Муза свободы

  М  А  С  Г  У  Т     Н  У  Р  М  А  Г  А  М  Б  Е  Т  О  В







 
                К    30 - Л Е Т И Ю      Н Е З А В И С И М О С Т И
  Р е с п у б л и к и   К а з а х с т а н






      




М   У   З   А     С  В  О  Б  О  Д  Ы 

    переводы стихов и поэм Казахстанских  поэтов
















А с т а н а

   2 0 2 2



Муза  Свободы

Масгут  Нурмагамбетов





















Книга «Муза Свободы»  включает в себе переводы стихов и поэм Казахстанских поэтов,   исполненные Почетным Ветераном МВД РК Масгутом Нурмагамбетовым.
Стихи и поэмы поэтов, опубликованные в настоящем сборнике, отражают дух народа,  стремление авторов произведении понять вековые чаяния предков о Независимости.  Цель настоящей книги – популяризация творчества казахстанских поэтов среди рускоязычных читателей мира.
Половину объема книги составляют девять поэм, отражающие скрупулезный труд автора перевода, который сумел сохранить такт и мелодичность, почти зеркальное отражение стихов и поэм, аллегории и лингвистичные особенности оригиналов.
Книга посвящена 30-летию Независимости Казахстана.















От автора перевода

Я уже лет десять занимаюсь переводом творчества казахстанских поэтов (и знаменитых в мировом масштабе, и талантливых в местном значении), ибо художественный перевод – это основная артериальная магистраль духовного единения и коллективного самопознания народов.
 Он в почете только там, где национальные интересы не противоречат общечеловеческим. Мой народ, моя страна полностью отвечают условиям этой почетной миссии.
  Казахстан с первых шагов уверенно и смело вобрал в себя неотъемлемую часть величественной программы мира, красноречиво демонстрируя добрую волю, начиная с отказа от ядерного оружия и неуклонно продолжая мирное сотрудничество со всеми народами, духовно взаимообогощаясь и взаимосближаясь с ними, тем самым оправдая  свое подлинно гуманистическое прошлое,  прошедшее в неустанной борьбе за великие иедалы добра, человечности, справедливости и независимости.
Потому художественный перевод – существенный показатель исторического оптимизма и духовного благополучия общества. Как бы ни было трудно, но очень приятно осознавать, что благодаря моим переводам думы и чаяния наших поэтов, творящих на родном казахском языке, становятся ближе к народам России и других стран, потому  и наши поэты должны чувствовать свою причастность к многострадальной истории человечества, и непосредственную ответственность за его будущее.
  Я уверен в том, что чем больше мной будет переведено произведении казахстанских поэтов, тем больше народов, регионов мира будут через них познавать культуру, историю моего народа, что способствует укреплению гармонии в духовном космосе человечества, преследуя только одно доброе начало – объединяющее, а не разъединяющее народы. Я пытаюсь обеспечить вход казахстанских поэтов со своим духовным миром  в великую семью Евразии, а в будущем (с помощью англоязычных переводчиков), может и всего человечества. Только этим объясняется моя тяга к переводческой деятельности. И я прекрасно понимаю, что переводческое творчество - мое духовное богатство. Вместе с тем, оно и большая моральная ответственность. Ибо перевод – это духовный мост от сердца поэта к миру человечества. Именно через этот мост лежит путь любого стишка к далеким странам и грядущим столетиям. Ведь, слово – могущественно и бессмертно.
  Потому нужно стараться не допустить неточным переводом хотя бы одного слова, одной интонацией исказить мысли поэта. И еще. В процессе перевода идет своеобразный естественный отбор самой поэзии. Именно в сопоставлении словесной мысли поэта с ареалом языка, на который переводишь, можно увидеть различные грани своего родного языка, высвечивающие сильные или слабые стороны творчества конкретного поэта. И я все больше нахожу духовную мощь родного казахского языка,
когда в короткое предложение, иногда даже в слово, спрессована  мысль, которая может выразить целый мир воображении. Например, лаконичное: «Таспен ат;анды, аспен ат».  В четырех словах заключена целая философия, при расшифровании которой может потребуются тома! Просто так не переведешь. Подстрочно можно, но смысловое содержание требует труда. Мой перевод звучить более пространно: «Бросающему камень, умен, глупец ли он, хлебом и солью ответить резон». Это, как в Библии: если тебя ударят в одну щеку, подставь другую. Но казахская поговорка более глубока, более социальна и выражает природный менталитет казахов. В истории есть моменты, когда в числе переселенцев в Казахстан в военные годы были внуки и правнуки тех, которые в составе царских казачьих отрядов, белогвардейцев грабили и убивали степняков. Казахи, отрывая от своих детей хлеб, спасали потомков этих, в свое время ослепленных обманом и враждой, служивых. Практически несчастных служивых. Но мудрость казахского народа в том, что они интуитивно различают тонкую грань справедливости от плевел злодейства, ибо «сын не отвечает за отца», «безвинные потомки не заслуживают мести за бездарных отцов», «героизм должен проявляться в непосредственном бою, месть – удел слабых», «гордость, честь, совесть – в доброте сердца».  Потому казахский язык – язык глубокомыслящих философов.
  Вместе с тем, переводческое творчество предполагает любовь творящего к обеим языкам, ибо именно в переведенном произведении чувствуется сплоченность и взаимоуважение языков. Это важнее всего. Как показал многовековой опыт  любого народа: в согласии – залог всех побед.
  Только такая повышенная чуткость и отзывчивость народов друг к другу, только эта слишком тонкая и хрупкая духовная нить уважительного отношения друг к другу способна противостоять всеистребляющей мощи новых античеловеческих идеологических оружий.
Настоящую свою книгу переводов посвящаю 30-летию Независимости Казахстана.


Масгут  Нурмагамбетов






























Ч  а  с  т  ь  -  1
 
     С т и х и











































 


Жубан  Молда;алиев

Народный  писатель  Казахстана,
Лауреат Государственной премии
Казахской   ССР











Жубан  Молдагалиев                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Я – Казах!
(отрывок из поэмы)

Я – Казах! Я умирал и воскресал
Тысяч раз. Печали звук с пеленок знал.
Когда плакал – сердцем солнце затмевал,
Смехом радостным я ночи озарял.

Я – казах! Я среди гор отвесный пик,
Не Европа, и не Азии я блик.
С человечеством держался наравне,
Промежуток – знать, седьмой я материк.

И подавленный, когда в ночи я шел,
Взрыв волною по мне с яростью прошел.
Будто остров в океанском плену,
Я из мрака всплыв, свободу приобрел.

Я – казах, бессмертной матери сынок,
И как мать, вместить простор в себя я смог.
В колыбели ангелочком засыпал,
Я мудрец и современник всех эпох.

Я – мо;лодец, я спешу к борьбе лихой,
Сердце бьется и любовь всегда со мной.
При неистовстве взрываюсь, как вулкан,
И парю при вдохновении над горой.

Я – красавица, чертовка, уголек,
Звуки песен моих сладки, будто мед.
Я влюблялась в жизни раз и навсегда,
Мою душу смелый рыцарь воспоет.

Моя родина – спокойная страна,
Звенит речкой и улыбкой серебра.
Словно шепот урожая на полях,
Веет муза-стих поэта-гордеца.

Стук десяти миллионов доблестных сердец,
Словно грохот с гор бросающихся рек.
Этот звук зовет нас к доблести всегда
То спускаясь, то взмывая снова вверх.

Посмотри на ширь степную, на меня,
Критик сей, сгори ты в зависти врага.
Можно ли увидеть радуги цвета
Завязав портянкой грязною глаза.
Жубан  Молдагалиев         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Я – казах: и кровь, и плоть то подтвердит,
Я люблю красивый дух – традиции лик.
И могилы даже счастьем обрамлю,
Как ее наследник - к склепу я приник.

Утро каждое, как новая заря,
Не отступлю, вперед толкаю я себя.
Эталон я жизни новой, словно маг,
Как на моду смотрят люди на меня.

Я – казах, и своим сердцем, и душой,
Труд и доблесть, муза жизни – все со мной.
Белым вороном не буду никогда,
И, как личность, буду свой в среде чужой.

«Я – казах!», скажу я другу своему,
Пусть гордится знатным родичем своим.
«Я – казах!», скажу так гордо и врагам,
Пусть уж знают, если вздумают дружить.

Доброта твоя – всегда бесценный клад!
Родина, тебя мы любим, верь и нам!
Всему миру демонстрируя себя,
Казахстана реет гордо Герб и Флаг!

Я – казах, и я – простор, где ширь и гладь,
Возродился, к жизни я вернулся опять.
Я воскреснул, чтоб быть Вечною Страной,
Хочется то повторять, и повторять!




























 

Мукагали  Макатаев

Видный народный поэт Казахстана,
драмтург, переводчик.














Мука;али   Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Письмо народу

Родной народ!
Прости мою ошибку!
За твоей спиной я смел и дерзок шибко.
Если б  был я не поэтом - был бы вором,
Неужель,  любим бы был своим народом.
Нет!
Не сердце так стучит в грудном ущелье,
То горит огонь великого кочевья.
Твой  потухший уголек,  и твой костер я,
Вдаль кочевья светлый разум свой простер я.
Мой народ!
Прости меня!
Прошу прощения!

Твоим нравам все до капельки доверил,
Я  объять хотел всё сердцем, но  робею.
Побеждать я зло желал уж с малолетства,
Откровенно рассказать хотел об этом.

Ты во мне, поверь,  плохое  не увидишь,
И суждения были меркой  мне твои лишь.
Пусть мой прах тебе останется наказом,
Песни-тайны пусть  звучат мои набатом.
Сердце в лоскутах – печальные дороги,
Рвался я брести всегда по бездорожью,
Упал твой сын
На полпути, наверно, знаешь,
О,  мой полог,
Висишь на юрте развеваясь!
Поднимай всё выше, выше свое Знамя!

Мой привет  хребтам -долинам незнакомым,
Грядам гор,  пескам, пустыням и озерам.
Затерявшего в песках чабана юрту
Чтил не менее дворцов из изумруда.
Питался с рук моих ягненочек заблудший,
Я взрослел, окреп и рос в народной гуще.
Ты прости мою страдающую душу!

Донести тебе хотел я музой правду,
Родника веселый говор, суть прохлады.
Но порой я возвращался с упоением
К лучезарным детства радостным качелям.
Я лишен был твоей стойкости надежной,
Почему так?
...Знаешь ты – лишь ты надежда.
Что я видел в этой жизни, что знавал я?
Напрягая взгляд, иду за караваном.
Мука;али  Макатаев       перевод  Масгута Нурмагамбетова




Родной народ, стою на скорбном косогоре,
Прости за слезы вдов и сирот босоногих.
Сколько горечи,  душевного ранения
Перенес я в ходе роста и падения.
Родной народ, прости меня еще за это!

К негативу не питал я отчуждения,
Недоверчивых любил за недоверие.
Видел я твое хорошее, плохое
И готов отдать за всех всё дорогое.
Мысли-тайны оставляю сокровенным.
Свой НАКАЗ тебе вручаю я в надежде,
Пусть душа заснет спокойно, безмятежно.

Родной народ!
Прости мои ошибки!
Прости!
Скорее долю мне отчисли.
Пожалей поэта,
Поэта празднуй ты рождение!
Если хочешь видеть красочным кочевье...
А меня... Прости!
Прости поэта!...


























Мука;али  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Думы


И напишут обо мне воспоминания,
Кто-то вспомнит, что я в жизни был упрямым.
Кто-то, может быть, сравнит меня с тулпаром,
Что умчался с неисправною упряжью.
Да,  в легенду превратят и мой характер,
Мой характер, что любил порывов краски,
Кто-то вспомнит, что любил я «чуть согреться»,
Все ж, не будут рыться в мелких беспорядках.
Нет, плохое вслед не скажут уходящим,
(И за это людям шлю я благодарность!!!)
Все же знаю, что в какие-то эпохи
Проживала век ворона, но бездарно...
Много будут воспоминании. Поверь мне
И судьба на обозрение их извергнет.
Все же, знаю я одно, что непременно
В облаках воспрянут песни, иль исчезнут!
Хитрецы, припишут лисью повадку,
А тихони скажут - был защитиник ратный.
Унесенную с собой в глухую вечность,
Кто поймет так мою душу с тонким нравом!?





















Мука;али  Макатаев      перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Не заденьте Честь мою!

Отвечал я подлости хлебом-солью,
И далек я от борьбы, нежных взоров.
Сын Казаха, помни: я, если сгину,
Умру только, может быть, от позора!

Лепесточек гордого Казаха я,
Есть Атырау, Алматы и Сарыарка,
Не теряли Честь и Гордость нации,
Испокон веков Казах, моя земля.

Чуть стесняюсь, совестлив и скромен я,
Мой ответ всем честным людям – Доброта.
И подумав, что наивен я порой,
Не заденьте Честь мою – тогда беда!









































 


Несипбек  Айтулы 

Знаменитый поэт.
Лауреат Государственной премии
Республики Казахстан,
Лауреат премии имени
Мукагали Макатаева Союза
писателей Казахстана и
Международной
премии имени Джамбула.

Кавалер ордена «Парасат».







Айтулы Несипбек        перевод  Масгута Нурмагамбетова




Наш Мукагали

О, народ, Расула слава не одна;
Мукагали – поэт от бога - ведь, скала.
Прислонившая головушку  к заре,
Он на время задремавшая гора.

Не пылать – так в этой жизни есть ли смысл,
Я люблю тех, кто бессмертье открыл.
Его лира  как Тянь-шанский орел,
Сотрясающий округу биением крыл.

Если в здравии авары, Дагестан -
На байге Расул все лидер и не стар.
Но, как лев под солнцем наш Мукагали,
Он воздвиг себе навеки пьедестал.

Славный воин, лишь с песней был он обручен,
Озираясь на тулпар копытный звон.
Сегодня я печальной лирою его
Свои раны исцелить хочу от боль.

И Земля вращением гасит блеск светил,
Век короткий не создаст раздумьям шир.
Поточить, бы мне отравленный свой меч,
Нужен мне сейчас тугой точильный диск.





















   
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Будь опорой, печальный Науаи

Лишь Создатель, став причиной, бытие может изменить,
Чудотворец слов мудрейших, меня тоже поддержи!
Оказавшись в затруднений, призываю я твой дух,
Без тебя я,  как пустыня,  без воды не обойдусь.

Вдаль гляжу – на переправе бесконечный караван,
Справа, слева злая сеча  - света, тени гневна брань.
В этой битве бьюсь я тоже, пока в жилах кровь течет,
С тонкой шеи главу буйно, сталь пока не отсечет.

И без нравов, покаянии, что народ тут обретет,
Как и прежде, что ты видел - та же схватка, тот же фронт.
Лишь земля предстанет пухом, успокоится там дух,
А тут крики,  глохнут уши - на земле галдеж и шум.

Хоть доходит  твой печальный голос скорби сквозь веков,
Но заноза в голой пятке не дает ступить мне вновь.
И шатается эпоха, как на лезвии ножа,
След чистилища сверкает, где прошли мои года.

И витают тени страха,  душу тиская во мне,
Как кузнечик обожженный, иногда кричу во сне.
Если в миге ты увидишь все несчастье свое,
То кому нужны  просторы, ширь и даль полей, лесов.

И надежды так завоет сиротливая струна,
И омыла меня тоже ее горькая слеза.
Время, лисьей повадкой, обмануло все мечты,
Не хватает нам  до боли  Тюрков славные следы.

Неказистый на отшибе одинок в степи  лачуг,
Чем задобрит мир, что с солнцем тайну вечную прочтут.
Кто же демона осадит - нет сегодня  мудреца,
Чтоб умом своим содрал бы клыки с бешеного льва.

Не соткать мне одеяла  из древнейших лоскутов,
Показать кому мне лик свой, что так беден и суров.
Воробей цел пригибанием - что в вожди себя толкать,
Пятачок земли сумею от степи я оторвать.

Подсчитать, ведь, невозможно, след отшельника, как тень,
И в страдании этой жизни ночи злой темнее день.
Хоть ты плачь, но жизнь, как птица, улетела-уплыла, 
Нет, чтоб песней умилялся, Кусаина Байкара.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Обросла брадою глупость, нагнетая  грусть, печаль,
Разве Бог создал поэта, чтобы радость он познал.
Мишурой украсив внешность, полон ангелов тут ряд,
А внутри, убить готовый, злом шипит змеиный яд.

Пусть опорой будет ручка, если хочешь жить, поэт,
Опознай дракона сущность – смертоносный силуэт.
И собью ли масло, если, думы моря растрясу,
Но торгаш дороже думы, как сегодня погляжу.

Меня рынок обескровит, я никак не удивлюсь,
Поддержи, о, Чудотворец,  я твой раб и в том клянусь!
 



































Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Народ не стерпит воровства

Всюду встретишь притеснение, и повсюду нищета,
Каплю в рот ты не получишь, злые нынче времена.
В споре алчном нет числа им, но в доверии - никто,
Днем он друг, а ночью смотришь: превращается в врага.

И в степи такой бескрайней, где не виден горизонт,
Нету жизни полноправной, что давно так ждет народ.
Расплодились в злое время вор-грабитель, лиходей,
Малочисленна скотина, но и то идет в расход.

Но хранит Бог нищих, бедных, в небесах готовя рай,
Если волк в овчарню лезет - бьет тревогу псовый лай.
И без крохи сыт водою, счастлив, лишь , бедняк во сне.
Хоть и сыт, не спит от страха потерять все жадный бай.

Если, уж, беда настигла – нет пощады никому,
Ненасытный любит жизнь – чует носом он беду.
Если власть казной торгует, голь не стерпит воровства,
Если царь ворует тоже – тишина тут ни к чему.

Чистой песней соловьиной гимн Чести воспою,
Бирюзовый Флаг небесный, твое Слово я скажу!
Мясника нож режет споро, остро лезвие всегда
И бруску так благодарны все остроты на миру.

Чем ходить всем опьяненным от медового вина,
Честь народа мы отточим – в этом разве есть вина?
Раз пришлось нам здесь родиться, где бушует белый свет,
Подарить должны Отчизне мы, хот  раз, чуть-чуть добра.



 











Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Скорбь, печаль

Судьбы тяжкой переправа
Выжмет горькую слезу.
И на легких лежат раны:
Двух веков хранят тоску.
В одних легких – скорбь народа:
Жертвы голода и пуль.
А в других земли тревога -
Я во сне с ума схожу.
Душат легкие сурово
Днем и ночью скорбь, печаль.
Продолжение этой доли
Сердце может разорвать.


































Айтулы Несипбек                перевод Масгута Нурмагамбетова






Я в полете

Груз эпохи меж лопатками лежит,
Я любую тяжесть выдержу из них.
Пожар века на крыле моем дымит,
Боль другого века печень мне сверлит.

Я верчусь в веретене огня, ветров.
Трепещу я между небом и землей.
Жизнь – это череда, как я смотрю,
Переправ, что пребывают в схватке злой.

Буря дышит – крылья словно паруса,
Пламя лижет мою печень иногда.
И под небом без привала я лечу,
Нет аула, нет опоры для меня.

Мать-Земля, ты не грусти что пропаду,
Лишь тебе свои останки я вручу.
Воспарю я, хоть чуждаюсь я землян,
Не будь алчным, Клинок неба, я прошу!

Может быть, полета чувство, лишь, обман,
Я парил в мечте, хвалебный, где дурман.
Ведь, привычка чувства-сокола людей -
На земле молиться вечно небесам.






















Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Аягоз, Шубартау мой.

Аягоз и Шубартау мой – колыбели,
Постучится кроме вас кто в чувства двери?
Если ваши все достоинства позабуду,
То не будет никогда уж мне прощения.
Хоть не всё так получалось по прогнозам,
Принимал я счастье то, что суждено мне.
Как ребенок, что нырнул в твои объятия,
Из открытых пил я мед твоих ладоней.
Меньше вам я отдавал, но брал побольше,
Оправдать мечту народа я, ведь, должен.
Если б съездил и коснулся мягкой почвы -
Обижаться мне паломничеству негоже.
Дорого мне мудрецов весомо слово,
Ведь, богатство - то сокровище народа.
Как люблю я серебристых рек раздолье,
Как люблю ветра, что воют так сурово.
Степь моя, следы дедов мне откровение,
Камень твой мне даже злата драгоценен.
До чего ж народ мой щедр, благороден,
Не скрывал и от врагов, что сокровенно.
Пусть не будут ни врагов, ни супостатов,
Что рубили твой порог, и юрты рвали.
Жаворонок твой озябший я поющий,
Таволгой твоей от хлада укрываюсь.






















Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Семей

Знатный всем Жана-Семей город вольный,
Разве он не Алаша город гордый?
Матери нагрубила дочь родная,
Сын отцу стал пасынком в эти годы.

Наш Семей, как свидетель, зарождалась
С тех времен, как эпоха возмужала.
Сколько раз обновлялись все ворота
Шумного и крикливого базара.

Каждый день открывает тайны нити,
Это клад, где секреты вглубь зашиты.
Кто считал караваны из России,
Из Ташкента, Бухары, Шин-Машинны.

Раскрывал он объятия всем достойно,
Утолял жажду бедных инородцев..
И знаком вкус Семея угощения
Беженцам, и путникам, и торговцам.

Благо шло в град казахский благородный,
Кого только не было средь народа.
Вор-бандит, попрощайка, суфий-лекарь,
Все уют находили здесь надолго.

Черпали Семея сливки все подряд,
Волостной, и богачи, батыров ряд.
И певцы, и поэты, и сказитель,
Несмотря  откуда все  - был пир и лад.

Здесь Абай душу чистил, был в восторге,
Звук его слов нежнейших красил зори.
Дважды в мир такой не явится мудрец,
Десять раз, хоть, обойдешь земли просторы.

Для коней, что все дали - измерение.
Коновязь Семея было утешением.
Трепетал кудри улиц легкий ветер,
Наш Шокан находил здесь вдохновение.

Если тут, шли титанов споры бурно,
Я смотрю, здесь осела сама мудрость.
Получив заряд мощный  святой почвы,
Соколом воспарял здесь Мухтар юный.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Наш Семей рассекал тут искры гениев,
Он лучей ближних, дальних притяжение.
Здесь Алькея чтят следы, Султанмахмута,
Шакарим, Асет, Каныша память нежный.

Словно ртуть, расползаюсь  к музе мудрой,
Соловьем растрезвонился и звук мой.
О, жизня, не иссякнет лира лучших,
Где Иса, Амре, Майра, Кажмукан мой?!

Пролетал день-разбойник без удачи,
Здесь судьбу людей крошит камень-плаха.
Невозможно перечислить грозных наров*,
Что всегда рисковали за казаха.

Угадав, что настанут дни трагедии,
Поднял Флаг Алашорда над Семеем.
Про себя за Алаша все молились,
Пики гор, ширь степная  и селения.

И тогда, хоть невольно все молчали.
Мы свою честь-тропинку не теряли.
Колыбель свою молитвою качая,
Духом грозным мы Алаша освящали.

И врага пушки пели у порога,
Земляки, вся земля тут были в горе.
Но, мелькнув над Семеем Флаг Алаша,
Трепетал он в сознании народа.

За стеной река Иртыш протекала,
Та тюрьма, сколь истории охраняла.
Месть храню на тюремные клопы я,
Что сосали кровь  Ахмета, Алихана.

Тосковал джигит меж мямлей – самодуром,
И прожгла слеза мечту здесь горьким грузом.
И, взвалив веков кручины на себя,
Все хранит в душе Семей – печали, грусти.

А вокруг Семея горы, степи, дали,
Только чо погасла в недрах Огонь Ада.
Жил народ тут в согласии, жили дружно,
Предки здесь воевали, лишь, с врагами.

Дегелен все печалиться от пепла,
Что,ж, судьба, беспокоит бесконечно?
И в слезах пребывает жизни нега,
Почему сердце гложет страхом нечто?
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




О, Семей! Все казахи – в одном зове,
Счастья пик, средоточие – всё в народе.
Как и ты, просыпаясь ежедневно,
Исцеление обрету в лучах Свободы!...















































 

Арман  ;ани

Поэт. Член Союза писателей и
Заслуженный деятель Республики Казахстан,
Лауреат Международной литературной
премии «Алаш»,
Кавалер медали имени Кайсына Кулиева
Лермонтовского комитета России.
Легендарный юноша-патриот, который
В 1969 году в 15 летнем возрасте
в школе-нтернат №3 города Павлодара
оранизовал национальную
Организацию «Жас ;лан».
 













Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Преображение

В твоем голосе я космос узнаю,
Образ твой, как миражи, я берегу.
Как в котле, в моем сознании бурлит,
Песня-буря о тебе, мой Кереку!
Чтоб пробиться через тернии переправ,
Грудь в пожаре задыхалась сколько раз?!
И нутро прожгла та адова искра,
Ты вглядись: и вздрогнешь там клеймо узнав...
Без вождей был мой беспомощный народ,
Сумасброды вели буйный хоровод...
И сегодня, клич бросая на скаку,
Олжабай батыр под знаменем идет!
Моя муза все кипит – парной венец,
Голос мой дождем начнет долины сечь!
И глотнув воды из глади Иртыша,
Шо; в раздумье там сидит, мой би-мудрец.
Магадан, холмы кораллов позади,
Колыма, тайга и белые дожди,
И достигла дуновением весны
Муза вечная Магжана Сарыарки.
Весна поет, осень краской заблестит,
Свой побег родная почва тут взрастит.
Оседлав одну из улиц, Мустафа
Шокай поскачет к Алихану погостить.
Чувство бурное утихнет почему,
Свою веру к бурным дням я присягну.
Все в соответствии: время, общество и дух,
Теперь сам ты изменись, мой Кереку...

















Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Прародина

Маскируясь разнотравьем степей,
Пролегал тропой тигриной след людей,
Ощетинившись, я молча здесь стою,
На Едирейе, - на прародине своей.

«Кто спалил тот вековечный мой колосс?» -
С гневной местью задаю я свой вопрос.
Чувству ищет выход сердце бунтаря,
Распиная  грудь молчанием вновь и вновь. 

Обирали все до крошки не щадя,
Кровопийцы, свою наглость не тая.
То не Атом – Голод был всему виной -
Маленькая Хиросима здесь моя.

Разогнались моих мыслей скакуны,
В горах невольно предаемся страху мы.
И не слышиться в степи верблюжьи  рев,
Крик и плач тут Ауганбая* не слышны.

Будто горы вечным сном ушли в себя,
Тихий ужас зависал вокруг меня.
Гласом мертвых, странной песней здесь жила
Молчаливая симфония своя.

Я рукой порог развалины коснусь,
Где навечно прах истории  заснул.
Сполоснув слезу водицей ледяной,
Роднику Кани* я выразил тоску. 

«Не чуждайся ты, не делай мне больней!
Мы с тобой, родник, считай, одних кровей.
В голодный год твоею капелькой ушел
Я в крови одних из многих сыновей».

Но сказать так – с виду кажется легко,
Сквозь висок сознание холодом прожгло.
Поневоле, ведь, той жизнью я живу -
Все, что было, горькой былью поросло!

Ауганбай*   - ребенок – младший сын бабушки атора,
скончался в малолетнем возрасте от болезни.
Кани* - дед автора стиха
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

Сивогривый

Пока глаза горят кровавым угольком,
Чтишь себя ты сивогривым удальцом.
На луну,  точа от  голода клыки,
В ночь великую ты воешь бирюком.

Как и ты, я с волчьим нравом, озорной,
От стыда в моей душе печаль горой.
Этот край, где все дельцы не признают
Ни пророка, ни поэта, нрав любой!

Ожидали  мы напрасно от людей
Слово теплое к поэзии своей.
Что же делать, видно, жизнь на поводке
Выгоднее  волчьей вольницы моей.

На рассвете, окружив со всех сторон,
К тебе шакалы лезли с лаем на рожон,
И мне тоже плоть и душу рассекла
Стрела, направленная черным подлецом.

Ты уйдешь. Из края этого уйдешь.
Злую ночь ты грудью гордою пробьешь!
И, отметив испражнениями яр,
В вольном ветре ты напарника найдешь!

Разметав, и я пургу в буранной мгле,
Завтра тоже путь проложу на хребте...
Пусть на митингах, толкаясь у трибун,
Лицемеры ищут славу в кутерьме.

След кровавый я оставлю на снегу,
Чуть вздремну на льду немного, отдышусь!
Но, скажи мне, обрету ли я себя,
В час беды покинув Родину свою?!

Волком был я сивогривым, возвращусь
Со слезами, жизнь Отчизне посвящу.
Чтоб облегчить боль народа своего,
Сам приму я, хоть собачью судьбу.
Арман  Кани                перевод Масгута  Нурмагамбетова




Смерть тулпара

Он потомок боевого скакуна:
Алым пламенем беснуются глаза,
А подгрудок – широчайших мышц разлет,
Его поступь, как кувалда, тяжела.

Бок овален и, как скалка, кругловат,
Круп широк, как тундик* юрты на охват,
Сухожилия, как тетива – сильный мах,
Сам гарцует вольным ветром, франтоват.

Как унины*, ребра словно ряд портал,
Устремится он в походе рысью вдаль.
Иноходью завиляет как лиса,
И несется он в аллюре как архар.

И в прыжке в нем прыть гепарда так видна,
На скаку похож на тура – стать горда,
Шея лани, бедра нара-верблюда,
Тонка талия, нрав джигита, масть светла.

Слуги мести, потеряли облик свой,
Торг устроят этой дивной красотой.
Что же делать, с самодуров спроса нет:
Вот ведут они тулпара на убой.

Ты поднес копье  – энергии шрапнель, 
Чтоб тулпар в сей вмиг под током ошалел.
Стой, браток мой, объясню я, почему
Не тулпара, а народ свой пожалел.

Кулагера* подсекли вы на краю,
Кудайторы* убили тоже за байгу,
Оскорбили вы поэта, как Акан,
Коновода, как Макыш, в слезах найду.

Стоп, казах,мой! Больше кровь не проливай!
Хоть убей, но по-другому ты пытай!
...Мое слово, будто саблей по скале –
В смрадном хохоте в аду  хоть то познай!

Это ты...
Я сразу здесь тебя узнал.
Ведь, своей рукой ты брата убивал.
Ты связал его, бил током не щадя,
Желтоксана* сбить пытался ты накал.

Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Кровь своя же...
Как ты мог пойти на то?
Беспощадный...
Даже конь понять все смог -
В тот же миг, заржав отчаянно от тоски,
Пролетев через забор, упал он в ров...

Вот и конь отверг бездушие людей!
Это признак -
Мы отходим от корней...
И тогда
Не то, что гордый сам казах,
Даже кони выбирают сто смертей!
 
Тундик* - Тундік (в юрте: покрытие шанрака, служащее как для выхода дыма, так и для проникновения света)

Унина* - Уы; (кривые палочки на которых поднимается и держится верхний круг юрты для привязывания к решётке)

Кулагер*, Кудайторы* - так называли легендарных тулпаров.

Желтоксан* - Декабрьские,1986г события в Алма-Ате.


























Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Два батыра Баянаула

Не волнуется сегодня Жасыбай,
То грустит ли настроение-судьба?
Где ж покоятся Сейтен, Тайжан батыр?
Кене хана где же буйна голова?

Люд кладбищенский спокоен у себя,
Та кончина горем стиснула  меня!
Я пойду могилы рыцарей искать,
А народ, пусть, ищет образ бунтаря!

Лунный лик впитал в себя морщины дней,
Провожало озеро вдаль журавлей.
Но придут, отстав от клина журавлей,
Азнабая тысяч семнадцать лошадей!
 
Не коснется солнца луч печали взор,
Сизой уткой сяду я на гладь озер...
Изобилие Баяна кормит всех,
Есть ли удаль, проявить чужим укор?..

Искусство шлет тебе, Акбет, привет опять,
Где Сейтен-Тайжана духи тайну бдят.
И обижусь на красавиц я Баяна,
Если нам батыров снова  не родят.























Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Марина – дочь Баянаула
   (Марине Сахаровой)

Были строги мы в жестокие года,
Наши чувства злая молния прожгла!
Но со старта Ассамблеи жемчуга
Подарила нам заветная Судьба!

И когда той злости клич мен позвал,
Удалялся вдаль тот красный караван...
Но с казахскими словами на устах
Русская пришла красавица моя!

Если, вдруг, погас очаг – безлюден край,
Зная то, друзей ты смело выбирай!
На А;бет* похоже светлое лицо,
Из зрачков твоих искрится  Жасыбай*!

В дни, когда я не беседовал с тобой,
С вьюгой чувств созвучен был и голос мой!
Из волос пусть веет свежесть Сарыарки,
Пусть украсит  их наш лютик полевой!

Ты пример и для своих, и для чужих,
Пред тобою Степь-красавица  гудит!
Недостоин, белокурая, тебя
Тот акимчик, что на русском все рулит!

Я не тот, что почитает, лишь, своих,
Ты достойна уважении моих!
Может скажешь: вот - Евразии поэт
Казахоязычный Арман Кани!


Акбет* - гора в Баянауле.
Жасыбай* - ;зеро в Баянауле.












Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Песнь о «Независимости»

«Независимость» - симфония моя!
Я вздыхаю – предки пусть простят меня!
Пред глазами острый меч Майлайсары,
И во сне дух Жасыбая вижу я!..

Караван шел с Каратауа - скорбный лик,
Он прошел до Иртыша сквозь миражи...
В слезах Надежда-сирота на высоте,
Где отрублена глава Кенесары!...

С Магадана возвращались стаи гусь,
Осень льет на Кереку печаль и грусть!...
Нам кровавую  «Бутырку» не забыть:
Аймауытова следы остались тут!...

Я невольно потрепал ту свору псов,
Волком выл, но дрался и среди волков!
Рыскулбеков –  жертва той империи зла -
Он прошел, как  дух Алаша сквозь веков!

Сдают нервы, подают сигнал года,
Мы уйдем – и кто, ж, заменит нас тогда,
Если будут правдолюбцев заключать
В автозаки, «казематы», лагеря!...

Хоть порядок сей железный будто рай,
За решеткой гордый вид свой не теряй!
Демократия не похожа на бедняг,
Ждущих жалко от святого пропуск в рай...
 
Не упустит звездный час судьбы презент,
В страшных мыслях не найдешь ты свой респект!
Разрывая вдрызг ночную тишину,
«Независимости»  я ищу во сне проспект!...






















 

Бахытбек  Смагул 

Поэт, писатель. Член Союза писателей
Республики Казахстан,
Государственный и общественный деятель,
Депутат Парламента Республики Казахстан,
Председатель Ассоциации организаций ветеранов
войны в Афганистане «Ветераны Казахстана»









Бахытбек  Смагул      перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Тоска по родичам

Абак – Керея живы ли потомков ряд,
Не забыла Вас страна, пора понять.
Ждет Отчизна возвращения домой,
Улетевших в Бай Ульке своих орлят.

В здравии ли Барака-бия сыновья,
Ни пред кем не преклонялась голова.
Разобщенные с Отчизной, за кордон
Отселились вы в лихие времена.

В здравии ли, бросавшие клич: «О, Шакабай!»,
Вы испили судьбы горечь через край.
Вам сегодня шлет горячий свой привет
Обновленный под луной родимый край.

В здравии ли народ, где правил Жанибек,
От Сыр-Дарьи, что мудро начал свой разбег.
Разукрасив вороненое копье,
С белым флагом появился ты на свет.

В здравии ли, народ, где рос Акыт-кажи,
Искры святости в душе его зажглись.
Повторяя Культегина весь наказ,
Гордых Тюрков синий флаг поднял он ввысь.

В здравии ли, Оспан батыра гордый род!
Сын Ноян был Чести, Мужества оплот.
Если синий флаг подарит свет зари,
Через щели шанырака луч пройдет.

Верблюжонок слезы лил у Сыр-Дарьи,
Там верблюд костями душу бередил.
Ждет -  седую конематку в жертвы шлет -
Степь седая, где седые ковыли.

Не менял страну никто, честь растоптав,
Предков след тот я обязан уважать.
Как в далекие века Бухар жырау,
Пожелания Барак-бию мог сказать.

Моя гордость будет с вами возрастать,
Я джигитов Честь обязан заострять.
И пришел я к Вам сюда, в Баян-Ульке,
Чтоб казахов сливки ныне поискать.

И сегодня быть нам вместе суждено,
Когда Отчизна поднимает гордый стяг!!!

Бахытбек  Смагул       перевод  Масгута Нурмагамбетова





Человек с костылями

В нас сидят войны пожары, души крутят,
Не ищи ты их в других, себя не мучай.
И махая костылями вот идут,
Те джигиты, что карабкались по кручам.

Он не шел в Афган от скуки и безделья,
Был солдатом – он не прятался от смерти.
Чтоб в веках шагало твердо поколение,
Те края, ногой оторванной, отметил.

Дух у воина - героизм, честь -  отрада,
Время хочет их  узорами украсить.
Задыхается в груди, как злая напасть,
Стон и плачь судьбы кровавого Афгана.

Две ноги, чем шаг чеканили джигиты,
Что мечтали не о смерти, а о жизни,
Зла судьба, заставив мать так горько плакать,
Оторвав, всучила палки сыну  в руки.

Шли в огонь по зову Родины герои,
Пламенем души гасили злую волю.
Из могил тех, освящая будущее,
Побеждали те бойцы Афгана горе.

Народ сына воспитает благородством,
Без чиновничьих указов и уродства.
С костылями человек  - он воин вчерашний,
Эй, вы, люди, уважайте без притворства!


















Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова







Дух кок тюрков

Казах вольный, не давайся ты узде,
Ты встряхнись, казах, поверь своей мечте.
Пусть не дремлют дух, сознание твои,
Тень апатии не лежала б на гербе.

О, молодцы! Вы садитесь на коней,
Ведь, судьба казахов вечно на коне.
Две горы, что, как песчинки раскидал,
Толагая* из былин мы знаем все.

Континенты с удивлением поймут,
Что в истории ваше место на виду.
Вы светите, пока солнце светит всем,
Как то пламя Желтоксана на снегу.

Независимость твой купол стережет,
Наше единство само счастье обретет.
Пусть воспрянет дух Кок Тюрка боевой,
Узнавая предков гордости полет.



Толагай* -  сказочный герой из былины, который поднимал  гору.






















Бахытбек  Смагул        перевод  Масгута Нурмагамбетова




 


  В синем флаге есть твой дух!

Ты, пламенея, обжигал,
  врага толкая к зависти,
Казаха Знамя, как скрижаль,
с небесной синей надписью,
Сынов Алаша умилял
своей надменной важностью .

В том синем флаге есть твой дух!
Пред ним я голову склонял!


Народ живет одной судьбой,
когда горит твоя звезда,
Пусть гордо реет синий стяг -
Кок Тюрков вечная мечта,
У всех казахов пред тобой
бьются с гордостью сердца.

В том синем флаге есть твой дух!
Пред ним я голову склонял!


Стучала гордо кровь в висках,
когда  тебе кто присягал
И пред тобою, синий флаг,
сам царь колени преклонял.
Как синий флаг мой, милый брат
судьбу со знаменем сверял.
 
В том синем флаге есть твой дух!
Пред ним я голову склонял!


   
 
 









Бахытбек  Смагул      перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Возвращайся, казах, на Родину

Кто впитал секрет величия, тот поймет, 
Перед флагом Родины он присягнет.
Дорог каждый камень родины моей,
Даже пресен яд змеи степи,  высот.

Оторвавшись от земли и от корней,
Сколь казахов пропадали без вестей,
И сегодня в Независимости век,
Потянулись сыновья к родной земле.

Все казахи, клича родичей, друзей,
Свет хотят пролить Отчизне поскорей.
Отовсюду люди с гордостью спешат,
Чтоб взойти цветком на родине своей.

По Земле идет,  величием горда,
Мирная, казахов вольная страна.
Вы Алаша поколение, славный род,
На родной земле трудитесь, сыновья!



























Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова






Независимость

Высекая на камнях
Слова, предки путь прошли,
Ждали помощи в слезах
Матери в лихие дни.

Ржали кони, в стремена
Встали молодцы былин.
Сникли головы в кустах,
Клюв у ворона в крови.

И Алаш, теряя  глас,
Свыкся с горькою бедой.
Счастье тоже скрылось с глаз,
Плачь висела над землей.

Кровь казаха, как тюльпан,
Алым светом растеклась,
Поражение испытав,
Эти дни прошли в боях.

Безответный зов висит
Великана в эти дни,
И народа вольность та
Долгом дышит в эти дни.

Чтоб продолжить чести путь,
Шли все жаждая мечту,
Перед славой этих дней
Молодость всегда в долгу.

Отвергая жизнь свою,
Чтили клятву в этот день.
За казаха кровь свою
Проливали в этот день.

Ты, Алаш, воспрял в бою
За свободную зарю,
Обжигая души все,
Вы горели на краю.

Подытожив, путь борьбы
Ты осмыслишь в этот день.
И на скачках свой тулпар
Ты оценишь в этот день.

Бахытбек  Смагул        перевод  Масгута Нурмагамбетова






Вот за этот свой простор,
За народ и мирный день,
Несмотря тут ни на что
В бой бросаюсь в этот день!

За традицию дедов
За язык свой, за родной
Жизнь отдать всегда готов,,
Дом родимый, отчий мой.

Дед мечтал об этих днях,
Ждали прадеды в веках,
Этот день обожествлять,
И любить, хранить в сердцах,
Долг и мой, и твой в веках.

































Бахытбек  Смагул     перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Великая Степь

Степь Родная, ты величием сильна,
Все мечтают на тебя похожим стать.
И рождаются и смерть встречают все,
Подражая лишь тебе, и стар, и млад.

Степь Родная, моя Совесть, Честь моя,
От копыт твоих дрожала вся земля,
Через столь веков вернулась ты опять,
Степь Родная, слышат снова все тебя.

Степь Родная – героизма ты оплот,
Степь Родная – ты наследие отцов.
Если хочешь знать историю Степи,
Опроси врага, не только свой народ.

