Бег на цыпочках по краю - эпизод 8

По идее, сегодня один из самых счастливых дней.
Так, во всяком случае, доктору казалось поначалу, таким он его себе запланировал, разрисовал в своем радужном воображении.
Сами посудите: утром проводил супругу на работу, потом, почистив перышки, отправился двумя этажами выше. В квартиру Ланы. Страстной и непредсказуемой, лишенной всяких комплексов, умеющей не только подчиняться, но и порабощать. В квартиру той, для которой секс – не дежурная обязанность, а всякий раз открытие чего-то нового, не пройденного, не изведанного еще на практике.
Короче, знаковый день, особенный! И его не в состоянии испортить ни взрыв джипа Барсукова с трагической смертью в пламени  самого хозяина, ни вечерний визит майора Тутынина с его каверзными вопросами. Ничего!
И для этого теперь не нужно мотаться на другой конец города, удовольствие теперь совсем рядом – на расстоянии двух лестничных пролетов, можно сказать, бок о бок.
И так будет как минимум месяц, а то и больше.
Короче, сегодня не день – сказка. По идее…
Так поначалу, собственно, и было. Они ворвались в объятия друг друга, как в омут – выводок мальков. Кажется, оба потеряли чувство времени. Потом, спустя примерно час, вспотевшие, поплелись в душ, где под горячими струями опять долго не могли разомкнуть объятий, чувствуя друг друга каждой клеточкой.
А потом, когда курили на лоджии… Это случилось.
Лана поделилась ЭТИМ… СВОИМ впечатлением… от нового знакомства. Знакомства, услышав о котором, Илья едва не подавился дымом.
- Прикинь, новая соседка у меня… Зиной звать. Вчера в магазине, мне понадобились наличные… ну, мелочь какая-то, у меня не было, она одолжила. Ну, разговорились… Что-то, видимо, во мне располагает людей к откровенности. Мне доверяют.
- Я бы не доверял, - пробурчал Стерхов, надеясь, что жуткая догадка, зародившаяся в подсознании, не будет иметь ничего общего с правдой. – Внешность обманчива, можно так опростоволоситься…
Лана обошла его сзади и легонько пнула коленкой:
- Это почему бы ты мне не доверял? Я тебе… покажу!
- Я тебя знаю, а эта новая твоя знакомая… Как ее… Зина, кажется? Она не знает. Но ты не отвлекайся, продолжай. Так о чем она тебе поведала?
- Так вот, она рассказала про своего мужа, который ей изменял уже бессчетное число раз. Но она его всякий раз прощала… Сначала собиралась разводиться, прикинь, а потом… Он находил какие-то слова. Как она выражается, зубы ей заговаривал. Видимо, любит очень… мужа-то.
Илья слишком глубоко затянулся, из-за чего голова слегка закружилась. Еще немного – и лоджия бы перевернулась с ног на голову, и ноги бы оторвались от потолка.
Такого поворота событий он предположить никак не мог. Похоже, жена и любовница становятся подругами! Вот это кульбит! Этого ему еще не хватало!
Лана тем временем продолжала:
- Ведь какая сволочь! Она у него такая хорошенькая, фигурка точеная, как у Бекинсейл… Лучше, чем у меня, стройнее.
- Лучше, чем у тебя? – не выдержал он. – Не может быть.
- Еще как может, сам увидишь, уверяю, я вас обязательно познакомлю…
- Думаю, не стоит, - вставил он, едва не выронив сигарету изо рта.
- И чего этому кобелю только не хватает?! Взглянуть бы в глаза ему…  Хоть раз… Как можно при такой жене ходить налево? Не представляю!
- Выходит, можно, - заметил Стерхов, стараясь не смотреть Лане в глаза. - Раз ее муж… ходит, я имею в виду.
