В военно-полевом госпитале...

Вот и май наступил. Даже здесь, в госпитальной палатке
соловьиные трели отчётливо стали слышны.
Мне, считай, повезло. В ногу ранило в той в утренней схватке,
а Серёжка Кондратьев уже не вернётся с войны.

У соседа Петра то и дело стрекочит мобильник,
Он  хватает его, чтобы к уху покрепче прижать
и расслышать сквозь бинт, пропитавшийся кровью обильно,
всё, что в трубку кричит страшным горем убитая мать.
Подполковник - хирург приговор ему утром озвучил,
рассказал про глаза, а, точнее, про то, что их нет.
Потрепал по плечу. «До чего же ты, парень, живучий!»
и в ладошку вложил небольшую коробку конфет…

Он три ночи подряд не даёт нам ни сна, ни покоя.
Что ему до меня, до ребят и до нашей весны?..
Он лежит на спине, по-собачьи тихонечко воет...

А Серёжка Кондратьев уже не вернётся с войны...

А я теперь без ноги. Угораздило! Вот незадача!..
Да ещё, как назло, снятся яркие детские сны:
я бегу по траве, а потом просыпаюсь и плачу...,
а Серёжка Кондратьев уже не вернётся с войны.