Пусть слагают песни все мои друзья,
Пусть печалью стонут вражьи глаза.
Когда есть народ – великий Казахстан,
Не унизится здесь неба высота.

Суверенная страна, шагай вперед,
Мир огромный голос твой пусть узнает.
Степь Великая, ты честь не урони
С высоты, что знает беркутов полет.





















Бахытбек  Смагул      перевод  Масгута Нурмагамбетова







Завещание предков

Мы со знаменем всегда бросались в бой,
Духи предков были связаны с судьбой,
Чтоб не шли на поводу у бездарей,
Мы единства не должны терять настрой. 

В этой жизни все проходит, то познай,
Знаем ли, куда стремимся,  где наш рай?
Ты чужим доверив будущее страны,
Независимость страны не потеряй.

Я люблю тех, кто за Родину почил,
Предок мой святую честь в душе носил.
И когда казах в упорстве восставал,
Честь свою народ духовностью точил.

Тех, кто праведность забвению предадут,
Путь раскаяния всегда их стерегут.
Оглянись кругом, ведь, видно, что сейчас
Мало стран, где беззаботно все живут.

Сколь эпох на гранях вечности взошли,
Мы по тропам испытании  прошли,
Сознавая перед Родиной свой долг,
Мы гражданственность святую сохраним.

Суверенность не надменность – то познай,
Президента ты рассудком выбирай.
Независимость сознанием поддержи,
Широту души для всех ты простирай...
















Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Думай о будущем страны

Независимости час,
Я долго ждал свободы глас.
Не раз я крылья обжигал,
Терял сознание сколько раз.

Тот Желтоксан мне флагом стал,
В снегу я пламенем пылал.
Разбив оковное ярмо,
Алаша звонко клич бросал.

Весь мир в объятие войдет -
Единства-дружбы здесь оплот.
Мой свободный Казахстан,
Гордость, Совесть - мой народ.

Народа чаяния оправдав,
Настал свободы этот час.
Уж, честь свою и чистый нрав
Ребенок в люльке осознал.

Хоть бейся ты о камни лбом,
Служи народу ты добром
Мечтай о будущем страны,
Не будь утробы ты рабом.





















Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова









Родина

Судьбы горечь той по горло я вкусил,
Из войны кровавой чаши тоже  испил.
Лишь вдали оценишь горсть родной земли,
Друга я без отпевания хоронил.

За Отчизну я в огонь бесстрашно шел,
Молнией, стрелой косил врагов в упор.
Молодежь, страну веди к верхам высот,
Пробивая путь, как гордый ледокол.

Ты опора мне, свет Родины моей,
В моем сердце ты одна всего милей.
В этом мире прозябают сколь людей,
Не имея нигде Родины своей.

И Отчизну прославляет дружбы гимн,
Лишь единством так богата наша жизнь.
За Отчизну будь готов в огонь идти,
Суверенность на  века ты сохрани.

Льется песня, в душе нежности храня,
У Вселенной на виду моя страна.
Степь моя, ты как мираж по Сары Арке,
Вереницами проходят здесь века.

О, Создатель, дай Казаху Совесть-Честь,
И за Честь джигитов подвигов не счесть.
Барс-Страна - он знает четко ориентир,
Дай стране свободной путь свой одолеть!














Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова







Вестница Независимости

Если  бронзою покрыли злата лик -
Видеть всюду лишь могилы ты привык..
Разве можно на родной земле прожить,
Растоптав священный свой родной язык.

Молодежь, огнем пылая на снегу
Желтоксана*,   потрясла ту синеву.
Промолчали, б, - потеряли, б, Честь тогда,
А без Чести  все другое ни к чему.
 
Все терпели перевертышей в тот год,
Все народы ждали тихо свой исход.
Лишь казахи, дав пощечину Кремлю,
Проломили злой надменности  тот лед.

О, казах мой, воистину ты велик,
За рассвет, что землю нашу озарит,
Проливая кровь сынов и дочерей,
Голову на плаху  клал за свой язык.

Миг восстания устрашал собачий лай,
Правды глас услышал, все ж, вселенский край.
Эту кровь никто не смоет никогда,
В вечности казах найдет свой счастья рай.

Все подробно вспоминаем в эти дни,
Сестры в жертву целомудрие принесли.
Молодцы тут не стояли за ценой,
С белым флагом Чести в вечность тут ушли.

Белый флаг тот - нашей вольности этюд,
Как же труден героизма этот путь.
И сердцами молодцы подняли груз,
Что не мог бы даже вынести верблюд.

Этот день лишь очевидец сам поймет,
И в моих очах той горечи налет.
В каждом смехе нашем вестница тех дней -
Капля крови, что священность обретет.


Желтоксан* - Декабрь-86



Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова








Растерзанные года

Что? Не видел? Здесь страдания разнеслись,
Издевательство не знало тут границ.
Степь ковыльная костями разрослась,
Черный пес казаха голову тут грыз.

Чтоб владеть степи богатством золотым,
Всех казахов злой десницею скосил.
На земле нет половины их сейчас,
На кого народ направит свой посыл.

Ведь, искусственно создали голод тут,
Камень в глотку и кричали «всюду джут!»,
Истреблением добивались тут земли,
Кто же думал о коварствах, что грядут.

Проглотил тут голод лучших сыновей,
Не нашли мы ни могил и ни людей.
Уважать должна сегодня молодежь
Рай достатка, святость всех благих идей.

Но воспрял Алаш, он снова на коне,
Многим он пример и в жизни и в труде.
Не смыкая глаз, мечтает Елбасы,
Чтоб гремела слава Родины везде.

Казахстан мой, вся печаль твоя во мне,
О великой я пишу твоей судьбе. -
Ужас голода хранит истории даль,
Воздвигая словом памятник тебе,
Посвящаю песню Вольной я Стране!!!














Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова






Моя совесть, моя честь!

Синий флаг мой так похож на неба синь,
Вьется  словно Независимости гимн.
Он - свидетельство отваги всей страны,
Синий флаг мой реет с синей высоты.

Если выше поднимается мой флаг,
Грозный клич застынет гордостью в устах.
Будто предки с волчьим нравом на конях,
Честь мою тут окрыляет гордый стяг.

Признавая, континенты  вести шлют,
Пусть не сглазят, славу нашу честно чтут.
Наша летопись открыта для друзей,
Кто мой Герб изучит, тот поймет всю суть.

Бравый Гимн наш  небо звонко сотрясет,
И Царь птиц на флаге крылья распахнет.
И проснется, обнимая солнца луч,
Прославляя свою Родину, народ.

И знакома всем по символу страна,
Что нам дарит счастье утреннего дня.
И все это каждый миг ты бережешь,
Конституция – Честь и Совесть ты моя!






















Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова






Казах

Эти степи на поверхности земли,
Дал казаху Бог для праведной судьбы.
Сколь врагов в степи, бродягами прослыв,
Ни конца, ни края так и не нашли.

Возносить всегда ту степь моя мечта,
Посвящаю я мечте свои года.
Проливая кровь, чертили молоком,
Наши предки, отмечая те края.

Вспоминаю – сердце пламенем горит,
Кто постигнет - эту степь благослови.
Если кто захочет Родину отнять,
Костьми ляжем, никому здесь не пройти!

Для казаха Знамя – Совесть, Знамя – Честь,
Честь и Совесть два крыла, что держит Степь.
Кто сказал тебе, что робок я, не смел,
Позволяющий врагу себя презреть.

Силой мускул тут давали всем отпор,
И мечом и нержавеющим копьём.
Силой духа вознеслись мы до небес,
Даже брови в дрожь бросали вороньё.

Велика Степь, Тюрки были велики,
Семена в потомках честью взошли.
Поднимаю знамя вольности здесь я -
Сын Казаха, Независимой Страны!

















Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута Нурмагамбетова





О, молодое поколение!

О, родные, мои братья, сыновья,
Как прекрасно быть Казахом, понял я.
С просьбой, чтоб вы не позорили дедов,
Со склоненной головой пришел к вам я.

Разве краше есть цветы, чем наш тюльпан?
Здесь родился, здесь родной твой Казахстан,
Так, зачем тебе бродяга-эмиссар,
Когда есть святая Вера – Аль-Коран!

Ты в чадре, как та ворона всех черней,
Что же, дочка, прячешь лик свой от людей.
Как Томирис на коне, без балахона,
Были вольными красавицы степей.

И раскольникам узду не уступай,
И на марше ориентир свой не теряй.
Время судит и показывает тех,
Кто беспутно лжерелигии доверял.

Я в раздумье свое слово говорю,
И пожаром жжет огонь печаль мою.
Если вы сомнете Дружбы колосок,
Кто удержит эту родину мою?

Здесь отвагу пеленали ковыли,
Я в раздумье, муза сердце защемит.
Покровитель есть святой моей земли,
Есть Владыка, что поддержит, защитит.

О, молодежь - моей веры ты вулкан,
Вы, как звезды, свет дарите куполам,
Независимости нашей вы плоды,
Что поднимут синий флаг наш к небесам.

О, молодежь - ты свет молнии, росы,
Бездуховности всегда ты сторонись.
Защищать нам эти степи навсегда
Завещали дед Бауыржан, дед Касым.

И Алаша клич свободы вновь и вновь,
Прорывался к нам всегда с глубин веков,
Продолжением той бессмертной полосы
Заалела в Желтоксане наша кровь.



Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





И традициям будьте предков вы верны,
Вы народа гордость – славные сыны!
Что встречает смерть и глазом не моргнув,
Будь Гвардейцем Независимой Страны.

Будь разборчив, оглянись по сторонам,
Счастье – в знании, эту истину познай.
Казах горе, испытании перенес,
Свою веру никогда не предавай,
Твоя Отчизна – это вольная страна,
Ты – сын, матери надежду оправдай!






































Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Усилие воли

Выбор твой народ, лелея и храня,
Защищает и болеет за тебя.
Молодежь! Ты  в 20 лет уже герой,
В 30 должен уже крепости занять.

И Страна должна героев нам рожать,
Что способны честь казаха защищать.
И Алаша гордость, думы и мечту
Ты с пеленок постарайся в кровь впитать.

Если хочешь воспариться высоко,
Посчитайте, что я с  вами, вы - со мной.
Ты к знамёнам бахромою привяжись,
Превращайся в нержавеющее копье.

Ты - то чувство, что высоты покорит,
Это Счастье с молодых лет оцени,
Ваши спутники – победа, гордый взлет,
Не забудьте, что основа вы всему,

Вы герои, родословную храня,
Устремляйтесь к чистой совести всегда.
Независимости вечный караван.
Пусть не знает остановки никогда.





















Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Клянусь!

Пусть трясутся от тебя твои  враги,
Сохранить честь Жалантоса мы смогли.
Что плясали у злодеев на груди,
О, Райымбек, О, Кабанбай, где же вы!

И когда взошла свободная заря,
Гимн запела вся казахская земля.
Проливавшие за свободу свою кровь,
Где потомки Махамбета-бунтаря!

Я с врагом готов сойтись, как Бауыржан,
Я -  Талгата соколиная душа.
И в отваге твой наследник – это я,
Не волнуйся за меня, Касым-ага!

И страдая, признавал я за собой
Чести груз своей заветною судьбой.
Честь народа, что на знамени моей,
Не порочить я клянусь перед тобой!

Закаляясь, не сдавались мы врагу,
Ночевали мы на скалах, на снегу.
Велика Степь, где тюльпаны расцвели,
Не дадим мы растоптать их никому!!!





















Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова








Что дороже справедливости, скажи.

Даже волос рассекать они могли,
Молодцы на ниве щедрости росли.
Судьи  были справедливыми всегда,
Казыбек би, Айтеке би, Толе би.

Миру ветры справедливости нужны,
Никогда Честь,  не валялась бы в пыли,
Поднимая справедливости той флаг,
Были б в думах только Честь родной страны.

Как орлы, что охраняли небеса,
В разъярении знать Алаша тут прошла.
Независимость, качая синий флаг,
Лишь заветами  героев к нам дошла.

Нужна правда для плебея, и  царя,
Ее свет, хоть душу больно задевал.
И народ свой, что ждет истину всегда,
Ты в сторонке никогда не оставляй.

Справедливости пусть реет белый флаг,
Торжество Степи  Великой возрождай.
Постарайся рабом Чести быть, герой,
Как Бауыржан Момышулы навсегда!!!




















Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова









Хан Абылай

Среди ханов хан горой,
Возвышался над судьбой.
Независимость страны
Обновилась под луной.
Расскажу я правду вам,
Правда колет всем глаза.
Только правда, прозвенев,
Волос режет пополам.

Средь героев есть герой,
И поэт есть удалой.
Хороша жена, как мать,
Если сын крови святой.
Каким бы ни был сей сынок,
От утробы не далек.
Имею право я сказать,
Что мудрый предок мой изрек.
От зазнайства будь далек,
Не то, от истины утек.
Золотые те слова,
Как коралл, что я сберег,
Рассыплю я пред тобой,
Из тех прошлых древних век.

И когда ты властелин,
Все друзья, все лести вьют.
Не найдешь их в тот же миг,
Как власть и счастье упорхнут.
Что я видел – сохранил,
Из своих лет высоты.
И за жизнь не бей поклон,
В глаза, уж,  правду ты скажи.

Вдруг наступит ратный день,
Батыры сядут на коней.
Чтоб отсоять в лихих боях
Отчизну грудью своей.
Божий путь – он праведный.
Не всех я этим удивил.
«Любовь к Отчизне – высший свет!» -
Мусульманин говорил.


Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Не болтай же в дни невзгод,
Сумей возглавить свой народ.
А кто возглавить не сумел,
Тени своей бояться мог.
Народу словом ты помог
И шел на плаху, как герой,
Ты хану высказать все смог.

Предки наши, как Абылай,
Герои, мудрые – ты знай!
Никогда не забывай,
Дробь копыт лихих тулпар
Услышь со всех степных окрайн.
Окунув в кровь свой акинак,
В поединках устоял.
Копье он местью утолив,
Латал дыры душевных ран.
Врага, увидев, окружал,
Как бесстрашный черный нар.
Рода знатного сардар,
Сыновья, как божьи дар,
Шли на риск, как на таран,
Их душили боли ран,
Алаша ряд лихих Атлант,
Выбрав путь свободных лань,
Сегодня вольная Страна,
Прошли сколь вехи, времена,
Флага синь, уж, в небесах -
Взошла Казахская Звезда!

Твой долг святой, о, юный друг -
Пред Отчизной честным будь.
Без единства жизни нет,
Родина – наш общий круг.
Жизнь за Честь свою отдам,
То не праздные слова.
Как Абылай, пусть честь храня,
Родится новая родня.
Батыров гордых племена,
Благослови же их, Аллах!









Бахытбек   Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Жалантос

Эпохи, Время, Времена...
Вновь весь мир узнал тебя,
Алаша поступь торжества,
Независимость моя!?

В руках тот волчий синий флаг,
Воли след гремучих лав.
Предки, павшие в боях -
Независимости нрав.

Мечтою ты вознесся вверх,
Врагов крошил ты как орех.
В здравии ли, дед Жалантос!
Твой дух высок и выше всех.

Врагов ты в стадо загонял,
Народ твой гордо воспарял.
Искусством боя овладев,
В 12 лет всех умилял.

Бог его благословлял,
Красноречием блистал.
Тилля Кари - Шердордан
Знания свет распространял.

Из чести кован был палаш,
Кличем был его Алаш.
В миг молитвы на ковре
Жалантос ушел от нас.

Свиту брал с собой в поход,
Тигров гнал, как гончих псов.
Преклоняюсь славе я,
Что обновлялась каждый год.

Глаза из огненных светил,
Справедливости служил.
В Самарканде  сорок лет
Царство Дед мой там вершил.

Чтоб дух наследникам привить,
Воспел тебя в стихах своих.
Чтоб сынок мой был, как ты,
Нарек я именем твоим!!!


Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута Нурмагамбетова






Жанкожа

О, Жанкожа, мой милый дед,
Выбрал праведный ты след.
Был грозой ты для врагов,
Как самрук, ты гордый свет...

И секиру ты точил,
Арсенал бойца носил.
Грозный вид твой, как у льва -
Враг язык свой прикусил.

Хоть свой кровь ты проливал,
Никому не уступал.
В звонком кличе «Жанкожа!»
Сын тебя вмиг узнавал.

Плачем был ты на виду
Хиуа, Кокану, Кяфиру.
За казаха яд свой пил
Ты на жизненном пиру.

У Хазрет Алия перенял,
В игры ты его играл.
Голову ты никогда
Пред врагом не преклонял.

Независимость в устах,
Душой шлифуя и признав,
Праведным была всегда
Твоя молитва Ляй-лил-лах.

И врага рассеял в прах,
Юнцом со знаменем в руках.
За тобой пошел народ,
Батыра гордого признав.

На седом холме ту смерть
Послал твой родич - подлый зверь.
Умирал, когда тебе
Было восемьдесят шесть.

И молитву не прервав,
Встретил смерть, мой жан-Ата.
Лоб повёрнут навсегда
На Восток, на Кубыла.

Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Но возмездие настиг -
Тех собак Бог не простил.
Тот, кто выстрел произвел,
Без наследника он сгнил.

Через век родился я,
Спора нет,  моя земля
Вечный прадедов завет
Продолжает на века.

Дань мечте – казаха Честь,
Белым соколом воспев,
Через сто лет я пришел,
Дух твой флагом подперев.

Кровь твоя течет во мне,
Кровь моя в твоей судьбе,
Никогда она другим
Не стала поводом к игре.

И мечтал о Воле той,
Ты великий прадед мой.
Народа вечного оплот,
Я сегодня твой герой.

Нрав чужой из-за бугра,
Не шалил бы исподтишка.
И мой гордый шанырак
Не качался б никогда.

О, Жанкожа, ты мой герой,
Сивогривый волк ты мой.
С красным пламенем в глазах,
Я волчонок гордый твой.

И на всех материках
Твоя слава в небесах.
Независимой страны
Суверенность – это я!!!








Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Герой  Жанибек

Степь рыдала и была мать в печали,
То родился Жанибек, ратный малый.
Блики солнца там играли на копьях,
И героев та земля кровь впитала.

Был героем Жанибек  в ратном поле,
На барханах вожака нес он долю.
И батыров многих он был умнее,
И решения рассудительны во многом.
               
Лишь герой свою волю не теряет
И народ его долю восхваляет.
Вывел он Абылая из осады,
И свой конь для него он оседлает.

И  печаль он эпохи чуял сердцем,
Он плечами мог поднять груз вселенной.
Ведь, за трон не дерется истый рыцарь,
Он всегда только хану служит верно.
 
Ер Жаке, он особый, всенародный,
И о нем распускают славы гроздья.
Не делил он на племя и на джузы,
Как Жаке, расти честным, рыцарь грозный!




















Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова








Алаш

Отчего же в сердце боль,
Волю давящий, укор.
С кличем рвущие узда,
Сыновья где на подбор..
Алаша дух здесь грозовой,
И Толагай с седой горой,
Джигиты, львиные сердца,
Слышите ли голос мой.

Свою судьбу с огнем связав,
В сердцах величия накал,
Миржакип, Назир, Халел -
Из злата слить бы им пьедестал.

Шакарим - печали век,
Жусупбека ясный след,
И Ахмета знания, свет
Пора лучиною зажечь.
Магжан – мой песенный ответ,
Магжан, Казах – различия нет.
Сакена ларчик бы открыть,
Где спит эпохи тот секрет.

И слабых поддержал людей,
Алихан теплом души своей
Признал сегодня белый свет
Гуннов – Солнца сыновей.
Темирбек на знамени моей,
Мухамеджана  свет очей.
Культуры древнее ядро
Из глубин растет корней.

Турар – отвага я его,
Беимбет - знание мое,
Туркестан что воспевал,
Мустафа за мной идет.

Как черна ночная даль,
Султанбека та печаль,
Взобравшись, падает с высот,
Султанмахмута солнца дар.



Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Сталь меча, златой эфес,
Ножны я – кровавый след.
Шкуру резали с телес,
Хоть с меня тянули нерв.

Махамбет – мужество мое,
О Благородстве поет.
Держу с Бауржаном я пари,
Рабы лишь Чести мы вдвоем.

Гуннов честь я признавал,
Хранив ту память сквозь века.
Как мечта Кок Тюрка я,
Что с небес лучом сошла.

Казах лишь воле присягал,
Петлю раба не признавал.
Как стяг,  Алаша сыновей,
Из знатных хана поднимал.

Верхом Земли я мерил даль -
Великим был, я не был мал,
Тысяч раз я воскресал.
Родным Единство я желал,
Груз со всеми поднимал
Казаха Вечной я Страны
Как луч златой степной зари,
Я – знамя цвета бирюзы.

Сивогривым был,  не сник,
Хоть луч был срезан у росы.
По жизни с кличем «Мой Алаш!»
Пройду и я – Алаша сын!!!















Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Дед-мелодия

Композитор, Совесть честью озарив,
Хоть закован был Империей в кандалы,
Бессловесную мелодию создал,
Что познала саму святость Сары-Арки.

Звук мелодии Божьим светом освещал,
Даже Бога ради Бога умолял.
Край родной тем гимном желтой Сары-Арки
Со слезами ту Свободу воспевал.

Переживший в своей жизни тысяч спор,
Курмангазы вел упрямый разговор.
Нужна смелость ту мелодию играть,
Сердце нужно, чтоб услышать музы хор.

Что восходит впереди свободы свет,
Дед-мелодия, ты почуял раньше всех...
Не назвал бы ты мелодию «Сары-Арка»;
Если б ты не знал историю побед!!!


























Бахытбек   Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Герой   Баукен

Выскочивший, словно лев из камышей,
Он врагов не выпускал из-под когтей.
Лишь из Чести создан был наш Бауыржан,
Как один из многих гордых сыновей.

Друг и брат совместно бились там в бою,
Гнев народа превращался там в грозу.
За Москву стоял Баукен. Был так велик!
Он с Панфиловым стоял в одном строю.

Не погаснут героические дни
В вышине, купаясь в отблесках Луны.
И страну, где Дружбу бережно хранят,
Выбирает птица Счастья, Тишины.

Алатау суров и горд на склонах круч,
Синий Флаг рассеял в небе светлый луч.
Пусть в забвение не уходит никогда
Сивогривого Алаша грозный дух.

Мы казахи, рады мы всегда друзьям,
Никогда мы не бежали от врага.
Где на свет приходит сын, как Бауыржан
Торжествует пусть навеки Казахстан!

 


















Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Разоружение

Жил народ там, добрый нрав свой сохранив,
Твердь содрогнулась все в хаос превратив.
Стала родиной дракона та земля,
Где шагали Мухтар, Абай, Шакарим.

Мать слезою проклинала, не простив,
Угасал когда надежды бледный лик.
Как же стойко, многожильный мой казах,
Выдержал так сорокалетний геноцид.

Черноглазая смуглянка-инвалид,
Когда пела люди плакали навзрыд.
Ушли звери, люди гибли в Чингистау,
Раздается стон казахов из-под плит.

Хоть слезами клубы пыли поливай,
Что накрыли блеск росинок, где был рай.
Первозданную природу потеряв,
В жутком дымке задыхался отчий край

В этом мире, где отравлен белый  свет,
Инвалид-ребенок плачет, но живет.
Раздается всхлип на небе, на земле,
Когда мать мольбой плачевной душу жжет.

Жертвой стал тот корпус раковый – народ,
Из когтей кровавых разве кто спасет.
Молодых душила мертвая петля,
Уходил из жизни пламенный росток.

Ад огня, урана жгучий мертвый луч,
Все в тисках держал казаха смертный круг.
Елбасы наш  сел на белого коня,
Когда мир трясло, взрывалось все вокруг.

Опрокинул груз режимного Кремля,
На Семейским полигоне Мира глас.
В каждом сердце, воспевая музой Жизнь,
Независимость надеждою зажглась.

Как  матица высшей цели ты была,
Степь Великая ты снова расцвела
Если б не было Свободы добрый свет,
Страшный опыт прекратился бы когда?

Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





След благое,  добрый  свет в себе храня,
В русле песен растекается заря.
Словно Кагба, где казахи бьют поклон,
Ширь степная свою святость сберегла!












































Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Горделивая Честь

Старший брат исподтишка
Норовил подножку дать,
Видел, как учтивый брат,
Смел мне гадости сказать.

Нелюбовь за месть не счел,
На плохое я не шел.
Но в среде, где  муть полна,
Чистоту я не нашел.

Я не ангел, и не злой,
Раб Аллаха я простой.
Видел зримо бренный Мир,
Но он веры  недостойн.

Вложу мечты тех предков свет
К надеждам гордых эстафет.
Заходят дни мои зарей,
Восход расстелит белый плед.

Молодым хотел прочесть,
Что горделивая есть Честь.
И, если, совесть не чиста -
Всем пожертвовать не грех.

Всего тебя я поддержал,
Честь твою я защищал,
За тебя я жизнь отдам,
Мой Казах – мой краснотал.

Алаша верные сыны,
За Свободу кровь пролив,
За Отчизну полегли
С гордой честью храбрецы.

Кусали пальцы в злой беде,
В том числе наш хан Кене.
Независимости свет
Вознесся соколом во мне.

Святость знамени поймешь,
Объехав мир, к груди прижмешь.
Вечный путь моей Страны
Пусть продолжит молодежь!

Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И к цели вечной путь пройдя,
Клинком кровавым был бы я.
Что сердце вынет из груди,
Сивогривым был бы я!


    










































Бахытбек  Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







  Вечная Страна

Не желаем мы соседства злых сердец,
Мы свободны, есть страну кому стеречь.
Как прекрасно, без стрельбы и без войны,
Лишь в согласии  Независимость беречь.
 
Горьким плачем кое-где свободу ждут
И не видят в яркий полдень солнца луч.
В Желтоксане дочери и сыновья
Развязали подчиненности хомут.

Возвращались Счастье, Вера и Любовь.
Оживало все, что было невдомек.
Что у Бия* нету избранных, родных,
Говорим мы правду смело, без намек.

Предки наши коротали ночь в седле,
Героически держались мы в беде.
О Луну точил мечту свою Тохтар,
Пел Абая лиру звездам в тишине.

Одна дума – Независимости стать,
Хоть в пустыне жизнь сумеем отстоять.
На просторах простоватой Сарыарки
Мы сумели яркий город  воссоздать.

Из столицы все мечты берут свой старт,
Степь моя и города проснулись враз.
Во главе всех дел стоит наш Елбасы
Испуская искры благости из глаз.

Кое-как держала солнце неба синь,
Черный цвет печальной тучей грусть теснил.
Но сегодня ты известен всей земле
И с восторгом на тебя глядит весь мир.

Получив свободу, права полноту,
Обновляясь, молодея на ходу,
Огласила Степь бескрайняя моя
На весь мир свою любовь и доброту.


Бахытбек  Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Ограждали обозленные свой двор,
Превращая в крепости ущелья гор.
Наш ровесник - Независимости сын -
Оседлал, надел узду на белый конь.

Уж вкусили той Свободы мы глоток,
Не укажет нам, как жить, уже никто.
Прославляющий Свободу на века,
Появился Чести, Гордости росток!

 Би* - правитель, судья.
               

 












































 


Жанаргуль  Кадырова


Поэтесса. Журналист.
Член Союза писателей Казахстана.
Общественный деятель.














Жанаргуль  Кадырова         перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Грёза
      
Рассекая звездный невод
Улетал за облака.
В грозный час с родного неба
Огнем вонзался во врага.

И сияла на лацкане
Орден «Красная Звезда»!
Зря ль погасла на Кавказе
Казаха удаль, молодца?

Без наследника ранима 
Джигита гордая душа:
Подвиг твой неугасимый
Чтит Кавказская земля!

Утесом лег ты на чужбине,
Грудь наградой серебрит.
Судьба, не схожая с другими,
Как таинственный дневник.

Капля воздуха Отчизны
Была целебною росой,
Дядя, мне тоской гонимый
Не досягаем парус твой!

Бросал играючи в вираж
Ты птицу на стальном крыле.
Ушел, вздохнув последний раз,
 В свое бескрылое пике.

Твоя стихия в высоте,
Где выси так знакома синь!
Погасло сердце вдалеке,
Не приняв горсть родной земли...















Жанаргуль  Кадырова       перевод Масгута Нуцрмагамбетова





К о л о д е ц

Никто не знает тайну века:
Отрыт колодец в летний зной.
Отмечал судьбою светлой
Поэму жизни  водопой.

И когда наш дядя Степа,
Заправив бочки уезжал,
Бабушкин заказ исполнив,
Дымил наш старый самовар.

Игрались птички у колодца,
Почистив крылья у воды,
Детвора на мелких волнах
Пускали лодочки свои.

Очищал зимой от снега,
А летом мусор убирал,
Так заботу Сагинбека
Колодец часто принимал.

В тюбетейке, коренастый
Трудом был славен Сагинбек,
Свой труд векам отдал в подарок
Таким, вот, щедрым был наш дед!

Землякам священно место -
Прохлады остров в знойный день.
Сын Максут обрел в наследство
Колодец - память долгих лет.

Вот иссохла власть Советов,
Империи листья уронив,
Лишь колодец Сагинбека
Готов всем жажду утолить.





Жанаргуль  Кадырова        перевод Масгута Нуцрмагамбетова








Женщины, подметающие улицу...
               
Вор-эпоха своровал у них убор,
В безрукавках цвета желтого они,
Машут мётлами, сметая пыль с дорог,
Кто же женщин тех в изгоев превратил?

И, не видя, ни мутовку, ни плиту,
Лишь лопатят мусор с улиц, площадей.
Лицемерят твердолобые с трибун,
Выставив на ветер женщин-матерей.

Копошатся среди грязи много дней,
Словно больше ничего им не дано.
На ладонях дочерей и матерей,
О, эпоха, ставишь жестко ты клеймо.

Не бродить Вам, и не мусор Вам грузить,
Ваше  дело - воспитание детей.
Хоть бы в офисах уборку производить -
Но удел тот - не для наших матерей.

В стужу мерзнут, а в жару глотают пыль,
Или мокнут в непогоду  под дождем.
Если женщину в бродягу произвели,
То скажите, Обществу какой резон?

Своих женщин наш народ боготворил,
Что же мы лопату дарим вместо роз?
Может тех мужчин, что женщин напрягли,
Вдруг осенит этот доблестный вопрос?























 
Жумагали  Когабаев
Поэт. Журналист.
Член Союза писателей Казахсана.
Общественный деятель.
Неутомимый защитник родного языка.









Жумагали  Когабаев                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Клятва

Как солдат, не видел я
Огонь войны.
И не видел тех, кто делал
Костыли.
Я не видел тех, кто кровью
Истекал
И подонка, что душою
Торговал...
Но, если, видел как какой-то инвалид
Костылями по булыжникам гремит,
Мне казался,
Пулей тоже я прошит.
Когда бабушки вздыхали в тишине
О прошедшем – жгли те  вздохи жилы мне,
Их, похожих на иссохший брег реки,
Я, как внук, хотел потрогать блеск седин.
Я не видел, как солдат,
Огонь войны.
И не видел тех, кто делал
Костыли.
Представляет нам бесстрастное кино:
Изуродованы тело и лицо,
Превращаются в руины города,
Плач детей, где море дыма и огня,
И напев тогда взлетает ратный мой,
И с врагами я вступаю в смертный бой.
Я, как сокол, в этот миг
Особо зоркий -
Толегена повторяю подвиг звонкий,
Буйный духом, я опасность презирая,
Повторяю вновь я подвиг Бауыржана.
Я не видел, как солдат,
Огонь войны,
И не видел тех, кто делал костыли,
Но панфиловцев я грозный вижу строй,
Что  вихрем ярости взметнулся под Москвой!
Жумагали   Когабаев                перевод Масгута Нурмагамбетова





И без сна встречал я мирную зарю,
Подтверждая  миру бдительность свою.
Видел слезы я на лицах матерей,
Не дождавшихся с войны своих детей,
И потому-то клятву дал я сам себе:
Залатать то горе, плачь, тоску небес.
Костылей тех скорбный стук в ушах звучат -
Посвящаю песню им свою опять
И героем, как они,
Хочу я быть:
Потому что я наследник тех солдат,
Потому что я наследник тех солдат.


      





























Жумагали Когабаев                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Желтоксан

Правду звонкую воспев,
Заискрился Желтоксан.
Правдолюбцев гордый гнев
Свел на шепот Желтоксан.
Стяг свободы водрузив,
Пламенел тот Желтоксан.
Независимости гимн
Заглушил ты, Желтоксан.
Стяг свободы на ветру
Развевал ты, Желтоксан.
Черноглазую в тюрьму
Заточил ты, Желтоксан.
В Желтоксане, как Кайрат,
Пали смертью сыновья.
Героя с мямлей ставив в ряд,
Испытал нас Желоксан.
Казаха с русским разделил
В трудный час ты, Желтоксан,
Но позже, все же, подтвердил
Братство наше Желтоксан.
И поддержит сам Аллах
Желтоксана гордый дух.
Казахи - гордый сей народ,
Всегда Свободу предпочтут.



















Жумагали  Когабаев                перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Град очаговый, ясельный мой!

Экибастуз,
Ты город юности моей,
Не нашел других я красочных огней.
И, влюбившись в ясноглазую твою,
Воспел твой край и уголь музою своей.

Экибастуз –
истории клад пласты храня,
И груз времен давил мечты твои дробя.
Экскаватор, задев ковшом скелетов ряд,
Лихих годин напомнил иней февраля.

Экибастуз,
Мороз от зноя брал исток,
иссохший ты из Иртыша пил влаги сок.
А в эти дни в карьере техника глубин -
Экскаваторы - грызут настойчиво твой бок.

Экибастуз,
нет озера соленых вод
Мечтал о счастье
Ты, встречая каждый год.
Разве можно в эпоху жестких перемен
Достичь того,
что чтил веками мой народ!
Град очаговый,
Ясельный град – ты мой оплот!


















Жумагали  Когабаев                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Декабристам
О, джигиты, гордый дух Степи моей,
Вы – надежда в сумерках тревожных дней.
Ни на йоту не убавилось у вас
Героизма, и традиции, и идей.
Махамбета благородство, гордый дух -
Для султана был не легким этот груз..
В твоих жилах постоянно он бурлит, 
Нагнетая всем врагам и страх. и грусть. 
Бурю гнева всех батыров не сдержав,
Спорил ты о голодоморе в трудный час. 
Был Сакеном, украшением Степи,
Был Тураром, боль впитавший в грозный шаг.
О, джигиты,  гордый дух Степи моей,
Мы не просто верили судьбе твоей.
Наш Кайсенов, наш Касым, ведь, вместе шли
С украинцами, русскими в ряду друзей,
Доказав в Берлине мощь своих идей.
Как же нас могли нацистами назвать,
Почему же повернуть должны мы вспять?
Мы потомки тех батыров, что считал
Гибель - Честью, чем позорно отступать.
О, Молодость, гордый дух Степи моей,
Ты - надежда будущих прекрасных дней.
Став как парус в штормовой день декабря,
Водрузил ты дух свободы и идей,
Хоть подавлен, гнев в сознании удержав,
Перенес все, стал сплочен и стал сильней!
О, Уланы, бесконечный  Воли ряд,
Благородство, ведь, хотели у вас отнять.
Вы побои выдержали тех солдат,
Но не вздрогнули, остались там стоять.
О, джигиты, гордый дух Степи моей,
Вы – надежда будущих прекрасных дней.
Хоть бесилась агрессивности волна,
Но отвагу смыть, стереть не дали ей.
Слово кость крошит, а  палка - плоти боль,
Правда – сила - победит тот ложный вздор.
Хоть на каторгу в Сибирь погонят - пусть!
Словом острым я могу плести узор.
О, Молодость, гордый дух Степи моей,
Ты – надежда будущих прекрасных дней.
Не обнимет твою душу тусклый свет,
Когда много святости в душе твоей.
И эпоху поколение знать должно,
Где схлестнулись пятна белые на ней.
Жумагали  Когабаев          перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Вспоминая  Желтоксан...

16 декабря.
В Алмате проснулась буря,
И сжимали небеса свинцовы тучи.
Саков-тюрков те наследники в тот день
Выплеснулись  возмущениями улиц.
И на доблестных сынов и дочерей
Алматы глядела тихо и угрюмо.

- Казах в гневе! – клич над площадью проплыл,
Грозный отблеск путь призывам перекрыл.
Демонстрантов взяв в армейское кольцо,
Дубинками перекличку провели.
Пир кровавый учинила власть Кремля,
Но казахов дух сломить все же не смогла.

Вспоминаю Желтоксан,
То кровь бурлит, стучит в висках,
И рождается в умах
Мысли грозные, как крик.
Если б тот день возвратился бы на миг,
Палачей тех я бы местью настиг.

Вспоминая Желтоксан
Я на миг сорвусь в печаль.
Но спешу собраться с волей,
Где пламенеет Желтоксан,
Растопивший империи лед.
Он мести волю не дает,
Казахстан мой,
С тобою вместе мой полет.














Жумагали  Когабаев          переводы  Масгута Нурмагамбетова





Четверостишия...

Если дан тебе судьбой большой талант,
Сохранению его имей гарант.
Хоть легко ты одолеешь перевал,
Ты в низине снова встретишь крутой яр.

                *   *   *

Отрекайся от плохого снова, Жизнь,
О хороших намерениях говори!
Хоть и много негатива видим мы,
Справедливости, ведь, тоже полон мир.

                *   *   *

Мне уже сорок.
Не дай, Бог, лукавства позор.
Пусть дарит друг дифирамбы узор,
Пусть враг вонзит коварства укол,
Но готово мое перо
Излить, лишь, честный разговор...

                *   *   *

Настроение-скакун до сорока,
Меня домчало, как беспроигрышная игра.
Я блистаю, будто 20 лет всего,
Чую легкость, будто 30 мне с утра.
               


























 

Сайлау  Байбосын

Поэт. Журналист. Заслуженный деятель
Культуры и Член Союза писателей
Республики  Казахстан
Почетный гражданин Ерейментауского
района Акмолинской области
Почетный гражданин Баянаульского района
Павлодарской области.








Сайлау   Байбосын                перевод  Масгута Нурмагамбетова






Желтоксан

Время -  настежь купол сердца открывать,
День сегодня, чтоб размашисто воспрять.
Желтоксан, мой - воля непреклонная,
Желтоксан мой – звонкой правды ты парад!

Не вычеркивай из списка дочерей,
Правду звонкую искавших сыновей.
Желтоксан, мой – ты  Казаха стойкий дух,
Что взорвал стену  терпения  людей!

И упрямо, без реакции любой,
Потерял тропинку, будто бы изгой.
Желтоксан мой – ты Казаха лютый гнев,
Что взорвался от искры насмешки злой!

Мы под лозунги теряли сыновей,
«Путь великий» рвал подошвы у людей.
Желтоксан мой – ты Казаха сердце, дух,
Что... толчками  рвется к свету все сильней!

«Златоуздок» бил мечту по голове,
И надменность «тех» всё правила везде.
Желтоксан, мой – ты Казаха свет очей,
Что слезой застыл в безвыходной среде!

Те удары благородство мое жгли,
И смиренность, даже смерть я пережил.
Желтоксан, мой – ты Казаха дочь-краса,
Чьи косы рвал безжалостный режим!

Власы черные – портрет кровавых дней,
Потеряли сколь сынов мы, дочерей...
Желтоксан, мой – единокровный мой Казах,
Что стонал под каблуками «кирзачей»!

И воспрянув, музой клича бунт-пургу,
Но, сломавшись , потеряв свою судьбу,
Желтоксан, мой – Сивогривый ты мой брат,
От тоски и злобы выл ты на Луну!

Если солнца луч сияет в вышине,
Без чужих умов доверимся судьбе.
Желтоксан, мой – моя Независимость.
Что взяла старт вольным ветром в Декабре!
 
 Сайлау   Байбосын                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Размышление на улице Кутузова

Ходили сюда Бога величать,
Мечеть тут стоит в Кереку.
Где муза стала в душах витать
На легком Иртышском ветру.
Как гладь по земле тянется асфальт
И транспорта гул все течет.
Носит фельдмаршала имя-штандарт,
Улица, где дремлет мечеть.

Бьешь себя в грудь ты, напрасно,видать,
Имя велико - ты поймешь:
Кутузова, если не будешь знать,
Машхура ты здесь не найдешь.
Ширится город, с каждым днем растет,
Стараясь, быть лучшим во всём:
«Кто же Кутузов?» - вопрос задает,
Сынок мой с детским умом.
Видит, как-будто, великий он лик
(Нет у наивности края)
Повторно он хочет меня спросить:
«Сильнее он Богенбая?».
Чужую историю тут ворошу,
Пытаясь тут суть поискать:
«Кутузов сильный, но пришлось ему,
Оставив Москву, отступать.
И у нас всегда были батыры,
Никогда не бросали седла.
В трудное время, в годы лихие
Не оставляли Степь никогда!
И гнали врага, крепости брали,
Кровь проливали в бою.
Стояли насмерть, падали наземь,
Полынь обнимая свою!».
Ребенок наивен, он без вины,
Вопросами хочет задеть:
«Если батырами были они
Почему их улиц здесь нет?!»
Вопросы его, как стрелы в мозгу,
Что сыну сказать я могу?
Если на «дядек» вину возложу,
Убедить его разве смогу?
По незнанию он вопрос задавал.
Смогу ли ему объяснить,
Что степи эти не Кутузов спасал,
А предки смогли сохранить.
Не знаю: смеяться, иль слезы мне лить,
Но сердцу все же больней:
«Знай свое место!» - словно грозит,
На улице Кутузов своей.
Сайлау   Байбосын                перевод  Масгута Нурмагамбетова






Воспоминание

В сознании трепещется чайка,
Словно спелый кумыс в бурдюке.
Жил в ауле у гор, на окраине,
Бледно-смуглый юнец весь в мечте.
 
