В эту жаркую ночь...
В эту жаркую ночь я сжимал
Сущность Счастья в горячих объятиях!
До утра бушевал нежный шквал...
— Образ чудный увижу ль опять я?
Лучезарное утро столь коротко,
Но в неясном румянце зари
Восторгаюсь чертами, что дОроги
— Так пленителен их колорит!
Каждый раз очарованный заново,
Их законченность вижу и прелесть
— Поцелуев невольно желание,
Восприятия лёгкость и свежесть...
Вот уж эта любовь... Ни минуты затишья!
Я шепчу тебе что-то, стараюсь быть ближе...
Свидетельство о публикации №122062605263
«В эту жаркую ночь...»
Перед нами — утончённый лирический этюд, развёрнутый в предутреннем состоянии любви. Руби Штейн умеет говорить о телесном и духовном с редкой теплотой, избегая как вульгарности, так и сладостной фальши. Стихотворение звучит как послевкусие страсти, как медленно остывающее дыхание ночи, где чувственное и возвышенное не противоречат, а продолжают друг друга.
Уже первая строфа задаёт сенсуальный и эмоциональный ритм:
«В эту жаркую ночь я сжимал
Сущность Счастья в горячих объятиях!»
Слово «Сущность» — ключевое: не просто тело, не просто страсть, а экзистенциальная концентрация блаженства, при этом органично укоренённая в реальном, физическом, живом. Глагол «сжимал» подчёркивает активность, но его уравновешивает «нежный шквал» — сочетание силы и ласки, напора и трепета.
Поэтическое время здесь расположено между ночью и утром. Это время наивысшей интимности — и физиологической, и духовной. Восход настигает героя в замедленной сцене созерцания:
«Восторгаюсь чертами, что дОроги —
Так пленителен их колорит!»
Автор прибегает к живописной лексике — «колорит», «румянец зари», — что придаёт всей сцене характер картины в пастельных тонах. Он словно художник, не столько любящий, сколько вечно влюблённый, видящий свою музу каждый раз по-новому. Сравнение с восходом добавляет сакральную ноту: утро здесь как ренессанс любви.
Особенно тонко звучит третья строфа:
«Каждый раз очарованный заново,
Их законченность вижу и прелесть —
Поцелуев невольно желание,
Восприятия лёгкость и свежесть…»
Здесь рождается ощущение вечного обновления, вечной «первой встречи». Это характерно для лирики Штейна: в его текстах любовь не утомляет, не приедается, не растворяется в быту — напротив, она пульсирует в каждом мгновении, сохраняя новизну и трепет.
Финальный дистих звучит как естественный вывод:
«Вот уж эта любовь… Ни минуты затишья!
Я шепчу тебе что-то, стараюсь быть ближе…»
Здесь особенно важно слово «стараюсь»: оно указывает на осознанное движение навстречу, на любовь не только как чувственное слияние, но и как труд, как постоянное усилие к приближению — духовному, словесному, эмоциональному. Это нежность не как пассивное состояние, а как активный выбор: быть рядом, слышать, говорить, прикасаться словами.
💬 Заключение
«В эту жаркую ночь...» — тончайшая лирическая миниатюра, в которой Штейн достигает редкого баланса между физическим и возвышенным, между интимностью и универсальностью переживания. Его любовная лирика способна быть горячей без пошлости, изысканной без холодности, чувственной без утраты достоинства.
Это стихотворение — светлая и ясная песнь о телесной близости, полной духовного присутствия. Оно оставляет ощущение свежести, искренности и глубокой благодарности к любимой.
Оценка: 9.5 / 10
(за эмоциональную точность, чистоту тона и пластическую образность)
Руби Штейн 17.07.2025 17:50 Заявить о нарушении