Средь всех грехов...

Средь всех грехов, как смертных, так бессмертных,
Достойным выглядит один.
Он безобидным кажется и для особо нервных.
Однако служит основаньем для седин.

Он не заставит вовсе бросить мину.
Не он лишает жизни, мстит и предаёт.
Не вынуждает нож вонзаться в спину.
Инстинктом примитивным он слывёт.

Но каждый раз в деяниях греховных
Стоит за спинами, в улыбке щуря глаз.
Главенствуя незримо в душах светло-тёмных,
Грехи обычные он выставляет напоказ.

Нашёптывает мысли и бессмыслье,
Стремительно меняя цвет души.
Колеблешься? Так обвиняет в легкомыслье.
Решаешься? Толкает в спину: поспеши.

Но именно ему обязаны мы кровью
Безвинных душ и бренных тел,
Предательством, войной, подбитой бровью,
Интригам, яду метких стрел.

Вползает гадом  в мысли смертоносным,
Научит методам из тьмы.
Лишает разума, зевая с миной постной:
Совсем устал от кутерьмы.

Он - бог грехов, он ими правит
И церковь проклята его,
И вслух его никто не славит...
Зато есть место в душах для него.

Двуликий Янус, маску отложивший,
Дивится хитрости и мощности его:
Порою хил, а иногда вулкан оживший,
Десницею дотронулся всего.

И нет спасенья!... Если б не Творец,
Заботами о равенстве объятый.
Создания свои он наделил, Мудрец,
Добром и злом с подходом непредвзятым.

Грехи живых не стали исключеньем.
Они есть зло, но и способствуют добру.
А наш герой стартуется с сомненья.
Для объективности я маски все его сорву.

Коль не было б его, не знал бы мир Шекспира.
Не стал б Сальери Моцарта травить.
Ииусус здоров вернулся бы с вечЕреннего пира.
И Галилея некому б срамить.

И прадед мой закончил б жизнь в постели,
А не на каторге с доноса подлеца.
Атлетов бы не нарастали мышцы в теле.
А олимпийцы оставались б без венца.

Когда б не он, не быть Парису.
Всем войнам в мире не бывать.
Толкает вверх прогрессы снизу
И океаны учит покорять.

Он профи в муках, но и в достиженьях.
Он - мира царь, а люди - его рать.
Он Брутом Цезаря убил на ложных завереньях.
Трагедии посеял, но и благодать.

Стремленьем к равенству в природе
Играет в сердце СпартакА.
И ПрометЕя пламя на свободе.
ЖАка КлемАна твёрдая рука.

Мужчина он, но в женском балахоне
И рода женского он в русском языке.
Разрушил стены в древнем Иерехоне,
Он пульс и кровь у каждого в виске.

Не похоть-лень, не гнев, не жадность,
И не гордыни грех отнюдь.
Не угожданье чреву в радость,
А Зависть-царь всем освещает путь.