Вечно юное, вечно вечное

Солнце восходит.

Глыбы бетона, винил и стекло, и чёрные росчерки проводов.

Солнце восходит.

Шелест резины, тёмные окна — слепые глаза домов. Гул перекрестков, шепот, дыхание вместе сливаются в музыку.

Солнце восходит. Солнце шагает по тротуарам и улицам.

Тень светофора, запах горячего кофе, холодного душа. Воздух — льдистый хрусталь, только пылью дорог задушенный. Трамваи неспешно ползут по своим дребезжащим рельсам.

А солнце восходит, вечно юное, вечно вечное, шепчет — все будет в порядке. Играет с собственным отражением в лужах в салочки —

все будет в порядке —

кормит хлебом с руки воркующих голубей и галок, и бежит по обочине за уплывающим вдаль трамваем, заливается плачем, хохотом, злобным собачьим лаем.

И все в порядке.

На месте радость, усталость, грусть, рисунки в школьных тетрадях, стихи, известные наизусть. Шрамы тоже на месте, веснушки и ямочки на щеках.

Все в порядке.

Солнце сжимает город в своих руках.

Глыбы бетона, винил и стекло, и чёрные росчерки проводов.

Все в порядке — может, сейчас, может, станет чуть-чуть потом.

Но, вечно вечное, солнце восходит, смеётся, тешится — и в ладонях его порядок привычно нежится.