Луи Макнис. Окно

            (фрагмент)

                I

В повернутых набок песочных часах —
   Спокойствие, тишь.
Туда ли, сюда устремится песчинка —
   Как наклонишь.
Так уйми же тремор, смотри, как в стекле
   Два мира вступают в спор,
Пока голос родной, настигающий сзади,
Пока джаз жестяной, гремящий над садом,
   Не нарушил, не вторгся, не стер.

Меж миром в комнате и миром в окне—
   Ваза, букет.
Автор картины знал, вероятно,
   Какой-то секрет:
Разделив белилами свет и тень,
   Рассек он времени нить,
Запрещающий глазу блуждать без цели,
Только он единственный власть имеет
   Сплавить, разъять, явить.

И свет, как песок, неподвижен и тих
   Снаружи, внутри.
Ногою не ступишь, не посягнешь ты
   На эти холмы,
Не увидишь ты места, откуда творец
   Миры достает наугад,
Умещая в сгустке невзрачном охры,
Затворяя в этот квадратный образ
   Новый, чудесный клад.

Цветы покоятся над вазой
   Как некий мост, как талисман,
Ничьи, принадлежат всем сразу—
   Ни явь, ни зрения обман,
И солнце их венчает блеском,
   Горит, по контуру сквозя,
Хоть неподвижна занавеска,
Свежо, но ни на волос шире
   Окно раскрыть нельзя.

Вот так окно (то есть картина)
   Предупреждает воровство,
В уединенье горделивом
   Тая немое торжество,
А жизнь, в секунду пролетая
   Из уст в уста, из праха в прах,
Не смеет прикоснуться рая,
Но озаряется случайно,
   Сама не зная, как.

               
                II


Как бы не так! Обретаясь в мире текучем, горящем,
Как уловишь связность творенья? Обретаясь в мире, сорвавшемся с петель,
Как задержишь хотя бы дыханье? Обретаясь в мире остывших коек,
   Как напьешься из решета?
Здесь всё время сквозит из окон, и вот так не пройти по мо'сту,
И то, что там было—взрыв, тут—просто всхлип, и все мы
   Здесь будем жить.

Начиная жизнь, сразу исчерпываешь кредит, различая лишь некую массу         
Оплывших предметов, из своей кроватки-скорлупки; глаза, как только проснутся,
Царя своего предают; рожденный под тенью песочных часов —
   Увы, вертикальных (это тебе не картина)—
Ты чувствуешь тягу, как тянет прилив за луной, недостижимой, но неотступно
Влекущей, и мчатся мучительно:  образы — внутрь, навстречу им — импульсы, чувства,
   А на сердце — пусто.

И младенец видит лишь яркий пробел окна,
Мальчик плюет и смотрит за подоконник, студент
Среди ночи слушает ветер, не спит, девушка
   Вдаль глядит—не идет ли поклонник,
Генерал, обезножев, упирается взглядом в стекло, сильнее, сильнее, и вот он
В строю облаков поплыл в свою юность, а может быть — в Ланди-Котал,
   И в углу обиженно звякает рукомойник.

Вверх и наружу, и заново тем же путем, в самое устье —
Пух, пылинка на солнце, бабочка, голубь,
Всё к чему тянется ум и на что распускаются чувства, как анемоны
   В этом галдящем бассейне;
Волны от тел посторонних, шлепанье мыслей, и голоса — требуют,
Дразнят, дрожат, насмехаются, льстят, перебивают, молчат
   В ожиданье ответа,

И беззаботно болтают, и гаркают, как старшина,
Мерно гудят, нагоняя сонливую одурь, в судорожном
Визге покрышек и передовиц в наши окна летят, 
   Нас за собой увлекая 
Делать карьеру, детей, погружаться в объятия пены
Морской, покупать, продавать и менять в этом храме, откуда ушел давно
  Человек с хлыстом.

Он ушел и других увел, но нет-нет, да мелькнет за окном лицо —
То горланящий в пабе капрал, или вечно запутавшаяся девчонка,
Летчик, что в последний раз сжимает штурвал, в миску с супом
   Вцепившаяся каталонка, нерожденный младенец:
Все таращатся внутрь, тебе в глаза, как вдруг иссякает песок в часах,
Упавших на бок, щелкая, застревает ось, и дальнее стало явным,
   И разорванное срослось.
   
И как посреди мельтешенья такого смогли обручиться
Тугие антенны и тонко дрожащая нить —
Нам невдомек и неведомо, кто, непрестанно извне наблюдая,
   Нас вызволяет из времени, как из реки,
Из наших «я» мимолетных, инакость как накипь снимая
Со сказочных этих Иных; мы вовсе не знаем, ведь в поисках хода наружу
   Мы потерялись совсем. 

