Легко осуждала, себя мнивши правой...

Легко осуждала, себя мнивши правой,
Искала в других и грехи, и пороки:
Гордыня, тщеславие, ходит направо,
А эта - налево и дома жестоки...
И бабушка с внуком, конечно, гингема,-
Не кормит, лишь на люди добрая слишком.
Любой, кто встречался, критическим схемам
Подвергся ее. И "коротким штанишкам",
Зашоренным штампам, суждениям строгим -
Одни лишь грехи замечались вдогонку.
Дошла до того, что "лепила итоги",
Не глядя уже - так "набила ручонки".
У этой походка развратная очень:
Идет "от бедра" и длиннющие ноги -
Все ясно с ней, точно развратные ночи
И дни напролет .... - ясно, не недотрога.
А этот жирдяй, значит жрет, как скотина,
И злобный, наверное. Эгоистичный.
А эта худая, как жердь. Точно в спину
Ударит ножом. Тонкогубым привычно.
Тот потом воняет, а эта духами -
Разит за версту - оба слишком вонючи.
Критический мозг не общался стихами,
И солнечный день мыслей портили тучи.
Шла с лачной прической, с начесом старинным
Она вдоль Невы, головую качая...
И носом своим ястребино-орлиным
Все "скрытое" в людях легко подмечая.
Казалось ей так. В негативе живущей.
И солнце - луною, и облако - тучей.
И монстром - котяра приблудный орущий,
И демоном - дуб искривленный могучий.
Так годы бежали, и дама, старея,
Все глубже ныряла в души зазеркалье.
Дошло до того, что мерещились феи
С кривыми руками, оскалом шакальим.
Шла мимо людей, говорила с собою,
И много повсюду таскала авосек...
Взгляд злобой горел, "лава" билась прибоя,
Волками десяток мерещился мосек.
И солце-комета пугало до дрожи,
И люди-арахниды - страшно опасны.
Не видя себя, с перекошенной рожей,
Пугала прохожих гримасой ужасной.
Немытые волосы. Штора, как платье.
Бурчанье и маты под нос, и авоськи... -
Вот так окончание века в проклятье
Живут осужденья "валюши" и "тоськи".
А все начинается с критики первой,
И комом в душе разрастается злоба;
Так личность меняется. Вечною стервой
Любая способна стать злая особа.
И внешность тускнеет, душа засыпает.
И тело стареет быстрее, грустнее,
Когда на грехи осужденье толкает
Чужих недостатков - свои пламенеют.
Ведь зеркало - мир,- в нем увидишь лишь то ты,
Что только в тебе разрослось и осело:
Гордыню и ложь. И немодные боты.
И прядь с сединой. И обрюзгшее тело.
И много чего отразит мир такого,
Что душу твою разрушает, треножит.
Что вешает гири на сердце, оковы -
Их тяжесть плохое лишь видит и множит.
Поэтому вовремя душу лечите;
Раз мир потускнел, значит в ней лишь причина.
Стихи про добро и любовь напишите,
А не про грехи, оголяя личину.
Ведь склочная дама с залаченной челкой
Старее на годы, не д'Арк и не Жанна.
А добрая - вечной, и внешне, девчонкой,
И внутренне будет. Любима. Желанна.
И взгляд с осуждением строгой училки
Мужчин отпугнет, напугает прохожих.
Чужие грехи собирая в копилки
Своих накопить, не заметивши, можем.


Легко осуждала, себя мнивши правой -
Искала в других и грехи, и пороки.
Гордыня, тщеславие, ходит направо,
Та лгунья. Тот сноб. Этот дома жестокий.
Цветы не цветут на забытой могиле
Той дамы. Бежит зверь, версту огибая.
В разросшейся тьме и частот низких силе
Любая энергия гибнет живая.



10. 06. 2022
22:11 мск
(с) Ария Старк