На нас опускается небо

Конец прекрасной эпохе сулит синеглазый гонец,
Пространство тоскует на вдохе, на выдохе видит венец.
Кофейно-фисташковый омут покрыт будто сетью из душ,
Что были красивы в тревоге, в местах, где не пролита тушь.

Большой медно-каменный остров на зыбких, не вечных, песках
Грустит этим летом и молвит: любите, покуда есть страх.
Над головой стаи чаек кричат, будто нету разлук,
Колонны стоят величаво и просят замкнуть этот круг.

Забыты все песни, все тени, шелка цвета вишни и стали,
За нами спустился Всевышний и смотрит без тени печали.
Просите пощады у жизни, - нам шепотом молвят полотна, -
Возьмите засохшие кисти, пишите, как все мимолётно.

Красиво уходит оркестр, горят вечно медные трубы,
Что дальше - не так интересно, пока мы считаем минуты.
Запомнит растерянный остров свои золотые деньки?
Потушены все папиросы, не стрижены вечность виски.

За нами идут вереницы, над нами летят самолеты,
Завистливо кружат синицы, что не доживут до субботы.
Мы больше не слышим походных, не видим изящного стана,
Любуемся, сидя на крыше, последней звездой каравана.

Приходят блестящие баржи по наши озябшие души.
Мы замерли, мы ждём реванша, мы больше не можем не слушать.
Тут солнце ещё пробивает лучами наивности бреши,
А мы снова сходимся лбами и слышим лишь пасмурный скрежет.

На нас опускается небо, пространство сжимается в омут
Мы год не встречали рассветов, но это сейчас только повод
Закончится вечная осень и где-то раздастся звонок:
Надеюсь, вы научились любить и читать между строк.