3-й концерт С. В. Рахманинова

Спальный вагон первого класса скорого поезда ещё не пробудился ото сна. В проходе у приоткрытого окна стоял мужчина лет сорока в бежевом дорожном фланелевом костюме английского кроя и белоснежной льняной рубашке с воротничком на маленьких перламутровых пуговках. На его лице читалась задумчивость и… ожидание. Скорый поезд уносил его от несбывшейся мечты. Мимо, словно тень, проскользнул проводник соседнего вагона. Встречный ветер доносил в окно сложную смесь паровозного дыма и утренней свежести простиравшихся за окном бескрайних степных ковров. В редких низинах лежал слоистыми пластами утренний туман. Задиристый ветер, видимо, пытаясь взять плату за смесь ароматов, старательно вырывал из окна край шёлковой занавески, прочно удерживаемой медной штангой над рамой. Перестук колёс постоянно возвращал мысли пассажира к болезненной утрате. Впереди синеватой неровной полосой показался ещё далёкий лес, за которым угадывались размытые очертания невысоких гор. Занятый своими мыслями, мужчина не заметил, как постепенно приблизился густой хвойный массив, и поезд наконец нырнул из царства простора и утреннего неба в узкую просеку с тускло блестящими рельсами между вековыми елями и соснами. На сердце накатилась тяжёлая тоска. Но, пробившийся чудом сквозь поредевшие кроны луч заиграл на золотисто-жёлтой сосновой коре, и из подсознания или ожившей памяти детства выплыли по волшебству персонажи старинных сказок и встали между стволами.
Вспомнилась детская комната в мансарде и тоненкий лучик из-за занавески, щекотавший трепещущие перед пробуждением веки. Перестук  колёс напомнил весёлые и шумные игры с деревенскими ребятишками, приходившими смело на усадебный двор.
Словно очнувшись от сна, мужчина увидел вынырнувшую, будто из ниоткуда взявшийся норовистый жеребенок- стригунок, ещё неширокую, но бурливую реку, которая раздвинула границы просеки. Немного приблизившись руслом к насыпи путей, река показала всем своим видом, что не прочь  посоревноваться с поездом в скорости. Казалось, перекаты и извивы русла только прибавляли ей азарта.  Местами река казалась сонной, спокойной, и только стремительно несущиеся на поверхности листья и ветки выдавали обманность впечатления умиротворения. Эта гонка заинтересовала пассажира, отвлекла от печальных мыслей. Он заметил, что впереди деревья редеют, постепенно расступаются и начинает вырисовываться скалистая горная стена с узким искуственным карнизом почти у основания, по которому проложены рельсы. А река скачком ныряет ниже, пенясь и брызгая шумными струями на бока обрыва. Поезд замедлил слегка ход, уступая временное первенство реке, и стал извиваться длинным телом между уступами скал. Мужчина прикрыл глаза, видимо что-то опять вспоминая, и замер. Так прошло несколько минут. Внезапно паровоз издал негромкий, протяжный и словно боязливый вздох и вкатился в гулкую темноту короткого тоннеля.
Темнота магически подействовала на пассажира. Он словно выпал из движения поезда, из застывшего времени. Вокруг него - влажная и немного душная ночь с немигающими звёздами. Свисающие к самой воде пруда ветви ивы, запах жасмина и тёплой воды, смешавшийся с едва уловимым ароматом пряных духов. Лодка чуть покачивается. Девушка в лодке напряжённо склонила русую голову, словно боясь увидеть в глазах замолчавшего собеседника что-то страшное и притягательное одновременно. Звонкая трель доносится со стороны старого сада и… внезапный яркий свет после сумрака тоннеля обрывает видение. Вагоны постепенно оживают. Суета… Перестук колёс приобрёл какой-то музыкальный , всё убыстряющийся ритм. Река за окном отдалилась и расширила свое русло и казалась безразличной к соревнованию. А поезд выбрался на длинный спуск и всё веселее переговаривался с рельсами и пыхтел, пуская чёрные лохматые клубы, не замечая равнодушия реки. Только многочисленные мелкие притоки будоражили завихрениями водоворотов речную гладь. Мужчина зашёл в своё купе и снова вернулся к приоткрытому  окну. Ему вдруг показалось, что он где-то в стороне от дороги и снующих пассажиров, а набирающий скорость поезд, как бы отыгрывающий у реки первенство - это его дорогая детская заводная игрушка, уже порядком надоевшая ему. За всеми этими размышлениями пассажир почти не замечал, как ширится, становится полноводнее река и каким действительно маленьким кажется поезд. В отстранённом сознании всё громче звучала прекрасная и торжественная мелодия, созвучная неслышимой больше никому мелодии величественной реки. Поезд с грохотом влетел на огромный мост, стальные опоры и фермы загудели эхом. За мостом уже были видны предместья большого города. А радостная мелодия, звучащая в сознании мужчины, переполнявшая его, обещала ему новую светлую и насыщенную жизнь, новую встречу и настоящую любовь!