Юная я

Мне вчера снилась юная я.
И косы ее были так пышны и красивы,
Маленькие руки - тонки и малы,
А глаза и улыбка - яснее воды,
В которой отражается рассвет.
"Так вот ты какая стала! -
Оглушил меня далекий и звонкий голос,
Ослепили меня глаза и улыбка,
Ярче которых не было и не будет.
Взор ее был тверд и полон огня,
Я знала, что мне не уйти от ответа,
Какой бы вопрос она ни задала мне. - Я лишь на миг здесь,
Затем, чтобы вопрос один задать, а потому
Скажи мне,
Та, что срезала свои косы,
Чтобы свить из них веревки и сбежать по стене одинокой башни,
Та, чьи руки покрылись шрамами от свалившихся на них тяжб,
Та, чьи глаза посветлели и поблекли от слез,
Скажи мне,
Не зря ведь были пройдены миллионы тернистых путей,
Не зря ведь шипы, камни и клинки резали хрупкие ноги,
Которыми ты ступала на новые и новые тропы,
Ища встречи с тем,
Кто однажды научил тебя петь?
Скажи мне,
Увез ли он тебя за десять рек и один океан,
Сделал ли он тебя своей женой?"
И взгляд ее так горел, словно внутри очей ее - небо со всеми звездами.
"Ах, вот, о чем речь.
Нет, дорогая.
Нет, дорогая.
Нет, дорогая, увы!
Корабль его с белыми парусами другую унес за десять рек и один океан,
Там он расчесывает косы,
Целует руки
И умиляется улыбке другой.
И если осталось мне от счастья хоть что-то,
То это лишь одно прикосновение к моему сердцу!" - подумала я,
Но ничего не ответила себе юной.
Пусть сражается, пусть горит и сгорает,
Отсекая лишнее с пеплом,
Даже не зная, ради чего,
Даже предчувствуя,
Что ей ничего не достанется от счастья,
О котором она мечтает.
Пусть пройдет тот же путь,
Но желаю я этого ей не из зависти к ее страсти или азарту.
Знаю я, по какой тропе она пойдет,
Это протоптанная и изведанная мною дорога.
И известно мне, что она,
Чего я о других не могу утверждать,
Приведет к искре среди углей прогоревших желаний.
И эта искра будет с нею всегда.
Всегда.
В ее сердце, в моем сердце.
Но кто знает...
Вдруг из нее вспыхнет пламя?