойно
Всех самых лучших почестей,
Так одиноко и спокойно
«Петрович» высится на ней.

У той плиты всегда живые
Лежат цветы зимой и летом.
Такие сердцу дорогие!
Они теплом души согреты.

Плиту поставили давно,
Когда закончилась война.
Собрали деньги всем селом.
Плита та далеко видна.

Петрович — это почтальон.
Когда нагрянул сорок первый,
То только он (один лишь он!)
Остался из мужчин в деревне.

А всех тогда на фронт забрали.
И он так рвался воевать!
Да только вот его не взяли
В его почти шестьдесят пять.

Забрали всех кто помоложе,
Кто мог оружие держать.
Ему сказали: «Ну так что же?
Кто будет почту доставлять?»

«Что ж... Хорошо. Так надо значит.»
Остался. Бабам помогал.
Ходил дрова колол. Рыбачил.
А также письма доставлял.

И в каждом доме, в каждой хате
Всегда ждало его тепло.
«Да не реви ты, баба! Катя!
Живой твой Федька! Вот письмо!»

И словом он утешит может.
А там где надо промолчит.
И по хозяйству он поможет.
Но чаще он «Письмо!» кричит.

И все зовут его: «Петрович,
Ты заходи на огонек.
У нас сегодня хлебец черный,
Да и баланды котелок!»

Его по батьке величают
То бишь  Петровичем давно.
Но то ли имени не знают,
А то ль забыли уж его.

Но вот, однажды, в сорок третьем,
Когда пришел тиран проклятый,
Петрович сам фашистов встретил,
А баб с детьми в пещере спрятал.

Его пытали очень долго.
И руки жгли, и кожу драли.
Но он молчал. Держался стойко.
А на рассвете... расстреляли.

Петрович им сельчан не выдал.
Село дотла тогда сожгли.
Когда ушел тот страшный изверг,
То тело на горе нашли.

Его же там похоронили.
А как закончилась война,
Когда вернулись все мужчины,
Плита поставлена была.

И пусть спасенные им дети
Сейчас совсем уж старики,
Но каждый день они с букетом
Стоят, с поклоном, у плиты.

Они идут сюда все вместе
И отдают ему поклон.
Он самый лучший, самый честный.
Он их! Петрович. Почтальон.