За рассветом закат, а мечта
Все качалась на Млечном пути.
И мечту вместе с небом обняв,
Мальчик тот по холмам все бродил,

Нити рек как узоры в степи,
Муза жизни иною была.
Чувство чистое светлой мечты...
В дальний путь уводило юнца.

Возвышавший мечту аж, до неба,
Вдалеке детства тот разговор.
И в ауле, что жил без поэтов,
В музу мальчик влюбился с тех пор.

Осень хмуро меняла холсты,
И закат был багровый, как фронт.
 «Где поэтов тот град - Алматы?» -
Взглядом он прожигал горизонт!

День за днями, и год пролетел,
Ждал вестей, слыша крик журавлей.
 «Ты поэт!» - всё услышать хотел,
Он признание от близких людей.

Годы шли, Муза так не взошла.
Будни, быт заковали орла.
И юнца та поэзия-звезда
Угасала... Потом умерла.

Муза чайки в душе не слышна,
Лишь, надежда по нею грустит.
... Жил в ауле простом у холма,
Бледно-смуглый юнец, эрудит...







Сайлау   Байбосын                перевод  Масгута Нурмагамбетова






Независимость
(легкий юмор)

«Эту долю нам судьба сама дала,
Освежилась вольным ветром и земля.
Сам Создатель это счастье нам вручил,
Надо отметить и тут скромничать нельзя.
Кто в команде, для того то – долг святой» -
Тараторил наш акимчик молодой.
«Долго ждали! Это праздник – пир горой!
Гулять надо!» - поддержал другой герой.

... Он тогда был  с еще легким  животом,
Я однажды в кабинет к нему  зашел,
Полон был тогда заботами подол.
И сердито, будто встретил тут врага,
Начал он ругать, охаивать меня:
- Мы, агашка, суверенная страна,
Неужели, это мало для тебя?!
- И народ цел, развивается страна,
Что ходите вы и клянчите всегда!» -
Так мой брат тут принял позу петуха,
Суверенность будто сам он где достал...

Независимы, хоть, мы, но то - слова
И в словах моих покоится печаль.
Независимость доступна, лишь, умам,
Иль, запачкали  ее в пустых словах,
Как заштопанная майка бедняка

... Для сравнения, вот, скажу, примерно так:
Прокричавший громко «Независим я!»,
Ведь, зависим от карьеры славный брат?

Выше чести ставит ловкость подхалим,
Тот аким, скорей, зависим от жены».
Превращаясь в раба корыстной души,
Как же это он чиновником служил?
Сайлау   Байбосын                перевод  Масгута Нурмагамбетова






Тот поэт, что по жилью всегда тужил,
Дифирамбы пел богатым и скулил...
Или молодец копается в дерьме,
Ему рынок крылья намертво скрутил...

Ладно...
Я не буду всех винить, ломая дров,
И не буду я искать вокруг врагов.
Но найдите независимого мне?:
... тот герой – зависим от своих деньжат,
этот же – зависим от других преград.

И с губами, затвердевшими от ран,
Ей, община, воспротивишься словам.
То Алаш, ли (взгляд - огромный ураган),
Что зависим от сознания раба?! 

И союз наш независим -
где подошву раба лижет,
раб другой, что пониже!

И со стенами общаясь четырьмя,
Я пишу стишки печали иногда.
Жизнь эта – как упряжка для вола,
Настроение – загрязненная вода.
Не богач я – не одет в тулуп, меха,
Не начальник – не трибун для большинства.
На супругу посмотрев исподтишка,
Все гадаю: «От кого зависим я?!»






























 


Алмагуль  Жугунусова


Поэт, талантливая Акын-импровизатор,
неоднократный призер областных,
Международных айтысов,
Обладательница  юбилейной медали
«20 лет независимости Республики Казахстан»,
Молодежной премии «Жастар», Благодарстенных
Писем  II - Междунаролного Фестиваля тюркоязычных
Народов, X – Фестиваля Поэтических вечеров акынов
«;лы жібек жолы» и множественных грамот.









Алмагуль  Жугунусова                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Двойное счастье

Мои цветочки-яблоньки! Счастлива ваша мать,
Если радость вместе с вами я могу познать.
Со дна морей и океанов соберу я вмиг,
Если надо, гроздья света сказочных рубин.

Одна – Солнце: будит светом сказочный Восток,
А другая – ароматом дышит как цветок.
Нежным смехом серебрятся нежные уста
И гнездится птица Счастья в сердце у меня.

Для меня вы - глаз зарницы и любви зрачок,
Ангелочки матери, вы совести росток.
Если вы со мною рядом, песням нет конца
И жизнь течет уверенно, как полная река.

Звездочка одна из вас, другая - что Луна,
Превратились вы в поэму - нету ей конца.
И с надеждой материнской я смотрю вперед,
Поведу вас под руку до пика всех высот!

И швыряя золотых зарниц лучи вокруг,
Я уверена - удачи впереди нас ждут.
Чтобы с детства полюбили Родину свою,
Свежестью лугов косички ваши расчешу.

Талисманы вы мои - удачи два крыла,
Что по морю раздувают песни паруса,
Я плюмажем украшала вашу колыбель
И ночами пела песни – счастья карусель.

Цветочки-яблоньки мои, познайте свою мать,
Ваши крылья в вышине стараюсь закалять.
Как цветочки Родины, всегда вас берегла,
Расцветайте с каждым днем,  как Счастья два крыла!







Алмагуль  Жугунусова          перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Переживания

Отец!
Мера жизни, увы, коротка,
Но толпа так слепа иногда.
Дорожу своей песней всегда -
Лишь, она мне поможет, одна.

Время тайну мою унесло.
Первый раз я была влюблена.
Свое счастье ромашковое
Вместе с бантиком я не нашла.

Капли слезы роняя из глаз,
Настроение рыдает мое.
И сознание взорвет тысяч раз
Лед насмешек судьбы всем назло..

В жизни этой так тонок мой щит
И лесной полосы нет вокруг.
Лишь споткнусь и сбегутся на пир,
Образуя, все черти, свой круг!

Верный друг - и мираж, и мечта,
Хоть и сотни знакомых людей.
И лишь Зависть-деваха красна
В поединке со мной столько дней.

Мое чувство – бродячий изгой,
Горе Чести! Обман и Соблазн!
И хохоча, идет вслед за мной
Существо, извергая маразм.

Не смогла я продолжить пути
Матерей, как Улпан, как Улжан.
Тихо шепчет обиду Степи
Шальной ветер - свистящий вулкан.

Алмагуль  Жугунусова                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И за то не кори! Не брани!
Груз печали лежит вдалеке.
Чем макет саукеле* сохранить,
Лучше плыло б, оно по реке!

Водрузив чистой Совести флаг,
Белым Ангелом вдруг возвращусь!
Бог поддержит меня в Небесах?
Миражи... Может, Счастье найду?!

Саукеле* (каз. ) – традиционный головной убор невесты.




























Алмагуль  Жугунусова                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Страна вершин - Ерзурум

Ерзурум - райская земля,
Как отблеск тысячи морей,
Овеял честью на века
Ты славных тюрков сыновей.

Народа гордость своего
В твоих мотивах слышу я.
Как дух КокТюрков боевой,
Вершины держат небеса.

Луну погонит на закат
Османа-предка грозный лик,
В груди твоей его набат,
Собравший волей тысяч пик.

Другим загадка ты всегда,
Твой ларчик тайной обрамлен!
Твоих мечетей купола
Вселенной шлют земной поклон.

Я безгранично влюблена
В твой образ райского угла.
Ты чист, как белая роса
На листьях раннего утра.

С твоих вершин не сходит снег
Улыбкой детской чистоты.
Твоих удач конца не счесть-
То символ ангельской мечты.

И стать вершин твоих горда,
И лишь орел парит над ней.
Меня к тебе зовет всегда,
Мы – тюрки, ведь, одних кровей!...
 














 




     Жанак  Тлегенулы


Поэт. Общественный деятель.
Заслуженный педагог.














Жанак   Тлегенулы         перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Независим я, свободен!

Цель-Мечту в себя включает наша жизнь,
Для морей истоком служат родники.
И мечтали о Свободе сколь веков,
Предки наши, пряча стон и плачь в груди.

Хоть не выскажу я вслух печали вой,
Ясно то, что свет найдет в груди покой.
Мы не те, что без надежды проживут,
Повторяю перед утренней зарей.

Пасынками были мы в своей стране,
Чудом, лишь, не загремели в небытие.
От страданий печалилась душа,
Всхлип в груди искрой метался в том огне.

И рассвет Свободы предок долго ждал,
Этот свет меня надеждой окрылял.
В Желтоксане оседлал я скакуна,
Видно, сам Создатель дух наш поддержал.

Смели саперными лопатками парней
И за волосы таскали дочерей,
И не знали те жандармы, что нельзя
Победить дух патриотов-сыновей!

Были все они надеждами страны,
Дав пощечину Кремлевской тирании.
Нужен каждому народу лидер свой -
Удивляет их масштабный динамизм.

И когорта, как Ляззат, Ербол, Кайрат,
Не могли они тогда в тиши лежать.
Как вчерашние Томирис, Бауыржан,
Им пришлось их подвиг снова подтверждать.

И свободою сияет свет зари,
Освещают Желтоксан его огни.
Я свободен в независимой стране,
Кюй рождает музу в радостной груди.

И казах мечтал об этом тысяч лет,
И я волен, предки верили мечте.
Ветер утренний ласкает этот день,
Я свободен в независимой стране!

Жанак   Тлегенулы         перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Пришо время говорить...

Родной язык как пасынок -
Где же гордость ты моя,!
Злость кипит уж заревом,
Стегаю совесть злостью я.

Не чуждайся ты себя
И взбирайся на свой трон.
Язык бессмертен, иногда,
Хоть, желает жертвы стон.

Крик души! Не потерплю
Всё мерить русским языком,
Кто, к унижению дерзнув,
Считался бы со мною в том.

На языках своих родных
Говорит Китай, говорит Кавказ.
Пора Сынов учить своих
Познать узоры родных фраз.

И не делай глупости,
Лизоблюдства сторонись.
Раз язык твой в почести,
Горный пик воспрянет ввысь.

















Жанак   Тлегенулы         перевод  Масгута  Нурмагамбетова







Книга на память

Озаряет душу мне
Волна воодушевления,
И жизн истинной клише
Отметит музы рвение.

Продолжение светлых дней,
Где полон чувства океан.
Попросит поколению
Подарить сей дифирамб.

Я ручку в пальчиках вертел,
Бросив взгляд по сторонам.
Пожелал добра всем тем,
Кто шел по нашим же следам.

И радость, счастье, рвение
В охапку взяв их я лечу.
Чувство воодушевления
Добром пополнит жизнь мою.

Я тоже был ростком одним,
Что впитал лучи рассвет.
Со словом мудрым я дружил,
Старался идти в рядах поэт.

Цену я скромности познал,
Где нужно,  речь свой усмирял.
Жизни путь, как кривизна,
В поисках все измерял.

И правду жизни я искал,
Но не смог найти ее.
Кто в тени кулак сжимал,
Все сулил потери мне.

Мои наследники во всем,
Моих поймите мыслей груз.
Смотря на вас мы отторгнем
От себя печаль и грусть.

Чту я счастье, в эти дни
Чистым воздухом дышу.
Почитаете в тиши
Книгу-память вы мою.


    С т и х и    а в т о р а 

н а   р у с с к о м  я з ы к е










 

Масгут  Нурмагамбетов

Поэт-билингв. Переводчик. Бард.
Почетный Ветеран МВД РК.
Кавалер Знака «Намыс» имени
Бауыржана Момышулы


 







Масгут   Нурмагамбетов






                Сердце

Вновь, не зная ни секунды передышки,
Сердце рвется только к свету, только выше!
За собою тянет тело неустанно,
Все волнуется, страдает, оно дышит.

Мозг - начальник. Без эмоции и Сознание.
Они умные деляги и, заранее
Понимая положение, все же давят,
Чтобы сердце преждевременно сгорало…

Сердце! Сердце! Беспокойная трудяга,
Ты все бьешься и слышны твои удары.
Ты прости нас! Бессердечным поведением
Мы жестокие наносим тебе раны…

Начиная дело доброе с порога,
Суждено ему страдании дорога.
И, неся в себе молитвы Человека,
Сердцу только достучаться бы до Бога!...
               

               
 

















Масгут   Нурмагамбетов







Ода  Казашкам.

Черноброва и изящна,
В теле гибкость ковыля,
О, красавица, Казашка,
Ты достойна очага!

Очага, что прапрабабки
Твои свято берегли,
Когда надо защищали
От врагов его огни.

И очаг свой не тушили:
Люльки к гривам привязав,
На скаку врагов косили –
Был суровым акинак*.

Свет костров, огни кочевья –
Это символы страны:
Аурой светлых юрт номадов
Сквозь века до нас дошли.

Береги очаг домашний –
Этот матери престол!
Это – трон вышестоящий
Всех палат и всех дворцов!

Будь достойна добрых нравов,
Дочь Простора, Дочь Степи!
Запад весь давно в закате –
Пример оттуда не бери !

Акинак* - холодное оружие степняков – короткий меч.













Масгут   Нурмагамбетов






Э л е г и я

Время лисьей повадкой
Тянет жизнь куда-то вдаль
Оглянувшись, я украдкой
Все смотрю на Чашу Грааль*.

Все ли я испил из Чаши,
Был смиренным, иль, глухим.
Или дух, во мне кричащий,
Не со мной был, а с другим?

Все познал я в этой жизни:
Боль падения, радость взлет.
Хоть любил катание с горки,
Возить и саночки я мог.

В двух мирах пожить пришлось мне,
То боль души, хоть волком вой.
И будто я горю лампадой
Над оплеванной страной...

А страна была задорной,
Где  красивый честный труд
Заменен был беспардонно
На базар, где доллар чтут.

Вырос я среди отвалов,
Далек был эллинский Олимп,
Но для меня был главштурвалом
Золоторудный Майкаин.

Здесь было все: и Труд, и Знание,
Праздник, спорт и Дружбы свет.
Седовласые Ветераны
Могли всегда давать совет.

Комбинат для них был дорог,
Могли всегда всем доверять.
Они прошли и голод, холод,
Войны пожар, концлагеря.

Здесь жили люди с гордым нравом,
Не богачи - не босяки,
Со всей Страны девчата, парни
Пошли в простые горняки.

Масгут   Нурмагамбетов







Взрывали грунт, руду грузили
В КамАзы, МАЗЫ и ЗИЛы,
И концентраты увозили,
Чтоб  делать слитки для Страны.

Видел я Кавказ и море,
В Москве Арбат и Лужники,
Но был всегда мне очень дорог
Золотоносный Майкаин!...

Чаша Грааль* - в нормандских и кельтских
сказаниях святая чаша, которая дает
отпущение грехов или бессмертие.

































Масгут   Нурмагамбетов





 Глас Казыбека Би

«Мы казахи – скотоводы – кочевой народ,
И ни с кем мы не враждуем - мирный мы народ.
Чтоб народ тревог не знал,
Землю враг, чтоб, не топтал,
Украшали плюмажами* копья наперед.

Пред врагами не сгибался гордый мой народ,
Никакие оскорбления не терпел народ,
И друзей не предавая,
Угощения признавая,
Был тактичным, совестливым мой степной народ.

Если хан высокомерно рвал шатра полог,
То каприз Орды на место ставил мой народ.
Не для рабства сыновей рождал на свет народ,
Героинь, а не рабынь воспитывал народ.
И сынов, и дочерей – шагнувших чрез порог,
Никому не позволял их забирать в полон...»

Казыбек би
Перевод Масгута Нурмагамбетова

ПЛЮМА'Ж*, а, м. [фр. plumage]. Украшение из перьев на головных уборах или конской сбруе. Казахи украшали пучком перьев филина наконечник копьи.

 





















Масгут   Нурмагамбетов








Красота спасет мир!

Мир обрастает злом...
Не понять причин никак!
Как выйти из тупика?
Решение в одном:

"Лишь, Красота спасет мир!" -
В понятии условном
Рождаются скромно
Звуки прекрасных лир.

Да, как же все просто!
Без воин, кровопролитии
Решает все в наитии
Божественное Слово!

Вы старайтесь везде,
В ситуации любой
Искать Веру в Любовь...
Стремитесь к Красоте!

И, как сказочный миф,
Улыбкой свет качая,
Души людей смягчая,
Красота спасет мир!




















Масгут   Нурмагамбетов





Жизнь

О, Детство лазурное!
Жизни ты утро,
Исток ты - начала начал.
И свет тот далекий,
Тебя беззаботно,
На лодочке счастья качал.

О, Юность! Ты ярость,
Любовь и отважность,
Ты глупостью дерзость питала...
Осмыслив ту важность,
Что в знании святость,
В учебе ты путь свой искала.

О, Молодость! Ты гордо
Служила народу,
Где честность и долг на виду.
И, выбрав дорогу
Рисковых погонов,
Прошла ты по тонкому льду...

О, Зрелость! Познала
Ты горечь развала
Родной и любимой Страны!
Где Детство и Юность,
Молодости музы
Остались в туманной дали…

О, белая Старость!
Ты мудрости радость,
И опыта, знании клад,
Вдаль уходящий,
Как белый тот парус,
Гордости пламенный знак!












Масгут   Нурмагамбетов






   П о д в и г

Витал в траншеях немой страх,
Юлил в глазах, сердца сжимал.
Нервным тиком в смех войдя,
Солдат он к трусости взывал.

Безликой тенью он ходил
И страшной напастью грозил,
Дрожь рождая у колен,
Ладони влагой утолил.

Но тут сам Долг винтовку взял,
Швырнув окурок, растоптал.
И Честь и Ярость встали в ряд,
Где ветер Знамя развевал.

До всех комбат приказ довел:
Каждый воин в строю - Орел!
Оставив страх в траншее той,
В атаку Подвиг всех повел...

И вздрогнул фронт - а Мир притих,
Предвидя жертвенности лик:
Всех Подвиг волею Судьбы
Делил на мертвых и живых.

И шли отцы к Победе той,
Ведя в сердцах друзей с собой, 
И вытирал слезу солдат
Расплаты час - «Катюши» вой.

Вот взят Рейхстаг! И пал Берлин:
Сидел солдат среди руин.
Стоял вопрос: зачем столь лет
Со смертью так играла Жизнь?

И был потом Победы звон -
Играл солдат героя роль.
И шли на праздник мирных дней,
Неся в сердцах святую боль...
.........................................................

И мой отец жил с болью той,
И я – малыш - как нерв глухой,
Приникший с жалостью к отцу,
Когда ласкал протез тугой...
Масгут   Нурмагамбетов







  Наш Димаш

Как поет Димаш! Неужели,
Как будто в таинственном ущелье
Гортани, погруженной в темноту,
Была такая чистота проема,
Чтоб уместить во всей красе объема
Нескольких октав музы полноту?

Через век наш Димаш Амре оживил,
Что  «Балкадишой» Париж удивил.
Это Казахи! Кок-Тюрков потомки,
В крови которых Тенгри жил,
Что всюду казаху Надеждой служил
И родил Димаша на небесной ноте!

О, этот Казах, он горд и уверен!
Сжимается сердце: как в музе он нежен...  
Он – мэтр, маэстро! Он музы знаток!  
И рождается звук на сцене тихой,
А в конце сопрано взлетает, как вихрь...
Это невозможно! Но это он смог!






















Масгут  Нурмагамбетов








Золотая степь моя!

Ты ласкаема ветрами,
Степь ковыльная моя!
Доброту твою я знаю,
Что безмерно широка!
Как же красочный и грустный,
Как же долог твой закат!
Будто светоч многоструйный
Он боится вновь отнять.
Солнце гордое с престола,
Главу, уходит, преклоня
И восходит утром снова,
Чтоб обрадовать тебя.
А ночью хитрая Луна
(Ты, ведь, спишь в неведении)
Спешит упрятать за облака
Табуны созвездии.
Если ты захочешь прыти,
Это сбудется сполна:
Прозвучат домброй копыта
Вороного скакуна.
Вот пришел на свет ягненок,
Очами черными горя,
На ковре, в тот миг, зеленой
Всходит лишняя трава.
Доброта Степи легендой
В памяти всегда жива:
Делилась ты куском последней,
За стол сажая чужака.
Потому люблю тебя я,
Золотая Степь моя –
Доброты навек отрада,
А я травинка, лишь, твоя.











Масгут   Нурмагамбетов






Мои мысли, мои, скакуны...

 Был на встрече…   

Был на встрече. Званый ужин
Обещал радушный лад.
Но сошлись там  мало умных,
Рвались все на лучший ряд.
И гостей я разных видел:
Как бессовестных, тупых,
Так и слабеньких, и сильных. 
И вальяжных, и крутых.
Как бы громко ни кричали,
Витиеваты ли тосты,
Только, вот, душа лежала
На спокойных и простых.

             *    *    *


Не молчи, гитара

Ты зачем молчишь, гитара?
Не грози усталостью!
Я ж, энергией питаюсь
От мелодии радости!
Мягко струны перебирая
Я к тебе щекой приник.
И  рождается страдание -
Чистой совести родник.
Снова ты меня лелеешь,
Снова в путь зовешь меня,
Снова я в своей шинели,
Тянет пояс  кобура.

*    *    *

Если вдруг я кану в вечность…

Если вдруг я кану в вечность,
Не грустите обо мне.
На земле, на грешной этой
Позаботьтесь о себе.
Безмятежна невесомость,
Там спокойствие и рай.
На земле томиться Совесть:
То купи, а то продай!
Масгут   Нурмагамбетов





Нелюди... и  Люди.

Видеоролик. Сердцу больно!
С компьютерного экрана
Бородатый финкой горло
Резал пленному солдату...

Рухнул мир! Перед глазами
Белых мух прошелся рой,
Кровь в висках так застучала,
Закипев взрывной волной!

Еще в детстве мы познали
Высшей доблести закон:
Бить нельзя никак лежачих,
Кто на проигрыш обречен.

Да, война – подруга смерти,
Где есть грань у той беды:
Душа слетит из тела бренной,
Но по правилам войны.

Вспомнил тут я поневоле
Доброты далекий свет,
Как солдат на поле боя
Вел себя как Человек!...

... Шла война и две Державы
Несли бремя смертных груз:
На поле брани умирали
Русский воин, солдат-француз.

Оба воина близ лежали,
Вместе ждали смертный час
И от холода страдали -
Хладом жег их снежный наст...

Очнувшись утром русский первым,
Увидел  доблести той блюз:
Укрыв врага своей шинелью,
Лежал замерзший тот француз...               

Любая месть – налет наносный,
Злой эмоции шелуха.
Человек – от Бога добрый,
Лишь не сойти б, ему с ума...


Масгут   Нурмагамбетов







Память

Я в ковыльной степи златокудрой,
Что впитала в себя доброту,
Где звенит в тихом мареве мудрость,
Пророчеством предков дышу.
И могилки в степи под кустами
Освящены молитвой сынов,
В небе сокол парит безустанно
Охраняя могилы отцов...
Я гляжу на волнистые сопки,
На просторы зеленых ковров,
Где со смертью играли так ловко
Те джигиты из гордых орлов.
И как смерч на врага налетали,
Рассекая зловещий тот спрут
И не только свой дом защищали -
Защищали и Шелковый путь:
Человечества  путь многомильный
Велик был он, скромен и прост,
В те века миллионы кормила
Этот сытый Евразии мост.
И фанфары во славу, и тризны
Превратились в истории пыль,
Но любовь своих предков к Отчизне
Я сегодня никак не забыл.
И как дань героизму народа,
Чем гордится родная страна,
В самом центре Евразии короной
Засверкала моя Астана!
















Масгут   Нурмагамбетов







Финишная прямая

Жизнь прожита не зря –
Не надо мне другую!
Вот выхожу уже я на
Финишную прямую!
Вначале старта невдомек
Тому, кто рвется в бой:
Каков же труден тот рывок
На финишной прямой!
Давно, ведь, сказано дедами:
Жить – не поле перейти!
Все поймешь ты лишь с годами,
Когда назад уж нет пути.
Эта трудная прямая –
Итог падении, побед.
И на полосу все отражая,
Льется свет далеких лет.
И колыхнется, вдруг, как тень
Моменты слабости души,
Иль благодаришь себя ты здесь
За честно прожитые дни.
Итоги жизни нам понять
На этой вот дано прямой
И лента, трауром обняв,
Подарит вечный нам покой…




















Масгут   Нурмагамбетов






Божьи обман

Я иду и бежит моя тень,
Совсем рядом - парад на двоих.
И находит она на плетень,
Все цепляясь за ноги мои.

Я иду по дорожке прямой
Иду ровно, чеканя свой шаг.
Ну, а тень, словно ветер шальной,
Все по стенкам рисует мой шарж.

То, пыхтя, за бордюром ползет,
То вплетается в автозатор,
То со стенки пылинки сметет,
То выскочит вдруг на простор.

Я подумал: похоже  и жизнь,
Со мной рядом, как будто, идет,
Иногда пропадает в тени,
Значит тоже обманом живет.

Моя тень – атмосферы обман,
Это Солнце рождает игру.
Значит, Жизнь тоже Божьи Обман...
Тень свою я ни в чем не виню…
 





















Масгут   Нурмагамбетов








Философия духовности

Я не знаю, в час святой, умру когда,
Будет кто в душе оплакивать меня,
Потому, спешу при жизни я своей
Молчаливый Храм построить для себя.

Этот Храм построят мысли и слова,
Что в душе, в сознании дремлют у меня,
И когда на свет появятся они,
Должны в книгах сохраниться навсегда.

Храмы книг, как Храм Души, скромнее слез,
Ибо  могут молча плакать в свете грез.
И без смеха могут радовать людей,
Невидимкой дарят им букеты роз!

А Неба Храм, где нега вечной тишины,
Будет временным причалом для души.
Нет, не Бог, а Совесть будет там судьей,
Все оценит: чем дышал ты, чем ты жил.

Мои мысли мою душу там сожгут,
Пепел памяти как вечность сберегут
И энергией субстанция моя
Во вселенной будет жить звездой "МАСГУТ"...

«Масгут» - слово, это буквенный скелет,
Но содержит мыслей он энергии свет.
Значит, дело в той субстанции неземной,
Что сошла с небес, ... чтоб, снова улететь...















Масгут   Нурмагамбетов








День осенний

Пасмурна погода, дождик за окном,
Листья на дорожках съежились волчком.
Капли унисонно пляшут по стеклу
И с постели сонной вставать я не хочу.

Вот настала осень, унылая пора,
Спряталось и солнце, хмуры облака.
Где же мое лето, где ж моя вчера?
Очень хочет сердце вернуть себе года.

Но не ведет природа обратный хоровод,
Одно  направление, лишь, одно - вперед!
Потому не надо жить вчерашним днем,
Если, уж, другое утро за окном...





























Масгут   Нурмагамбетов









Я мигом своим дорожу.

Настроение с сумраком спорит,
Осень жизни настала уже.
Лишь бы не было сумрачно только
В моей беспокойной душе.

Чтоб держать душу в светлом настрое,
От себя я инертность гоню.
И, стараясь восполнить былое,
Я мигом своим дорожу.

"Скажите,  у вас много ли знания?  -
Спросили, чтоб правду узнать.
"Я знаю, что ничего не знаю!" -
Ответил великий Сократ.

Перед истиной той преклоняясь,
С беспечностью строго борюсь.
И с утра вдохновенно, упрямо
Я мыслю, читаю, творю.

Если слышится отзыв не лестный,
Мол, "Старость - не радость..." - и все!
Этим сказкам прошу, вы не верьте -
Бездарности это клише.

Это время оставить заветы,
Чтоб найти всем раздумьям ответ,
Лишь тогда остаемся навечно,
Как звездный мерцающий свет.

И все мысли, и опыт, и знание,
Все, что  сердцем своим дорожим,
Это все, как бесценный подарок,
Оставим потомкам своим.








Масгут   Нурмагамбетов








Будь разумным…

Никогда не жалей
О невольных, шальных
Промахах юности –
Они были скорей
Поднебесной дали
Вздорные глупости,

Что тебе навязали
Извне…

Ты суди по делам
Что творил на путях
Этой бренной земли,
И молитву свою
Повторял на  губах,
Лишь Добро ты вершил,

Что тебя окрыляло
В душе…

Эта жизнь – миражи,
Но растаял ты в них
Духом предков своих,
Потому не суди
Свысока эту жизнь
На эмоциях одних,

Будь разумным: цени
Свою Жизнь …

Ты не бойся ни бурь,
Ни коварных смертей,
Стерегут что в пути.
Ты подумай чуть-чуть
О Достоинстве своем,
Честь свою береги!

Это есть то бессмертие
Твое…




Масгут   Нурмагамбетов







Родина

Величава, Степь, ты звонкой тишиной,
Будто мудрость всей Земли здесь над тобой:
Солнце яркое ласкает. В вышине
Вдохновением реет сокол над душой!

Сей пейзаж здесь сеет только доброту,
Душу, разум он казаха сотворил,
Потому-то соотечественник мой,
Край люби свой, крепкой Дружбой дорожи!

Тенгри сам нас на единство благословил,
Создал Степи, как ладонь большой Земли.
Чтобы мысли пролетали без преград,
Горы, море по краям расположил.

Добрых нравов справедливости лучи
Тонкой линией сквозь кочевника прошли,
И субстанцией философских идей
Служит запах вольницы, полынь-травы.

























Масгут   Нурмагамбетов





Я ровесник Победы!

Родился я, внук, в 45-м  -
В том далеком Победном году,
Когда боевые раскаты
Умолкли в Берлинском саду.
Еще ранее – у стен Сталинграда
Притаился я в жилах отца
И он, без ноги, с поля брани
Вынес меня из огня…
И девиз пионерского горна:
«К защите всегда будь готов!»
В моем сердце остался как отблеск
Зорь партизанских костров.
К нашей Совести чистым вершинам
Вел за собой Комсомол!
Как пароль на ладонях носили
Мы трудовую  мозоль.
Институт. Офицера погоны
Я с честью носил на плечах.
И служил я Отчизне, не только,
Чтоб была моя грудь в орденах.
Я привык к Закавказским долинам,
Где лежали хребты на боку,
Стали мне  без конца дорогими
Ереван и Тбилиси, Баку.
Ночевал я под небом открытым,
В объятиях платанов десниц,
Прикрывал я в составе Дивизии
Тревожные линии границ.
После Армии – приказ Комсомола:
В Угрозыск пойдешь ты служить!
Это мне, как-то, было все ново:
Убийца, грабитель,  бандит…
И сходились, почти в рукопашной
С криминалом, где парни свои,
Заблуждаясь,  себя причисляли
К демонам грешной земли.
Годы шли, снова сборы, дороги:
Олимпиады настала пора
И встречала Спецназ Павлодара
Златоглавая наша Москва!
Ради Счастья, и Мира и Дружбы,
Охраняли Москвы мы покой.
И медаль «За отличную службу!»
Наградой была боевой.


Масгут   Нурмагамбетов





И когда  началась «Перестройка» -
Заморский попутал ли бес:
Партии иуда-прослойка
Несла несусветную спесь!
Бесчестным облаяна словом,
Родина наших отцов!
Все под проломленным сводом:
Как крепости павших бойцов…
И тогда Дед ушел, твой, в отставку,
В отставку ушла и Страна,
Но, презрев,  Беловежья удавку,
Ушла непреклонной она!...
Я горжусь – я ровесник Победы!
Мы дышали Романтики лирой
И никак не сломить мою Веру:
Дорога мне моя Атлантида!

*  *  *
Повзрослев, ты поймешь: эти строки
Омыты росой ностальгии.
И, прошу, беспардонно и строго
Не судите мою Атлантиду!…























Масгут   Нурмагамбетов






Вера

Мы рождались все без веры,
Присягнули к вере нас.
Но затейливые гены
Миг язычества припас.

Почему тянусь я к Небу,
Солнце каждый день я жду?
И смотрю на звезды немо -
Будто сердцем я гляжу.

Знать, вначале наш Создатель
Мир материи создал,
Уж, потом нам дал Сознание,
И Религию придал.

Чтоб на свете жили люди
Лишь в Добре, а не во Зле,
Не враждуют пусть религии
В одном Доме - на Земле…























Масгут   Нурмагамбетов




Людям искусства
(с грустью и болью...)


Если шут стал Президентом,
Трудно логику понять…
Ведь, театры не сгорели,
Зачем артисты идут во власть…

Бог творит Добро на Небе,
Мудрость - люди на Земле,
Так творите мир целебный,
Неся таланты Вы в себе…

Как глухой Бах мир озвучил,
Растворяясь в Доброте?
Творил голодный Шостакович
В блокадном граде на Неве!

Искусства Свет и искушение:
Разве есть какая связь?
Не бросайте, парни, сцену -
Ведь, политика – есть грязь!

Были Вы творцами духа,
Зачем в чиновники ушли?
Не уж, надменность выше Музы?
Сердца покрыли сорняки?

Жертву требует Искусство,
Чтоб жизнь сполна ему отдать!
Не дано плутам искусно
На стульях разных восседать…

Вы - Люди Слова, Сцены, Музы!
Вы – народная Душа!
Там, в верхах, Талант не нужен –
Там расчет, за власть борьба…

Воспевая Честь и Правду,
Вы с народом шли вперед.
Но вами брошенную славу -
Народ (хоть с болью) подберет…





Масгут   Нурмагамбетов






Ветеранам Советской милиции

Я люблю тебя, жизнь!
Благодарен своей я судьбе!
И в отставке не сник,
Хоть давно я уже не в седле.
Воля та, что вела,
Окрыляя на подвиги нас,
Вместе с нами всегда –
Помогает она нам сейчас.

Припев: Наших погон цвета пусть, уж, выцвели,
               Ветераны Советской милиции,
               Но остался наш след – Чести, Доблести свет,
               Гордостью озаряя лица!

Годы все же идут,
Не как раньше – труднее шагать,
И наследникам путь
Мы достойный хотим пожелать.
Верим мы сыновьям,
Что пройдут боевым патрулем:
Будут твердо стоять,
Как и мы между злом и добром.

Припев: Наших погон цвета пусть, уж, выцвели,
               Ветераны Советской милиции,
               Но остался наш след – Чести, Доблести свет,
               Гордостью озаряя лица!

Не привычен покой,
Наш характер ковался в борьбе –
Инстинктивно порой
За обстановкой следим в городке
И рассеется сон,
Когда память в глухой тишине
Вспомнит тех оперов,
Кто ушел в вечный путь на щите…








Масгут   Нурмагамбетов







День Полиции

Любил всегда я День милиции
И этой датой дорожил,
Когда под шорох желтых листьев
Итог я службе подводил.
И как бы трудно ни бывало,
Когда нет отдыха ни дня,
Считали Честью, что так надо
В борьбе с преступностью всегда.
Ушли в отставку милиционеры -
Рыцари своей поры,
Но вот стоят на нашей тверди
Полицейские страны.
В строю уверенные лица
И место подвигам здесь есть.
Моя милиция! Моя полиция!
Здесь преемственность есть!
Они всегда верны традиции
Отцов, боровшихся со злом.
Продолжение той милиции -
Полицейский наш кордон















Масгут   Нурмагамбетов






Тайна

Миллиарды Галактик,
Триллионы звезд…
Что я тку трагедию
Из несбывшихся грез?!

Посмотри на себя,
Горделивый джигит –
Ты к Земле навсегда
Притяжением прибит!

Если ж хочешь взлететь
Это уже не твоя
Участь. С выси смотреть
Будто может Душа.

Существует ли рой
Тех лучей-светлячков,
Что зовется Душой
Всех землян-мертвецов?

А Душа-эмигрант
Попадает куда?
Лед, и Пламень, и Мрак,
Ведь, не примут туда!

Нет Души в вышине,
Лишь энергии ток!
Может, Жизни клише –
Генерирующий Мозг?






Масгут   Нурмагамбетов




Степь – симфония другая.

В горах закат багровым диском
Устало падает за пик,
А средь камней в лесах тенистых
Без солнца хмурится родник.

А Степь (симфония другая!) -
Ладонь раскрытая  Земли:
Дороги-линии убегают
Навстречу Счастью и Любви!

Цветут ромашки, незабудки -
Среди полыни, ковылей,
Они как скромные улыбки
Степи застенчивой моей..

Вольна душа, как свежий ветер
И безграничен здесь обзор,
Стрелой Мечты, Добра и Чести,
Летит мой разум на простор!

У той черты за миражами
Целует Землю Небосвод,
Ее он нежно обнимая,
Уводит в ночь за горизонт…
















Масгут   Нурмагамбетов






Наурыз

Наурыз – праздник равноденствия,
Праздник Солнца и Тепла,
Что рождает милосердие,
Исходящее от Добра!
В этот день все позабудут
Ржавый груз людских обид,
Поздравляют все друг друга
И в сердцах любовь горит!
Свои кудри завивают
Кучевые облака,
Ледяной покров растает -
Рябью тронется река.
С теплым ветром обновления
Просыпается Земля,
Все живое тянет к свету,
Зеленеет Степь моя!
Быть «чужим» здесь очень странно -
Здесь одна у всех семья:
Скажет каждый Казахстанец -
Это Родина моя!





















Масгут   Нурмагамбетов




Не бойся Бога!
(во многих религиях святые писания
насаждают страх пред Богом...)

Не бойся Бога, а люби,
Уважай его творения!
И с природой будь на "Вы",
А к людям - с благоговением!
Ищи же Бога, лишь, в душе,
С рождения он в тебе сидит,
Всегда поможет он тебе,
Когда в душе огонь горит.
Огонь Добра, и Знания свет,
И Милосердие в одном,
Где можно доброе воспеть,
Вот это и есть то Божество!
В делах, словах ты скромным будь,
Блюсти всегда ты чистоту.
Прощать, враждуя, не забудь,
Лишь, благородие в нем сочтут.
Холодный свет высокомерия
Тепло души, ведь, не создаст.
И судьба чванливым меркам
За все лихое все воздаст.
Время жизни, словно снегом
Годы вьюгой заметет.
Лишь, в весне настроения
Подснежник памяти живет.

















Масгут   Нурмагамбетов








Целиноград - Астана

Вот приехал я в столицу Астану -
Левый берег я совсем не узнаю,
В старом городе брожу я до утра,
Где растаяли далекие года.
     Припев: Целинограду - граду, граду
           Были рады
          Молодые мы студенты
           Стройотряда.
           И смотрелись нам шикарными тогда
           Вдоль по Мира панельные дома.
           В этом городе удач и везений
           Мы плескались в море счастья и веселья,
           И казалось, что от ритма всех сердец
           Качался сам "Целиников Дворец"!
         
Город юности сегодня молодой,
Как хочу остаться юным я с тобой!
Две Эпохи у тебя как два крыла,
Оставайся ты счастливым на века!

      Припев.

Над Есилем дремлют белые мосты,
Лишь влюбленных там меняются посты
И о мрамор тихо плещется вода,
Доброй ночи, Символ Мира - Астана!











Масгут   Нурмагамбетов







Буран

По степной дороге длинной
Ехал я в шальной мороз,
«Нива» в снег вгрызалась клином,
То взбиралась на откос.
С утра мела  змея-поземка,
Но в обед она сошла
Со своей катушки доброй
И уже пурга мела.
За окном мороз крепчает,
Клонит солнце на закат,
А в душе тревога лает:
Не пришлось бы где застрять…
Вдруг, почуяв запах жертвы,
Разорвав спокойствия грань,
С сатанинской каруселью
Начался степной буран.
Нервы сдали, липкой дрожью
Лезет в душу вой и свист -
С детства знал тоску-мелодию:
«Умирал в степи ямщик…»
Вот буран по стеклам  бродит -
Злой эмоции господин.
Надо просто экономить
Драгоценный клад – бензин!
Через семь часов тревоги
Поутих слепой буран,
От души молился  Богу
Атеист и «Супер-манн»!
Жив пока. И жизнь со мною!
Отошла несчастья  грань,
Что стремилась под сугробом
Превратить меня в туман.
Надо знать Степи законы,
Мудрость эту я познал:
Не бросайся без страховки
В ледяную эту даль.
Масгут   Нурмагамбетов







Столпы равновесия

То богатство быстротечно,
Что деньгами отмеряешь,
Есть же в жизни более нечто,
Чему сердцем доверяешь

Чем измерить чувства Веры,
Разве можно их купить?
А любовь, что в недрах сердца
Свою вселенную творит?

Нету радости и рвения,
Без симпатии, уважения.
Честь и Совесть, пыл Творения -
Вот те столпы равновесия.




















Масгут   Нурмагамбетов





Не достался от отца большой дворец

Не достался от отца большой дворец,
Не укроет мавзолеем меня сын,
Я потомкам, сотням родственных сердец,
Оставляю песни звонкие свои.

Оставляю песни звонкие свои
Всем  знакомым и друзьям, и землякам,
Чтоб в сердцах их напевали соловьи
Песню Счастья, песню грусти пополам.

Песню Счастья, песню грусти пополам.
Нам дают для равновесия Судьбы.
Ведь, для лодки, пара весел на волнах
Обеспечивает плавность у воды.

Обеспечивает плавность у воды
Для показа грациозной красоты,
Будьте в жизни Добротою Вы горды,
А не столпом бессердечной  высоты.















Масгут   Нурмагамбетов


Это было давно

Это было давно, пол века назад,
В Закавказье стоял наш срелковый отряд
И служили там парни Советской Страны -
Дружбой солдатской мы были сильны!
Вспоминаю тебя, теплый город Тбилиси,
Сакартвело мое, Рустави и Болниси,
Или вижу во сне розовый Ереван,
Вспоминаются мне и Баку, Хырдалан.

Время, стой! Не беги!
Поверни же, ты, вспять!
Ты меня перебрось
В мой гусарский отряд,
Меня ты верни
Назад, хоть на час -
Я в плену ностальгии сейчас.
Мне б только взглянуть
На лица друзей,
Эх, ямщик, не гони лошадей!