То пир, то убыток, то накипь, то чаша полна, наш метод проверен:
Авось, наугад, наобум, вылазка, проба, бросок
В ледяное ничто, и вот за окно мы опять запускаем 
   То ворона, то голубицу,                                                
Путей их не знаем, но ставим на птичье чутье,
И ждем, что с других островов к нам однажды
   Любовь возвратится.

               ...

            *   *   *
          
           THE WINDOW
            (exerpt)

             

               I

Neck of an hour-glass on its side—
   Hermitage, equilibrium.
The slightest tilt and a grain would glide
   Away from you or towards you;
So without tremolo hold this moment
   Where in this window two worlds meet
Or family voices from the room behind you
Or canned music from beyond the garden
   Will irrupt, disrupt, delete.

Between this room and the open air
   Flowers in a vase imponderably —
The painter knew who set them there
   The knack of closed and open;
With highlights upon bloom and bulge
   He hung this bridge in timelessness
Preventing traffic hence and hither
And claimed his own authority
   To span, to ban, to bless.

The sands of light within, without,
   Equated and inviolable,
Allow no footprint and no doubt
   Of savagery or trespass
Where art enhancing yet revoking
   The random lives on which it drew
Has centred round one daub of ochre,
Has garnered in one square of canvas
   Something complete and new.

So there it rests the clump of flowers,
   Suspension bridge and talisman,
Not his nor hers nor yours not ours
   But everyone's and no one's,
Against the light, flanked by the curtains
   No draught nor chatter can discompose
For this is a window we cannot open
A hair's breadth more, this is a window
   Impossible to close.

Thus pictures (windows themselves) preclude
   Both ventilation and burglary—
No entrance to their solitude,
   No egress to adventure,
For life that lives from mind to moment,
   From mouth to mouth, from none to now,
Must never, they say, infringe that circle,
At most may sense it at a tangent
   And without knowing how.

               
                II


How, yes how! To achieve in a world of flux and bonfires
Something of art's coherence, in a world of wind and hinges
An even approximate poise, in a world of beds and hunger
   A fullness more than the feeding a sieve?
For the windows here admit draughts and the bridges may not be loitered on
And what was ecstasy there would be quietism here and the people
   Here have to live.

Beginning your life with an overdraft, born looking out on a surge of eroding
Objects, your cradle a coracle, your eyes when they start to focus
Traitors to the king within you, born in the shadow of an hourglass
   But vertical (this is not art),
You feel like the tides the tug of the moon, never to be reached, interfering always,
And always you suffer this two-way traffic, impulses outward and images inward
     Distracting the heart.

And the infant's eyes are drawn to the blank of light, the window,
The small boy cranes out to spit on the pavement, the student tosses
His midnight thoughts to the wind, the schoolgirl ogles the brilliantined
   Head that dazzles the day
While the bedridden general stares and stares, embarking
On a troopship of cloud for his youth or for Landikotal, evading
   The sneer of the medicine tray.

Take-off outwards and over and through the same channel an intake—
Thistledown, dust in the sun, fritillaries, homing pigeons,
All to which senses and mind like sea anemones open
   In this never private pool;
The waves of other men's bodies and minds galumphing in, voices demanding
To be heard or be silenced, complied with, competed with, answered,
   Voices that flummox and fool,

That nonchalantly beguile or bark like a sergeant-major,
Narcotic voices like bees in a buddleia bush or neurotic
Screaming of brakes and headlines, voices that grab through the window
   And chivvy us out and on
To make careers, make love, to dunk our limbs in tropical
Seas, or to buy and sell in the temple from which the angry
  Man with the whip has gone.

He has gone and the others go too but still there is often a face at your window—
The Welsh corporal who sang in the pub, the girl who was always at a cross purpose,
The pilot doodling at his last briefing, the Catalan woman clutching the soup bowl,
   The child that has not been born:
All looking in and their eyes meet yours, the hour-glass turns over and lies level,
The stopwatch clicks, the sand stops trickling, what was remote and raw is blended
   And mended what was torn.


And how between inrush and backwash such a betrothal should happen
Of tethered antennae and drifting vanishing filament
We do not know nor who keeps the ring and in passing
   Absolves us from time and tide
And from our passing selves, who salves from the froth of otherness
These felt and delectable Others; we do not know for we lose ourselves
   In finding a world outside.

Loss and discovery, froth and fulfillment, this is our medium,
A second best, and approximate, frameless, a sortie, a tentative
Counter attack on the void, a launching forth from the window
   Of a raven or maybe a dove
And we do not know what they will find but gambling on their fidelity
And on other islanded lives we keep open the window and fallibly
   Await the return of love.
 
                (...)




===================================
Оригинальный текст цитируется по изданию:
Collected poems. By Louis MacNeice. London: Faber and Faber, 2007
© The Estate of Louis MacNeice