Война и мир. 1-2-20б

1-2-20б

Дышал он тяжело, уставший,
Стоял и еле на ногах,
Активным был, как наступавший,
Не ведая понятье страх.

Он показал главкому рану,
Где штык коснулся головы:
— Идти в больные я не стану,
Останусь до конца войны.

Прошу запомнить мой поступок,
Отмыть мне нужно мой престиж,
Врагу ни капли дать уступок,
В конце войны — войти в Париж.

Про Тушинскую батарею,
Казалось, всем — не до неё,
Она ж, всю оборону «грея»,
Врагу «дарила всё питьё».

Она сдержала наступленье,
Во флангах даже слышен бас,
Хотя и снято охраненье,
Но обеспечила нам шанс.

Уже в конце всего сраженья
К ней послан был сам князь Андрей,
Нача;ть приказом отступленье
И, по возможности, скорей.

Два раза выдержав атаку,
Где применима лишь картечь,
Не лез враг больше в эту драку,
Потери многие навлечь.

Не мог подумать неприятель,
Что дерзость пушек четырёх,
(Он явно был плохой гадатель),
Что русский фронт их не берёг.

По скорости стрельбы тех пушек,
Скопленье было главных сил,
И у «нахальных их игрушек»,
(Такой воинственный вдруг пыл),
И что за ними крепкий тыл.

Пожар в деревне был удачен,
Их силы отошли назад,
И в пику этой неудачи
Нача;лся в батарее ад.

Правее этой же деревни,
Не меньше десяти их штук,
Их пушки стали столь напевны,
Досталось нашим много мук.

От детской радости пожара,
Азарта точной их стрельбы,
Не сразу видно было «дара»
Не прекратившейся борьбы.

Игрушку из десяток пушек
Заметил Тушин лишь тогда,
Когда из тех смертельных «клушек»,
К нам прилетели два ядра,

За ними, вслед, ещё четыре,
Не стало пары лошадей.
Потери стали больше, шире,
Семнадцать убыло людей.

Убит был Тушина помощник,
Но не теряли люди пыл,
Работал сам он, как извозчик,
Он помнил, не прикрыт и тыл.

Сам Тушин, как уже писалось,
Был слаб и ростом был он мал.
Но всем солдатам там казалось,
Он чем-то большим обладал.

— Круши, ребята! — Приговоркой,
Хватая пушки колесо,
Своею смелостью проворной,
Успехи стали налицо.

В дыму, от непрерывных залпов,
Дрожа всем телом каждый раз,
Движений от различных фактов,
Не дав противнику ни шанс;

Меж пушек бегал беспрерывно,
И проверяя их прицел,
Прикрикивал, но не надрывно,
Считая, кто остался цел.

Солдаты в батарейной роте,
Все молодцы, как на подбор,
Высокие, в плечах — широки,
Всегда туда таких набор.

Как людям в трудном положенье,
Примером был им — командир,
Вели без отдыха сраженье,
Не опозорив свой мундир.

От неустанной всей работы,
Вниманья к точности стрельбы,
От постоянной всей заботы
На выбор цели для пальбы;

Не ведал Тушин чувство страха,
Не лезла в голову и мысль,
Убить ли могут, дать ли маху
И отступать — важнее жизнь.

Напротив, бой шёл веселее,
Отряд вошёл в азарт войны,
Но, становилось тяжелее
Держать и скорость всей стрельбы.

Он делал всё, что мог всё сделать,
Как самый лучший командир,
Успел в сражении отведать,
Какой, но после, «будет пир».