А сейчас, будто снится кошмарный мне сон:
В Закавказье слышны выстрелы, плач и стон.
Неужели, друзья, вы пошли друг на друга,
Что за рок-сатана вывел вас так из круга?
Сатаны час настал - развалилась Страна,
Заалели в крови Карабах и Чечня.
Вас, стрелявших тогда по вчерашним друзьям,
Раскидала война по Кавказским горам.
Где же вы, пацаны, боевые друзья?
Где начштаба Гаджиев, где комбат Григорян?
Вот я вижу в строю, словно пар-близнецов:
Зампахидзе старлей, и комроты Косцов

Время, стой! Не беги!
Поверни же, ты, вспять!
Ты меня перебрось
В мой гусарский отряд,
Меня ты верни
Назад, хоть на час -
Я в плену ностальгии сейчас.
Мне б только взглянуть
На лица друзей,
Эх, ямщик, не гони лошадей!...





Масгут   Нурмагамбетов








Моя Астана

Этот город совсем молодой,
Очень молод в масштабах веков,
У него высочайший полет -
Здесь фантазии родился рекорд.

Ты, мой город, без фальши
Открыт всем друзьям -
Дорогая  Столица моя!
В Евразийской степи,
Как корона Земли -
Астана -
Город Мира, Согласия, Добра!

И любой коллектив трудовой,
С Астаной биографии одной:
Корни Дружбы лежат глубоко,
Тем красив этот город родной!

Ты, мой город, без фальши
Открыт всем друзьям -
Дорогая  Столица моя!
В Евразийской степи,
Как корона Земли -
Астана -
Город Мира, Согласия, Добра!

Мягким светом горят фонари,
Создавая мираж хрусталя.
Пожелаем друзьям тишины,
Доброй ночи, моя Астана!
      












Масгут   Нурмагамбетов


Признание

Робкий взгляд. И душевный огонь,
Легкой дымкой туман в голове.
Облекла нас нежданно Любовь
И по жизни вела полосе.

Так букет наших ласковых чувств
От причала судьбы поплыла,
Где упорство, терпение и труд
Этой самой Судьбою была.

Было в жизни все: радость, беда,
Мы всегда уважали людей.
Приходилось  вкушать иногда
Яд врагов и медок от друзей.

И нормально все это в миру,
Где к добру пристает капля зла.
Хоть бывала и грусть на пиру,
Было в жизни, все ж, больше добра.

Я хочу говорить о тебе,
Несравненная гордость моя!
Мой каприз - чудеса в решете,
Как лелеять меня ты смогла?!

Как красив ностальгии улов,
Вижу город совсем наяву:
В легком мареве зелень садов -
То далекий наш юный Джамбул.

И, оставив вишневый свой дом,
По сугробам со мною ты шла.
Растопив в моем сердце теплом
Лёд судьбы – Декабристка моя!

В окружении внуков сидим,
Как ;же продолжай ты рулить:
Внук Олжас приведет в дом келин,
Правнуков будешь растить!

Седина и морщинки твои -
Их целует мой трепетный взгляд.
Твоего это сердца штрихи,
Ведь, на них следы жизни лежат.

И следы те - как россыпь алмаз,
Лишь прекрасное в них нахожу.
И роняя росинку из глаз,
Бога я за Любовь благодарю!..
Масгут   Нурмагамбетов


Вера

 «Люди рождаются только с чистой природой.
И лишь потом отцы делают их иудеями,
христианами или огнепоклонниками».
Саади

Религии путь долговечна -
То традиции, обрядов канва.
Ошибками души калечим,
Впадая в неверие едва.
Испытав к атеизму влечение,
Мы шагали в партийном строю,
И сегодня в церквях и мечетях
В той команде мы смирных стоим.
А, ведь, разница лишь в подтасовке
Философии, Веры, Идей.
Когда лидер крутой партмассовки
Уже в роли набожных  людей.
Но, ведь, вера одна – это Правда.
Не обман.  Без иллюзии, чудес.
Когда чуешь душевную рану,
Лишь Сознанием, Чувством ты здесь!
То пространство Вселенной бездонно,
Где Земля - бесконечности пыль,
Но, вот, связь между ними огромна –
Как един этот целостный мир!
Наши мысли – это сгусток энергии,
Что всегда устремляется ввысь,
И из них создаются резервы
Для свершении божественных сил.
Атмосфера - то Божье дыхание,
Что обнимет и аурой тебя,
И мерцают там наши сознания,
Вдохновленные величием Бытия.
И кто правит вселенной энергией,
Тот  и есть наш Создатель и Бог!
И причем тут религии, учения,
Если это постигнуть ты смог?
С нами Бог! В наших мыслях, поступках,
И в делах, ежедневных речах.
Будь же добрым и искренним в чувствах,
Не виси на чужих ты плечах.


Масгут   Нурмагамбетов



И прости ты врагам все дурное,
Не "рисуйся" добром напоказ,
Ведь, все это не нужно чужому
И лишь Бог все отметит не раз!
Бога в жизни умей не тревожить,
Ничего он не должен тебе,
Наоборот, предлагай свою помощь,
Что придет бумерангом к тебе.
«Ради Бога, подай!» - просит нищий,
Ты прислушайся к этим словам –
Для Бога подмогу он ищет:
«Бога ради!» - ты внемли мольбам!
Религии путь долговечна -
То традиции, обрядов канва.
Ошибками души калечим,
Впадая в неверие едва...




 



















Ч  а  с  т  ь  -  2

П    О    Э   М    Ы

































 
Мукагали  Макатаев

Видный народный поэт Казахстана,
драмтург, переводчик.














Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова


      


            Когда спят лебеди

        (поэма)

                I
Нет реки здесь, выходящей за брега,
В степь бегущей, нету здесь и ручейка.
Как же озеро повисло на горе,
Будто капля, в ямке камня, от дождя?!
Ничего нет хуже одиночества -
Гладь дрожит, на пики снежные глядя.

Сколь эпох здесь поменялось, сколь веков?
Сколь людей и поколении прошло,
И без устали глядя на озеро,
Сколько сосен выросло и полегло?
Сколь маралов шли, чтоб жажду утолить,
Сколь сайгаков в тех оврагах полегли?
И взмывали к небу сколько лебедей,
Отрывая с перьев песни  о любви?

Не мелело, не плескалось через край
И, как будто, не стоял здесь жизни рай,
Не касались глади крылья лебедей?!
Нет ни черточки, ни ряби: синь и даль...
Будто мучилось то озеро не раз,
Защищали ее чибисы от ран,
Когда цапли свои крылья здесь трясли,
То чирки так  оскорбляли эту гладь.

Возвращались лебеди и жизнь была!
Гладь озерная хозяина обрела!
И «Озеро-сирота» воспаряло,
Затихали тут дремучие леса.
Когда лебеди садились на ту гладь,
Замирали мечты, гордость обретя!

И, рождаясь, с крыльев этих лебедей,
На рассвете звала песня всех друзей.
Будто требуя награду с Алатау,
Что-то озеро шептало веселей.
Соловьи же, замирая в ивняке,
Устремляли взоры к дому лебедей.

И когда рассвет прильнет к порогу дня,
И окрасит его алая заря,
Оживала жизнь  кипучая в горах,
От звука крыльев просыпалась ли она?!
Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





И застрявший в горле сладкий звук забыв,
В ивняке тот соловей в объятиях дум.
Прилетали
к озерку те лебеди,
Облетая, круги чертят биением крыл,
(Не спешат всей стаей озеро накрыть)

Вот такие лебеди, вот такие,
И с поспешностью они не сроднились.
Как прожорливо снующие цапли,
На брега беспардонно не садились.
Вот такие лебеди, вот такие,
И на глади как скульптуры возносились.
Баюкая на груди беспрерывно
Все качали белу гладь, не ленились.
Не ступала тут нога человека,
И с ружьем у озера не ходили.
Пока лебеди на юг не поплыли,
Воду озера, хваля возносили
(И водой свои раны тут лечили)

Переняв эстафетой неутомимо,
. Так сложилась тут традиция та зримо.
Хоть народ, и эпоха здесь менялись.
Лебедям здесь печали и не снились.
Над традициями здесь не глумились,
Здесь порядок был такой лучезарный,
И над ним  поколения трудились.

Были месяцы и дни так суровы,
Ишиасом горе сковывает пояс.
Чтоб в беспечных лебедей не стреляли,
Угощал я чужаков хлебосольно, 
Когда спали лебеди на приволье. 

Но обратно лебеди не вернутся,
Неужели столько лет в страхе жмутся?
А «Озеро-сирота» все скучает,
Когда крылья эту гладь вновь коснутся?!

                I I

Вот дитя лежит в постели весь в жару,
И отец лежит, уставший, на полу.
Все сидит мать, стерегущая ту ночь,
Ее очи в бессознательном бреду.
А ночь августа готовится ко сну,
Вот и горы – ширму держат на весу..
Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И избравшее ту гордость высоты,
Тот же облик у «Озера-сироты».
И на глади спят беспечно лебеди,
И прохлада тут качает красоту.
Обнимает лес и озеро, и ночь.
Славят озеро с землей тут тишину.
.
Остается то дитё в жару лежать,
Состояние стережет родная  мать
Мысли мрачные жестокие вобрав,
По мозгам сечет печали, горя град.

«Черный ворон, как объедок от смертей,
Эх, кручина, было б двое тех детей!...»
Временами на супруга косит взгляд,
Что, свернувшись, притулился у дверей.
И пугаясь ночи, брезжащих лучей,
Плачет мать, кусая губы все сильней.

«Вот,на днях нам старый лекарь, что сказал?!
Или ложно, или вправду поддержал...
-  Лебединкой окурите вы дитё, -
Так сказал и тотчас с виду он пропал...»

- Уж, вставай же, ты рассвета видишь прыть,
Что за тип ты,  недостойно, ведь, так ныть?!
Что сказал нам лекарь, вспомни, соберись,
Иль, забыл ты тот спасительный вердикт?
... Я люблю те перья милых лебедей,
Для людей, ведь,  они созданы, так быть.

Пред рассветом ты на озеро сходи,
До рассвета ты до гор успей дойти.
На глаза не попадайся никому,
И народ не будоражь, сумей пройти!
Может быть надежда  ложная в пути...

- Ай-яй-яй: ну. как же, я туда пойду?!
В эту сказку как я выстрелить смогу?!
Когда лебеди на глади мирно спят.
Млеет живность, сосны мир там стерегут,
На святое смотрят все и святость чтут,
Как в святое пулю смертную пошлю?
Не могу я, как же, я туда пойду?!

Но строптивой оказалась та жена:
- Ложь все это! Сын дороже мне всегда!,
Пусть потоп зальет и смоет этот мир,
К чему счастье, если вдруг умрет дитя?!
Мукагали  Макатаев         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





О ребенке почему мечтала я?!
Пропадет, пусть, это счастье без дитя!

Дай, ружье мне!
Это ложь!
Седлай коня!
   
... Мир проснуться все не может ото сна,
Красит утро августа начало дня,
Из ложбин забрезжил светлый лик утра,
Оживляя музой славной жизнь в горах,
Обещая и невольно повстречав,
Заставляя петь для мира соловья ,
Красит утро августа начало дня.

Гладит голос
Соловья
той глади рябь,
И на глади лебеди, качаясь, спят.
Одиноко мать сидит на берегу,
Пред величием птиц ей трудно устоять.

Клювы спрятав в пух, и перьями прикрыв,
Гладь - постель, а одеяло – неба синь.
Ель, Арча и даже скалы на брегу,
. Все с мольбою озеро то стерегут.
И в смятении, закипает кровь в висках,
Сердце-мать рвет и мечет на глазах,
От бессилия угнетается в слезах.

С перевала вниз ныряет солнца луч,
Рассыпаясь, приникает к озеру.
Птица белая, и гладь, и белый луч,
Все сливается в огромный белый луч

Небо - озеро, -
объятии кольцо,
. Пробудились лебеди от сладких снов,
Обессилев, жадно ловя красоту,
Сердце-мать дрожит в объятиях тревог.

С завистью бедняжка-чибис тут кружа,
И мать-чувство, тысяч дум в уме плетя,
Не в глазах, а в чувствах буря пронеслась,
Гладь озерная уже замутнена.
Ни традициям,  поверьям не вняв,
Ум твердит, лишь: только собственное дитя.

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Будто вместо лебедей на глади той,
Видит грифов, а вокруг лишь падаль вся.

... Лебеди...
Шея  тонкая и крылья все в пуху,
Беззаботно к солнцу тянет красоту.
Глади неженки, не знаю, как мне быть,
И кому доверить вашу мне Судьбу?!

И душа красива, совесть так чиста,
Боль извергнет даже пуха кривизна.
Приспособив под расческу острый клюв,
Свои перья расчесать должна она,

Болью клинит тут песчинка одна.
И душа красива,
Совесть так чиста!

Крылья белые резвяться над водой,
То головку чуть подержит под водой.
... Пусть играют, птицы нежные мои,
Не нарушим мы их  благостный покой.

У воды сидит стрелок.
- Ей, облака,
Под платком своим ты спрячь идиллию дня.
Затаилась, вот она, среди теней,
То оружие пахнет кровью при ней.
... А Лебеди,
лишь любуются собой,
Бисер с крыльев вниз течет им по спине,
Из-за елей смотрит мать и больно ей.

«Горемыка, я, видать, себя убив,
Как ушла я, о ребенке позабыв?!
Я всю жизнь у очага,  не видела,
Что наш мир такой чудесный и красив?!»

Мать сидит так,
злые мысли все вокруг,
Окружают, и злорадствует тот круг.
... И оставив белу гладь ту, лебеди
Полетели к брегу матери, вспорхнув.

Непугливых смельчаков не удержать,
Подлетели к брегу, где сидела мать.
Выстрелив, бедняжка, в стаю лебедей,
И не может как теперь все понимать.
Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Пред глазами синий дым, в сознании гарь,
Не поймет, что чашу млечной тишины
Черпаком зла довелось тут  ей взболтать.

Шум и гам у озера, переполох,
Земля кругом, гору клонит небосвод.
Эхом вторя, клич бросая, скалы ждут
Беду Озера, печаль зеркальных вод,
Даже камни будто ждали свой исход.

И для них мал купол неба, вроде бы,
Лебедям жаль расставаться с озером.
Озеро глядит на высь беззвездную,
Еле сдерживая слезы на глазах,
Лебедям жаль расставаться с озером.

И кружа не раз, и с клекотом неслись,
В путь-дорогу напрямую вознеслись,
Взяв на запад направление свое,
Из обители проклятой отреклись.
Оглашали горы песня этих птиц,
И, прощаясь с озером, все пронеслись.
Лишь на глади лебедь раненый лежит,
Все пытается взлететь, но нету сил.

Крыло сломано и лебедь не взлетит,
А другой, тот тоже мертвый тут лежит.
Пух со снегом вперемешку на волнах,
Озеро, играя,  нежность теребит.
... А стрелявший в ту святыню, бледный лик,
Не решаясь, унести их, или нет,
На брегу, как ошалелый все сидит.

Потеряло Озеро всю красоту,
Унесли ту песню лебеди свою..
И уходит муза та за гребни гор,
Пики те, как будто песню допоют.
Неужели песни эти пропадут?
Отрываясь с Алатау на Каратау,
Дальше скалы эхом их передают.

I I I

Паслись кони у «Озера сироты»,
На холме стоял табунщик и спросил:
«... Ах, кто это на рассвете, в эту рань,

Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Из ружья стрелял у озера, болван?!
Кто покой нарушил птиц, огонь открыв,
Что за  алчный, кровожадный этот тип?!

Чтоб стрелять у озера так из ружья,
Среди местных нет такого дурака...»
Звук ружья и крики белых лебедей
Не на шутку рассердили старика.

«Видимо не здешний этот человек,
Найду способ и узнаю, что за бред.
Вооруженному злодею укрюком*
Устою ли, если бросится в ответ?!
Будет верно, отойду, пока сам цел...»
.... Лебеди, крича,
На запад вознеслись,
Он коня пришпорил жестко, не стерпел.
Он с холма на расстоянии закричал:
«Кто нарушил мирный день, покой украл?..»
Удивляется, во сне иль наяву,

И он с женщины в платке не сводит глаз, 
С безразличной личности не сводит глаз:

- Ей!
Ты кто?
Живой ли ты?
Жива душа?
В лебедей зачем стрелял, завет круша?!
Брось оружие, осторожно подойди,
Подойди же, если есть в тебе душа!

... Молча женщина стояла вся в слезах,
Голос старца растрезвонил звон в ушах
Сразу в озеро забросила ружье -
Оно скрылось беспрепятственно в волнах.

Она к старцу потихоньку побрела,
Подошел старик, на женщину глядя.
... Проливая слезы с глаз, из души желчь,
Рассказала обо всем тогда сноха.
- Ей, дите!...
Да все не так, то крика час...
Потеряло святость озеро при нас,
Все неправда, что твой знахарь говорил.
Нет добычи, поезжай домой сейчас!...


Мукагали  Макатаев перевод Масгута Нурмагамбетова





Потерпи, сядь на коня, вернись в аул,
... Подстрелила счастье ты или беду?!
Ты, хотя б, на палец рану нанесла,
Прежде, чем стрелять в святую красоту?

- Со своей бедой боролась я тогда,
Я не знала ритуала никогда...
Помню, в детстве говорили, что беда
Подкрадется:  в лебедей стрелять нельзя...

- Да, так все...
Да Богу  лишь подвластен рай...
Не охватит голова тех мыслей край.

... Повернув коня так резво поскакал,
Тот старик, оставив кипу ужасных тайн.

Все забыто: счастье – ложь, богатство - хлам,
Дни веселья и печаль – забава нам.
Знак сиротства к озеру опять приник,
Лебедь мертвый, лебедь раненый все там...
И, как будто, вся  от жизни отреклась:
Мать-бедняга воли тут теряет грань.

Сердце подлое пугается чего,
Иногда подскажет разум кое-что.

Не нужны ей, горы, лебеди, леса,
Не нужны бедняжке больше ничего.
Мать идет, не чуя сердца своего.

И супруг забыт,  забыла про дитя,
И надежда птицей реет в облаках.
Лебедей над озером прощальный звук
Иногда доносится издалека.

То не жизнь и ей завидовать нельзя,
Мать бедняга так от жизни отреклась.
Как разбойник, мать, и нет на ней лица
От земли, людей отбилась навсегда.
Не увидит света луч на  небесах,
Заплутав в тени ночей её душа..

...Возле дома суета, народу тьма,
Но не поняла причины мать сперва.
Замерла, с коня не можеть она слезть,
Озирается вокруг, глуха-нема
И не знает, почему, куда пришла.
Мукагали Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Явь ли, сон ли – между ними этот спор,
Все о смерти и о жизни разговор.
И, как будто, все у Озера сидит,
Пред глазами белый лебедь, как укор.

С коня слезла и домой она вошла,
Про супруга, сына вспомнить тут смогла.
И, взглянув, на сына мертвого она,
Будто осталась там у озера страдать,
Не живая и не мертвая была.

Лучи света освещали все вокруг,
Заиграл на глади луч, как верный друг,
Пред глазами...
И в ушах той песни звук,
Соловьи под утро песню заведут,

Пред глазами лебедя тот белый труп,
Однокрылый лебедь, раненый огнем,
Возле мертвого, прощаясь, чертит круг.

А постель, как гладь и лебедь - та дитя,
Мать лежишь, как лебедь раненный, скорбя?...
«...Это озеро и лебедя на нем,
Я своей рукой убила расстреляв...

Нет!
Не я...
Стреляла в них...
О, Создатель, я прошу, меня прости?!»

Свои руки разводя, рыдает мать,
Озираясь на людей она сидит.

То смеется, то заплачет мать навзрыд,
Глядя в небо, зря пытается постичь.
То, прислушавшись к чему-то, помолчит,
И в ушах та песня мирных лебедей.
А народ сперва в неведении молчит,
И потом уж шепот слов в рядах звучит...

Вознесла мать руки к небу и зовет:
«Сейчас, милый...
Вот сейчас рассвет встает...
Сейчас, милый, лебедем я окурю...
Вылечишься, мой цыпленок...
Мой конек!

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






О, святость!
О, кручина!
Вы такие?!
И беда моя толще тугой гривы!..
О, святость!
Все святые улетели?
О, кручина!
Ты мне что, друг пытливый!..
Святость... Кручина...
                Святость... Кручина...»

Эпилог

... И надолго я ушел, не вернулся,
Я скучаю по земле...
Мечты проснулись.
Тяжело так, обе ценности когда,
Миражами на глазах улизнули...

Видел ли ты такое совпадение,
Одних бед тут сплошное наслоение?

О, дите, реки-жизни той безбрежной,
Трудно знать, где тут брод, а где течение.
Лебеди...
Ведь, о них легенд так много,
Но глазами мы все это судим строго..
Раз спугнешь, и никогда уж не вернутся,
В тишине, лишь, могут спать они спокойно

*    *    *
Все на месте: озеро, все осталось,
Вода держит уровень как когда-то.
Мятой густо берега лишь заросли,
Да, лебеди улетели  безвозвратно...

*Укрюк – длинный шест с петлей на конце










Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова




         Мавр

        Поэма


                П р о л о г

«Есть ли в мире человек – бессмертный лик,
Есть ли век, что беззаботностью велик,
А страдание, тяжкий путь что проложил,
Есть ли злость, что человек не победил.
Есть ли разум, маяком чтоб всем светил.
Есть ли тот герой, что стяг не уронил,
Есть поэт, что жаждет правду и любви??» -
Я сказал бы -
Это Мавр, только ты!
И назвал бы: имя сына Мавром я,
Пик назвал бы Мавром я,
Год назвал бы Мавром я,
Степь великую назвал бы Мавром я,
Песнь назвал бы Мавром я.

Маркс Мавром назывался в мире лир,
(Как хотят, пусть,  называют - воля их)
Мавр – Фред! Как прекрасны имена!
Не чужие, близкие так нарекли.

Мавр – Фред!
Великие имена...
Страдай поэт.
Страдай!
Думай!
Знаешь, да!...
Лишь бы жили не во сне те имена,
В сердце, пусть, живут навеки у меня.

Имена те – светоч дум и мыслей пик,
Источник лиры и родник,
Если же их по отдельности назвать,
Друг без друга близнецы не смогут жить.

Без чужих, друг друга чтили имена,
Благородные друзья!
Мавр – Фред!
Остается это так,
То на долгие года.
Одно Сердце – двум друзьям.
Маркс Мавром назывался в мире лир,

Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова






(Как хотят, пусть, называют - воля их)
Мавр – Фред!
Великие имена...
Не чужие, близкие так нарекли.

Название песни – Мавр!


I

И достоинство, и тайну,
Жизнь впитает...
Жизнь сама – смерч и крик.
Хоть великих жизнь рожает,
Очень трудно жизнь великими прожить.

Чтобы чтил век, поколение и народ,
Быть великим в жизни очень тяжело.
Для живого в жизни есть и ада рок,
Что замучит, как бы тебе ни везло.

Ежедневная суета,
И ворует время жизни суета,
Суета, лишь, суета...
Быть рабом суетной жизни нам нельзя!

С горечью мы говорим,
Судьба, судьба.
Суета обманчива, и зла судьба.
Иногда удача у глупости гостит,
Убегая от здравого ума.

Кровоточа, сердце, если, слезы льет,
Преклоняясь: «То судьба!» - мы говорим.
Зная это, вору извозчику-судьбе
Мы готовы плеть-печаль тут ей всучить.

Нет судьбы, пустышка все – бравада слов,
Посчитайте все за ложь!
Человек готовит сам судьбы улов,
Человек разбить ее всегда готов.

Да, да, люди!
Кавеньяк, Муссолини,
Гитлер Злодей!
Все они люди!

Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





... Знайте, раны не зажили всей Земли,
Что безжалостно эти люди нанесли.
И гноили в тюрьмах, адах лагерей,
И вешали, и стреляли - все они!

И оставили пятно те палачи
На бледном лике нашей Матери-Земли.
Заточали в тюрьмы разумы они,
Сердце резали клинками палачи.
И торгуя мыслями тех мудрецов,
За счет крови мудрецов лампаду жгли.

На судьбу надели адовы жилет
Клеветы огнем коптили души свет...
Мудрецов и даже юных их детей,
Держали в склепе черных сил по много лет...

Нет числа, у них трагедии не отнять,
Этот недуг повторяется опять.
Из золы катастрофических веков
Смотрит Бруно, что был пламенем объят...

Вспоминая Гитлера «наследие»-рок,
У Германии кровоточит рана вновь.
До сих пор пред поколением от стыда
У красавицы-Берлин горит лицо.

Вот такие забияки как всегда -
Им привычны  драка, ссора, кутерьма:
Расставляют умному они капкан,
Глупому же уважение в устах.

Знаем мы то, что судьба – бравада слов,
Всё
пустышка,
Посчитайте всё за ложь!
Человек готовит сам судьбы улов,
Человек разбить ее всегда готов.

И достоинство, и тайну,
Жизнь впитает...
Жизнь сама – смерч и крик.
Хоть великих жизнь рожает,
Очень трудно жизнь великими прожить.
 



Мукагали  Макатаев     перевод  Масгута  Нурмагамбетова





    I I

То, что человек не знал,
То, что раньше не встречал,
К той опасности, к беде
С риском шел он и не знал,
Каков «подарок» ждал его в чужой стране.

Где насмешки, сплетни ветер раздувал,
На земле жила та Родина вдали.
Груз страдании возмущенных поднимал,
Призраком по той Европе он бродил.

Европа та совсем захлопнула врата,
Дверь закрыла на засов.
И при жизни ада вкус узнав она,
Позабыла участь ту, что ждал народ.

Сколь умов тут состязания прошли,
Успокоились, прервав свою борьбу.
Только Мавр долю возвратить решил
Возмущенным и разгневанным в миру.

Сколько мыслей повторялись вновь и вновь,
Сколь умов тут расплывались в пятнах слов.
Только Мавр все опасности презрев,
Во страдание свой последний он готов.

Море грозное, морозный здесь прибой,
Зло корабль заставляет тут плясать.
В свои тридцать мудрый Мавр молодой,
Человечеству он счастье шел искать.

Будто грузом давит здесь весь регион,
Тут выходит морем в океан она.
Словно барс с бесноватым огоньком,
Распласталась Великобритания.

Остров-мученик вздохнул так тяжело,
Все закрыл густой туман.
Подошел когда к львиной пасти он,
Может, Мавра проглотил седой туман?!

Или, может, здесь он коготь избежав,
В почках хищника устроиться сумел?!
Как пиявка океана кровь сосал
Этот Лондон -
Сам Господь тут силы всей.
Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Это Лондон -
Капитала он гранитный пьедестал,
Капитала памятником он восстал.
Это – Лондон.
Из-за денег тут народ
Головами торговал.

Кровоточит лес афиш тут у столба,
Источают холод серые дома.
Если ты устал бродить и нету сил,
На ступеньках доживешь ли до утра.

Идет из города восход,
В город падает заход
(Солнце тоже принудили бегать тут)
Эмигрант,
Умирает тут от голода народ.
Эмигрант, не забудь!!!

Умный тоже здесь живет,
Глупый тоже здесь живет,
Здесь и радость, и печаль,
Здесь мечта, здесь тайна ждет.

Это – Лондон.
Кто-то счастье здесь кует,
Может, кто с ума сойдет.
И злодейство тут ждет,
Благо в душу тут войдет.

Это – Лондон.
Здесь росли и Диккенсы, и Теккерей,
Плели трагедию для себя и для других.
Это – Родина всех рыцарских идей,
Это Лондон - жертва барышень-блудниц.
Это – барса сердце,
Эмигрант, знай ты это!

I I I

За столом
Нищета
И человек.
Друг за другом они зорко здесь следят.
Они вместе переносят жизни век,
Вместе дремлют, лоб в лоб они сидят.


Мукагали   Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






То великий человек!
Нищета же – всем известная беда.
Человек не хочет на нее смотреть,
Супротивно нищета ведет себя, 

Человек с бедой смирился, не умрет.
И нищета не победит, хоть не умрет.

«Эй, нищета, нищета!
И обмануть хочешь ты,
Взором пламенным дыша,
Проглотить все хочешь ты.

Эй, нищета!
Ну, зачем же Мавра мучаешь так ты?
От тебя он что укрыл?
Если Бог не отнял еще совести,
Что осталось, отступи?!
Не преследуй Мавра ты.

Лишь, вчера ты отобрала под «азарт»,
Единственный его фрак.
Неприличный что за фарс?!
Что же это за скандал?!

Эй, нищета!
На земле тебя посеял кто, когда?!
Ну, зачем же Мавра мучаешь всегда?
От тебя он не скрывался никогда,
Что терял он, на земле нашел вот так!

Проживала ты в Брюсселе вместе с ним,
И в Париже ночевала вместе с ним.
Ты всегда везде и всюду вместе с ним,
И в Лондоне тоже сидишь вместе с ним.

Ох, какая ты злодейка, нищета!
Нищета, на самом деле кто же ты?
Буря снежная с морозом, это – ты,
Если, вдруг, беда подкралась, это – ты,
Дома ругань и скандалы, это – ты,
Средь людей обман, измена, это – ты!
Честь красавицы поганить - это ты,
Голод страшный деревенский, это – ты!
Все плохое на земле, то - твой угар,
И вокруг тебя кручина, скорбь, печаль!
Еще хуже, пуще тебя - общество,
Что тебя бедою к людям привязал!
Мукагали  Макатаев       перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Что ж, ты к людям черной меткою пристала,
Жизнь, солнце – все несчастны, там, где ты,
Тысячи и одно несчастье, там, где ты.
О, нищета!
Кончилась бы с Мавром ты,
Он с собой тебя забрал бы в небытие.

Знаю, знаю, никуда с ним не пойдешь,
В меру сил ты по земле еще пройдешь.
Как бродячая собака ты бредешь,
Ты из жизни не уйдешь.

Нищета, уйди дорогою своей,
И на жизнь ты надежду не лелей...
Навсегда тебя с обществом твоим
Похоронит Мавр волею своей!»

Эта мысль для Женни болью была,
Эта мысль, беспокоя, долго шла!
В доме, где нет ни одежды, ни еды
Изваяна из мрамора нищета.

Мать у люльки.
Там сидит
И нищета.
Беспокоится ребенок, он больной
В этом доме всё богатство – беднота,
Лишь, терпение, выдержка и мыслей рой.

Тычет в грудь, ребенок ищет молоко,
То ласкает, не найдя сок, грудь тугой.
Грузом бедности раздавленный тот дом,
Недоволен, будто человек больной.

Все сосет так, малыш ищет молоко,
И ребенок плачет, пищу не найдя,
Грудь, уж высохла, и вместо молока,
Проступает кровь, как алая заря.

Пытку матери соси,  нельзя жалеть,
Муку матери, страдание соси.
Это, разве, - твое чудо, Белый свет!
То мороз, то свет, то темень – посмотри.

И разбилась жизнь, как чашка о плетень,
Будь же проклята , ты злая нищета!
Тяжким вздохом перевернулся тяжкий день.
Проглотила  сына Мавра нищета...
Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова





IV

Ломбард, ломбард...
Ты подспорья волосинка из ничто,
Ты, по-своему, обменный коммерсант.
Ты – пройдоха, ты мошенник и никто,
Ты торговец, ты обманом ловишь грант.

Ломбард, ломбард...
Ты доволен: покупал и торговал,
Но в достатке кто же вспомнит о тебе?!
За бесценок ведь, у Мавра ты забрал
Фрак, ботинки в том морозном феврале.

Как растерянный в овраге тот кулан,
Он укрылся в своем доме, как беглец.
Никуда не смея выйти, хоть, на шаг,
Знаешь ли ты - в заточении Мудрец?

В кулаке он нищеты и хвори всей,
Задохнется, как беспомощный изгой.
Знаешь ли ты: Будущее всех людей
В заточении – ведь, раздетый и босой.

Жизнь, Жизнь!...
Мастерица во всем ты,
Думаешь ли о судьбе народа ты?
Эх, Ленхен! Согласился бы Ломбард,
Выставила  бы  и Темзу на торги.

Если стала бы царицею на день,
Благом бедность она смогла бы одарить .

Мавру...
Эх, Ленхен, Ленхен!
Все богатства отдала бы  за долги,

И для Мавра, и для Женни, и для всех
Она б, сделала великое добро.
Нищету бы уничтожила совсем,
И не знал бы недостатка тут никто.

Раздала бы людям, всю вселенную,
Победила б взбудораженную жизнь.
Эх, Ленхен,
Твою душу щедрую,
Почему ее в царя не превратить?!

Мукагали  Макатаев         перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Это Темза.
Столб огня там, пар, дожди.
Мечты, страдании обитель с давних лет.
Многопудовый молот яростно крошил
Изнуренный пролетариев скелет.

Эх, Ленхен!
Жизнь – страдание, день тяжел,
Что ты мучаешь себя страданиями.
Мавра фрак, ботинки, что в залог ушел,
Заберешь когда,  вернешь подарками?!

Ломбард, Ломбард...
У Ломбарда, Ленхен, ты повремени,
Как же ты прошла, ошиблась что же ты?!
Юбку Женни тоже здесь продали мы,
Мавра фрак, ботинки тоже здесь они.

Помнишь ли, сюда ходила ты не раз,
Храни тайну,  дверь открой и не проси!
Все, что было у тебя, и весь запас,
Из -за Мавра здесь остались все они.

И вновь туман.
Капли мелкого дождя,
Вот и влага сеточку свою плетет.
Без обиды, улыбаясь про себя,
В направлении Музея Мавр идет.

Ночка черная задета темной мглой,
Мысли, мысли, все столкнувшись, шли туда.
А за ними потащилась тенью злой,
Та проныра, та самая нищета...

Британский музей.
Полон зал сокровищами ценными,
Фараоны,
Коровы священные.
Награбленные у скорбного народа,
Скорбные изделия.

Земля – зола, здесь и рабство народов,
Колониализма тут и сила, и печаль,
На Дворца искусства тут не похоже,
А похоже на узурпаторства скрижаль.


Мукагали  Макатаев         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Здесь спят потолки в золотых оправах,
Источает серый зал здесь рабства яд.
Из Персии, Кипра, Индии, Африки
Награбленные сокровища здесь стоят.

Древнего Евфрата народ и Нила
Заточён здесь.
С каждого века предмет.
Не Музей, а ставка колониализма,
Назвать Дворцом искусства желании нет.

В том зале сером замурованы в плен,
Трофеи, трофеи, море трофей.
Здесь ставка насилия мрачная, как тень,
Выставка колониализма - не Музей.

Попавшие обманом хищнику в пасть,
Здесь бедная Азия, Африка здесь.
В том зале сером трофеи лежат,
Из каждого века печальная весть.

Есть ли тайна, неведомая Мавру,
Он смотрит и в памяти тех мыслей бой.
Век каждый пронзительно в сером зале
Жалобу Мавру шлют вразнобой.

Портреты...
Все тут немые висят:
Их уже нет, будто книги стоят,
И в каждом тайна нераскрытых ряд,
Мечты молчаливо лежат.

Это люди, словно книги лежат.
Жизней прошлых и эпох они цвета -
Книги, книги...
Книги те истлевшие?
Тысяч умов, тысяч мозгов тут кора, 
Они стоят на полках пожелтевшие.

Если поздно тайну жизни постигать,
То печально – ты лукавишь сам себе...
И печально по старинке рассуждать,
Когда книги, как ненужный хлам в избе.

Давным-давно были тоже мудрецы
И дела их были святы и добры.
Будто бы еще не сказаны слова -
Мысли Мавра отражать должны они.
Мукагали  Макатаев         перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Здесь бедняк, и здесь богач и хвори тень,
Исцелить как злого общества болезнь?!
Что же сделать, чтобы страдание унять,
Продающих силу, жизнь, потный день?!

Злое общество!
Измены здесь полно, Как же Мавр их надеется узнать,
Прошлый век и настоящий, чтоб понять.
И почившие давно уж мудрецы
Оживали свои мысли отстоять.

Словно споря, боги древности сошлись,
Они пламенем, огнем друг друга жгли.
В этом зале Британского музея
В схватки бросались великие умы.

И благие все великие умы,
(Без желании, лишь бы каждый драться мог)
Уходя, сказать тут правду не смогли,
Ни «пророк», ни человек, ни даже «бог».

Мудрецы могли дороги указать,
Самим правду оставляя выбирать.
Наблюдая всю сумятицу борьбы,
Борьбу классов не могли они понять.

Не раскрытых сколько тайн хранят они,
Сколь голов ослепли, сколь с ума сошли.
Но они закон развития общества,
До конца раскрыть секреты не смогли.

Мудрецам всем подарившие блеск седин,
Сколько тайн, сколь секретов впереди.
Мудрецами не открытые ларцы,
Открой Мавр, все вопросы разреши.

Деньги, товар.
Цены их чему равны?!
Ими вольно пользоваться кто должны?!
Почему не переставая борются,
Меж собою эксплуататоры и рабы.


Что толкнет на ложный путь всегда народ.
Слабые здесь почему пред сильными
Унижаться, лебезить должны у ног?!


Мукагали  Макатаев          перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Где дорога, что к свободе поведет,
Где же способ - всех решении оплот.
Деньги эти – Знак злодейства и торгов,
Даже головы рабов купить готов.

Что такое стоимость?
Бедняк, богач?
Злого общества бредовый антураж.
Думай, Мавр, до тебя все мудрецы,
Нераскрытые оставили багаж.

В жарком споре боги древности сошлись,
И пытаются друг друга расшибить.
В этом зале Британского музея
В поединке все великие умы...

V

«Капитал» -
Пик человечества ума,
Это сердца пролетариата звонкий стук.
Великой жизни эпос она,
Великой жизни песни круг.

«Капитал»  - Вестник бури новшества,
Революции орудие.
Страдающего общества
Свет и правосудие.

«Капитал» - слёзы людей,
Вековых страдании.
Умом воспринятых идей
Слова, назидания.

«Капитал» - в капиталистической тюрьме
Томящийся гнев, смелый ум, души кручина.
«Капитал» - знающий инженер
Капиталистической машины.

«Капитал» - по обществу это выстрел,
Это пламя, это свет, это искры.
И в сердцах пролетариата всей земли
До сих пор жар клубится не остывший.

... «Капитал»  - Мавра биография.
Великого сердца страдание, мечта...
Жизнь тяжкая: горе, страдания -
То валила, то обман она плела.

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Он скорбел...
Нет, не скорбел, во гневе был!
Он плакал,
Нет, не плакал, твердым был!
И скрывал он от себя свою печаль,
Просил себя, чтоб не плакал и не ныл...

Но и сердце может плакать и страдать,
(Очень тяжко, если сердце защемит)
Его сердце могло мыслями управлять,
Вобрав в себя все человечества грехи.

Словно ласточка, тушившая пожар,
Фред, Женни,
Нет конца великих дел.
И безжалостно косила смерть-коса,
Семью Марксов, угрожая каждый день.

И огонь, и пламя жуткой нищеты,
Нападали, окружая иногда.
Честный друг, любви-защитницы щиты
Помогали тут всегда.

Дружба!
Святая дружба!
Выше любви
(Нельзя другом называть продажных лиц)
Дружба верная живет сердцем одним.
Одно сердце на двоих,

Любви выше – Дружба - это уясни,
Счастье – если, друга сердце понял ты.
Если друга обманул ты, изменив,,
Значит, предал Родину ты!

Дружба - Союз!
Изменнику тут места нет!
Это – Ставка, это - крепость, как скала.
Дружба – чудо, у них лозунги, как свет,
Что пугает и врага, и чужака.

Двух друзей, как Светоч человечества,
Я сравнил бы с чудом Дружбы вечности.
Эту дружбу между Марксом и Энгельсом
Пожелал бы всему человечеству.

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Они стояли на прохладе, на ветру,
Как два тополя высоких средь бархан.
Чтоб великим быть, надежный нужен друг,
Чей рассудок с мыслью друга совпадал.

Человек без друга – глупости урок,
Без крыла он и опоры без него. 
В этой жизни, что полна борьбы, тревог,
Каждый должен иметь друга своего.

Жизнь – это шум и споры, боль в душе,
Потому, имей, хоть тысячи друзей...

... Труд великий попадал в тупик когда,
Неоднократно наступали злые дни.
Постоянно смерть-старуха все трясла
Мавра бедную семью.

В этот миг мечта, надежда, доброта,
Забывали даже «господа» указ.
И проклятая, босая нищета,
Днем и ночью возле Мавра улеглась.

Окружая, все давил на гордеца
Нищеты ночной и грозной черный круг
Протянувший руку помощи тогда
Милосердный кто был друг?

Кто же он?!
Кто вместе с другом там рыдал,
Вместе с другом испил горечь нищеты.
За того, кого он другом посчитал,
Забывал покой он, жизнь не щадил?!

Кто же он?!
Кто блаженство поменяв,
Пошел навстречу страданию, судьбе.
В подарок Мавру пядь земли отдав,
На морском решил покоиться на дне.

Кто же он?!
...Фред!
Дружбу оправдав сполна,
Свою жизнь ты смело с Мавром поделил.
Ты совесть человечества спасал,
Спасибо, немца честный сын!!!

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова






VI

Серой дымкой подернутый пик.
Чуть вздохнет, то в груди запершит.
Где печаль на отрогах висит,
В тех горах горе вечное спит.

В дикой схватке где волны сошлись,
Горе песнь океанам поет.
И взболтав свои бури, дожди,
На земле горе тоже живет.

Горе...
Если общество вмиг  потрясет,
То эпоха горюет тогда.
И горюет народ,
Если гибнет надежда, мечта.

Горе всё – давний враг,
(Но отдельно то горе людей...!)
Не затронет, пусть, горе людей,
Если в горе большой человек.

Океаны пускаются в бег,
Плачут горы от горестных лет,
Мать-Земля не дает свой побег,
Если плачет большой человек.

... В поединке стоит человек,
Против горя и совесть дерзит:
"Не посмей,  горе ты, уходить,
В поединке с тобой человек!"

