Летняя гроза

Ветер — по аллеям. Листья
суетливо затрепещут.
Унесутся пыль и мусор,
обнажив зигзаги трещин.
И предвестники стихии —
птицы — в бреющем полёте
с какофонией истошной.
Провода — на высшей ноте...
И обрыв... И гробовое
вдруг молчание повсюду.
Только дальние раскаты,
словно бьёт шаман по блюду.
Тяжесть неба придавила
даже воздух. Загустевшим
киселем вливаясь в ноздри,
он не заполняет бреши
в легких, что пробиты были
блеском молний на излете.
Дождь теперь, как избавленье,
как итог в последнем счёте.
И свинцовыми шарами
по асфальту и по крышам
капли первые упали.
Их попробуй не услышать.
От пристрелки, с расстановкой,
покрывавшей всё и сразу
круглым бисером отметин,
видимых любому глазу,
дождь, скорее даже ливень,
припустил, и мостовые
стали грязным дном потоков,
обезумевшей стихии.
Всё пройдёт. Безумство это,
унесенное ветрами,
прочь рванется, завывая,
как с пращи слетевший камень.
И оставит грязь и ветви,
словно ломаные руки,
но — под чистым сводом неба,
под восторженные звуки.