Молитва военного детства

Мы молимся все из подвалов,
На грязных бетонных полах,
На старых матрасах привалов
И в ванных средь ночи, во снах.
За старшего брата, за папу,
За дядю и друга семьи,
За крестного, даже за маму,
Что с нами одна и без них.
Чтоб жили они, вспоминая,
О том, что их трепетно ждут,
Что дома, слегка пригибаясь,
О них все молитву ведут.
Мы вместе, а значит в порядке,
Они же ушли…далеко.
Вчера нам сосед по площадке,
Ну тот, что хромает давно,
Принес пять буханок ржаного
И соли пригоршню достал,
И, съевши кусочек, он снова
С ведерком к ручью захромал.
А мы все сидели на досках,
Качая дитя на руках,
Которому месяцев восемь,
Ему все привычнее «бах»…
Вот к вечеру вроде бы стихло
И мамы, сменив «на посту»
Нас всех посидеть отпустили
И воздухом мирно воздохнуть
На пыльных холодных ступеньках
При выходе из «катакомб».
Здесь старший у нас – это Петька,
Ему вот пятнадцать пробьет.
Сидит ото всех он в сторонке,
На верхней ступени, один,
И в дряхлой своей одежонке
Вдыхает табачный все дым.
Никто ему слова не скажет,
Да что тут уже говорить,
Вчера он узнал о «пропаже»
Отца…так и матери нет.
Сидит и молчит, отвернувшись,
Мы знаем, что плачет, поди,
И молиться Богу, согнувшись,
Не знаем, как он не кричит…
Вдруг свист, после море осколков
Летят по заборам, домам,
В соседнем дворе, на пригорке
В мгновенье случилась «заря».
Наш Петька, вскочив быстрей пули,
Загнал всех в подвал поскорей,
Закрыл мигом двери, а боль вот
Почувствовал только теперь.
На пол посочилась ручьями
Совсем еще детская кровь.
Девчонки в момент зарыдали,
А парни стоят вчетвером
И держат под руки, стараясь
Помочь подойти до стены.
Уже он сидит, улыбаясь,
Чуть стонет, но и не кричит…
Нам всем повезло! Тетя Маша
Работала раньше врачом.
Ей стало и страшно, и важно,
Но долг же превыше всего!
Теперь мы ложимся все молча
И молимся, кроме всех тех
За Петьку…Но жалко, что поздно…
Он умер в четырнадцать лет.