В немоте, в беспокойстве одном
Полумертвой горой Муш лежит,
Горе всё...
Если в доме одно,
То за дверью другое стоит.

Великан плечи тут опустил,
И виски взяла в плен седина.
В тяжком горе и Женни стоит,
Наклонившись над гробом дитя.

Плачет Ленхен,
В плаче Лаура

Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Лишь, Мавр терпит,
Терпит огненное  сердце, терпит.

Серой дымкой подернутый пик,
Чуть вздохнет, то в груди запершит.
Где печаль на отрогах висит,
В тех горах горе складками спит.

Груз страдании висит непосильный,
Общество в горести.
Смерть забрала любимого сына,
Человек в горести.

Растревожив, печальный тот дом,
Подуставшая ночь тут прошла.
А снаружи, как вечности дым,
Над Лондоном грусть пролегла...

                VII

Исправляя все ошибки вечности,
Не спеша Мудрость-время скользит.
Охраняя мысли Человечества
Мудрый Мавр устремлен:  на мир глядит.

На две части разделилась тут земля,
Любят новое, то старое они.
На великий, необъятный шар земной
Мавр Великий с экватора глядит.
И, лишая человечества мечты,
Происходят столь чудес на той земле,
Как жандарм свободы – капитализм,
Как франт, на дорожной стоит полотне.

С колониализмом бьется каждый здесь народ,
И все страны тут к свободе тянутся.
На земле – великий фронт.
На земле – и тяжесть вся.

На земле не стихнет спор уж, никогда,
Без противодействий кровавых сил.
Где эпохи все меняются, века,
Новый путь свой продожает Маркса жизнь.

Ту борьбу считал он счастьем своим,
Из борьбы черпал энергию не раз.
Из сознания, излучавшего лучи,
Наша жизнь из борьбы той родилась.
Мукагали  Макатаев        перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Мы знаем.
Марксизм сегодня,
Лучшая бескровная борьба идей.
Великий Маркс оставил поколениям
Долю истин для трудящихся людей.

И в учениях  Марксизм во главе,
(Что сильнее ядерного оружия)
У всполошившего мир поколения,
Лишь, одна объединенная сила!...

...Прометей?!
Не скажу, что Прометей.
(К чему древний и безглазый богатырь)
Вставал с зарей и спать ложился с зарей
Маркс - Мавр,
Это - жизнь!

Прометей все еще в кровавых кандалах
Был ли вообще Прометей?  Гадаем мы.
Защищал нас Мавр тысяч лет назад,
Тогда Маркса мы навеки защитим.

Жив наш Маркс, он не умер – просто спит,
Он сильнее Прометея.
Он пробив, Хайгейта камень-обелиск,
В Кремле продолжил одиссею.

Пробив гранит, с решительным лицом,
Поет он тризну капитализму.
Сын великий с зажатым кулаком
Смотрит на врагов коммунизма.

Есть ли время,  не побеждавшее жизнь,
Есть ли счастье, что человек не любил,
Есть ли ученый, мыслей, дум - океан,
Есть наука, чтоб не явилась на мир.

Есть ли сознание, разбросавшее лучи,
Есть ли мудрец, что отдыхал и долго жил.
Есть ли правда, чей меч расчехленный,
Зло на части разрубил?

Есть ли жизнь, восходящая к звезде,
Есть ли чувство не подвластное беде,
Есть ли светоч  жизни реальной,
Есть ли ум, смерти не подвластный,
Есть ли поэт, жаждущий правду.












 


 Несипбек  Айтулы

Поэт.
Лауреат Государственной премии
Республики Казахстан,
Лауреат премии имени
Мукагали Макатаева Союза
писателей Казахстана и
Международной
премии имени Джамбула.

Кавалер ордена «Парасат».








Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




З н а м я


Оно светит над тобой, как Чести сказ -
Ничего нет выше Знамени для нас!
Автор

I

Было лето, полдень был: жара, июль,
Я про Знамя сказ услышал наяву.
На груди высоких гор у речки той
В мудрости рядами юрт застыл аул.
Сохранив в душе своей пейзаж родной,
С малых лет я был в плену тех светлых дум.

Как младенец, предававшийся игре,
У эпохи кто не шел на поводу?
Приглядишься, то страданий не счесть,
Есть ли польза, в том, что плачем на судьбу?
На плечах висит у молодца всегда
Долг и Честь, когда стоит он на краю.

Словно льется речка горная с небес,
Все бурлит и с круч швыряет пены взвесь.
Пред собою камни двигая волной,
Колыхаясь, тужится, бушует весь.

Шапкой белою покрыт Тарбагатай,
Он спешит ли скинуть этот белый рай?
Тут прохода речка синяя не даст,
Что все лето держит в паводке весь край.

Гордо тянется, как занавес,  гора,
Затаился там медведь. И волки там.
Юрты белые там цвета скорлупы,
Ярким видом враз бросаются в глаза.

Укус овода больнее здесь хлыста,
Жеребят сомкнула привязи черта. 
Косяки видны ленивых лошадей,
Что стоят и ловят ветер у хребта.

Тут прыжками отбивая дробь копыт,
Козы ловкие с козлятами растут.
И друг другу спрятав головы под бок,
Овцы в скопищах отаров здеь плывут.

Айтулы Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

И, выслеживая творог у навеса,
Беспокойная сорока тут как тут.

А под небом несусветная жара,
От кумыса чуть хмельная голова.
И душистый запах тянет ветерком,
Где кобылье молоко хранит саба*.
саба* - (посуда для при¬готов¬ле¬ния и хра¬нения ку¬мыса)

Вверх швыряют дым кизячные огни,
Мясо нежное в котле уже бурлит.
Горизонт тут, округляясь как кольцо,
Так похож на недоступный край земли.

Бабочкам тут наслаждаться невтерпеж,
Воздух нежно крылья светлые вознес.
А в тени, устало высунув язык,
От жары в одышке мучается пес.

Вспоминая невозвратные те дни,
Сидит старец, извергая ряд былин.
Своим голосом, как будто ворожит,
Заставляя то смеяться, то грустить.
 
Слово тянет из глубин истории той,
Будто песня как скакун тот боевой.
Сердце старца тайну древнюю раскрыв,
Орошает стих свой горькою слезой.

Кто не знает Жакипбека* в тех краях,
Легкой рысью он поскачет – не догнать.
Если в руки он возьмет свою домбру,
То душа ей подпоет душевно в такт.
Говорит он: я отмерил край земли,
За Асетом*, Карибаем* нес стихи.
Как Алашцы, не роняли Чести мы,
Хоть изгнания, беды все перенесли.
 
Он шагнул к девяностым тем годам,
Вековой рубеж манит и близок там.
Жизни миг - блестящий розовый кумир,
Как лиса, хвостом виляя, ускакал.

Седина бород пушистых и волос,
Покрасневшие глаза от горьких слез.
Шею вытянет, когда он запоет,
То кады; запляшет чутко в музе грез.
__________________________________
*Жакипбек Карипбайулы (1864-1972)
Сказитель из Тарбагатая.
*Асет Найманбайулы
*Карибай Танатарулы – в годы репрессии пал от рук красных пограничников на Тарбагате.
Айтулы Несипбек       перевод Масгута Нурмагамбетова


Тело крепкое, как собранный квадрат,
Он похож на птицу гордую - орлан.
Бросит  резко острый взгляд по сторонам,
Будто просит: ты прислушайся к словам!

Мне пятнадцать, девяносто лет ему,
Хитрецом был я, упрямым почему?
Отмечал, хоть, слово каждое его,
Из уста пример словить уж не смогу.
И сегодня как бы ни казнил себя,
Вряд ли встретить то богатство я смогу?

И сказание, разрастаясь в ураган,
Переходит в древний эпос-дифирамб:
 « - В этой жизни, что обманчиво блестит,
Есть кто, смерти не попавшийся в капкан?

Карибай сын Танатара, и служить
Должен я ему, хоть словом, не забыть.
Он убит руками красных в тех краях,
О нем память поколение не хранит.

Перенес он испытании беспредел,
Мастерство в душе своей он не допел.
В тех краях Тарбагатая лучшего
Не было поэта, чтоб, всегда был смел.

Состязался он с Асетом в Коктуме,
И в айтысе непослушным был узде.
Стала тут дешевле ярочки одной
Голова красавца-молодца в беде.

И, родился с песней он в своей душе,
Абилхаята почести впитал в себе.
И, сдувая пыль со старта у дорог,
Не терял он бег свой в яростной байге.

Восхваляясь, в грудь колотят себя те,
Чьи кони захромали на холме.
Те же бесы застрелили и его,
Кто стрелял и в Шакарима в злой беде.

Судьбы узел, что запутан и сплетен,
Разрубить враз очень сложно, не легко -
Легко завтра попадешь ты в кутерьму,
Хоть сегодня жнешь ты славу на коне.

Из джигитов Карибай тот лучшим был
Хоть и создал Бог его - с бедой сроднил.
Кровопийцы, что казнили без суда,
Без савана в яму бросить, лишь, смогли?! ».
Айтулы Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Прослезившись, седой старец замолчал,
Чуть сточилось настроение-кинжал.
Вздохи грусти зависали в тишине -
Всех, кто слушал, покорила та печаль..

Но народ сей дальше слушать все желал,
Отдышавшись, старец снова продолжал.
Будто падал он, как горная река,
Держась прямо, птицей вольною орлан:

 « - В тяжкий миг считал за тысяч одного,
Что не видел в этой жизни наш народ?
Кого только не осталось в тех горах,
Где в бою казах громил джунгарский род?
Глас героев, что погибли в тех боях,
Сохранились на века в журчании вод.
Пел бы песни беспрестанно Карибай,
Если смерть не повела бы на исход.
Из уста его я многое узнал,
Нет сомнения в правдивости этих слов.

Склоны гор ловили свежесть на лету,
Горы гордые стояли на ветру.
Поменялось столько лет и столько вех,
Не давая тут разжечь костер врагу.
Пришло время воспевать повторно всех,
Кто бесстрашно защищал свою страну.

Сколь набегов изнуряли наш народ,
Сколь пришлось пройти нам адовых мостов.
Если хочешь знать историю свою,
То названия все расскажут лучше слов.

Вел беседу я с историей-миражом,
И совет Отчизны тоже мне не нов.
На груди у Баркытбеля* пролегли
Грозовых лет шрамы яростных боев.

Говорить могли бы скалы, реки, лес,
Обо всем бы рассказали они здесь.
Даль времен, хотя, и держит их в плену,
Душе близок духи предков из небес.

Потрепала всех казахов зла судьба,
Жизнь батыров на конях, в боях прошла.
Называют: «Бокенбайская равнина»*,
Эту глушь, где Малый жуз держал войска.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




 «Жагалбайлы» - та гора истории взлет,
То название с лучшим именем грядет.
О плохих никто и речи не ведет,
Добрых молодцев тропа не зарастет. .

Б;кенбайская равнина* – место
дислокации войск Бокенбай батыра
 рода Табынды Малого жуза.
Гора Жагалбайды* - место дислокации
войск Жагалбайлы на Тарбагатае.

И сроднила клятва верных молодцов,
Хоть страдали они в пламени боев.
И когда подошвы рвали черепа,
Месть косила ряды кровных тех врагов ».

... Если старца  кое-где я не пойму,
Не судите, родичи, я вас прошу!
То наследие, что осталось, как наказ,
Передам я поколениям, как мечту!

Меня долго этот эпос волновал,
Глубиной повествования поражал.
И истории хрустальный тот родник,
Утоляя мою жажду, восхищал.
Пухом будет для него пускай земля,
Нить истории песня та связать смогла.
Эстафету поколению передам,
Эхом песня в памяти осталась та.

I I

И когда судьба казнит народ бедой,
То страдают кости предков под землей.
Потому то боль взывают те слова,
Что оставил на камнях тот предок мой.
Пусть у тех глупцов отнимется рука,
Кто с рождения чужд к истории родной!

Если кто огнем, мечом к нам приходил,
Прах его народ швырял во гневе сил.
И садились все сарбазы на коней,
Абылая белый флаг по небу плыл.

Молодцы любили Родины рассвет,
Их подмышки рвали копья сколько лет.
Рыл могилу для казаха злой джунгар,
Но судьба сломала, лишь, его хребет.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Молодцы не расслабляли пояса,
Их победы видела река Дарья.
Сопку каждую, где резали джунгар,
Помнит Степь, в себе названии храня.

Тут Алаша гордый клич благословил,
Жуза Старшего хранитель -Толе би.

Хан Абылай поднимал тут белый флаг,
Тучи смерти ожидает скорбный враг.
И у век качая чуткий птичьи сон,
Шел на марше многочисленный отряд.

Джунгар-Казах – войлочных юрт дети те,
Обе пили яд страдании в злой беде.
У Хантауа силы грозные трех жуз,
Флаг ойратов* волочили по земле.
__________________________________
Ойраты* – одно из племени джунгаров

Все джунгары зарыдали в эти дни,
 «Аныракаем*» место это нарекли.
И с тех пор прошло немало в жизни вех,
За закатом улыбался лунный лик.

А;ыра;ай* - долина плача

Стерегущего богатство чужих стран.
У шакала разве сбудется мечта?
Как морской отлив поспешно отступал,
С Жетысуа, Алатауа вражий стан.

Трупы мертвых нету мочи уволочь,
Лишь, скулить, страдая в горе, каждый мог.
По тропе вторжения снова шли назад:
Выходили из Джунгарских ворот...

I  I  I

Недоступным Акшауле горою был,
Свое Знамя Дарабоз там водрузил.
В жеребячий пух одет тут Баркытбел,
Где сурок ноздрею бриз степной ловил.

Раз прикажут – по росе сомнут врага,
Кокжал Барак, би Боранбай, Шынкожа.
Ангелы, как Жанибек и Баймурат,
Актанберды, Даулетбай – орлы-друзья.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Скалы тянутся локтями к вышине,
Небо гордо подпирает Акшауле.
И тулпары, что достигли Баркытбел,
Набирают за два дня жир на спине.

Стали тучные войска тут на привал -
Золотой порог в предгорьях Алтай,
И ущелья, и овраги все в цвету,
Ягоды смородины, малины рай.
Запах мяты – он волшебный, как бальзам,
Не понюхав, успокоиться нельзя!
Не целебна, если тут земля, вода,
Разве может быть природы та краса?
На земле, что подарил казаху Бог,
Веселился, ведь, джунгар еще вчера?!

В ягоды окрашены цвета копыт,
Тут воспрянули сарбазы от души.
Лучше тысячи страдании поменять,
На один день мира, смеха, доброты.

И тулпары, сквозь бусины в серебре,
Утоляли жажду в белом роднике.
Тут, увидев человеческую тень,
Сурки споро бьют «Тревогу!» в пикнике.

Баркытбел – так предок место то назвал,
Тарбагатай – корень слова – «таргыба».
«Где зверек тот, таргыба*?» -  рыдал джунгар, -
Отступая, голодал, искал сурка.

Таргыба* - полосатый зверек

С высоты глядит на все архар-самец,
Он не чует, что же завтра будет здесь.
В вечном сне лежит здесь черная скала,
Он свидетель древних судеб без чудес.
 
С ветром споря, сокол крылья раскрывал,
Распирает грудь его фонтаны зла.
Словно кличет: «Я – хозяин этих гор!
Человечество, вы спорите все зря»,

У джунгара воевать уж нету сил,
Но сражаться до конца здесь он решил.
Потеряет Баркытбел – то весь Алтай,
Сделать адом для него мы поспешим.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Койманырак, Козыманырак, Нор Зайсан,
Где Бухар джунгаров тысяч насчитал.
Обозлился и разгневался казах,
Вырвать глотку у врага он слово дал.
 
Почернели торгауыты* от тоски,
Будто звери, рыщущие по степи.
И, решившись не сдаваться тут живьем,
Все в долине собрались тут у Шорги.
____________________________________
Торгауыт* – одно из племен джунгар.

I V

Проливая кровь, Отчизну берегли,
Все жестокие страдания прошли.
Водрузив флаг у редутов Кабанбая,
Богенбая войска тучные пришли.

Дух святой тут Абылая поддержал,
А на небе Бог его благословлял.
Не остались в стороне Казбек, Бухар,
В час, когда, настало время бить джунгар?!

Не теряли честь свою перед врагом,
Шли трех жузов все батыры напролом.
Здесь давно Бердикожа и Наурызбай -
Расстояние тут сыграло свою роль.

Грудь широк, большой размах у скакуна,
Из-под копыт швыряет пыли облака.
Жагалбайлы и Табына шел отряд,
Под началом Богенбая издалека.

И батыры друг за другом все грядут,
Ржут тулпары и копыта землю рвут.
Всю долину Баркытбеля до краев
Уж, заполнили, но силы все идут.

Перед битвой проходил большой совет,
Абылай суровым был и краток весь:
 « - Торгауыт сражаться будет до конца,
Беспощадно мы косить должны их здесь!

Не хватает им ума уйти назад,
Позвонки придется тут им посчитать.
За Алтай их надо сбросить навсегда,
Сбить охоту им идти на нас опять!» -
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Все сказав, он на батыров посмотрел,
У Шорги джунгаров планы знать хотел.
Первым начал говорить Актанберды,
Словно сокол, что добычу вдруг узрел:

 « - О, мой Хан, все видит Бог, он всем судья,
Лишь, джунгар виновен сам в своих грехах.
Хоть пришли сюда собрав все семь колен,
Час настал их бить в ущельях и в горах.
.
С беспокойством рвутся тут сарбазы в бой,
В пух и в прах тут превратится враг любой.
Говорят: «Есть на строптивого узда»,
В самом деле враг дошел до жизни той.

Мы стоим и отовсюду ждем вестей,
Изучаем мы рельеф, состав людей.
Сорок лет грозил бедою, нам джунгар,
Отомстить настало время поскорей!».

Голос свой подал тут грозный Богенбай:
« - В чем задержка, хоть тревогу уж сыграй?!
Разведданные нам четко говорят,
Торгауыт не хочет ноги убирать.

Мы с джунгарами сходились уж не раз,
Упустить мы не должны их в этот раз?
Все шумят, скулят и лаются в степи,
Из России смогли ружья достать.

Понимают, что возмездия не избежать,
Тут позиции не смогут удержать.
Мы по центру нанесем лихой удар,
Спозаранку нападем пока все спят ».

Как верблюд-самец озленный в январе,
Богенбай был верен жесткой прямоте.
Он пленить собрался здесь джунгаров всех,
Превратив в рабов, достойных их судьбе.

Молча слушал Кабанбай весь разговор,
Нюхом чуял он опасность тут у гор.
Было ясным: тут сплоченный торгауыт
Будет насмерть биться, чем терпеть позор.

Тут суровый Абылай задал вопрос:
 « - На все это что ты скажешь, Дарабоз?
Старый сват твой, что обряды принимал,
Видно, тянет все еще скандала воз».
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



 « - Как олень, что терпит рога ломоту,-
Сказал батыр – не жду от свата доброту.
С гиком-свистом собираются тут все,
Как котел кипит в озлобленном бреду.

Если с тыла мы удар не нанесем,
Фронт врага готовит нам тут злой урон.
Если сунемся туда, где ждут они,
Мы в капкан кровавый все тут попадем.
 
Хитрость с тактикой свяжите вы, друзья,
Жертвой удали слепой быть нам нельзя.
И зайдя им в тыл, отрезав мощный фронт,
Нужно бить их, по отдельности дробя ».

На широком том Совете, на большом,
Разделились мнения спорящих сторон.
Взял тогда Бухар жырау свою домбру,
Ум и Совесть, идеолог мудрый он:

 « - Оседает и гора,
Спор кончается всегда.
Если  клич твой удалой,
И удар нацелен твой,
Опрокинешь ты врага.

И с торчащею стеной,
Опрокинув купол свой,
Джунгар не встанет никогда.

Ей, Богенбай, Кабанбай!
Возглавляли вы всегда,
Оба кровные друзья,
Если бросите вы клич,
Никто не будет без седла.
Ведь, лилась же кровь рекой,
Глаз туманила слеза.
Вы доверьтесь молодежи -
Что за вами вслед пошла!
И джунгар весь сгинет с глаз,
И казах пожнет добра,
Если в здравии Страна!

Ей, Богенбей, Богенбай!
Ты терпение не теряй.
Есть же истина в словах,
Дарабоз что нам сказал.
И Алтай, и Баркытбел,
Ведь, родная его земля,
То зрачок в его глазах!
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Он, когда сюда пришел,
И врага увидеть смог,
Ему силы придадут:
Звери дикие в горах,
Крылья птиц на небесах.
Ветра дующие сильно,
В речках светлая вода,
Каждый кустик и скала,
Камышей и трав цвета.

Ей. Абылай, Абылай!
Прямо тут тебе скажу,
Что в сердце бережно храню -
Кабанбаю право дай,
Чтоб командовал в бою!».

Все решил тут благородный мудрый сказ,
Хан Абылай всенародный принял глас.
Распростерли все ладони: «Поддержи,
О, Создатель, Всемогущий Боже, нас!».

V

Златоликий шел с Востока тот рассвет,
Всё макая в лучи света крылья век.
Еле видно озеро Зайсан вдали,
В серебро вид его чаши был одет.

Заворожен караваном облаков,
Там мираж Алтая чертит горизонт.
Если с неба сокол падает стрелой,
Индейки с шумом с пик срываются на взлет.

Свежестью и ароматом дышит степь,
В неге тихой пребывает мир во сне.
Будто неба колокольчик мизерный,
Жаворонок все щебечет в вышине.

Идут лавиною казахские войска,
Словно реки, выходящие за брега.
И в горячке бега тысячи тулпар,
В своем буйстве рвут стальные удила.

По оврагам скачут речки – взрыв напор,
Словно косы с украшениями гор.
И с ночной мечтой последняя звезда,
Все, мигая, продолжает разговор.
И отсохли скулы горного сыча,
Что почуял неба страшный приговор.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Будто очистить хочет небо от тумана,
Ветер гонит облаков тех караван.
И с утра казахи двинули войска
Превратился в сущий ад тут вражий стан.

Заметался враг, таращили глаза,
Падали с ног, будто скошенная трава.
Как пушинки разлетались юрты тут,
Жены, дети разбегались кто куда.

Лай собак, и шум, и гам, и рев скота,
Будто бы тут затряслась сама земля.
Впопыхах, сев на коней, ввязались в бой,
Те джунгары, у кого жива душа.

Разгорелся тут побоища пожар,
Сто смертей на тысяч жизней поменял.
Кто погибнет, кто останется в живых:
Только Бог судья, лишь, он сортировал.

Месть народная, как мощный ураган,
Будто степь трясет от пыли, от врага.
Все копыта утопали тут в крови,
Воду красную, как кровь, несла река.

Склоны все покрыли трупы мертвецов,
Земли черной уплотняя сей покров.
Дети, женщины, все слуги, старики,
Все в оврагах укрывались от врагов.

И в сражении Кабанбаю равных нет,
Он не выдаст тайну будущих побед.
 «Обойдешь фронт и ударишь в тыл врага!» -
Тысячнику Даулетбаю дал совет.

И с позиции, удобной для себя,
Всех погнали, рубка жесткая была.
Задушили торгауытов злой напор,
Не жалели жизни, чтоб разбить врага.

Будто зная, что их сгинут имена,
У джунгар огнем горела смерть в глазах.
И в агонии, собирая силы все,
Тут  отважно они бились до конца.

На груди Алтая и Саур-Сайкан,
Торгуыты не кривлялись просто там.
Речку ту назвали после «Канды су*»,
У которой битва жуткая прошла.

Канды су* - кровавая вода
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Зло скулит слезою горькою своей,
Наказала так судьба плохих людей.
И названия остались с тех времен -
 «Май;апша;ай», «К;ршім», «Зайсан», «Жеменей».

В дрожь бросала их при имени «Казах!»,
Загрустил враг - жуткий срах застыл в глазах.
Но батыр Куршим джунгарский, здоровяк,
Отличиться все ж решил он в тех боях.

И желая здесь друг друга победить,
Обе стороны поближе подошли:
 « - Богенбай и Кабанбай, да где же вы, -
Поединок, выходи!» – кричал Куршим.

И во гневе, зло блеснув, как акинак,
Выскочил из строя тут Кокжал Барак:
- Не дорос до Богенбая, Кабанбая,
Пес-джунгар, тебя сомну я просто так!

Раскололась, как посуда, тишина,
«Абылай!» - так клич бросали все войска.
На Куршума кинулся Кокжал Барак,
Про себя шептал молитву: «О, Алла!».

Извергали копьи-сабли трескотню,
Будто с неба молния сверкала тут.
И сверлила землю, как веретено,
Двух тулпаров дробь танцующих копыт.

И медвежий рев катился по степи,
Отлетали под ударами щиты.
У виска стучала кровь, огонь в глазах,
Задыхалась грудь, зажатая в тиски.

Вдруг Барак батыр с кличем «Кабанбай!»,
Встрепенулся и копью тут волю дал.
Удар пришелся в подбородок и копье,
Разрывая, глубоко вошло в гортань.

Брызнула, потом толчками кровь пошла,
И скатился с хрипом тут Куршим с коня.
Притащили, как собаку мертвую,
Вслед кровавая полоска пролегла.

Началась тут та великая резня,
Шла жестокая и долгая борьба.
И стоял над полем брани жуткий крик,
Лишь, погибшим не слышны те голоса.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И гримаса ужаса была страшна,
Подкосила обе стороны резня.
На войне ведь нет и жалости совсем,
Лишь, Создатель, пожелает всем добра.

Как могу все объективно осветить,
Если истину не буду говорить.
В миг сложнейший перевес был у врага,
Добрым молодцам пришлось тут отходить.

Торгауыты бросились в погоню ту,
Лишь бесцельно посылая вверх стрелу.
Но казахи развернули вдруг коней.
Увидев знамя, трепетавшее на ветру.

Удар казахов выдержать уж не смогли,
Видимо, джунгары выбились из сил.
И бежали врассыпную кто куда,
Когда воины к Маныраку подошли.

Враг бежал, передохнули чуть войска,
На лезвиях сабель высыхала кровь врага.
И валялись трупы павших по степи -
Завершились в тленном мире их дела.

Знаменосец одинокий на холме,
В удивление вверг всех видом на коне.
На ветру трепещет знамя, как в бою,
Но вблизи не видно войнов на горе.

Не почуяв ни коварности, ни зла,
Прискакав все, потянули удила:
Был недвижим воин со знаменем в руках,
Хоть погиб он, но не выпал из седла.

Пара стрел пробили горло седока,
Кровь залила грудь сарбаза до седла.
Без движения конь ноздрями шевелит,
Воин успел скрепить поводья у бедра.

На земле под саблей алая трава
Но огнем горят открытые глаза.
Мертвый всадник держит Знамя над горой,
Будто шепчет: «Одолеть нас тут нельзя!»

И рыдали тут все воины на холме,
Казымбета как увидели в седле.
Видать, в него джунгарский целился стрелок,
Флаг казахов так решил склонить к земле.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Кабанбая горе тоже привело,
Казымбет тут слился замертво с седлом.
Он, как мог, за древко знамени держал,
В мертвой хватке пальцы судорогой свело.

Оторвали древко Знамени с трудом,
Хоронили воина – было море слез.
И вручая молодому воину Флаг,
Тут к народу обратился Дарабоз:
 
 « - Если мать родила сына - Солнце в дом,
За народ - огонь и воду мы пройдем.
В памяти народа будет Казымбет,
Когда Знамя перед строем развернем!

Ураган истории,  Флаг срывая с рук,
Унижал безвольных, чтоб теряли дух.
Удержавшему свой Флаг в священный миг,
Мой, казах, герою-сыну Славу шлю!».

V  I

Иртыш черный, Котаншы, Сайыр-Сайкан,
Междуречье – Баркытбел, Шорга, Зайсан.
Полностью очистились от торгауыта,
Где рыдает сиротливо их курган.

Где вчера разбой чинили, жгли народ,
Для джунгаров тот закончился поход.
И, рыдая за Алтай они ушли -
На горбу седло, был пеший переход.

Рассыпались кереге*  и шанырак*, 
Рыдал джунгар, не смея шаг ступить назад.
Потеряв детей и жен тут, блеял он,
Как искавшая козленочка коза.

Кереге*,  шанырак* - элементы юрты 

Кто спасется от превратности судьбы?
Человек виновен сам в деяниях злых.
Лай собак там, шум ягнят и верблюжат,
В колыбели плач ребенка-сироты.
И желают одр смерти обойти,
Обессиленные жизнью старики. 

Звери-птицы мертвецов устали есть,
Черных ворон-падальщиков тут не счесть.
Верх  добычи - все богатства, живность вся,
Столь красавиц-девушек попали в сеть.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Дни хорошие и горькие пройдя,
Нашли гибель здесь джунгарские войска.
И прогнали их батыры за кордон,
За Алтаем потянули удила...

V I I

Бил о скалы настроения прилив,
Кабанбай наш свое Знамя водрузил.
И собрав войска трех жузов на поклон,
Справил тризну по героям той войны.

Все долины тут заполнили войска,
Соком мазали подошвы там луга.
Нет числа и жертвоприношениям,
Что покрылась жиром в речке вся вода.

Предков мужество народ всегда хранит,
Но эпохи стерли древние следы.
То ущелье «Майлышат*» назвал народ,
Что размером как площадка для байги.

Майлышат* - масляное ущелье

Казаха хвалят, если потчевать сумел,
Би Боранбай в руководстве преуспел.
Широкогрудые батыры ходят тут,
Будто тесно им на склонах Баркытбел.

Актанберды пел и муза потекла,
В состязаниях у борцов та схватка шла.
На просторах пыль сметая со степи,
Отмечала Скакунов прыть тут байга.
 
И зачем джигитам конь, седло и кнут,
Если в жизни свою славу не пожнут?
Глаза красавиц как смородины горят,
Устремляя взгляд на жесткую байгу.

И гремела Абылая слава там,
А народ все свою почесть выражал.
Так победу казах праздновал тогда.
Пир горой стоял и славу раздавал.

И добычу там делил сам Хан Абылай,
Все три жуза наблюдали этот рай.
Взбудоражив настроение толпы,
С яркой речью выступил тут Кабанбай:
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





« - О народ мой, без земли кочевки нет,
Не забыть нам прадедов традиции след.
Не бывает двух поощрении за той,
Для Найманов в этот раз добычи нет.

Нам помог Аллах, разбили мы врага,
Ели наши матери не зря калжа*.
На родной земле стоим, где предки спят,
Нет превыше нам добычи, чем земля!

Калжа* -  горячая пища, приготовленная
    из свежего мяса для роженицы.

И когда позиции сдали мы врагам,
Не рыдали, разве мы, на то глядя?!
И за то, что мы на родине своей,
Благодарны мы Создателю всегда.

Пусть добычу первыми возьмут друзья:
Старший, Малый жузы бились тут не зря.
Средний жуз: земля, отбитая от врага,
Лучший приз твой, обижаться нам нельзя.

Воин погибший конь теряет свой, седло,
Кто бы ни был от живых поддержки ждет.
Поделите все до нитки поровну,
Не забудьте при дележке вдов, сирот.
 
На кого народ надежду обратит,
Если в круге мы сплоченность не храним?
Если, вдруг, сарбазы сядут на коней,
Будь, казах, един под Знаменем своим!

Нелегко давалась горькая война,
Тысяч славы! Знамя с нами навсегда.
И стоит под Флагом насмерть наш народ,
Не забудет Казымбета никогда!

Наш батыр спасал всегда свою мечту,
Хоть рисует смерть трагедию на лбу!
Не упало Знамя с рук богатыря,
Будто намертво приклеено к седлу.

И сплоченность будет, пусть, опорой вам,
Наше Знамя непокорно всем врагам!
Никогда, пусть, не покинет больше нас,
Птица счастья, что спустилась с неба к нам!»

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





... Знамя гордо развевалось на ветру,
И народ, воспрянув, шлет поклон ему.
Благословляя мимо Знамени прошли,
Доверяя сыновьям его судьбу.

V I I I

На тулпарах Знамя гордое подняв,
Предки подвиги вершили тут не раз.
Но лицом к лицу мы встретились с бедой,
Когда счастье отвернулось вдруг от нас.

Степь широкая скорбела в пустоте,
Наш народ согнулся в горестной беде.
И поникло Знамя гордой вольницы,
Вместе с буйной головою Хан Кене.

Мы за Знамя, проливая кровь, дрались,
Мы невиданные ужасы прошли.
Шею резал узурпатора хомут,
Мы безвольно за историей плелись.

Грудь под пули подставлял Алаш всегда,
Где, то Знамя, что мы видели вчера?
Нашу долю сам властитель нам не даст,
Не наступит, если, вольности заря?

И готовый выйти смело на кокпар*,
Под седлом у каждого есть свой тулпар.
В Желтоксане павших образ воскресив,
Сон тяжелый меня душит как угар.

Кокпар* - спортивная игра всадников

Мы не знали кровопийца, чтоб страдал,
Лишь, казах мой от страдании умирал.
Если чистыми руками не держать,
Святость Знамени пошлет нам свой удар!

Не сойдет походный строй с пути в овраг,
Когда верный знаменосец в тех рядах.
И, вручив казаху Флаг великих дел,
Наш народ благословляет сам Аллах!

Оно светит над тобой, как Чести сказ,
Ничего нет выше Знамени для нас!
Кто сегодня, если грянет час беды,
Казымбета подвиг повторит сейчас?!
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Разве сможем жить, традиции позабыв,
Знамени Великому ты поклонись!
Его светоч, правду в прошлом не найдя,
Греет сердце, лед эпохи растопив...
Аминь!







































Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Акмолинское  сражение

Поэма


Астана – для всех, кто пал
Свободу Нации храня,
Величайший памятник им навсегда!
Автор

  I

Опрокинули не раз мой тайказан*!
И какую мне воспеть истории грань?
Эта дума не дает покоя мне.
Словно кот, что визгом рвет глухую рань.

Если чутко не вглядишься в знаки плит,
Не поймешь, в какой дали судьба лежит.
Если встретишь одну горькую из них,
То кобыз печалью сердце просверлит.

И когда же время сможет отдохнуть,
Все бежит и, лишь, ему известен путь.
Вся земля, как поле боя для людей,
Много слез там - смеха радости чуть-чуть.

Ветер, хоть, доносит звук издалека,
Миражи все и загадка, лишь, одна.
А история-старик не  все допел,
Что хранили в его памяти года.

И бездонный мир лежит в загадке весь,
Тайну кто его откроет без чудес?
Знай - все души превращаются в мираж,
Мы живем, а завтра нас уж нету здесь.

Казах-бедный от всего достатка ждет
Но, стараясь для чужих, подошву рвет.
И не знает про достоинство друзей,
Когда в здравии беззаботно он живет.

Лучших он валил в овраг - им зло сулил,
После смерти их оплакивал и ныл.
И, предав родного брата недругам,
По чужому чучелу он слезы лил.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Что  сказать о коих нравах земляков,
Потому то я печален и суров.
Жеребец плохой не сдержит свой косяк -
Молодняк отдаст для волчьих он зубов.

Тот, кто грабит - жить мечтает без труда,
Не добьется славной цели никогда.
Если нет изъяна в генах и крови,
Защитит народ свой Молодец всегда.

 «Все казахи после смерти хороши»,
А кто сможет тут плохое ворошить?
Как же истину потомкам довести,
Разобравшись, если, ясность не внести?

У казахов предки все – батыров ряд,
И с вершин далеких лет они глядят.
Есим хана подвиг в памяти храня,
Касым хана следы славные лежат.

Защищали предки землю от врага,
В той Степи ковыльной рейдами пыля.
И увидеть я мечтаю скакунов,
Рвущих зло в кровавой пене удила.

У поэта ровный вдох, как у меха,
Вольным голосом он сердце волновал.
Я, узрев косноязычных стариков,
По вчерашним аксакалам тосковал.

Я жалею внуков их порочный круг,
Потеряли свой язык они не вдруг.
И мангурты*,  что не вздрогнут от стыда,
Не поймут домбры дедов священный звук.
 
Айпара-мать, Домалак, Кызай, Мурын,
Вы простите мне ошибки - я  прошу!
Пожалейте вы блудницу, что в гнезде
Не слыхала выводков цыплячий шум.

Кобыз древний – мой сказитель, на краю
Твой мотив за тысяч верст я узнаю!
Пик измены и изменчивости тут -
Все пройдохи, торгаши здесь на виду.


Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

Дулат прадед, Актамберды, Кетбуга,
Не наступит ночь без вас, и нет утра.
Вы поправьте времени сумбурный ход,
Что колеблется, как шейка малыша.

Где народ твой, дед Абай, что просвещал?
Ты будил глухую степь, познав печаль,
Скотоводы, пастухи давно ушли,
Разве ты один остался у очага?

Наш казах не поддается временам,
Что же будет без прогресса? Думай сам.
И плутовкой настроение взбодрит
Жизни красочной цветастый караван.

В мир иной глупца уводят, мудреца,
Удержать их сможешь ли: кого, когда?
Как стригун, летящий прочь от своры псов,
Мчатся мимо без оглядки времена.

Просочился чрез сознания ко мне
Той истории степи далекий свет.
Если, сам вдруг не подаст познания нить,
Не находит человек, того, что нет.

Раз готов народ услышать нужный сказ,
Рассказать историю эту буду рад.
Воспою по тропам древней колеи
Этот эпос, что оставил Саккулак.

Канжигали Богембая сыновья,
Красноречьем блистали все не зря.
Сотни раз хоть обновляется весь свет,
Ведь не каждый оставляет свой завет.

Он в эпоху Хан Кене тут проживал
И всю тягость суматохи наблюдал.

Перечислить никому ведь не даны,
Что фольклором народ в памяти хранит.
Что сказитель видел, слышал все тогда,
Записал все на бумагу Ералы.

Ералы наш – Саккулака сын родной
Он впитал в себя родник тот золотой.
От Саккулака ожидая дар легенд,
Я, ведь, тоже рвался тут в словесный бой.

Ералы слова отца хранил как свет,
Он дожил до восьмидесяти пяти лет.
Умер он в Семее, в тридцать втором,
Полностью отца исполнив сей завет.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





II

Жизни свет лукавым смехом всех манит,
От судьбы своей никто не уходил.
После смерти Абылая выбор пал:
Избран ханом Джуза Среднего – Уали.

И Россия поддержала выбор сей,
Одарив Уали подарками скорей,
Как тигрица распласталась по степи,
Чтоб не выпустить ее из-под когтей.

Претворяя дальний замысел тогда,
Шла держава по пути насилия, зла.
И казаху все пыталась доказать,
Что штыком неволю можно удержать.

Степь, сжимаясь,  волю начала терять,
Троны ханов с тех пор начали дрожать.
Если буйная река теряет бег,
То в песках остатки будут иссякать.

И теряли гладь озер былую ширь,
Сникли молодцы, народ в печали был.
И была загадкой юрте на ветру
День, когда ей рок-злодей беду сулил..

Гнев царя был неоправданно жесток,
Над Уали так издевался, он как мог.
А когда же Степь безропотной была,
Наслаждаясь, пил он сладостный сироп.

Нет удачи, раз судьбою не дана,
Жизнь престольная у трона коротка.
И любого, кто шагает по земле,
В конце жизни ждет безмолвно мать-земля.

Что напрасно у Всевышнего просить,
День настал Уали из жизни уходить.
Приходили,  уходили ханы все,
Не сумев всё ж, жизнь властью приручить.

Царь стремился жесткость силе придавать,
Унижать пытался Ханскую власть.
Как каратель относился он к Степи:
Не дают, так можно силою отнять.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Разделяя, властвовать решился он,
И народ мой разобщенный, жить стал врозь.
Расставляя всюду жертвенный капкан,
Все мундиры стали пленниками грез.

Средь казахов сеял внутренний раздор,
Подливал он масло в тлеющий огонь.
И сцепились, как бродячие щенки,
Те, кто дрался за богатство, славы звон.

На семи ветрах стоял ряд гордецов,
Стал народ  пугливо жаться у костров..
Подхалимов, славолюбов низкий ряд
Стали все похожими на царских псов.

И терял казах зимовку, отчий дом,
Переселенец стал хозяином, правил в нем.
Подколодный брат – змеиная душа,
Был в согласии с губернатором во всем.

Степь неволею подавленной была.
И печалилась бескрайняя земля
И сходились в плаче небо и земля,
Будто призрак Абылая здесь прошла.

Вместо ханства в Среднем джузе – султанат:
Так Указ царя вещает свой обряд.
И не стал наследием вечным трон отца,
Не у дел уже Уали – иссякла власть.

И дождется кто, когда свой жизни клад?
Вмиг пол-ханства обретает Бокей хан.
Среди рода знатного Каракесек
Был Торе* он и в достатке чтил свой ранг.

Раз народ благословляет сыновей,
То удача улыбнется поскорей.
Сын отважного и гордого Барака -
Дальний прадед Алихана - Хан Бокей. 

Яд насмешки у Судьбы и свой изъян?
Ее чудо неизвестно, ведь, и нам.
И откуда знать Бокею, что сейчас
Службой дарит смерть кровавый сыновьям.

Из жизни много уходили мудрецов.
Восторгая всех словами и умом,
И приняв при жизни жезл от Уали,
Айганым тут занимает хана трон.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Хан Уалия Айганым – любви завет,
Белоликая сияла, как рассвет.
Эта женщина опорою была,
Берегла Орду она от разных бед.

Кто же знает, где найдет он свой конец,
И теряет Айганым судьбы венец.
Если буря злую силу обретет,
Древко знамени повалит он вконец.

После Уали хана прыть теряет власть
Жизнь ослабла и иссохла как мираж.
Не слабее перста белого царя
Губернатора, уезда был приказ.
 
Словно волны, разрушавшие берега,
Свой порыв угроза сильно вознесла.
И когда султаны выборные шли,
От их поступи тряслась тогда земля.

