Былая боль

Ветшает неприступная граница:
Ядро в стене, точно холодной пулей,
Былой идеи в черепе кроится.
Ночное решето оплакивает наши
Мгновения, стремительней зарницы.
Луна укуталась, как одеянием монашьим,
Чтоб нравственность подать соблазном;
А сердце есть танцующая плазма,
Мелодия молчания и ассонанс негласный.

Твоя мечта...
Растерзанная штормом палуба.
Суровость дня,
Взрослением ей обещался баловень;
Не властна каббала?
Но ты безволием заря к заре копала бы,
Покуда не поваляться дубы
Изнеможденными амбалами.
И впалые круги не доказательство печали,
Лишь накупавшись снами вдоволь,
Прощанием заката линии венчали
Под солнечным сплетеньем вдовы.

Хмельное Божество - не лучший дирижёр,
Ветренная флейта и скатерть луговая,
Где за холмами детство стережет,
Палитрою души в каскаде заковали
Бедлам молниеносной встречи;
Ветла склоняет кроны к наковальне,
Ведь в силах только ты
Художнику перечить.

Идти лоб в лоб с депрессии КАМАЗом,
Ребенок осушил бокал ,
Рогаткой раздробив алую вазу.
Я мазал,
Пытаясь устаканить фазу,
В покатой до колдобин дате ,
Где я даже для дьявола предатель ;
В молитве сведены ладони,
В молитве о вернувшимся солдате.

Контуры сколами тени
Силуэт прорисован весной,
И пусть тот рисковый разденет,
Погубившись о мертвенный зной.

Лес, что хребет крокодила,
На зубах заостряет козни.
Исполина во мне укротила;
И вечер не может быть поздним.

Беснуется чертями, тучами орда
Один из них тебе лепечет :
Что сворою мышей летучих,
Во мне лишь мрак... Бардак;
А сантименты- в печь их;
Лишь прикоснусь-
Звенящей полночью казнив,
И колкий колокол волок
Туда, где фейерверк возник,
Суля прологовый залог.