Собаки Павлова

Кучевые горы вечера.
небом облако течёт.
наша вечность обеспечена
шрамом сердца в страшный год.

Кали, с царскими креветками
блюдом дополняет стол.
Мони - фейерверк с пометкою
"страсть и вечный комсомол",

ловит на язык шампанского
сладкий, нежный пузырек.
я своей душой цыганскою
улыбаюсь, между строк

спрятав, что свистящий бритвою
в небе быстрый самолёт
на мгновение ужас приторный
выпустил во мне из сот.

Мы теперь собаки Павлова.
в чьи вживлен нейроны ад.
А вокруг мир данный заново,
Мони, Кали и закат

Над горами кучерявыми,
как таблетка от войны,
где спасаются подвалами,
если призрак тишины

реактивными системами
обнулен в бетона пыль.
и с распоротыми венами
детство превратил в утиль

Добрый летчик, долг исполнив свой,
до... , мать вашу, до конца.
И у детства нет лица,
дома нет и мостовой.

Мы теперь руина Павлова,
повторенный Сталинград.
Самолёт летит и заново
старики в домах горят.

и не вылечится водкою.
не стереть уже ничем
детства с вспоротою глоткою
беззащитное совсем.
8.31 27.6.22 срв
Югославский синдром