Годы вольности остались вдалеке,
Пало знамя, угасала честь в беде.
И та слава, разогнавшая джунгар,
Смыта селем, устремленною к реке.

Так терял народ свой лик из года в год,
Силы гордого Абылая шли в исход.
И потомки  враждовали, разошлись,
Тени ханства не выпуская из тисков.

Хоть и кружит птица счастья без конца,
От зазнайства кто выигрывал, когда?
После смерти Уали хана выбор пал -
Ханом стал на краткий срок  Абайдильда.

Не оценивая толком времена,
Брат Касым, обиду горькую храня.
Всем аулом он на юг откочевал,
И размолвку еще долго сохранял.

Словно прыть Касыма брат не замечал,
Был спокоен, гневу волю не давал.
Что душа чужая бдит в потемках дум?
Не узнать секрет другого никогда.

Как птенец, что жаждал волю высоты,
Юным был тогда еще Кенесары.
Как закат уводит солнце в тень ночи,
Так эпоха превращалась в миражи.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


I I I

Хоть орлом тянули крылья к небесам,
Судьбы многих превращались в ураган.
Отдавая дань беспечным временам,
Проживали в Сары-Арке Сейтен, Тайжан.

Чтили клятву героизму, как завет,
Степь дарила храбрецам тут воли свет.
Здесь зимовки Акмола, Караоткель,
Вольный ветер их ласкал, как оберег.

Родословной рисовала жизнь узор,
Здесь трудились, жили предки с давних пор.
Эх, судьба, земля моя, родная, ты
Мягкой травкой обнимала, как ковер!

Пара лент - Есиль-Нура, тут жизни рай,
А вокруг лесов луга – зеленый край.
Поневоле выпускали все из рук,
Как печально потерять Отчизны даль?!

И Сейтен, Тайжан печалились не зря,
Ненасытный глаз блестел у чужака,
Век жестокий так удары наносил,
Приходилось извиваться, как змея.

Радовался русский: жизнь – красота!,
Как сравняться с ним казаху – ведь, беда?
Но для крепости сначала отвели
Не то место, где сегодня Астана.
 
И решив там заложить большой редут,
Хищным взором оглядели все вокруг.
Когда стали берег Нуры ограждать,
Появился Тайжан батыр тут как тут.

И дубравам песню жизни пела степь,
Где могила Кабанбая – белый склеп.
Называться стал так город молодой
И никто не спорил с этим им в ответ.

Там в толпе сошлись невольники труда,
Среди них был сын торе Коныркулжа,
Чтоб за всеми он следил, руководил -
Будто дед определил его туда.

Сердце вздрогнуло - не смог владеть собой,
Поднялся в душе батыра злобы вой.
И казалось, даже предки под землей,
Не могли терпеть издевки вот такой.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Честь растоптана и душу боль прожгла,
И налились кровью страшные глаза.
Из седла он с диким криком налетел,
Как копье, остриём разящее врага.

 «Ах, поганый сын Торе, ты смерть лови!»
С этим словом рубанул он Бегалы.
Окровавлены халаты черные, 
Алым стал тут и щетина бороды.
 
С коновязи всех угнали лошадей,
Балаган разбив, прогнали всех людей.
Эх, судьбинушка была, ты, не была!
Злость трещала, как  мороз январских дней.

Кто же знает, как все будет, чему быть,
Начал так Тайжан тревожный смуты миг.
Все узнав, Коныркулжа во гневе был,
Ждал тот день, когда он сможет отомстить...
 
I V

Жизнь текла - у времени есть свой удел,
Проглотить следы тулпаров век успел.
Опасаясь от Тайжана, через год
Крепость ту перенесли на Караоткель.

Стал султаном выборным Коныркулжа,
В эти дни он сыт и ждет вестей с утра.
Все, что скажет, во внимание берут,
И веления исполняются всегда.

Испокон веков известны на миру,
Те кто родину за шкуру продадут.
Возле власти охраняли след к норе,
И лукавства находили подлый путь.

Караоткель – там горизонт, как степи нить,
Без земли любой казах не может жить.
Думы те Тайжан батыра теребят, 
Он теряет настроение, аппетит.

Что дороже человеку, чем земля?
Бились мы с врагом, слетали из седла.
И великий пращур мой за горсть земли,
За Честь свою бросался тигром на врага.

Радость, горе и удачи разделив,
Предки нам оставили бескрайность нив.
Закрывали очи буйные вдали,
Те батыры, горсть прижав родной земли.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Никого нет, кто б за землю не страдал,
Ведь земля – забота каждого из нас.
Пусть подумает немножко о земле,
Кто решится соглашение подписать.

Говорим: «Твоя земля, моя земля»,
Для живущих на земле она одна.
Раз упала капля крови из пупка -
Мать-Земля! Ты сын ее, она твоя...

Всё народ переносил и всё терпел,
Как в ведре вода находит свой предел.
И отныне стал как крепость Акмола
Богенбая знатного Караоткель.

Не прогонит тут телегу хитрый люд,
Пересечь Есиль не сможет нар-верблюд.
Берега здесь обрамляли камыши,
Что пушисто заиграли на ветру.

Сколь батыров пали смертью тут в бою,
А какой священный след лежит вокруг!
И преследуя когда-то здесь врага,
Богенбай тут переплыл Есиль-реку.

Без батыров выиграть бой нельзя нигде,
И без сечи не блестит кровь на клинке.
А когда в пучину всадники идут,
Надувной кутырь* привязан к тороке.

От начала  вниз стремящийся разбег -
Все сказания не загасят белый свет.
Закрепилось то название Караоткель,
Продолжалось так оно из века в век.

Кутырь* - надувной желудок жвачных животных,
применялись при переправе через водоем.

V

Расставляет свой капкан Коныркулжа,
Раздувая искру злости до огня.
Казаков собрал в карательный отряд,
Этой сотни Бегалы как голова.



Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



И отряды, нагоняя страх вокруг,
Вдоль Есиля вооруженные идут.
Бьет о землю крылья злое воронье,
Будто чуя запах крови, что прольют.

Солнце хмурилось, с востока шла заря,
Даже ветер задержал свой вдох с утра.
И, стараясь, путь отряду удлинить,
Ширь степная растянулась, как могла.

Есаулы, сотня всадников, дозор,
Важным взглядом свой питают кругозор.
И ревнуют от самих казахов степь -
Богом данный сей казахский простор.

Урагану злой судьбы подставив бок,
Сейтен-Тайжана тут лежал аул у ног.
Горе нес на лезвие сабли Бегалы
Другу, брату, кем всегде гордиться мог.

И во гневе разбивал, валил все с ног,
Он не думал, что в конце казниться мог.
Хоть обиду близко к сердцу принимал,
Смерть желать казах сородичу не мог.

Не придет обратно счастье, все уйдет,
Что же делать, раз в несчастье народ?
Поколение раствориться будто соль,
Раз измена отравит былую кровь.

Лучше тихо умереть судьбе назло,
Если, вдруг, себя унизить сам готов.
Даже псы, друг друга лаем поддержав,
В единении нападают на волков.

И, держа в руках кровавое ружье,
Бегалы, нажав курок, открыл огонь.
И казалось, будто, срежет он косой,
Если вздрогнет окруженное село.

И решил он, не жалеть тут никого,
Так хотел огнями выжечь то село.
Но в домах Сейтен-Тайжана не нашли,
Бегалию палец тут кусать пришлось.

Джигитов всех к земле винтовками прижав,
Всё ограбили, хватая, будто, дань.
Громкий плачь стоял тут женщин, стариков,
Детский крик слезой пронзил глухую даль.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Без оружия казах легкой жертвой стал,
И злой рок, смеясь, достоинство растоптал.
Как медведь сражался тут Алыпкара,
Ствол ружья он у груди не признавал.

Он один и силы были не равны,
Налетели и связали, как могли.
Унижали, били палкой по спине,
Подзатыльники давали слабаки.

И пешком погнали всех на Акмолу,
Будешь жить, или на казнь поведут?
Все кипел и бунтовал Алыпкара,
Словно рвущий недоуздок нар-верблюд.

Лишь одна в толпе сияла, как звезда,
Была красивой дочь Тайжана – Токбала.
Так попала в сеть зловещую она,
Пожалей, спаси беднягу, о, Алла!

VI

И сквозь марево бледнеет Акмола,
Где, как крепость, разрастается стена.
С колокольней, что тревогу возгласит,
Тянет шею к небу башня-каланча.

В самом центре дом стоял на высоте,
Росло дерево – тенисто во дворе.
Учреждением султана это был,
Он держал там всю округу в кулаке.

И все думая о дочери Тайжан,
Коныркулжа взгромоздился на топчан.
Он ликует и глядит через окно,
На тюрьму, где беспорядок и бедлам.

Он окликнул стражу гласом громовым,
Тот поспешно оттолкнулся от двери.
Привести под вечер пленницу велел,
Чьи глаза спасения ждали от судьбы.

Будто рвет по-воровски цветок чужой,
Испоганил шейку белую слюной.
А девчонка как птенец уж вся дрожит -
Образ кобры пасть разинул пред судьбой.


Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




На нее себя навьючить он хотел,
Старый хрыч был обречен и все кряхтел.
И позорно честь мужскую уронив,
В этой схватке поражение потерпел.

Зейнеп – младшая жена Коныркулжа,
Словно резвой кобылицею была.
И, увидев на руках батыра цепь,
Все просила: «Развяжите до утра!»

С бычьей шеей, бедра нара* – вот силач!
Как же можно то на привязи держать?!
И Зейнепа негой жгучей одарив,
Молодцом себя почуял Алыпкара.

И в душе рыдал несчастный Коныркулжа,
День и ночь он наблюдал за Алыпкара.
Тут решил он генералу сделать дар
И решил отправить в Омск их с утра.

Смысл жизни пленнице пришлось понять,
Будто с ложки мед пила, макая в яд,
Посадив их на верблюдицу верхом,
Охраняли трое стражников этап.

По земле печально движется душа,
Меж горбов верблюдицы судьбу кляня.
У батыра ноги, руки связаны,
А винтовка у охранника одна.

Токбала та с виду крошкою была,
И от боли зарыдала тут она.
Как взъерошенная птичка на ветру,
По лицу катилась горькая слеза.

И рыданием оглашает всё окрест,
В сердце малом столько горя – все не счесть.
Как плывущую глубокую печаль,
Развевает ветерок верблюжью шерсть.
 
А девчонка глазки жмурит – лучи жгут,
Путь-дорога навевает в сердце грусть.
Две печали маются на двух горбах,
Лишь верблюдица все тянет этот груз.

Видно, ехать еще долго – путь далек,
И рассеется ли горечи комок?
Если тяжесть на верблюдицу легла,
Примет ли султан грехи те, как злой рок?
 Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Наломал Коныркулжа немало дров,
Во хмелю перешагнул запретный ров.
Честь казахи даже от пыли берегли,
А врагам не оставляли даже вдов.

Может, это признак, что свихнулся век,
Не хочу винить кого, плести навет.
Подарить дитё родное чужаку -
Разве может поступить так человек?

Три ночевки – вот уже Ерейментау,
Ту дорогу быстрый ход так скоротал.
Если молодец на подвиг не рискнет,
Станет тушею ягненка для кокпар*.

За узды, вдруг, потянули, где ручей,
Спешились охранники тут с лошадей.
Солнце, хмурясь, на верблюдицу глядит:
 «Ты устала - на колени!» - шепчет ей.

Два охранника ушли за бугорок,
А один тут двух невольников стерег.
На него набросился Алыпкара,
Так стремительно, что пикнуть тот не смог.

Развязала руки воину крошка та,
Путь страданий и насилия пресекла.
Просьбу девушки исполнил сам творец -
До него молитва пленницы дошла.

В руках ружье - Алыпкара тут стал орать,
Стражи стали руки к небу задирать.
Им самим связать друг друга приказав,
Свои руки он не стал о них марать.

И к чернеющей горе он взял маршрут,
Под конвоем трое стражников идут.
Как копье, вонзенный в небо черный холм,
В небе чистом будто бы нашел приют.

И поднялся быстро он к вершине той,
Посмотрел он на простор степи родной.
Но кругом, куда глядел, нет ни души,
Чтоб спросить, а в голове вопрос тугой.

Долго  так стоял батыр и ведал даль,
Вдруг заметил очертание села.
Да, батыр тут восхищение заслужил:
Девушку вернул он к жизни, и себя.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Силён народ, что в бедах дух свой сохранил
И историю свою не позабыл!
Сохранивший честь батыра Алыпкара,
Там на месте черный холм в веках застыл.

С Ереймена видна гордая гора,
Ее сегодня называют «Алыпкара».
Были молодцы, батыры - львиный дух,
Был горяч он хоть в бою, хоть в кандалах.

И не выдержав гонений, власти пыл,
Хоть и был Тайжан батыром – яд он пил.
И пришлось откочевать в аул Каржас,
Не найдя поддержки малой в той степи.

Нар* - порода верблюда;
Кокпар* - конная игра по перетягиванию туши овцы.      

VII

Он готов за землю жизнь свою отдать,
Вольный Сын степей не может так страдать.
На сибирского медведя он пошел,
Сивогривого волчонок – кровь в глазах.

Как пресечь врага жестокий ураган,
Если скрытно он возводит свой курган?
Со всей яростью восстал Кенесары,
Будто огненной степи клинок-вулкан.

Вся округа взбудоражена в степи,
Жаждет сабля Кене хана вкус крови.
И ряды сарбазов начали поход,
Как поток, бурлящей гневом Сары-Арки.

Тут Сейтен-Тайжан взбодрились, напряглись,
Их желания будто силу обрели.
Как в бездействии оказаться могут те,
Кто не в саван - в бурки кто облачены.

Послали скрытно  Хан Кене они гонца,
И в руках у Бога нынче все дела.
Все гадали,  мешкали Шорман, Муса.
А в среде народа шепот-суета.

Наблюдая за трусливой темнотой,
Небо чистит лик свой утренней зарей.
День и ночь когда меняли караул,
Легкой дымкой поднимался пыльный зной.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И суровые сарбазы шли рысцой,
Скачет хан под трепет знамени тугой.
Оставались перевалы Сары-Арки
Позади, как будто машут им рукой.

Свита нукер – сивогривые они,
От их взгляда цепенеют и враги.
Как наследник Абылая он сейчас -
Хан Кене всё доверяют земляки.
 
Окружали Хан Кене батыров ряд,
Не грабители, не воры тут стоят.
И, взвалив на плечи боль родной земли,
За народ готовы жизни все отдать,

Укрепления русских множились всегда,
Оттого печаль казаху душу жгла.
Видимо, Кене напрасно письма слал,
Призывая к соглашению царя.

Несправедливость он на фактах излагал,
Царю письма раз семнадцать направлял.
Но кичливый сей имперский апломб
Тем прошениям интерес не проявлял.

Как гадюка, что вдыхала страх в себя,
Пресекала власть тут вольности всегда.
Будто родичи друг друга стерегли,
Пребывала в суматохе вся страна.

От врагов друзей не мог он отличить,
Лишь в беде казах единством дорожил.
Спотыкался, все плутал и потому,
Становился он добычей для других.

Что не видел разобщенный сей народ?
Дух страдал от издевательства врагов.
Многие идти боялись с Хан Кене,
Опасаясь царской армии штыков.

Однобоко отвернулся этот мир,
Небо ясное туман густой закрыл.
Балкожа, Шынгыс торе, Коныркулжа
Хвостом лисьим завиляли от тоски.

Казангап би, Турлыбек, Муса, Шорман,
Все гадали, улыбнется, где им шанс.
Одним глазом озирались на царя,
А другим средь земляков плели свой фарс.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Осуждая век, ничто не приобретешь,
Чую боль -  свободно бок не повернешь.
Если вверх тянуть телегу – сдохнет вол,
Вниз отпустишь – то телегу разобьешь.

Нам нельзя забыть былое, умолчать,
Нужно Совесть-Честь от спячки ограждать.
Ведь, в собаку превратится, приручив,
Если тигра все на привязи держать.

Если люди отвернутся от Кене,
Кто поддержит нас в несчастье и в беде?
Кто не шел с ним, тех под саблею повел,
Как Тимур-хромец прозорливый, Кене.

Из отступников одним был Балкожа,
Гнев Кене настиг его, он не бежал.
А вторым был из Каржаса сам Муса,
Был он скользким и менялся на глазах.

Вот идет, Кене с отрядом на Каржас,
Ожидает народ с ужасом в глазах.
Тысяч шесть сарбазов грозных отдохнут,
И найдут тут для коней кормов запас.

 «Хан идет!»- так по всем юртам весть прошла
И тревога на ноги всех подняла.
И пошел встречать его почтенный люд,
Без подобной дипломатии нельзя.

Если хана не встречать, то быть беде,
Тут Каржасы пребывали в суете.
Подвергнется сече тут любой аул,
Если вдруг откажутся идти с Кене.

Затаился тут аул, в умах разброд,
К белой юрте хан Кене провел народ.
Вокруг юрты стражи заняли места,
Для двоих там у двери отдельный пост.

В юрте следующей батыры разлеглись,
Мнут подушки, спины в неге распряглись.
И кониной дышит черный тайказан,
Да медовый в бурдюках шипит кумыс.

Караул вокруг аула – щит живой,
От костров сарбазов пляшет блик немой.
Слуги бегают – живая карусель,
И гостей бессчетных потчуют едой.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Тут понятны стали планы в один миг,
И рассеяли сомнения веры лик.
И возглавили отряд Сейтен, Тайжан,
А в охране Алыпкара не заменим.

Ничего своим врагам он не прощал,
Подойти к Кене боялись мал и стар.
Горбоносый,  зоркий глаз и бровь дугой,
Он суров, как разъяренный грозный нар*.

Волчья грудь, широкоплеч, спина – стена
И не выпустит он жертву никогда.
Как орел он - жаждет крови, возбужден,
Клекот властный, покрасневшие глаза.

Будто вылитый квадрат из чугуна,
А внутри, как будто зреет ураган.
Если сдвинет брови в бешенстве своем,
То увидевший молился всем богам.

Что задумал, знал Кене, и только сам,
Свои мысли никому не раскрывал.
Раньше всех Тайжана вызвал он к себе,
А другим внимание он не уделял.

Тут вошел Тайжан с поклоном - черный нар,
Будто вскормленный на привязи стоял.
Взор потухший у него, неважный вид,
Будто сердце стонет от тяжелых ран.

Разъяренный Хан Кене тут весь вспылил:
- Все готовы, ли, к походу? – он спросил.
- Только наша сторона, - сказал Тайжан -
Нерешительный Муса еще сидит.

Он от этих слов взорвался, был он злой,
Кто спасется, кто останется живой?
Растерзать готовый всех в своих когтях,
Он слюну глотает в злобе озорной.

Видно было, как от злости он горел,
И, взмахнув рукой, воинственно взревел:
- Передай Мусе: пусть валит юрту сам,
Полностью Каржас снимается с земель.

-Дайте день, - сказал Тайжан – нельзя спешить,
Спешка  то, чтоб завтра юрты все валить.
Ушел недавно в мир иной Шорман мурза,
Может быть, ему молебен отслужить.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Быстро думал, но умом он был широк,
Согласился Хан Кене, понять все смог.
И своему нукеру отдал приказ:
- Зови биев, всех батыров – на порог!

И сходились тут гонцы у юрт не раз,
Ног не чуя, исчезали как мираж.
И как ветер, доходящий до ушей,
Глашатаи объявляли хана указ:

«Послезавтра откочевка,
Все развяжут тундыки*.
Никто не отсанет от кочевки,
Никуда нельзя уйти.
Кто указ сей не поймет -
Сабля голову снесет».

Так тяжел указ и грозен сей набат,
Как валун, что хочет тяжестью подмять.
Многих судеб став свидетелем немым,
День творца еще один ушел в закат...

Тундык* - войлочное покрытие юрты.    

VIII

Все казахи добротой традиции чтут,
Если Хан пришел, с поклоном все идут.
Кене холодно приветствовал Мусу,
Сам прошел и занял место на виду.

Было правилом традиции соблюдать,
Кто посмеет Дух усопших оскорблять?
Проявили соболезнование все
И молитвы стали старцы повторять.

Грозный вид Кене Муса тут понимал,
Хан особо тут его не притеснял.
За хлеб-соль молитвою благословив,
Каждый Би свое суждение изъявлял.

Был решением неизменный сей приказ.
До сих пор внутри себя обет держал,
Тихо-мирно вел беседу, а потом:
 «Откочуешь, или нет?» - вопрос стоял.

Орлы даже в сети могут угодить,
И Муса не знал, что хану говорить.
«О, великий Хан! Согласен!»- он сказал,
И поклялся, что Аллах, лишь, то велит.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

И почуяв, что Кене ослабил прыть,
Чуть помедлив, снова начал говорить:
 «Мы о милости, лишь, просим, о, мой Хан,
В Вашей воле нас от кары пощадить!

Сами видите - пришлось нам пережить,
Тут печаль и горе нас подстерегли.
Под дележку* не попало бы добро,
Что все родичи собрали, берегли.

И куда уйду один я от людей,
Я всегда слуга всей воли, лишь, твоей.
К важным встречам если будешь допускать,
Благодарен буду  жизни я своей».

Хан Кене сказал: «Так, ладно, будет пусть!»,
Он ослабил на Мусе допроса жгут.
И, на этом завершив весь разговор,
Тут все стали собираться в дальний путь.
__________________________________________
Б;йтіл* - жоры;та;ы сарбаздар ;шін халы;тан
берсе ;олынан, бермесе жолынан алынатын мал.
Дележка* - (материальная доля воинов).

IX

Ночь уходит,  пробивается заря,
К откочевке все готовятся с утра.
Ржали лошади, сбиваясь в косяки,
Над аулом столбы пыли поднялись.

И в прощальной суматохе шум и гам
Рев верблюжий вторит этим голосам.
Глас людей, и живности тревожный звук
Продолжают Нысанбая песни круг.
И под вечер дробь танцующих копыт -
Войска хана под знаменами идут.

Солнце гаснет, заалел весь горизонт,
Вновь уходит сила грозная в поход.
И молитвой звезды с яркою Луной,
Освящают золотистый небосвод.

Хоть заснула степь, ворочаясь, не спит.
С сожалением негу нежно теребит,
Поделиться ветер с радостью спеша,
Вдаль тревожную разносит дробь копыт.

И дрожала степь под тяжестью орды,
Что спешила в направлении Акмолы.
Птицы, звери в страхе прятались везде,
Чтоб подальше от незваной быть беды.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Расчертив тропинками весь перевал,
Все поводья подтянули на привал.
И сияет светлым панцирем простор,
В чистоте прозрачен воздуха нектар.

Летний день погодой радует глаза,
Хан Кене собрал к обеду все войска.
-Обнаглел продажный шут, Коныркулжа,
Всем известны его черные дела.

Я решил пойти на крепость Акмола,
Дай, Бог, силы! Все разрушу я до тла.
Уничтожу я Коныра, выпью кровь,
Он ответит за все подлости сполна!

И, гадая о решениях земляков,
Ждал ответа, был спокоен и суров.
Разделились тут мнения людей,
Высказали то, что думали, в лицо.

Зачесались бедра, чуя скачку вновь,
Часть сарбазов поддержала хана зов.
 «Мы к хвосту коня привяжем Коныркулжа,
После город подожжем! – кричал народ.

Но не все тут поддержали этот пыл,
Кое-кто тут осторожность проявил:
 «Ведь,  обуза мирный люд и живность вся, -
Не погибнем ли? – с сомнением говорил.

Не могли  принять решение никак,
Тут батыр Алыпкара воскликнул так:
 «- Как же мы уйдем, без штурма Акмолы,
Неужели, хуже бабы мы - иль, как?

Коныркулжа ненавистный, подлый бай,
Оскорбления его были через край.
Если вы боитесь - сам один пойду!» -
И вскочил он с грозным кличем «Абылай!».

И в волнении забурлил сарбазов круг,
Клич священный «Абылай!» гремел вокруг.
Как батыры древнего Турана,
Издавали как один тот грозный звук.
Будто к бою призывали и коней,
Лязг оружии  вместе с грохотом кольчуг.

Хан привел в порядок тучные войска,
Тут в догадках мучилась сама судьба.
И построив всех сарбазов в три ряда,
Линию фронта разделил на три крыла.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Был находчивым Кене, народ все знал,
Ветер косы его нежно развевал.
 «Правый», «Левый» - так назвал он два крыла,
Центр он «Великим Знаменем» назвал.

Он с рождения был везучим, все он знал,
Кене Хана Бог лелеял, признавал.
«С направления Кызылжара ты войдешь!»: -
Хан доверил Агибаю правый фланг.

Подвиг вел батыров к славным всем делам,
Нет у подвига начала и конца.
И с задачей нанести с востока удар,
Возглавляет левый фланг Басыкара.

Пришло время отомстить им злым врагам,
Центр фронта возглавляет тут сам хан.
Рядом с ним был молодой лев – Наурызбай,
Он заранее разведал вражий стан.

Накрывает небо эхом дробь копыт,
Про себя народ молитвою гудит.
Прикрывая живность и людей, обоз,
Должно с юга «Знамя Главное» войти.

Тут кочевье, как утята, поползло,
Живность блеет, рев, и гнать их нелегко.
У Есиля переправы только две,
Через них все переправить решено.

Подожгли потом у берега лесок,
И трещал камыш обугленный у ног.
Завернулась волна черная в огонь,
А кругом ни зги не видно: дым и смог.

Через воду и огонь прошли войска,
Пережили они трудности сполна.
Через давнюю Куандыка переправу
Без потерь кочевка длинная прошла.

Если слушать всю иторию страны,
Повторяются не раз былые дни.
Сохранилось то название «Куйгенжар»
И по сей день возле нашей Астаны.

Караоткель - тут почти рядом Акмола,
Хвост кочевья рисковала, но дошла.
На длину полета пули подошли -
Показались вооруженные войска.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Не сумели б переправу одолеть,
То людей бы здесь догнала злая смерть.
Расстреляв своих казахов, Караоткель,
Превратилась в переправу ада здесь.

И во гневе Наурызбая был отряд,
«Абылай!» - то клич был стрелами поднят.
Переправа без потерь не обошлась,
Кто живой, тот Бога начал прославлять!

И войска всё тут решали на ходу,
Окружили, взяли в клещи Акмолу.
И, как сель, напали с кличем «Абылай!»
А навстречу им летели тысяч пуль.

Бесконечная тут бойня началась,
Рисковал тут жизнью грозный ряд сарбаз.
По инерции слетали из седла,
Неизвестно: что же ждет их в этот раз?

И с тех пор, как казах-воин сел на коня,
Сколь врагов на остриё сажал  копья.
Три налета, три отхода – кутерьма,
Пули град – к врагу приблизиться нельзя.

И батыры в наступление вновь пошли,
От их стрел враги там в страхе залегли.
Жизнь в походах проводили молодцы,
И под головы стелили горы они.
 
И, считая, что один, лишь, Бог судья,
Тут от злости отпустили удила:
Ер Бугибай, Агибай, Басыкара,
Наурызбай,  Тайжан, Сейтен, Алып;ара .

Басыкара – он в сражении ураган,
Его Кене как родного уважал.
Но настигло горе тяжкое тут всех,
Он сражен был злою пулей наповал.

Говорил Басыкара про этот холм,
Там батыра пролита когда-то кровь.
Караоткелю то неведомо совсем,
Все следы закрыл зеленый там покров.

Вот вращая пред собою горизонт,
Гонец скачет к Хан Кене, узду он рвет.
 «Чем услышать о кончине Басыкара -
Почему Коныркулжа тут не умрет!?»
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Вооружением силен любой отряд,
Потускнели взоры – тяжко осознать:
Если б были ружья вместо лук и стрел,
Те потери можно было избежать.

Рассвирепев, оседлал он снова гнев,
И батыров призывал в строй грозный лев.
Приказал им опрокинуть вражью цепь,
Понеслись войска на штурм, как злая сель.

 «Абылай!» - свой клич он бросил на врага,
И сквозь бурю за собой повел войска.
Покровитель там его оберегал,
На лезвие сабли отражался блик огня.

Снова встретил наступление пули град,
Будто хочет он скосить тут весь отряд.
Но назло смертям ворвался в городок
Хан Кене отчаянный батыров ряд.

По колено кровь – повержен сей редут,
Так сарбазы взяли крепость – все бегут.
И гарцуя дрался тут Тайжан батыр
На гнедом коне со звездочкой на лбу.

Падал кто, а кто и плакал – нам не знать,
Заложило ухо шум, тревожный гвалт.
И неверные, не зная как спастись,
Будто свиньи пред заколами, визжат.

Хоть бежавшие укрытие найдут,
На когтях у сокола куриный пух.
И оружие, продовольствие – трофей,
А на месте Акмолы горелый грунт.

Если родич превратился во врага,
То до смерти душу режет лезвие зла.
Будто мышка, прошмыгнувшая в нору,
От Тайжана улизнул Коныркулжа.

Получив весть о побеге Коныркулжа,
Хан Кене его вражду в душе храня:
- Лошадей его гоните! – приказал, -
Хоть, проглотит небо тут сама земля.

Алыпкара и тысяч всадников в седле,
Не видать покой и смех Коныркулже.
Разорили, разгромили весь аул,
Лошадей двенадцать тысяч нет уже.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Возбуждая все величие буйных сил,
Перешли войска Кене через Есиль.
Нервы Хана успокоились на миг,
Видно Бог ему на помощь сам спешил!...

      Х
 «Слухом полнится земля» - закон степи.
Сплетни, сказ – народ в устах их берегли.
Когда ехал Хан Кене в аул Муса,
Находился там Сагыр Канжыгалы.

Знали все Сагыра здесь, и стар, и млад,
И за это уважали его так.
В этот раз же он направился сюда
Со специальным заданием Саккулак.

Хан заносчивых, строптивых не любил,
Он бы быстренько им головы скрутил.
И сидели в страхе все канжыгалы*,
Чтоб с каржасом* вместе гнев их не скосил.

Понимающим тут ясно всё, как день,
Потому Сагыра здесь гуляет тень.
Планы хана он обязан разузнать -
Осторожность как защитная плетень.

И не зная о замыслах Хан Кене,
Он с поклоном в юрту входит, как и все.
Благодушие проявил Кенесары
И Сагыра взял с собой в отряд к себе.

Собиравшие эскорт вокруг себя,
Где ж сегодня – благородные князья?
Как батыра Богембая родича,
Хан Сагыра уважал и чтил всегда.

«Ты вернешься, отпущу тебя я сам,
До Акмолы пойдешь со мною!» - он сказал.
Опасался тех, кто след его искал -
Кто же знает, он кого подозревал.

Ослушаться воли хана не могли,
Его воле тут перечить нет нужды.
За кочевьем тут последовал Сагыр,
Как покорный верблюжонок без узды.

Душу спас Творец, угрозу отстранил,
Все спокойны и никто уж не спешил.
День прошел и позади Караоткель,
Возвращаться Хан Сагыру разрешил.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Попрощался, повернул коня с пути,
А кочевье оставалось позади.
И нежданно встретился ему Муса,
Опытному ведь доступны все пути.

«Знаю, что секреты умеешь ты хранить,
Много лет мне другом преданным ты был.
Живет русский на пикете Бозайгыр,
Передай ему письмо!» - он попросил.

Он заехал в Бозайгыр, что на пути,
Передал, что друг серьезно поручил.
Прямодушный, нараспашку и душа,
Он не знал, что неприятность заслужил.

И добрался наш Сагыр в свои края,
Саккулаку рассказал он все сполна.
Слухом полнилась земля, тревожна весть,
Кто услышал, все таращили глаза.
_______________________________________________
Канжыгалы*, каржас* - роды в Средннем жузе.

     XI

И, не смея растопить печаль в себе,
Еще пуще разозлился Хан Кене.
Он, напав на Балкожа, его аул,
Доказал, что мстить до смерти будет всем.

Как израненный, свирепый серый волк,
Бил того, кто поддержать его не смог.
Если весь народ не может поддержать,
Он удачу и успех признать не мог.

Если вычислить повадку по следам,
Волчью голень может срезать злой капкан.
Когда Хан свои походы возглавлял,
Захватил его аул царя войска.

Если враг силен, коварен – быть беде,
Кто же может пожалеть тут Хан Кене?
Орда хана вмиг растерзана была,
Среди скал приют искали дети все.

Гибли люди, много крови враг пролил,
Что же делать - кто эпоху совратил?
На верблюд верхом устроив всех детей,
Убегала К;лимжан от той беды.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Возвратился Хан с похода, жгла печаль,
Месть бурлила, не давая ему дышать.
Обсудив вопрос он с биями, решил:
 «Необходимо нам на юг откочевать!»

Обложил враг черной тучей все ходы,
Путь миграции сайгака ему сулил.
Он не думал, что головушка его
Станет торгом  издевательства судьбы...

XII

 «Мы за Вас пройдем и воду, и огонь,
Прикажите, ляжем мы, обняв порог.
Нас поймите и не гневайтесь, мой Хан,
Но не хочет кочевать на юг народ».

Хан с Тайжаном расставаться не хотел,
Но, послушав, свою прихоть одолел.
 «Ну, прощай тогда, до встречи, будь здоров,
Не забыть мне молодца всех ратных дел!»

Как забыть им детства светлый островок,
Где родился, перерезан был пупок.
Глаз пронзила  поволокою слеза,
С ней управиться никто из них не смог.

Ушел Кене, Тайжан остался в Сарыарке,
Проходили месяцы  и сотни дней.
Оставался из соперников один,
То Коныр, что местью жил, готовясь к ней.

Все Каржасы возвращались на жайляу,
Живность в сочных травах вес свой нбирал.
Втайне шлет тут сообщение Муса,
Русскому, кому письмо он отправлял.

Не толкали никого под нож царя,
Даже Мусу все жалели за глаза,
Не вмещаясь тут в объятия степи,
Меж собою воевал тогда казах.

В тихий час в аул нагрянули войска,
Нагоняя страх стреляли из ружья.
И солдаты под началом Бегалы,
Словно свора гончих лаяли с утра.

Восклицая, что попался наконец,
Взяли тут Тайжана жестко под арест.
Били палкой на глазах у всех людей,
И погнали в Акмолу – на злую смерть.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Верен клятве сивогривый наш батыр,
В жизни он прошел дорогою борьбы.
Вот с телеги его скинули пинком,
Как в могилу, бросили под свод тюрьмы.

Что же делать, раз удача уплыла,
С малых лет он всюду трудность испытал.
И, терзаясь, что не смог уйти с Кене,
Беспрестанно свои пальцы он кусал.

Ночь настала, наполнялся и зиндан*,
Сейтен тоже в эту ночь в тюрьму попал.
От побоев был Тайжан полуживой,
Мучился он - то, вдруг, кашлял, то стонал.

И без сна допросы злобные трубят,
Вторит им остервенело лай собак.
Невозмутимы лица этих палачей,
Разобрались бы – кто вправду виноват?

 «К Хан Кене ты сам пришел?» - палач спросил,
 «Кто вам враг, а кто же вместе с вами был?»
И сквозь зубы отвечает им Тайжан:
 «Ведь, сначала обнаглели сами вы!»

В дальний угол оттащил и стал пинать,
 «Признавайся в преступлении!» - стал кричать.
Взвел курок, и ствол приставил тут ко лбу,
Будто он готов немедленно стрелять.

Весь опухший, ощущения боли нет,
Он устал так, будто ждет его здесь смерть.
Не вмещается во рту его язык,
И готов он тут от жажды умереть.

Он три месяца лежал в углу тюрьмы,
И все думает, совсем, ведь, нет вины.
Похудел весь, выпирает весь скелет,
Нет красавца, что блистал в былые дни.

Весь осунулся, обросший страшный вид,
И одежда вся лохмотьями висит.
В бедном теле хоть душа еще жива,
 «Слава Богу, и на это!» - говорит.

Наконец то, до суда доплелся он,
То не суд, а настоящий был огонь.
В преступлении его, чтобы, обвинить,
Созерцателей согнали, как в полон.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Тут увидел он Сагыр канжыгалы,
Глаз отводит, голову он наклонил.
 «Боже, мой! Да он зачем, куда пришел,
Может быть, с ума сошел?» - себя спросил.

Судья рыжий, лысоват, вразлет усы,
Обводя всех грозным взглядом, говорил.
С важным видом рядом с ним Коныркулжа,
Опрокинул будто бы он целый мир

Будто скальпелем по вене полоснул,
Судья бумажку ту Сагыру протянул.
Но никто не знал, какие там слова,
Все равно, что в огонь масла он плеснул.

Переводчику подал:  «Читай!» - сказал,
А бумажку ту Сагыр уже узнал.
Он, как будто подло предал земляков,
Стыд в душе пожар досады разжигал.

Но в ответе не споткнулся, было одно -
Он ни в чем не обвинил тут никого.
 «Попросил меня Муса и я отвез» -
Растрезвонил как пустое он ведро.

Всех свидетелей Муса тут превзошел,
Всю историю Акмолы знал хорошо.
Перечислив похождения Кене,
Потихоньку до Тайжана он дошел.

Продолжает дальше свой процесс судья,
У кого власть, у того и правда вся.
И Тайжану стало ясно все сейчас,
Как плела сеть подколодная змея.

 «Не жалеть!» - к такому выводу спешил,
Уничтожить суд его в конце решил.
Турсынбая сын Боштай, старшой султан,
Бунтарем признал, печатью то скрепил.

Всех склонили к очернению без вины,
Где хромые превратились в бегуны.
Как из рога обвинения тут лил
Подхалим, как Турлыбек Кошенулы.

 «Признаешься или нет?» - так он грозит,
За упрямство ты получишь!» - говорит.
Боже, мой! Раз не виновен - что признать,
Хоть одной ногой в могиле он стоит.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Он бесстрашно голову на плаху клал,
Он за землю дрался, мужеством пылал.
Чибис если защищает озеро,
Кто же это преступлением назвал?

 «Нет вины моей ни капельки – все ложь!»,
Безутешный горя лик скосил лицо.
Почернел он, словно мертвенная ночь,
Каждый день считал своим последним днем.

XIII

Километров тысяч три – таков этап,
В унижении клещах Сейтен опять.
А Тайжана, сына старца Азнабая,
Под конец решили просто расстрелять.

Руки, ноги в кандалах и след оков,
Насторожен, взгляд подавлен, не здоров.
Будто бы желая участь его знать,
Башни к небу тянут шеи высоко.

Искак-татарин впереди – в руке коран,
В Караоткеле самый грамотный мулла.
Помрачневшие, суровые на вид,
Четверо солдат идут по сторонам.

Полосатый столб, как смерти вестовой,
Ждет его и хочет жизни дать отбой.
Перед глазами все стоит Коныркулжа,
Проклинавший его горькою судьбой.

Как коварна и в несчастии судьба,
Знал Тайжан, что смерть настигнет у столба.
Он взглянул в последний раз на Караоткель,
Показалось – окровавлена она.

Как в отруби беспомощна шелуха,
Неужели, жизнь закончиться моя?
Даже звука не издал Караоткель,
На тот свет мне переправа тут нужна.

Не осталось тут надежды, чтоб спастись,
Что же делать, нужно гордость сохранить.
Все равно, мол, возвращусь к тебе земля,
Он крепился, чтобы слёз не уронить.

Не моргнул, отчет он смерти не дает,
В воображении Хан Кене тут восстает.
Если встретит в человеке образ льва,
Даже смерть сама с опаской подойдет.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

Кое-как мулла-татарин вспоминал
Слова молитвы, и со всхлипом прочитал.
И прокаркав, будто бы прощаясь с ним,
Черный ворон очень низко пролетал.

От испуга уж не дрогнет здесь душа,
И сквозь сердце просверлит путь жар свинца.
 «О, мулла, привет народу передай!»
Его были те последние слова.

И пустили прямо в сердце всю обойму,
Тут заплакал мулла горькою слезою.
И ревнуя пядь земли от чужака,
В момент смерти он закрыл ее собою.

XIV

И была эпоха очень тяжела,
Кто в жестокие помог нам времена?
Мы – казахи свозь кровавые века
Находили переправу ведь всегда.

Он предаст всегда Отчизну и народ.
Кто родства с родной землей не признает.
Если вспомню скорбь и горе Караоткель,
Я как рыбка, бьющая себя об лед.
Вижу я во сне: так жалуются нам
Все с печалью Басыкара и Тайжан.
Поражаюсь я жестоким временам,
Как до правды не додумался я сам?
Как же могут так при жизни  имена
Посвящать и улицам и площадям?!
Ведь, лежите под прекрасной Астаной
Молча, предки, что могу сказать я вам!?,

Раз причислены к судьбе народа вы,
Не печальтесь жадности – фальшив и мир.
Если станет меньше добрых молодцев,
Значит это – вырождается наш мир.
Если же придет в движение народ,
Не спасет их даже золота запас.
Даже грозной Золотой Орды оплот,
Под землей и просит помощи у нас.
Астана – то наших прадедов мечта,
В зарю Свободы навсегда облачена.
Кровь и слезы, и героев жизни свет,
В песни, музы сыновей превращена.
Ставших жертвой за Отчизну и народ -
Астана – великий памятник сынам ...
Аминь!

Зиндан* (от персидского ;;;;;, zind;n) — традиционная подземная тюрьма-темница.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





К А Н Ы Ш

поэма     

Мой народ намного выше меня!..
К.Сатпаев.

I

Баянтау – Баянаул – Баянаула,
Ты издревле заслужила славу дня.
Преклоняю я колени пред тобой,
Не пришел я как турист в твои края.

Душу тронут, если чувствами сплелись
Все святыни и народа, и земли.
Обращаюсь я к тебе, Бухар жырау,
Мою лиру, чудотворец, поддержи.

Гордых соколов, тулпаров это край,
И я тоже полетел бы в синий рай.
Воспою я жизнь славного Каныш,
Вместо грусти, ты уж радость выбирай!