- Это ты из чувства мужской солидарности с ним, да? Мужик мужика всегда покрывает, понятно. А она даже на беременность не решается, поскольку в этом кобеле… не уверена до конца. Какой из него получится отец? Чему он ребенка научит? Ей уже тридцать четыре, давно пора рожать, а из-за таких вот…
Стерхов вздрогнул от того, что испугался - вдруг Лана услышит, как у него скрипят зубы от негодования. Он словно находился на дне ямы, а сверху огромными комьями валилась земля. Его заживо закапывали, конца и края комьям не было видно, срочно требовался перерыв.
- Погоди, погоди, вы… с ней в кафешке, наверное, какой-нибудь посидели? – с замиранием сердца поинтересовался доктор, выстреливая окурком вниз. – Так, по чашке капучино… По салатику…
- Что? Кафешка? Разве в кафешке можно пооткровенничать как следует? Там могут запросто подслушать!  – округлила глаза Лана, бросив свой окурок следом. – Я ее пригласила к себе, мы у меня на кухне пили чай… И она мне рассказала всю свою историю. Дома – совсем другое дело, никто не мешает.
Доктору стало неуютно стоять, и он направился в комнату. Он готов был сбежать куда угодно, лишь бы не слышать подробностей.
- Как… пили чай? Прямо здесь? Когда? Вчера?– проходя в спальню, Илья заглянул на кухню, пытаясь представить свою супругу, сидящую за столиком.  Не получилось. 
- Ну да, а что тебя так удивляет? Потом она разглядывала мою оранжерею, присмотрела несколько фиалок, ей больше нравятся фиолетовые сорта. Собирается у меня их купить, а я ей говорю – так подарю. Мы же подруги, правда?
- Вы виделись только раз, и уже подруги? – с иронией заметил Стерхов, вытягиваясь на постели до хруста в позвоночнике. – Не рано ли?
- Иногда достаточно одного раза, чтобы понять, что это настоящий, твой человек, что он не предаст, на него можно положиться. А с другими тысячу раз встречаешься, и… непонятно, черт-те-что.
Лана произнесла это с запальчивостью, которую раньше за ней Стерхов не помнил. Почему-то именно эта запальчивость уколола его чувствительней всего, ему захотелось заорать что есть мочи, невзирая на соседей, открытую лоджию – невзирая ни на что: «Хватит! Я не хочу больше слушать эту патетику, этот помпезную блажь про настоящую женскую дружбу! Это меня выводит из себя, бесит!!! Я не знаю, и знать не хочу, что это такое! Мне плевать!»
Но вместо этого он лишь взглянул на часы, молча взял со стула брюки и принялся надевать их.
- Ты уже уходишь? – спросила Лана после короткой паузы.
- Надо поработать с картами. Между прочим, вчера мне чудом удалось заполнить дневник перед самым носом следователя. В карте того, кто заживо сгорел в пламени.
Девушка встала перед ним, уперев кулачки в бока. Поясок халатика развязался, между полами Илья разглядел полоску бедра.
- Я помню, ты рассказывал… Ужас, конечно, кошмар, но… Это ты к чему?
- К тому, что все надо делать вовремя. Чтоб не краснеть потом, не изворачиваться, как уж на сковородке. Надо признать, я ненавижу это делать, но вчерашний конфуз – это как бы звоночек мне, знак судьбы, чтобы я обратил внимание.
- Похоже, тебе, - задумчиво произнесла она, провожая его до прихожей, - не понравился мой рассказ про Зину… Хотя… что в нем такого? Ты ее знаешь? Вы знакомы? Вместе работаете?
- При чем здесь твой рассказ?!
Он быстро обулся, отрывисто чмокнул любовницу в щеку и выскочил за дверь. Лифтом решил не пользоваться – почти бегом кинулся вниз по ступенькам. На одном из этажей остановился, уперся лбом в стену и с размаха врезал кулаком по закрытой двери лифта.
Откуда такая невезуха?!
Ведь так хорошо с утра начиналось! И – на тебе!
Вроде, все просчитал, а такой мелочи не учел. Сейчас из-за нее он мог потерять обеих женщин!