Мы не ценим время, как плохой делец,
Ведь, легенда истины всегда венец.
Лабиринты  родословной воссоздав,
Нам оставил на века Маш;ур мудрец.

О, бывалый чудотворец, мой Бухар,
Твой порог был для народа как причал.
Уступи мне небольшую долю слов,
Ведь, желанием своим то я признал.

Я смотрю, как дни бегут куда-то вдаль,
В миражах те, кто народ свой возглавлял.
Освятив твой дух молитвою, Каныш,
Может быть не раз могилу посещал,

Может быть с горой Далба беседу вел,
И лучи твои ласкали грудь его.
Был бы выбор в табуне лихих тулпар,
Если б ты не пожелал народу то?!

В день погожий нас в Баян сопроводил,
Алтынбек, известного всем Нуха сын.
Познаются родичи в таких делах,
Силен сильный, так как он неутомим.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


I I

Нет следов прошедших дней, лишь, пустота.
«Здесь Каныш рожден!» - стоит знак у холма.
Где лениво дует свежий ветерок,
Грациозно земля дышит после сна.

И скорчившись, бурый холм лежит ничком,
Лишь он знает обо всем, и лично он...
Не раскроет он секрета никому,
Пусть хоть треснет тут земля, не бить челом.

И следят за солнцем  звезды и луна,
Протекает по ложбиночке вода.
И она, лишь, очевидица одна
Той эпохи, что бесследно уплыла.

Не похож ли жизни круг морской волне?
Имантай поднял свой флаг тут на холме.
К дому первенца Сатпая в те года,
Направляли многие своих коней.

От степи казах не срежет свой пупок,
Указал нам тут дорогу пастушок.
С колыбели плачь ребеночка-Каныш,
Тихий ветер мне доносит на ушко.

Будто бы давно уже в плену тоски,
Шепчуться овраги, балки здесь в тиши.
И кочевников видны следы дорог,
Будто бы сегодня здесь они прошли.
 
Эту ярмарку эпохи завершив,
Нас обманчиво покинет эта жизнь.
Караваном, где бредет верблюжий ряд,
Пред глазами проплывает древний мир.

Призывая свет Создателя с небес,
На холме том праздник шел везде окрест.
Это место, где стоял дом Имантай,
С давних пор здесь сиротеет в думах весь.

Видел многое в истории тот хребет,
Это взгорье помнит тех тулпаров след.
И у дома Имантая принимал
Стариков благословление тот хребет.

А зимовье древнее хранит секрет,
И забвению прошлого прощения нет.
Мать Алима здесь качала колыбель,
Где Каныш младенцем видел белый свет.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Я виновен, если слов вдруг не найду, 
И не дай Бог, чувства лик сей отвернуть!
Забавляя внука нежно песнями,
Говорят, что дед Сатпай сидел вот тут.

Счастье входит в дом всегда через порог,
Сатпай кажы* был порою и суров.
А зимовки места тут неясный след,
Еле виден недалече от дорог.

кажы* - мусульманин, совершивший паломничество
в Мекку

Средний жуз его поддерживал во всем,
И гремела его слава далеко.
А в аулах, где встречали с почестью,
Даже псы свободно лаяли его.

Человеком был степенным, не спешил,
Как гражданин совестью он дорожил.
В жарких спорах, совещаниях всегда,
Решающим Сатпай бия* голос был.

би* - судья

С сильными и богачами спор держал,
Но ученых, мудрецов он уважал.
И на склонах Сарыарки уверенно,
Широко он беззастенчиво шагал.

Радость жизни он достаточно вкусил,
Дал ему Бог все, что он его просил.
Лучший люд Сатпаю с дальних рубежей,
Уважение и приветствие приносил.

Легендарный воин – поэзии херувим,
Был однажды тут в гостях Сегизсери.
У Сатпая жена сына родила,
Ветром счастья освежались эти дни.

Тут устроил большой праздник наш Сатпай,
И не знал тут дастархан обилия край.
Со словами: «Бог привел тебя, Сери!» -
Попросил, чтоб первенцу он имя дал.

Шла эпоха, не свернет она с пути,
И с тех пор прошли смыкаясь годы, дни.
Дав младенцу имя светлое «Имантай»,
Песнями благословил Сегизсери.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И, почуяв, что подходит жизни край,
Совершил тогда паломничество Сатпай.
Он там умер, а Каныш трехлетний был,
Каждому надежда шлет дорогу в рай.

Свою совесть как святыню берегла,
И за это уважал дед Алима.
Была светлой, с молитвой на устах,
Чистая и безупречная сноха. .

Той истины я не хочу сойти с пути,
У Имантая были в жизни две жены.
Жили в дружбе, в уважении всегда,
Они были всем традициям верны.

Вера – твердь, а у судьбы терпение есть,
Куцым был у большинства закатный век.
Как родную уважала Алиму,
Старшая жена Нурым из знатных мест.

Обернешься если к вечным миражам,
Отзовется прошлой памятью всегда.
Будто волны опрокинутой реки,
У Алимы была  другая  тут судьба.

Алима была снохою Мустафы,
Шорман бия знатного он сыном был.
Но короткой радости блестящий свет,
Черный траур ночью черною покрыл.

Вспыхнула и вмиг потухла та свеча,
Не жалело смертного зло никогда.
Пробыла недолгий срок она снохой,
Умер муж, осталась в горести вдова.

И тянулся дней печальных караван,
Год сидела молодая та сноха.
Как невесту снова замуж выдали,
Так решил и пожелал сам Мустафа.
 
Матерей Каныша вспомнишь ты когда,
Навернутся слезы грусти на глаза.
Имантая осчастливила порог,
Прибывшая в дом невестой Алима.

Бедная, покинув рано этот свет,
У народа боль оставила как след.
И зрачком своим считала младшего,
Нежила его она всего пять лет.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Когда правит всем могущественный Алла,
Устоит ли перед ним кто, и когда?
Умоляюще смотрела на детей:
Ее тяжкая болезнь унесла.

Лишь один Бог может правым так считать,
И мечту усопшим, уж, нельзя догнать.
Пятилетний Каныш плакал словно тот
Жеребенок, потерявший свою мать.

Жизни падал караван с вершин холма,
Обмелело и течение родника.
Вместе плакали с Канышом дети те,
Брат младенец, вместе с ним его сестра.

Есть понятие у судьбы буранной злой?
Ее стужу понимает лишь живой.
Трех сирот взяв под опеку мать Нурым,
От невзгод она закрыла их собой.

Жизни круг поправила Нурым апа,
Вновь смеяться научился сирота.
И до смерти все заботясь о Каныш,
Мать Нурым из мира бренного ушла.

В стороне темнеет кладбище-изгой,
Имена хранит тех, кто обрел покой.
И глотало время жадно всех подряд,
Есть ли меры против алчности такой?

И веков загадки выдадут секрет,
Ни у кого забыть историю права нет.
Прочитали мы молитвы у могил
Всех покинувших когда-то белый свет.

На надгробиях написаны имена,
Где указаны дни, месяцы, года
Духи предков под охраною у них,
Миссии другой им больше не нужна.

III

И в овраге тут поникла горя тень,
А надежда расцветает каждый день.
На дорогу жизни с верою большой,
Каныш юный выехал на стригунке.

Изучая горизонт у миража,
Каныш юный подгоняет стригунка.
Не поймет он суматошной жизни бег,
Что поранит даже сердце мудреца.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Кто достанет свое счастье без труда,
Есть ли совесть у бездельника сынка?
Это время, когда умер и Сатпай,
Оседлал би Имантай коня тогда.

И старательного Бог увидит сам,
Цель достигнет, кто с вершин не сводит глаз.
Встретила Каныша школа на селе,
Что открыл там сын Шормана Садуакас.
 
Если душу мыслей свет не озарит,
Как себе ты знание можешь подарить?
За шесть сопок ездил он на стригунке,
Владел ручкой, изучал и алфавит.

Поддержал Создатель сам тут малыша,
И ждала его хорошая судьба.
Цепкой памяти, уму ученика,
Все наставники дивились без конца.

Дорога знания начиналась вот тогда,
И в грядущее наука привела.
Детство, что провел на холке стригунка,
Как же быстро пролетело без следа!

Раскрывающий секрет далеких дней
След ученого все ближе и видней.
Старой тянется дороги колея,
Шел Каныш за знанием каждый раз по ней.

По дорогам этим шли Абай, Шокан,
Не легко дается путь к своим мечтам.
Властный взгляд бросала грозная судьба,
На орлов, летящих выше к небесам.

IV

Знатным был Муса Шорман среди людей,
Его слава в дрожь бросала и коней.
И как хана почитали все его,
Средь казахов лучший он из  сыновей.

Стать его сверкает будто серебро,
Все желания Бог исполнил уж давно.
Был он мудрым, и решал все наперед,
Вороватый волчий нрав не для него.

Избран старшим он султаном всей степи,
Подчинялся регион большой земли.
Властные помещики и богачи
Бегали как перепелки перед ним.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Титул, звание получил он от царя,
Он без почести не пробыл и ни дня
Ко врагам был беспощадным, другу добр,
В ножнах чести было лезвие меча.

Что ж не видит смертный в этой суете,
В суматошной этой жизни колесе.
И, добившись благосклонности царя,
Тайной нитью был он связан с Хан Кене.

Без оглядки шел он прямо по пути,
Проскакал он сквозь обманчивую жизнь.
И сгорала в душе горькая мечта,
Когда думал о народе средь чужих.

Степь и холмы он из рук не выпускал,
Дома строил, курсы, школы создавал.
Его племяник Уалиханов Шокан
Человечностью своею поражал,

И элита – острой сабли лезвии свет,
Свой оставила в истории яркий след. .
Абылая хана внук Чигиз султан
Был женат на дочери Шорман – Зейнеп.

Были сватами Шорман и хан Уали,
Наступали неотчетливые дни.
Если связана свобода по рукам,
То считай, мечту удачи обошли.

Кто распутает истории дела,
Много путаниц там, сложности полна.
И Шокана смерть загадкою своей,
В горе, скорбь, сомнения свет облачена.

Для живых на свете вечной жизни нет,
В уважении знатные находят свет.
Как эпохи зеркало Муса, Шорман,
Судьбы схожие у них - и жизнь, и смерть.

Он Шокана по особому любил.
Как таланного тулпара из былин.
Коротая ночь, сидели до утра,
Обсуждали темы разные они.

За народ он молодую жизнь отдал,
Смерть Шокана сильно он переживал.
Ставил памятник, надгробие ему,
Много писем губернатору писал.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



То событие, потеряв в истории след,
Уточнялось по прошествии многих лет.
Этот камень был доставлен Имантай,
Из аула под названием Тезек.

Вспоминая благородства Муса,
Умилению предаемся мы всегда.
И опора мира может зиждиться.
В устремлениях сильных мира иногда.


Не жалели поголовии скота,
И дорогу проложили, где скала.
Да вперед тянули к свету темный люд,
След оставив поколениям навсегда.

Поражал всегда величием толпу,
С молодости он был резвым, как скакун.
И тулпара узнавая в стригунке,
Дал Жусупу статус знатности – Маш;ур.

Бог последний вздох на небо забирал,
С высоты орел срывался, умирал.
И оплакивал Мусу Маш;ур Жусуп,
Соболезнование казахам выражал.

Словно ветви плодоносной алычи,
Шли за плачущим народом в дни беды,
Потерявшие внезапно вожака,
Сильные, что выросли вокруг Мусы.

Где прошли бравада спор, дела людей,
Наш Баян богат историей своей.
Освещает темный нрав плохих умов,
Светлый образ лучших, славных сыновей.

Воспевает славу лучших дивный хор,
Поколение – предков благостный узор.
Вышедшие из Баяна знатные,
Все проходят этот нравственный отбор.

Кто же знает, от огня ли, от воды?
Тайну святости ты, родич, проследи!
Если лучших воспевать я буду здесь,
То не хватит одной утренней зари.

Ошибусь, то пусть меня народ простит,
Предки где, там кладезь мудрости блестит.
Не забудутся великих имена,
Ведь, за ними тьма народа тут стоит.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Тут кочевья возглавляли Шон, Шорман,
Проложили здесь дороги среди скал.
Те, кто пили кровь казаха, усыпив,
Не жалели даже их, о, как их жаль!

Славой духов своих предков дорожим,
Лучше чести разве есть, мой друг, скажи?
От Аная рода славного Каржас,
Ответвляются Муса, Сатпай кажы.

Не поймут наследники загадок дней,
Не подскажешь - не найдут истории дверь.
От Аная родословная потом,
Делится на Мырзагул и Жадигер.

Предавать в забвение предков нам нельзя,
Мырзагул, за ним идет мирза Муса.
Славу воина пожинал тут Жадигер,
Мырзагула он спасал от рук врага,

Кто попросит, Бог тому подарит рай,
У Жадигера сын родился Саттиай.
Чтобы имя было мило для людей,
Саттиая звали ласково Сатай.

Удивляло всех богатство на земле,
Настроение поднимал слепой Шоже.
Восхваляя, говорил что Сатай бай,
Тысяч девять лошадей держал в узде.

От Сатая тянутся Баубек, Шотик,
От Шотика Сатпай принял светлый лик.
Сатпай имя было схожим с Сатиай,
И с байгою этот праздник был велик.

Может быть я с родословной надоел,
Песней каждый вьёт родство семи колен.
Рассказать хотел о предках я Каныш,
Золотое жило вижу я на дне.

Сколь веков терпел страдании ты час,
Народ свободен, земля вольная сейчас.
Корни всех родов, племен – один Казах,
От раздоров, спор всегда храни, Бог, нас!

И познав историю древности родов.
Молодой Каныш  всех видел мудрецов.
Ж;сипбек, Машхур Жусуп, Султанмахмут,
Все ушли - плеяда лучших образцов.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Удаляются и месяцы, года,
Рвут в байге тулпары резво удила.
И святой Машхур Жусуп все оценив,
О Каныше нам оставил те слова:

 «Станет наром иноходец-стригунок,
В трудный час батыр возглавит свой народ.
Лучше Мусы иноходца не было,
Избранному руку сам Бог подает.

Лишним Бог, пусть, не считает все, что дал,
Надо, чтоб народ всех знатных узнавал.
Среди юношей сегодня чем Каныш,
Иноходца лучшего я и не знал».

Наш Каныш родился, вот, в таком кругу,
Как алмас, что срежет камень на лету.
Белолобая рожает скакуна,
Резвого и с белым пятнышком на лбу.

Старший брат казаху кажется горой,
За спиной его - братишке вечный той*.
Тот джигит, кто думает о будущем,
Берет братишку в дальний путь всегда с собой.

той* - праздник

Чуя сложность мира в радости, в беде,
Сатпаевы шли бесстрашно к той судьбе.
Прославляет Абикея дух народ, 
Что орлом учил орленка высоте.

Когда с пути сдвигали знанием и скалу,
Разве мешкал караван в буран, в пургу?
Абикея вспоминал Каныш тепло,
Говорил он: «Перед братом я в долгу!»

При поддержке брата резво он шагал,
И в Семее, в Кереку он знания брал.
С лучшими людьми знакомился в Семей,
С каждым днем свое сознание расширял.

Восхищал его алаша славный дух,
Словно чибис, защищающий страну,
Как сороки, копощащиеся в дерьме,
Торгашей продажный ряд зачем ему.

Да, Каныш талантлив был от Бога он,
Над землей, где клад богат, взмахнул крыло.
Не родив ученого, иль, вожака.
Не достигнет своей цели тот народ.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Ему примером Алихан был, и Ахмет,
То в судьбе народа гордости полет.
И настанет ли казаху светлый день,
Независимость когда он обретет...

V

Улытау мой  – ты велик, широк во всем,
Одарит вас лето нежно жарким днем.
И стоял Сатпаев над «Алтыншокы»*.
Бренный мир стремясь постичь своим умом.

«Алтыншокы»* - досл. Золотой холм.

Ширь степную обозрев перед собой,
Он волнуясь, предается грёзе той.
И доносится ему издалека,
Плач казахов горестный «О, край родной!»

От науки горных дел авторитет,
Твердо стал он на ноги - в сознании свет.
Поняв таинства, чуя силу волшебства,
Взор сышленый смог всю землю обозреть.

Прямо здесь Каныш родился на холме,
Злых времен свистели ветры на скале.
Жизнь лукаво убегая в миражи,
Застваляла многих грызться в кутермье.

Пришлось много тут титанам воевать,
Но в конце им приходилось трон терять.
Ночевал Хромец Тимур на том Шокы*,
Когда ехал Токтамыса покорять.

Шокы* - холм.

След походов, как истории печать,
Степь решила эту тайну не скрывать.
И зияют очаги, где жгли костры,
От жары которых плавился агат.

В диких криках сабли звонкие сплелись,
Тысяч воинов на привал здесь разлеглись.
Чтоб оставить след на склонах Улытау,
Тут властитель сделал надписи свои.

Слово каждое властителя видны,
И на камень те слова насечены.
Если бы не зоркость, знание Каныш,
Разгадал бы кто истории следы?
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Караван веков бредет к нам из глубин,
Тайны истории становятся видны.
Как великого похода артефакт,
В Эрмитаже этот камень в эти дни.

На кровавого похода горький след
Каныш молча взгляд бросает, в думе весь.
Синей дымкой тянется гора вдали,
Где лежат хан Токтамыс и Едиге.

Мертвому не все равно, как день летит,
Черный камень разве тут заговорит?
Тесно было двум волкам в одной степи,
Как же вместе на холме лежат они?

Старый мир давно уж выцветший дремал.
Песню он про Едиге не забывал.
Даже, если, крыльями хоть обрастет,
Кто за вечным караваном успевал?

Столь веков назад ушел сам Чингис хан,
От кулана смерть нашел и Жошы хан.
К нам рыдание легендою дошло,
В виде кюя Кетбугы – то музы дань.
И за гриву удержать нам не дает,
Та эпоха, с ветром споря, как кулан.

Забытья, хоть, неотчетливый тут свет:
Он из тюрков – родословного ответ.
И рисуют кровожадным Чингисхана,
Неизвестно кто тут  выиграл,  а кто нет.

Когда выпал из седла Алтын Орда,
Потеряли силу, был неровен час.
И исчезли все сарбазы Жошы хана,
Сивогривые, метали искры из глаз.

Но оковы облаков не стерли круг ,
Над кочевьем витает славы дух.
Хоть безжалостно остатки знати той
Проглотили годы бедствия, разрух.

И начну я с Улытауа разговор,
Не винят меня, несущие свой вздор.
По следам пройдусь я предков дорогих,
Пусть создатель мой расширит кругозор.
 
Не достичь нам край эпохи и вершин,
Там свидетелей событий не ищи.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Сколь кочевьи, караваны давних лет
Те истории перевалы там прошли.

Если я войду в легенды толщину,
То на камни уроню свою слезу.
Кетбуга, Жошы кочевья где лежат,
Земле этой в невозвратном я долгу.

Край священный, испытал ты здесь судьбу,
В дни сражении воины шли по волоску.
Отделяя группы дойных кобылиц.
Ханы ставили вокруг свою орду.

Я молился Богу, тихо тут шептал.
Образ твой, чтоб пред историей предстал.
Твое имя велико, моя гора,
Лучом своим тебя создатель обнимал!

Ты и Саков, и Сарматов приютив,
Не теряла в древности  свой лунный лик.
О, Отчизна, ты арена грозных битв,
Разве страшен злому тигру львиный рык?!

Кто имел тут родословную одну,
Чтоб не сеяли вокруг себя вражду,
Предки клятвы высекали на камнях,
И молились, освящая их судьбу.

Улытау – ты песня вечности в глазах,
Печать судьбы ты богом данная в веках.
Ты, как будто, проводившие здесь жизнь,
Караван эпох, что скрылись в миражах.
Не вмещая свои страсти в даль степей,
Сорок ханств, враждовавшие в боях.
Заставлявший горько плакать весь народ,
Ты кобыза муза грустная впотьмах.
Если трону струну скорби я веков,
То слезою обернешься ты в дождях.
На груди твоей лежит тигриный след,
Ты как день, застывший в пыльных облаках.
Словно летопись прошедших всех времен,
Ты, похожая на гору, клад в умах.
И надменность свою вечную хранишь, 
Преклоняются хоть чернь, иль хан в слезах.
Ты нахмуренные брови подними,
Пусть расстает лед кручин во всех сердцах.
Чтоб взыграла кровь, ты волю чувству дай,
Свет взойдет, пусть, на истории берегах.
Ты одна святая, как пупок земли -
Сарыарка – эмблема в тюркских значках.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Если дунешь, древний мир восстанет вновь,
Разбудив все искры спящие впотьмах.

Сколь эпох ушли, вернулись вновь опять,
И бедой отчизны молодец объят.
Как кулан тот, подаривший смерть Жошы,
Судьба многих разрушает жизни ряд.

Копье, сабля, булава – судьбы курьез,
Всех сегодня Бог поставил под ружье.
Нет сегодня ни Бату, ни Кубылай,
Чтоб встречались восток, запад у берез.

Чуть расслабишься и ты в кольце врагов,
Не считайте, что я горький пустослов.
Сколь поэтов и сказителей прошли,
Тут воспев земли, отчизны горе, скорбь.

И шептали горы, скалы обо всем,
Что касается истории времен.
Сердце кровью обливалось у Каныш,
Как бы слыша всех эпох напрасный звон.

В миг вечерний веет думу звук домбры,
Вспоминает он историю страны.
Разделяя всех казахов по родам,
Пресекали путь Алаша дураки.

Твердолобый социум кого признал?
Несогласного и плакать заставлял.
Он в тоске делил печаль с Миржакип,
Иса, Амре –по жизни с ними он шагал.

Как пожар, огнем бегущий по земле,
Он с рождения шагал назло судьбе.
И в истории, искусстве был сведущ,
Как корабль, курс держащий на волне.

VI

Пережившую сражения, много битв,
Степь Великую он сердцем полюбил.
Наверху земли владельцам нет числа,
Наш Каныш, лишь, подземелья властелин.

В самом центре Сарыарки нашел он медь.
В каждом камне постигал он тайну недр,
И на плечи груз народа он взвалив,
Через тернии борьбы пройти сумел.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




В той войне огонь смешала кровь и гарь,
В страхе был от Жезказгана пули враг.
Это сделал наш Каныш, поверьте мне,
Иль спроси у мертвых вражеских солдат.

Его слава обошла почти весь мир,
Средь народа он известен как кумир.
Кто тягался с ним в науке скажут пусть,
Есть какие достижения у них?

Оседлал он скакуна, руководил,
Он народ свой, родичей боготворил.
Но далек был он казаться всем святым,
Был он скромным, оставался каким был.

Славу с возрастом никак нельзя сверять,
Но тулпара разве можно не узнать.
И ровесники ;уезов, Маргулан,
Мудрецы те – им присущ особый ряд.

Если вспомним ранних лет мы жизни край,
То, взглянув на эрудита, честь узнай:
Оживив древнейший рудник из руин,
Каныш создал завод медный «Карсакпай»!

Слава Богу! У нас богатая земля,
Сохраним ее историю навсегда.
Знаем мы: из Жезказгана потекла,
Та река из меди, жести и свинца.

И тянул ученый смело жизнь вперед,
Проклят тот, кто душу завистью прожёг,
И в Москве Каныш добился своего:
Жезказган узлом железных стал дорог.

На систему он науки пролил свет,
У трудов его большой аворитет.
Всему миру он казаха показал,
Что у нации высок менталитет.

Когда в Лондоне к трибуне выходил,
Своим ростом Черчиля он удивил:
 «Все казахи, Каныш, рослые как Вы,?» -,
Тот ответ тогда серьезный получил.

Он от Бога был спокойный великан,
Но вопрос тут Черчиля его взорвал,
Без запинки он ответил свысока:
 «Мой народ намного выше!» - он сказал.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Его имя тысяч раз в день на устах!
Благодарны ему люди и страна,
Для наследников основу проложил
Русла водного «Иртыш-Караганда».

Край богатый глубоко он изучал,
И народу настроение поднял.
Из канала воду пьет вся Сарыарка,
Веной жизни он пульсирует всегда.
 
Кто Науку как Каныш воодушевлял,
Он бесчисленные грани ее знал?
И фундамент знаменитой Академии
Он своими же руками поднимал.

Если снятся всем ученым светлый дом,
То нарушен будет ихний сладкий сон,
Кто поймет пустого здания настрой,
Где сквозь вздохи раздается грусти стон.

Как подумаешь, проснется боль души.
И сегодня ты с тоскою вдаль глядишь,
В Академии бессменно восседал
На почетном месте гордый сам Каныш.

Удаляет истина той жизни нить,
Настроние скучает, пессимист.
Что возглавили Сатпаев, Маргулан,
Вовратится ли науки светлый миг?

И пришлось нам ту эпоху пересечь,
Ни к чему на торгашей роптать, их сечь.
Ведь, бездарных, но с тугими кошельками
Докторов и академиков не счесть.

Почему нарушен золота каркас,
Вид народа удручающе сейчас?
И не то, что мы скучаем по Каныш,
Даже следу его молимся сейчас.

Удивляюсь я могуществу жреца.
Сколь наследников он в жизни воспитал,
Бекмаханов, рядом Шокин и Бектуров,
О таких сегодня кто б мне рассказал?

Они в науке всех соперников смели,
Нет Букетова, Есенова – смотри!
Возомнишь себя Сатпаевым на миг,
Синий лед себе, попробуй, подстели.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Все поют сегодня словно соловьи,
И ослов своих привяжут у двери.
Хоть семь раз ты обойди вселенную,
Где сегодня, как Сатпаев, херувим?

Как геолог все разведки он провел,
Он эпохи груз до логики довел.
Мощных крыльев не было бы у Каныш,
Позже в космос кто б взметнулся как орел?

И была в умах титанов лишь страна,
Но все меньше мудрецов сейчас у нас. .
И когда народ тоскует по Каныш,
То невольно увлажняются глаза.

И не скрыть нам истину от большинства,
Не свернет с пути правдивый никогда.
 «Стать столицею могла бы Акмола!» -
Мысль первым Каныш высказал тогда.

Начеку был, осторожным в жизни той,
Флаг Алаша он считал своей стезёй.
Смог увидеть под землей он залежи,
И не только все, что было над землей.

Бездны залежь перебрать душа смогла,
И качала чувства миг тоски волна .
Нескончаемая залежь сам Каныш,
Чтоб его нам изучить нужны века.

Заклинание нес эпохи властелин,
И лукавая досталась ему жизнь.
Пусть сто раз наш мир пытается рожать,
Как Каныш не будет эксперта земли,!

При Советах зависть черною была,
И его травили зло, порою зря.
Остужали его сердце мерзкие,
Но грела пятки ему черная земля.

Ты заметишь, бросив взгляд по сторонам,
Как наглели туполобые всегда:
Будто мало совершали пакостей,
После смерти всё роптали иногда.

Хоть и смог объять планету знанием он,
Я не вижу судьбы цельной у него.
Он мне кажется таким бесстрашным львом,
Проглотить, ведь, не сумел его дракон.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Словно яхонт, всеми гранями сверкал,
И весь мир душевным светом он ласкал.
Средь казахов обособленный он пик,
Его имя выше всяческих похвал.

Много тех, кто вьет безделья кругозор,
Без борьбы ведут нелепый разговор.
И, оставив он народу свой наказ,
Весь в священную историю ушел.

Доверяем зарубежью, где друзья,
Но причины изучать должны всегда.
Дошли сами до Москвы, там умерли,
И Ауезов, и Сатпаев в те года.

Помни, недруг под бугром лежит впотьмах.
Не дерись за толокно, открой глаза!
Как птенцы родного отчего гнезда,
Отыскал ли путь к единству ты, казах?

Как Каныш веди кочевье за собой,
Не враждуют пусть потомки меж собой.
Хоть все праздники проводишь на земле,
Под землей в конце концов найдешь покой.

И медведь, и грозный лев не сводят глаз,
Ты раздавлен был, разогнан сотни раз.
В жизни, хоть, живете врозь, но в смертный час,
Под одним курганом всех находят вас.

Даль степная подтвердит мои слова,
Ее святость в синий свет облачена.
Если Тенгри не пошлет нам солнца луч,
Вряд согреются и камень, и скала?

Твои тайны, твои песни хочу знать,
Различать в глухой степи куланов ряд.
Если, вдруг, заснуть придется навсегда.
В колыбели вечной будем мы лежать.

Сумрак тонет в темень ночи без следа,
И кручина, в душе будто залегла.
Как обрывок нити, жизнь коротка,
Чтоб достичь глухой таинственности дна.

И не все мечты удачей удивишь,
Вновь казаха предал подло сей глупыш.
Но завистникам Его уж не достать ,
Названа планета именем Каныш.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




 «Чтит божественность при жизни исполин,
Кто на привязи, кого тут держит мир?
Если в мрамор превращают мудрецов,
То Каныш планетой в космосе летит!»

Да, писал наш Ергалиев так о нем,
Доставать вершин пытался он крылом.
На Алтай из Атырауа прилетел,
Средь поэтов он особенный орел!

И счастлив народ, что гения воспитал!
Был он чистым, всех он светом озарял!
 «Дед казахской науки наш Каныш!» -
Этим словом каждый его обожал.

Освещал степные дали и века,
Образец Каныш величия всегда!
И поклоны шлем мы Богу тысяч раз,
Подарившему казахам мудреца!...

Так по жизни шел Сатпаев, он велик,
И, как он, вселенной тайну кто постиг?
На ладонь его Столица подняла,
Он свободно на широкий мир глядит!...






















Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



ЗЕМЛЯ – ДОРОЖЕ  ЖИЗНИ

Поэма


За пядь земли не щадили предки жизнь
(Несипбек Айтулы)

І       

Чего только не бывало в этой жизни
Даль истории хранит правду, кривду.
Из Кремля звонок Хрущева вдруг позвал
Кунаева, Ташенова в столицу.

А в Москве лишь совещания без конца,
Коммунистам нет ни отдыха, ни сна.
И всегда приказ партийного вождя
Не слабее жеста божьего перста.

Был Никита словно ястреб, скор во всем,
Был надменным, словно все решил давно.
И, не выслушав пришедших до конца,
Скороговоркой начал быстро он свое.

- Если мы, друзья, к согласию придем,
Думаю, народ не спросит ни о чем.
Край Целиный для Союза общий дом,
Пусть российской территорией будет он.

Злостный замысел политики признав,
Ташенов твердо: «Не согласен!» - тут сказал!
Опьяненный от припадка высоты,
Кулаки Хрущев о стол тут почесал.

Вот оно, насилие явное во всем,
Устоит кто здесь ему судьбе назло?
- Чтоб перечить Первому, ты кто такой? -
Грозный окрик демонстрировал апломб.

Хоть и чуял над собой угрозы пыл,
Как джигит он рисковать готовым был,
Почернев от гнева, молвил Жумабек:
 «- Чтоб делить казаха землю, кто же ты?

Гнев народа может молнии извергать,
Горной речкой может скалы растерзать.
Где хранит веками предков черепа,
Хоть погибнет,  казах землю не отдаст!».

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Все следят за Первым – нрав его понять,
Не посмел никто и слово тут сказать.
Так похожую на тыкву позднюю,
С оторопью все на лысину глядят.

И привыкший править окриком во всем,
Покрасневший замолчал тут сам Хрущев.
Все умолкли.  Покидали кабинет,
В тихом вдохе каждый думал о своем.

Если истину не скажем мы себе.
Мы б ценили слезы радости побед?
«Жумабек, да ты бесстрашный, я смотрю!» -
Тихо молвил, выходя, Динмухамед.

II

Самолет привычно к небу взмыл опять,
Где же дни, когда полетам был он рад?
А Ташенов так расстроен думами,
Лик его был будто пламенем объят.

Как визир придворный чует глубину,
Осторожничал Кунаев почему?
На весах когда народная судьба,
Нужно было высказать ту прямоту.

А Кремля секрет любой, то хитрый ход,
Разве может позабыть все наш народ?
Потеряют, если, все шесть областей,
Лишь казах в душе трагедию понесет.

И готовый тут взорваться местью злой,
Он представил образ монстра пред собой.
На расправу если Родину отдать,
Какова цена карьеры вот такой?

Если дашь ты кровожадному ночлег,
Всех убив, по трупам он устроит бег.
 «Пядь земли я не отдам! – твердил себе, -
В крайнем случае погибнет Жумабек...»

С высоты глядел на землю он орлом,
Лес увидел, гряды гор и степь кругом.
Подтверждая близость милых рубежей,
Волга-Яик серебрились под крылом.

И иссякло все терпение орла,
Капли слез тут затуманили глаза.
О, Отчизна, сколь страдании у тебя,
Не дают тебе покоя иногда!
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова

Пережила ты репрессию, войну
Кровопийцы презирали степь твою.
Из несчастья варится бедовый суп,
Тут какую скорбь ты встретила свою?

У проныры лицемера есть обряд:
Что увидит, он намерен все отнять.
Если волю кровожадному ты дашь,
Он готов все беспощадно растерзать.

В споре за «Целинный край» лежит беда.
Под уздой чужих нельзя быть никогда.
Ведь, итак в ярме колонии лежит,
Та бескрайняя казахская земля?!
 
Когти хищника готовы растерзать,
Если вместе не дадим отпор врагам.
И безмолвно землю если отдадим,
Духи предков расстреляют нас тогда.

Да, откинь ты все богатства! Лишь земля,
За нее всегда и всюду шла война.
И когда-нибудь мы скинем то ярмо,
Лишь бы Бог был нам защитником всегда.

Если горе и судьба как ночь темна,
Перепутаешь ты жизни все края.
И, не выдержав весь гнет Абулхаир,
Покорился гневу белого царя.

Боже, мой! Да, ведь, в утробе матери
Освещен был лучом божьим Датулы.
Сырым* тоже сколько бился, но не смог
Завершить борьбу народа жаркую.

Сырым Датов* - предводитель Малого Жуза
в борьбе против российского царя.

Лег костьми казах в оврагах тут в бою,
Черепа сколь приторочены к седлу.
Хан Кене!  О, прославляю я твой дух,
Лишь сегодня понял я твою судьбу!...

Сарыарка, где свежий ветер и трава,
Русский тут разбой чинил на злобу дня.
Раз минует гора счастья и тебя,
То не будет миг удачи  для меня.

Дни прошедшие спокойно вспоминай,
Где Кокшетау, где казаха гордый рай?
И его, печалясь, с болью оставлял,
Словно тигр раненый, сам Абылай.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Не познавший до сих пор диктата урок,
Жумабеку кровь ударила в висок:
 «-К черту всё, такая жизнь мне не нужна, -
Как вскормленный у властей хромой щенок!»

ІІІ

Самолет тот приземлился в Алмате,
В этот рай, где всё цвело во всей красе.
И с улыбкой встретил город,  как всегда,
Но секреты от чужих скрывал в себе.

И лучами город сей салютовал,
Жумабек покинул трап – в душе печаль.
Охраняет регион здесь Алатау,
Будто  в вечном  карауле он стоял.

Посмотрев на небо, тяжко он вздохнул,
В горле всхлип, готовый вырваться, сомкнул.
Да к чему бескрайность, небо, та твоя, -
Прошептал, и снова слезы он глотнул.

Наступил он на мозоль секретаря,
Понял он, беде подставил сам себя.
Возражавшего когда-то Сталину,
Вспомнил тут он Султанбек Кожанова.

Истреблявшая тулпара и орла,
Где берется кровожадности стрела?
Пожалел он Садвакасова Смагул,
Память о Турар Рыскулове всплыла...

Это ужас, продавать Отчизны край!
Ты отступников нещадно проклинай.
Перед глазами образ светлых гордецов,
След кровавый тянется за ними в рай.

Ошалев от пламени сердечных ран,
Избавляясь от толпы тут кое-как: 
 «Как же тяжко, Жумеке? - сказал Димаш,
Дружелюбие будто хочет оправдать, -

И пока казах увидит добрый свет,
Сколь покажет время лисий ложный след.
Лишь бы был народ здоров, переживем,
Потихоньку борьбу  вместе поведем...»

Дверь узка у власти, трудная стезя,
Здесь внезапно смерч порядком управлял.
И слегка кивнув, с улыбкой на лице,
Широко Кунаев плечи приподнял.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Кто с народом, тех уже у власти нет,
Но бросали взгляд тоски народу вслед.
Панцир-время отражает образ всех,
Каждый может обернуться на свой след.

И прихода славы в душной кутерьме,
Сколь продажных ждут на властной высоте.
Не найдя добро  от власти и богатств,
С двухметровым саваном в могиле все...

IV

Сколько раз та степь растерзанной была,
Хоть, поверишь или нет: вся правда та.
Шевельнется мышка, тут и смерть близка,
А коту, что сыт, доволен - то игра.

Как же можно не печалиться когда,
О земле народа плач сверлит сердца.
Когда хищница империя как сом,
Всё глотала будто стаю чебака.

Если вспомним Казтугана песни мы,
Мы с народом все страдания перенесли.
Отнимали все: Едиль, Есиль, Иртыш,
Кто мечтал владеть богатствами земли.

Пядь земли дороже жизни тут была,
Кровь по саблям ручейками тут текла.
Став изгоем, потеряешь землю вдруг -
Для стервятника забава голова.

...Степь бескрайнюю в подарок Бог нам дал,
На груди ее я тоже расцветал.
И сжимала сердце Жумабека месть,
Ту нагрузку  я на сердце тоже брал,

К этой жизни раз пришел увидишь ты
Плач и горе, радость высшей доблести.
И коварство общества закрытого
В прошлой жизни ощущали тоже мы...

Черной тучей распиная небеса,
Та политика ведь многих потрясла.
Казах бедный, как сказал мудрец Абай, 
Что мог сделать тут, бесправием дыша?

За Отчизну кто горел, под пули лез,
Подсчитает всех казах в итогах дней.
Жумабек кипел нутром весь, как огонь,
Но не время Хан Кене седлать коней.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


И мечтал он о батырах в дни тревог,
Тот ли молодец, что местью пренебрег?
Тянет шею это общество кругом,
Как стервятник, что без мяса жить не мог.

Кровь струилась по следам былых боев,
Где останки тех защитников-борцов?
В пасть рычащего Российского льва
Попадали ряды доблестных орлов.
И секрет раскроет медленно узор,
Но все жертвы перечислит как же он?
Не давая надеть ноги в стремена,
Тут судьба резвилась как ретивый конь.

V

Кто от власти отстранил, известно всем,
Но Ташенова низвергли не совсем.
Честь и Гордость выставил он на байгу,
Защити, Бог, молодца от бед систем!

Молодец с Отчизной вместе на коне,
Понесет народ любовь в своем луче.
Молча он воспринял глупости приказ,
Ведь карьера – грязь прилипшая к руке.

И политика лукаво все врала,
 «Как же так?» - гадал народ из-за угла.
Те, кого тянул он в прошлом, поднимал,
Все чванливо закусили удила.

И, сужалась, жини крепкая стена,
Раскрывались ножны острого клинка.
На ушах кулана, что сорвался в ров,
Ведь, плясала лягушачья орда.

В дни веселья каждый тут герой и мудр.
Я гляжу, везде у нас горячий люд,
Одолеет лишь джигит такой же груз,
Что поднимет только сильный нар-верблюд.

И в эпоху коммунистов, где судьба
В заточении на привязи была.
Молча, словно терпеливый нар-верблюд,
Принял службу, что пониже там была.

Общество содержит пакость или зло,
И ограбенных, пропавших там полно.
То не долг, у власти просто восседать,
Если людям хочет он дарить добро.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Какова судьба и что же его ждет,
Кто же сможет угадать все наперед?
Тем, кто груз народа тянет без конца,
И внизу хватает дел невпроворот.

VI

Мирный день Отчизны дарит щедроту,
Сын казаха тут не знает нищету.
Знатным был его отец – Ташмухамбет,
Ташен – имя дали близкие ему.

Тысяч бесов умного врагом сочтут,
Увернется кто от бед, что рядом ждут?
Родила на свет тигренка смельчака
Мать родная – все ее Гулсим зовут.

Без ошибки народ знает кто есть кто,
Был напорист, рос он храбрым молодцом.
Узнавали в стригунке задатки все
Настоящего тулпара с хохолком.

Он с рождения в Сарыарке увидел даль,
Вольный ветер грудь его всегда ласкал.
И надежду чтоб народа оправдать,
Рано он тулпар-желание оседлал.

Думал смолоду о будущем всегда,
Не желал у печки жечь свои года.
Как корабль, прорезавший гряды волн,
Сорвав якорь, прямо шедший на шторма.

Если мямля, то он славе не родня,
Кто узнает что готовит небеса?
Степь-сказитель плачь народа и печаль
С малых лет вливала в душу гордеца.

Жизнь предков эстафеты удила,
Знаниями делились годы и века.
И сознание будила, как заря
Иманжусупа, Балуаншолака муза та.

Хоть и знал, что покорит он власти мир,
Но родной народ его богатством был.
И под ухом птички пели эпосы,
Про походы  Абылай, Кенесары.

Был джгитом, почести он принимал,
Очевидцы все желали в жизни рай.
Все сжималось сердце вечно за народ
И желание расплескалось через край.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


И джигита степь качала колыбель,
Жизнь свою он для народа не жалел.
Лишь от жажды по свободе умирал,
Гордый сокол, за решеткой что скорбел.

VIІ

Был он властным и упорство снискал,
И алмазным он ораторством блистал.
Слово с делом никогда не расходились
Потому народ его так уважал.

И во власти на всех уровнях бывал,
Нет казаха Жумабека чтоб не знал.
Хоть чудовище стояло б перед ним,
Он прямой ответ ему бы тоже дал.

С четкой целью, намерением человек,
Не сходил он с истины на ложный след.
И его в огонь и в воду все бросал,
Твердолобый и коварный, скользкий век.

Под покровом тени власти не лежал,
Он борьбе всегда всю силу отдавал.
И любившего людей от всей души,
Лучшего народ всегда ведь уважал.

А легенда истину приводит в толк,
И тулпара след не стынет у дорог.
Как Жумабек, не терявший свою Честь,
Пред народом честным быть - сыновний долг!

Если кто к нему с просьбой приходил,
Глас народа он всегда боготворил.
И любому, что народу так служил,
Он заботою старался угодить.

И, быть может, кто от зависти страдал,
Его дело след на камне оставлял.
За народную судьбу переживал,
За язык он сердце яростно хлестал.

Небо хоть пыталось сеять тут добро,
Неудачи стерегли судьбу кругом.
В эту пору был ли кто, как Жумабек,
Чтоб народу быть опорою во всем?

Душу молодец отдаст народу в дар,
Гордый сокол раскрывает крылья вдаль.
Жумабека милосердие, доброту
Подтверждали как один и млад, и стар.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Как подстрижку норовистого коня,
Урезонит кто эпохи удила?
Расскажу о двух поступках молодца,
Не вдаваясь во все добрые дела.

Все трагедии живут в нежданной мгле,
Смерть коварная придет когда и где?
Актюбинца Али-старца сын погиб,
Что студентом был в столице – Алмате.

И горела от  трагедии душа,
Слезы старца затуманили глаза.
Нет возможности доставить груз домой,
Немощь сердце резала тогда сполна.

И несчастный был подавлен в той беде,
Он стучался во все двери в суете.
Говорят, что никто бровью не повел,
Что сидели в кабинетах, в тишине.

Посчитав, что святость тут с ума сошла,
Беда к Ташенову Алия привела.
Яркой краскою раскрылась жизнь тогда,
Что недавно недоступною была.

Раз пришел к нему с надеждой, чтоб помог,
Как откажешь, если плачутся у ног?
Предоставил  самолет свой старику,
Соболезнование выразил как мог.

И считая, что достиг он всех высот,
Нос свой кверху задирает кое-кто.
И порядочность, и сердце нужно иметь,
Чтоб делить с народом вместе горе, скорбь.

Не балует каждый день нас эта жизнь,
Есть мечта, что путь свой хочет завершить?
И когда встречались лидеры двух стран,
Он с Хрущевым совершил турне в Пекин.

Хоть обнимут крылья радость светлых дней,
Ночью птицы лишены своих стезей.
Хоть друзья - одна граница на двоих,
Настоящих нет в политике друзей.

Каждый волос хитрости плести готов,
Китаец горы сооружает из ветров.
Без конца цитаты с Маркса приводя,
Заболтали встречу всю, как пустослов.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



Сам Ташенов тут в амбицию полез.
Звонкий голос его вызвал там эксцесс.
Со словами: «И куда же мы пришли?»,
Взял он в руки переговорный тот процесс.

 «Вы послушайте! – оратору сказал -
Как же время дорогое Вам не жаль? -
Перейдем мы лучше к делу поскорей,
Не учиться же пришли сюда мы к вам!»

Жумбека речь точёная как кнут
У Никиты вызвала улыбку вдруг.
Но вождей опасно резво обгонять,
Они себя не ниже Господа, ведь, чтут.

И не зря сверкают молнии с небес,
Не заметишь благородных рядом здесь.
Кто решиться на такой отважный риск,
На потомков навлечет он  власти месть.

Раз джигита выбрал сам удачи свет,
Его лучи надолго чествуют рассвет.
Не нужны джигиту много лишних слов,
Сам себя покажет он в такой момент!...

VIII

Брал пример он от защитников всегда,
Дни борьбы за землю – память на века.
Боязливо медведь ноги убирал,
Когда видел грозный лик степного льва.

Все эпохи пережили горе зла
И сынов народ оплакивал всегда.
Если б жил Ташенов в том 37-ом,
Жертвой пули он бы тоже стал тогда

Если жизнь повернется к нам лицом,
То мечта народа сбудется во всём!
Хоть и стригли  крылья доблестных орлов,
Пробиваться будут перья все равно.

Не нуждается в заступничестве герой,
Бог укажет ему путь свой удалой.
Будто бы воскрес сам хан Кенесары,
Юг Страны тут встретил белою кошмой*.

У казахов белая кошма приравнивается
 ханскому трону.

Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




 «От борьбы не отказаться ни за что!»
Все казахи Жумабека чтили код.
И стирая пятки шел он по пути,
Где боролся за Отчизну, за народ.

Как пробивший тучи пик, авторитет,
Суждено кому иметь такую честь?
Он особо выделялся средь толпы,
Словно с гор спустившийся архар-храбрец.

Изучил он жизнь полностью до дна,
Он продажных презирал везде, всегда.
Тех кто истину, как веру принимал,
Как родного брата  их он уважал.

Друг двуликий дружбе может навредить,
Ворона стервятник может приютить.
Узнает лишь в небесах орла орел,
Лишь герой героя может оценить.

Еще много белых пятен в эти дни,
Нас коней неутомимых ждут следы.
Чтобы брата в миг опалы поддержать,
Посетил его в те дни Момышулы.

Два героя совещались так в тиши,
В уважениях свет согласия нашли.
Лучше их джигитов не было тогда,
Что пришли на свет по зову всех былин.

И отвагу он в легенду превращал,
Кто б, когда бы Бауыржану возражал?
Тут герой  признание брату проявил,
Ведь, его любил народ и уважал.

Жумабек был у народа на виду,
Совещались аксакалы с ним в быту.
 «Хоть понизили тебя, - сказал Баукен,-
Ты гражданственности  держишь высоту!»

Если ты единству враг, то горе нам,
Мечтать будешь ты по этим светлым дням.
Если думы и желания сплетены,
Никаким казах врагам не по зубам.

Бог тому не пожалеет свет зари,
Кто народ свой благородством одарит.
Когда вспомнишь Жумабека и Бауке,
На глазах слеза росинкою блестит.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Потекут без остановки дни, года,
Жизни их пример потомкам на века.
Когда дух высок у личностей таких,
Стать народа тоже будет высока.

Тот кто думал, будто вечна эта жизнь,
Он под бок сырую землю подстелил.
Хоть в забвении прошедшие года,
Юг Страны Ташенова не позабыл.

Власть делила нашу землю искромсав,
Даже узбекам и туркменам отошла.
И лежала оголенная земля,
Волчьей стаей как растерзанная овца.

Если ты себя бесправным посчитал,
Слезы злости навернутся  на глаза.
Хоть и жестки, густы волосы твои,
Тебе рядом с этим лысым грош цена.

Ясно всем повадки сома, чебака,
Не то время, чтобы дать отпор врагам.
Разлучили мать с ребенком будто бы,
Сколь земли тут получил узбек-ака.

Возмущался, убеждал и защищал,
Снова тут один Ташенов выступал.
Но была у власти грубая душа,
Отличалась твердолобостью всегда.

Хоть эпоха тем словам и не вняла,
Нет уныния, не терялся никогда.
Про себя народу он добра желал, 
Но и знал, что пострадает и семья...

Хоть и скажем, у казаха нет врагов,
Кто же с боку, как припека душу рвет?
Из большого региона, что ушел,
Возвратили очень маленький клочок.

Разъедает зависть жадного глаза,
И клыки подвижны силою всегда.
Потеряли большую часть мы земли,
Что вернули – это только лишь слова.

Будь же честным, хоть плутаешь ты в пути,
Ты всегда народу честно послужи.
И утерянные земли все вернуть, 
Кто Кунаеву то сделать запретил?
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Нас народ за откровенность не винит,
Чистоплотность никогда не навредит.
Окружение хоть и чтит его святым,
Есть Кунаеву обида, что кипит.

Никогда ложь до вершины не дойдет,
Слово правды большинство ведь признаёт.
Умалять его труды не смеем мы,
Он не ангел и под Богом он живет.

Потеряли землю, с плачем люд ушел,
Оттого и ноет сердце, груз тяжел.
И народ мой в ожидании сидит,
Чтоб заступник, добрый молодец пришел.

Как рассыпанное просо наш народ,
Поколение на чужбине подрастет.
Олигархов множатся ряды сейчас,
А батырами не полон горизонт.

Если ты не любишь нацию свою,
Как же станешь ты защитником в бою?
Одеялом золотым укройся хоть,
Кому нужно твое счастье на краю?

И эпоху ту, что с длинною петлей,
Жумабек связал заранее с судьбой.
И не смоют грязь со стертых каблуков,
Те, кто лгал, тащив предательство с собой.

И досада многих жгла в грязище зла,
Что на свет их мать родная родила.
Как луна потом предстанет пред тобой,
По незнанию совершенные дела.

Для кого священною была земля,
Тот боролся и за нацию всегда
От свидетелей всех дел Ташенова,
Много раз я слышал добрые слова.

Скорбь народа, в ней горела вся душа,
Кто уступит свою земю чужакам?
За Отчизну клали головы в бою,
Ведь, печаль земли – печаль народа та.

Став защитником степи, высоких гор,
Проливая кровь, казах тот ад прошел.
Кто клочок земли продал,  в истории
Свое счастье никогда тот не нашел.
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


Земли святость стрелы шлет всем торгашам,
Ведь, народ землей владеет вечно сам!
Целуй землю, преклоняйся перед  ней,
Хоть пророк ты, устремленный в небеса!

Как душистая пеленка Отчизна-Мать,
Родина из родника напиться даст.
Раз родился сыном, значит - молодец,
Твой святой долг эту землю защищать!

Смог Ташенов так за землю рисковать,
И джигита лучшего тут не сыскать.
Кто решиться с ним включиться на байгу,
Безнадежно тот всё будет отставать.

Кто возметься пречислить все дела,
Что исполнил Жумабек за те года?
И к веревке, что уж слишком коротка,
Я чембур хочу добавить для узла.
 
Молодца характер судят по делам,
И настало время правдивым словам.
Устремляло когда зло кровавый взгляд,
Он бесстрашно сам бросался на врага.
 
Если б саблей он в то время не сверкал,
Кто б Отчизну от разбоя отстоял?
И в эпоху кровожадного меча
Кто б бесстрашно властным окрикам не внял?

Если будешь пригибаться ты, казах,
Лишь страдание будет ждать тебя в потьмах.
Почему не подошел тогда к нему
Ни один джигит чтоб духом поддержать?
 
И на мертвых, на живых всегда глядя,
Ощущаем что пороки в нас сидят.
Мы опорою друг другу должны быть,
Чтобы счастье выбирало нас опять.

Если б не было раздора среди нас,
Разве бы от нас удача  уплыла?
Не теряли б голову мы Хан Кене,
Не исчезли бы останки без следа.

В этой куцой жизни был он как кунак*,
Что ж вослед ему поем мы дифирамб?
Мы оставили Ташенова одного
Как в плену, на растерзание всем врагам.

кунак* - гость
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




И знакома тайна власти на века,
Загоняла она жертву до конца.
И вздыхал народ, печалясь, все тужил,
А в укрытии кое-кто спасал себя.

Пили чашу яда скорби и печали,
Кто же может позабыть судьбы удары?
Есть в крови казаха подлая привычка,
Кулаками добивали  и лежачих.

До дна света не добраться никогда,
Поневоле бездну ищем мы всегда.
И когда увидишь темные сердца,
Узнавая, отречешься навсегда.

И жалел ли кто-нибудь кого, когда,
Каждому найдет чистилище Алла!
И на склоне жизни горестной такой,
Жумабеку сердце жгли печаль, тоска.

Мир наглядный настроениями богат,
Как же жизнь может краски так менять?
Кабинеты, где когда то он сидел,
Дверьми хлопнув, отказались принимать...
 
Где эпоха что рассеет мыслей тьму,
Поддержал когда Создатель чью судьбу?
И приспешники карьерой дорожа,
Растоптать решили честь его, мечту.

Горло драть нельзя впустую, это зря,
Чистоту кто не желает для себя?
Хоть скрывают от народа многого,
Скрыть все это от истории нельзя.

Светит солнце, засияет и луна,
Мрак исчезнет и настанет ясность дня.
О насилиях, Жумабек что перенес,
Нам расскажут светлой истины уста.
 
За кого огонь и воду он прошел,
Кто поймет его кручину, горе, скорбь?
Произвол над Жумбеком власти той -
Над казахом учиненный то произвол...

И встречая новый день, чоб не томить,
Судьбы наледь кто же сможет растопить?
Как проказа все цеплявшиеся враги,
Гордеца в конце концов смогли добить...
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова


ІХ

И в Чимкенте он нашел свой вечный склеп,
За казаха жизнь отдавший человек.
Сивогривый молча с гордостью ушел,
Раздирающих, клыкастых всех презрев.

Хоть империи притеснения перенёс,
Тайну скорби он души с собой унёс.
Сыновьям Алаша честным передал
Ту Отчизну, что с любовью в сердце нёс.

Он эпохи выдающийся казах,
Не боялся он «Кремля», сметая страх!
Он с собой унес страдания свои,
Его образ сохранит народ в сердцах!

Продолжая предков путь во славу дня,
Он до смерти защищал свои края.
Сыновей, что жили ради нации,
Добрые мечты сбываются всегда.

Усмирив пыл сумасброда и дельца.
Неделимость земли вечной отстоял,
По нему печалится, грустит народ,
Ширь степная помнит гордого  бойца!

И Отчизна славит молодца-бойца,
Подтянуть он демона смог удила.
Что бы было, если все шесть областей,
Под пятой России сникли навсегда?

В турдный час, когда конфликт заходит в тень,
Защитит Отчизну молодец-кремень!
Сарыарка, где в свете пляшут миражи,
Вспоминает Ташенова каждый день!

Его подвиг исторически признав.
Мы поем его отваге дифирамб.
Не жалея отдавал он все сполна
Самобытности народа свою дань!

И насилие в черном мраке прячет глас,
Очень ценна личность молодца для нас.
До последних дней терзаясь про себя,
Он об этих светлых днях мечтал не раз!

А Создатель ему благо раздает,
Он о чем мечтал, достиг его народ.
И доволен дух его, наверное,
Что Отчизна полнокровная живет!
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Видели мы, как политика не раз,
Все пыталась свою наглость оправдать.
Бепардонно притесняла, как могла
Запрещая  нам самим здесь управлять.

И мечта с надеждой встретятся опять,
То и знатным повода нет пропадать.
Кто же может беззастенчиво сказать:
 «Средь казахов лидера не отыскать»?

Степь в гармонии с колыбелью слилась,
Крылья счастья обнимала мать не раз.
Когда в здравии золотой утробы свет,
То народа мудрый сын возглавит нас.

От толчков вдруг содрогается земля,
Абылая подарила Степь сама.
И на сносях туча сможет дождь родить,
Заиграет если молнией гроза.

Не узнает никто мямлю никогда,
Знамя держит крепко молодца рука.
И Абая мудреца степи родной,
Кто же, как не мать-казашка родила.

Без раздумия не рождаются слова,
Благородный благородному ровня.
И откуда взялся бы наш Алихан,
Если б не было Алаша, как страна?!

И сверкали в бурях молнии, гроза,
Груз народа у батыров на горбах.
Перекличку я батыров не веду,
Бауыржана тоже породил казах!

Что возглавит караваны в грозный час,
Сына разве не родит казашка-мать!
Каждый раз, когда гляжу на карту я,
Вспоминается Ташенов мне в тот час.

Если я бросаю взгляд в глухую даль,
Акмола была для многих как причал.
Восхищаяь суверенной Астаной,
Степь раздавленная помнит и печаль.

И народу, пальцем что не шевельнул,
Я в душе обиду горькую держу.
Защитил степь Жумабек от грабежа,
Все казахи перед ним сейчас в долгу!
Айтулы  Несипбек                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





За пядь земли народ без сна встречал зарю,
Пример потомкам пусть герои подадут.
Ни один район из шести областей
Его имени не носит, почему?...

У эпох, что связи не должны терять,
Имена всех патриотов не отнять.
Величаво в центре гордой Астаны
Должен Его памятник всегда стоять!

У кого не шла карьерная стезя,
Те теряли в этой жизни имена.
Скорбь великая - рабом карьеры быть,
Сыном нации быть – то счастье на века!
 











































 

Бахытбек  Смагул 

Поэт, писатель. Член Союза писателей
Республики Казахстан,
Госуарственный и общественный деятель,
Депутат Парламента Республики Казахстан,
Председатель Ассоциации организаций ветеранов
войны в Афганистане «Ветераны Казахстана»


















Бахытбек   Смагул         перевод  Масгута  Нурмагамбетова

          



П У Л Я    И   Р О Д И Н А
   (поэма)

   П У Л Я

    Глава I
 
                Для того, кто чтит и верит в добрый мир,
Пуля - Родина - в противоречии видны,
Кто полюбит справедливость, тот мне брат
И мне друг тот, кто поклонник тишины.
Молодость в душе, как, отблески огня,
Честь народа, Совесть в жилах у меня.
За Отчизну мне вдали пришлось стрелять,
Чтоб войну не знала Родина моя.

Надежду, радость и опору всей семьи
Он  в один миг может подло разрубить -
Ничего страшнее пули в жизни нет,
Что так косит смертью молодость и жизнь.

Человечество! Ну будь же ты добрей!,            
Шар земной наш кровоточит все сильней,      
Нет страшнее пули в мире, что свистит,         
Отбирая сыновей от матерей.       
 
Молодые, слушайте, скажу вам я,
Молодец - мужчиной должен быть всегда.
Тысяч раз, хоть, пуля срежет жизнь мою,
Не разлучит она с Родиной меня.

Путь добра стрелою подлости прошив,
Слово «Пуля» стужей душу морозит.
Проклиная все, что связывает с ней,
Я пишу стихи, чтоб жизнью дорожить.

Звуки пули – это смерти, лишь, удел,
Мир, хочу, чтоб поскорее ты прозрел.
Люди мира, чтобы жили как в раю,
Не берите вы друг друга на прицел.

Тот кто первым тишину, покой извел -
"Будь же проклят!", -  кровопийце приговор.
Синим пламенем в аду пусть он горит,
Тот, кто первым эту пулю изобрел.


 
 Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова



К этой жизни обращение у меня:
Отчизну предам – расстреляйте вы меня.
И батыров, попиравших грудью смерть,
Глаз смыкая, всех во сне их вижу я.

Та трагедия, где пишу я о своем,
Боль впитала между пулей и огнем.
Где сгорела наша молодость в огне,
В те годины, в тот Афганский наш излом.

Против пули шел юнцом я, не скулил.
Не дожди, а ливни пуль я пережил.
Смерть смердела и витала в небесах
В том Афгане, где врагов я перебил.

Не успев сорвать тюльпан в родном краю,
Видел как, со смертью в схватке на краю,
Пали смертью, сколько славных храбрецов,
Не увидев снова Родины зарю.

Там бесценна жизнь - пустая галочка, 
О, ты жизнь, зовешь к обманной лавочке.
Не хватало вдоха, чтоб сказать «Аллах!»,
Не хватало сил, сказать им «Мамочка!».

Испытание в жизни было нам дано,
И сегодня ваши лица предо мной.
Пала молодость, жестоко сметены
Ваши судьбы шальной пулею одной.

Где тот путь, что приведет нас к мирным дням,
Пусть убийцы, кровопийцы сгинут с глаз.
Все народы, будьте дружбою сильны,
Вместо пуль,  букеты обняли бы вас.

Степь родная, ты цветущая земля,
Лебединые озера – зеркала.
Отказалась ты от Атома огня,
Как пример всем – моя вольная Страна.

Кровопийцы будут прокляты всегда,
Захлебнутся кровью сами навсегда.
Пусть же будят на рассвете малышей,
Не свист пуль, а жаворонков голоса.
               
Счастьем аист к небу синему вспорхнет,
День свободы лучи белые прольет.
Смехом детским пусть нас радует всегда 
Над цветами нежных бабочек полет.

Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




       Р О Д И Н А

         Глава  II

С беспокойством жаворонка в степи,
Поднимайте Знамя гордости страны.
Слово «Родина», как пламя нежных чувств,
Эти чувства с колыбели нам даны.

Об Отчизне грезят многие во сне,
Но изменник знает ли о той цене.
Сколько беженцев скитаются сейчас,
Не найдя опор для пят по всей земле.

Что я буду объяснять все болтунам,
Не вмещают Родину в себе слова.
Я за Родину бесстрашно воевал,
Испытала Родина огнем меня.

На войне той я был кровью омыт,
Через кровь я к содроганию привык.
На чужбине мясорубку я прошел,
Продолжал во сне Отчизне я служить...

Проклинали пулю-дуру мы тогда,
И от пули продолжали мы страдать.
Ну, скажи, брат, справедливо нам вот так
Родину той самой пулей защищать...?

 В жизни есть урок неопытной судьбе,
 Терпелив будь этим крайностям в борьбе.
 И в любой войне нет праведности той,
 Нет и честности, браток, в любой войне.

Потеряв свои короны и свой трон,
Сколь царей ушли без гроба, похорон.
Проливающие кровь несчастны все:
Победитель и тот, кто был побежден.

Только миром можно землю удивить,
И нельзя узоры жизни местью вить.
Слово Родина – чудесно! В мире пусть
Не качает колыбели пули свист.

Родина-Мать пусть не плачет никогда,
Родина -Мать пусть не знает горя, зла.
Родина -Мать - это наша мать родна
И стремимся к ней в объятия мы всегда.

Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Славить Родину всегда наш общий долг,
Честь храни, она ведь судит словно Бог.
                Если Родине ты служишь, знай всегда:
Исполняешь перед матерью свой долг.

                2.
Хоть душист изгой-цветок – он сирота,
И без звезд ночное небо – сирота.
Ничего ты у Отчизны не проси,
Защищать Отчизну должен ты всегда.

За Отчизну пали смертью сыновья,
Честь казаху вместе с кровью дана.
Эту степь, что нам оставили отцы,
Дело Чести завещать нам на века.

Эти степи, здесь родился, вырос я,
Амулет ее песчинка для меня.
Предки наши высекали  на камнях,
Что Отчизна горячей для нас огня.

Посвятил я жизнь Родине своей,
Просыпался словом «Родина» с зарей.
С гордым флагом бирюзовым на груди
Пусть страна достигнет вечности своей.

Ты единственная отрада на земле,
Твоя ласка для меня всего милей.
Братья с дальних, ближних стран держите курс
На родную землю предков поскорей.

Степь родная, предки славные мои,
Знак Величия – Ваши гордые следы.
Чтобы дальше процветала наша степь,
Труд и братство, и единство нам нужны.

Распирает чувство Чести мою грудь,
Гражданином эту Честь я свято чту.
Проливая пот, Отчизне ты служи,
Сердцем, мыслью принимая этот труд.

От Отчизны грубых слов не слышал я,
О, народ мой, благодарность не тая,
До последнего дыхания  люблю.
Ты одна на свете, Родина моя!


Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Я величие от народа перенял,
Яркий день, ты лучезарностью блистай.
Пусть исполнится заветная мечта,
Мой великий Казахстан – мой отчий край.

В этом мире нет страны тебя родней,
Гостеприимней нет народа и друзей.
Независимость, лишь, будет расцветать,
Когда Лидер за собой ведет людей.


          





































Бахытбек   Смагул                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





З А К Л Ю Ч Е Н И Е

У меня и Родины судьба одна,
Независимость и правду жаждал я.
Мир качает колыбель и, вот, взошла
Независимости светлая заря.

Эти дни, ведь, наших прадедов мечта,
Песня та в сердцах поэтов рождена.
Направляющий страну на вечный путь,
Яркий луч народа вечного она.

Орлы реют в поднебесной вышине,
И объятия раскрывают будто все.
Все народы дети матери одной,
Лишь единство - символ благости в судьбе.

На историю казаха посмотри,
Так богата родословная степи.
Сплоченность и Единство нам нужны,
Предки знали, что сплоченностью сильны.

Сердцем чувствую историю свою,
Не страшились молодцы в любом бою.
И создал казах то Ханство свое,
На весь мир прославив Родину свою.

Доблесть их, как символ пламенных побед,
Летописи на камнях, как предков след.
Водрузили знамя гордое в степи
Предводители Керей и Жанибек.

Предок мой, ты пламя вечного огня,
И наследники похожи на тебя.
Просвещал мир наш ученый Анарис,
И седлал Аттила в Венгрии коня.

Я твой камень больше золота люблю.
Твою почву, как архив я признаю.
Обновляю я историю  свою,
Независимость – условие тому.

Для того, кто чтит и верит в добрый мир,
Пуля, Родина – в противоречии видны.
Кто полюбит справедливость, тот мне брат
И мне друг тот, кто поклонник тишины.









   

Арман  ;ани

Поэт. Член Союза писателей и
Заслуженный деятель Республики Казахстан,
Лауреат Международной литературной
премии «Алаш»,
Кавалер медали имени Кайсына Кулиева
Лермонтовского комитета России.
Легендарный юноша-патриот, который
В 1969 году в 15 летнем возрасте
в школе-нтернат №3 города Павлодара
оранизовал национальную
Организацию «Жас ;лан».








Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Вселенная и Кереку
       (П о э м а)

Сам себя не понимая в эту рань,
Я со страхом взгляд в себя так устремлял.
Испарилось тело в воздухе, как тень,
Мне во сне приснились Ева и Адам.
Мне примером служат только лишь они,
Все другое словно призрак тишины.
У поэтов чисты совесть и душа,
Говоря так, чую легкость высоты.
Невесом я, пыль вселенной, или газ,
Я - как пар, летящий в небо как мираж.
То впадая в жар, то чувствуя мороз,
Я духовно обновляюсь тысяч раз!
Синь лаская средь туманной красоты,
Преображаюсь, выбирая высоту!
С ограниченным я разумом своим
Бесконечность караваном проторю!
В уголке Вселенной кружится Земля,
Возвратиться мне туда - моя мечта!
И, плескаясь млечным светом, Млечный путь,
Окружая, чертит круг вокруг меня!
Не фантазия поэта этот миг,
То границей разума не уловить!
Избавляясь я от страха существом,
Осмелев, я будто понял кое-что,
Оказался я на небе, на седьмом,
Будто всплыл, оставив вдруг я злое дно!
О, Создатель, и смотреть на дальний мир
Мне без зависти, видать, не суждено!!!
Если небо звездным светом удивит -
Это только твоя Воля, ты велик!
Если ты Владыка всех, всего и вся,
О, Создатель, я хотел познать твой лик!!!
Понимаю, это грех, большое зло:
Искать Создателя в создании своем.
И, наверное, звучат слова везде:
«Сам создатель не нуждается в среде!
Сотворил он светлый день, и ночь, и мглу,
Сотворил он музу, нежность, тишину!
Не родил он, сам же вечен, не рожден,
Годы, время... Все подвластны, лишь, ему!»
В Аль-Хараме,* у Кагбы* я бил челом,
И молитвой озарил свое лицо!
Растопляя сердце искренним лучом,
Черный камень* обогрел его теплом...
И в пещере Хиры* бисерной слезой
Пайгамбара* след ласкал я вновь и вновь!
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Но все это мало, чем увидеть раз
Твой святой Лик! Но боюсь за пафос слов!
И сказал я, не обманывай себя -
Не присущи плоть Аллаху и лицо!
Аромат качал те чувства все мои,
Не всречался раньше мне подобный миг.
Но, ведь, космос без Создателя ничто,
Потому то, вожделению я не вник!
О, Создатель, так, храни всегда меня,
Но не в Рай, прошу на Землю возвратить!
... Если просишь, то сбывается мечта!
Ежеминутно уменьшаясь тысяч раз,
Вот на Землю словно молния лечу,
Я Аллаха мощный чувствуя наказ!
Ох, и Солнце так кипит, как Тай казан*,
Золотой застежкой светится Луна.
А навстречу нежной Радуги следы,
Сотни кос с боков те сияния сплели!
Вот, видны и очертания Земли,
На нее Создатель свет лучей пролил!
Я свою планету с младости любил,
Потому-то в этом шествии спешил.
Озирается община христиан,
Будто-бы, Иисуса путь я воскресил!
Они тайну не поймут земных глубин,
Только, лишь, к Концу Земли придет Мади*!
Мухаммада нет наследников у нас,
Но народ, не уж, от этого тужил?
Прославлявший шейхов, ангелов всегда,
Не пристанет скверна к храму тех общин!
И в Святых казах нужды не ощущал,
Хоть страдании полны истории даль.
Мавзолей Машхур Жусупа*, святость чтя,
Прямо в космос свет чудесный отражал!
И Хазрет ;абдулуахита* уважать,
Помнят свято дочери и сыновья.
Уважаю миг азана* каждый раз,
С детских лет я Минарета звук познал.
И Бижана* полон святости мечеть ,
При Советах этот звук не угасал!
... Вот, увидел Казахстана я узор,
И он горд, что сына в рыцари возвел!
Устремляя взор народа в высоту,
Читал стихи Олжаса всем небесный хор!
И тоска Тохтара Аубакирова
Жжет в груди, лечу в родной свой я простор!
Моросит над Астаною неба синь,
Растекается Есиль – поющий мир.
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





И на площади стоит сарбазов* ряд,
Оглашая громким голосом свой Гимн!
Тысяч пламень в сердцах тысяч мальчишей
Вид у сака-воина стал еще грознее,
Взяв со знамени широкий крыльев взмах,
Мой орел, пари над Родиной своей!
Байтереку с уважением поклонюсь –
Его корень хлад веков простудой жгут!
Пусть же будут в здравии пара бураков*,
Что бессменно святой купол стерегут!
И настал той встречи миг в родном кругу,
Принял облик я свой быстро на лету!
Герб Столице придает свой грозный вид,
Знамя Родины трепещет на ветру!
Ей, Астана, молодой из городов,
Ты пример и для друзей, и для врагов!
С караванами надежд идет к тебе
Твой народ, ведя со всеми хоровод!
Но края родные ждут всегда меня,
До свидания, белоликая Астана!
Желтолиственным шафраном расцвели
Сотни песен, как осенние стихи.
Торопливо я добрался в Кереку,
Где акимы так к поэзии близки.
Кереку, где море света и огня,
Под прицелами враги пасут меня!
Хоть и есть друзья, что могут защитить,
Обжигаюсь угольком я иногда!
Хоть я прожил славную поэта жизнь,
Разве легкой жизнь моя была когда?!
Уважая всех друзей, скажу сейчас:
На земле ты лучший город – высший класс!
Хоть улыбок было много у меня,
Разве дар поэта мне легко далась?
Был тулпаром - пыл в овраг я уронил,
Был орлом, но в злые сети угодил.
Был куланом – в брод кровавый я попал:
Злой стрелок меня стрелою поразил.
Был я тополем цветущим, ураган
Корень молнией нещадно вырывал!
Проливая слезы горькие во сне,
Надмогильный холмик сына обнимал!
Потом, сидя на коленях средь могил,
Я Создателя просил и умолял!
Я рожден тобой, мой гордый Кереку,
Я умру в твоих объятиях, оживу!
Зернышко я – хладом осень меня жгла,
Но согрет теплом народным и дышу!
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова






Если стану кладом песенным твоим,
Град великий, все прекрасно я пойму!
И стирался мой пеленок в Иртыше,
Лик остался твой навек в моей душе.
Ты, висящую на ветке тополя,
Колыбель качал, как мать, в моей судьбе.
Я с младенческим гу-гу стихи читал
И ночами спать тебе я не давал!
Веря, что по следу тюрков я пойду,
Рунами ты мои грезы украшал!
Кереку, со смехом ты в лицо дышал,
Но услышал я твой вздох, твою печаль!
Знатный город, брал пример, лишь, я с тебя,
И в пятнадцать лет свои я возмужал!
Не смогу теперь спокойно я лежать,
Сердце гложет горьких дум, печали час.
Я родился ангелом в твоей груди,
Превратился бы я в ангела сейчас!...


Примечание.
Аль-Харам*, Кагба* - мечети в Мекке;
Чёрный ка;мень*— камень яйцевидной формы, вмонтированный в одну из стен Каабы;
Хира* — пещера, расположенная в 3,5 км от Мекки. Находится на северо-восточном склоне горы Джабаль ан-Нур.
Пайгамбар* – пророк Мухаммад;
Тайказан* - знаменитый казан в г. Туркестане. В 1399 г. мастер Абдул-Азиз ибн Шарафиддин отлил казан из чугуна на зимовке Карнак по заказу эмира Тимура для мавзолея-мечети Ходжи Ахмеда Ясави.
Мади* - последний преемник пророка Мухаммада;
Машхур-Жусуп* - историк, поэт, религиозный деятель, святая личность;
Хазрет Габдулуахит* - народный просветитель, священнослужитель;
Бижан* - хазрет – священнослужитель;
азан* (призыв к мусульманам встать на молитву)
сарбаз* - воин;
бурак* (пыра;) - (в мусульманской мифологии, верховое животное, на котором пророк Мухаммед совершил путешествие из Мекки в Иерусалим и вознесение на небеса)










Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Письмо Олжасу

(поэма)

Ну, скажи, Олжас, хоть слово,
Бога ради!!!
Молча хмуришься,
Ты знаешь - Мир в печали.
Своим словом от лица Степи Великой
Передай привет ты трижды Вечной Дали!
Как единством так сплочен народ сегодня!
И без атома Страна, как мирный остров...
Говори, Посол великий
Всех казахов,
Подражая Казыбеку*, словом острым!
Обращая на тебя сегодня взоры,
Сады яблонь распускают свои узоры.
Под целебными крылами жаворонков
Заживают Дегелена раны тоже...
«Аргамаков» беспокойства нам не новы
И нужна твоя динамика нам снова!
Тысячелетнее родство свое узнали
Русь и Степь из «Тысячи одного слова»!
Начиная с тысячи второго слова
Скромности урок подай стране ты гордой!
Человечество достигло понимания:
Мать-Земля и Человек так одиноки!

* * *
Хоть курлычет Степь мотивом журавлиным,
Нрав чужих краев - загадок лабиринты...
Но Мир вздрагивал от страха в те моменты,
Когда нем Господь на небе, на земле – Ты!...
Звездных дум калейдоскоп так красит небо,
Ты беспечно здесь стоишь,
Господь на небе...
В день, когда поймут питомцы ее святость,
Мать-Земля здесь поклониться Человеку!...
Прости, Ага,
Что красноречием блистаю!
На бровях твоих висят веков печали!
Даже гаснет свет далеких звезд каленых,
Что мгновенно поглощаешь ты очами!
Получилось, будто ищу я изъяны,
Когда бродит Солнце-Нар по меридианам,
Словно в космосе Туманность Андромеды,
Глаза твои сверкают искрами печали.
Для глупцов, Степи сулящим злые козни,
Ты вдали стоишь вершиной непокорной!...
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова




Как же трудно быть посланником народным
В тысячелетие, проходящем без Пророка...

* * *

Говори, Олжас,
Сегодня звонкой песней!
Пусть Вселенная услышит голос вещий!
Развеваясь снова знаменем, проснется
Гун, оставивший в истории след свой вечный!
Взглянет Степь на землю предков нежной лаской,
Где Аттила до Балканов правил властно,
Зазвенели сорок врат Великой Дали
Что молчали под замком веков пятнадцать...
Не напрасен труд акына вожделенный:
Он пройдет Огонь и Воду – путь творении!
Если ты вздохнешь во тьме великой ночи,
Сивогривая завоет на Селену!
Если снова дробь проснется с новым кличем,
Птичьи путь зальется звуком журавлиным!
И под флагом бирюзовым возвратятся
В эту Степь потомки Гунна своим гимном!
Не сдержаться, когда запах разнотравья
Даже скромных мудрецов так опьяняли...
Взяв пучок седой полыни утром рано,
За тобой пойду я, брат, в любые дали!
О твоей тени мечтают листья розы,
И скучают по следам твоим просторы,
Но, все же, ты - родной питомец всей Вселенной -
Где бы ни был, будь всегда живым-здоровым!

- I I –

Степь взволнованно тебе поэму дарит
И тебе, Ага, шлет письма с журавлями.
Твое дело – воссоединение народов,
Мое дело – быть на страже с песней рядом.
Я в стране, но думы бродят одиноко,
На почетном месте чижик, а не сокол...
Будто мало, что унижен, но народ мой,
На бесславие хочет предать мое слово!
Честь дороже – ни пред кем не пресмыкаясь,
Песню буйную стреножить я пытаюсь!
И тянусь на Буланай* я, на Балканы,
Что в очах моих вершинами мерцают!...
И в часы, когда вздыхает грудью море,
И Надежда-чайка вдаль бросает взоры,
По тропинке Ер-Таргына брат твой утром
Пусть поищет (но не славу)– глас народный!
Арман  Кани                перевод  Масгута  Нурмагамбетова





Если вновь доверимся чужим мы нравам,
Из очей прольются слезы горьким градом!...
И на Крым, лишь повернусь я, челобитно,
Бровь нахмурит Дешти Кипчак молча сзади!
Не вздохнет и Степь Великая печалью,
Если Крым я даже взглядом обнимаю.
Моего чела коснется кто губами?!
Это тоже,
Брат, я с грустью понимаю.
Эх, жизня!
Да появился б тогда рыцарь!
И спина моя смогла б теплом укрыться?!
И пронизанное болью мое сердце,
Не ужель, к земле родной вдруг охладиться?!
Если б я взглянул назад колючим взглядом,
Может быть тогда мне люди были б рады?!
Как поймет меня Баян, где в прошлом веке
Твой отец – Омар – родился средь дубравы?!
И на бреге Иртыша в плену раздумий
- Родился б брат - подумал я, такой же блудный?!
Провалиться б тут сквозь землю от стыда мне,
Чем поддаться вот такому словоблудию!!!
С плачем я родился здесь и нет отрады?!
Все то чушь, что в жизни смех шагает рядом.
Кажется мне, что похож я на статую,
Что стоит с пустою чашей над оврагом...
И она нужна, наверное, народу,
Тысячи огней в очах ягненка бродят!
Если чтит меня народ – мечты нет более,
Поверну в далекий край судьбу я тоже.
Эх, жизня!...
Тогда, быть может, на чужбине
Я под знаменем стоял бы бирюзовым!!!

*Казыбек би – (1667-1764гг) – великий казахский государственный и политический деятель.
*Буланай – древние казахи так называли горы Гималай.















 С  о  д  е  р  ж  а  н  и  е

1. От автора перевода  3
Часть I.  Стихи          5

Жубан Молдагалиев  6
2. Я – Казах!               
Мукагали Макатаев  3. Письмо народу       4. Думы       5. Не заденьте честь мою! 13

Несипбек Айтулы    6. Наш Мукагали           7. Буль опорой, печальный Навои  8. Народ не стерпит воровства  9. Скорбь, печаль  10. Я в полете  11. Аягоз, Шубартау мой 12. Семей 
Арман Кани  13. Преображение 14. Прародина 15. Сивогривый 16. Смерть тулпара 17. Два батыра Баянаула 18. Марина – дочь Баянаула 19. Песнь о Независимости
Бахытбек Смагул 20. Тоска по родичам 21. Человек с костылями 22. Дух Кок тюрков  23. В синем Флаге есть твой дух 24. Возвращайся, казах, на Родину  25. Независимость 26. Великая Степь 27. Завещание предков 28. Думай о будущем страны 29. Родина 30. Вестница Независимости 31. Растерзанные года 32. Моя совесть, моя честь 33. Казах 34. О, молодое поколение 35. Усилие воли 36. Клянусь 37. Что дороже справедливости, скажи 38. Хан Абылай 39. Жалантос 40. Жанкожа 41. Герой Жанибек 42. Алаш 43. Дед-мелодия 44. Герой Баукен 45. Разоружение 46. Горделивая честь 47. Вечная Страна
Жанаргуль Кадырова 48. Греза 49. Колодец 50. Женщины, подметаюие улицы
Жумагали Когабай 51. Клятва
52. Желтоксан
53. Град очаговый, ясельный мой 
54. Декабристам
55. Вспоминая Желтоксан 81
56. Четверостишия

Сайлау Байбосын
57. Желтоксан
58. Размышление на улице Кутузова 59. Воспоминание 60. Независимость (легкий юмор)

Алмагуль Жугунусова
61. Двойное счастье
62. Переживание 91
63. Страна вершин – Ерзурум
Жакан Тлегенулы
64. Независим, я свободен 65. Пришло время говорить 96
66. Книга на память

Масгут Нурмагамбетов 67. Сердце 68. Ода казашкам
69. Элегия
70. Глас Казыбек-би 71. Красота спасет мир! 72. Жизнь 105
73. Подвиг
74. Наш Димаш
75. Золотая Степь моя
76. Мои мысли, мои скакуны
77. Нелюди и люди 78. Память 111
79. Финишная прямая
80. Божьи обман
81. Философия духовности
82. День осенний
83. Я мигом своим дорожу
84. Будь разумным 85. Родина
86. Я – ровесник Победы 119
87. Вера
      88. Людям искусства       89. Ветеренам Советской милиции 123 
     90. День полиции
     91. Тайна
     92. Степь – симфония другая      93. Наурыз
     94. Не бойся Бога!      95. Целиноград – Астана      96. Буран
     97. Столпы равновесия      98. Не достался от отца большой дворец      99. Это было давно
    100. Моя Астана
    101. Признание     102. Вера  136

ЧАСТЬ 2.  Поэмы
Мукагали Макатаев
   103. Когда спят лебеди
   104. Мавр
Несипбек Айтулы
    105. Знамя
    106. Акмолинское сражение
    107. Каныш     108. Земля дороже жизни
Бахытбек Смагул
    109. Пуля и Родина

Арман Кани
    110. Вселенная и Кереку
    111. Письмо Олжасу

    Содержание  

































Обложка  1


М  а  с  г  у  т    Н  у  р  м  а  г  а  м  б  е  т  о  в





   


  М У З А    С В О Б О Д Ы
   

 






















Обложка 2







 


Нурмагамбетов Масгут Серикбаевич

1945 года рождения
Уроженец поселка Майкаин
Баянаульского района
Павлодарской области
Почетный Ветеран МВД РК
Поэт-билингв
Автор книг:
«По лезвию совести» - 2012,
«Переводы стихов мукагали Макатаева» - 2016,
«Алтынды Май;айы;» - 2019г
Проживает в г. Астана.