352. Призван ко двору

Пала с небес звезда,
Ярче, чем Солнце, дураки как всегда
Смотрели, не скрывая эмоций. Гадали желания,
Но им теперь лишь искать оправдания.

Небо покраснело,
Словно закат остановлен
И чувствует себя нелепо.
Душа моя была на это безмолвна.

Я слыл начальником подземелья.
Мне всё равно на небо, оно мне твердь,
Открываю тяжелую металлическую дверь,
Та подаётся тяжело, словно похмельна.

Темнота блестит зеленым цветом
От кипящего желе перед ногами,
Но шаг был омрачён не этим светом:
Крылья не носил, словно руками,
Только что их достали из лопаток,
Мозг не одобрил неадекватный припадок.

Я спускаюсь по ступеням,
Вокруг не бункер, а земля,
Снова корни бьют меня.
Выход, запнулся, ругаю колени.

Откуда тут улица и поля?
Но под ногами сухая земля,
Засохшая, старая, черная,
Струпьями, комьями мёртвая.

Пестреет дымом из трещин,
Там нечто красное светится.
Думаю сплю - мне это мерещится,
Не спасает сила удара пощечин.

Вспомнил способ проснуться,
Развернулся, лечу по лестнице,
Запнулся, полетел как поленнице
Не в дровни, решил окунуться.

Рука в желе утонула по локоть,
Не бескоит больше отросший ноготь,
Исчезла, жижа слизала
Не хуже коровы, легче не стало.

Размышляя о Пэне и Крюке'
Возвращаюсь обратно, чуя боль в руке.
Передо мной крепостная стена,
С неё сыпятся люди... Суть не ясна.

Без криков, беззвучно,
Только звуки падения,
Стена приближается тучно,
Вижу арку - спасение.

Внутри табличка, готовился сдать надежды,
Но не пришлось снимать одежды:
"Когда ничтожных проходил он забор".
Прохожу арку, сужался зазор.

Встретила белая ночь, не знаю широт,
Но город был предо мной, огромный такой,
Будто всю жизнь прожил подле Шпандау,
Может на том свете у рода узнаю.

Стоит церковь высокая, косая,
Крест наверху ломанный, свисает.
Душа об отдыхе молила
Возле, тяжесть та словила.

Стоило коснуться стен
Расслабившись, те дали крен...
Наверно я летел...слышал вздох.
Полёт окончил мне соседний дом.

Церковь была раздавлена,
Кто-то наступил, наверно нечаянно.
Как праздничный торт была смята.
Далее брёл я по городу, рассудок расшатан.

Ужасно хочется пить
Откуда-то взялась мечта о сигарете,
Вдруг горло дерет, словно там едет карета,
Начинает кашель давить

И выдыхаю сигаретный дым
В количестве, словно я ракета на старте,
Ещё немного и можно крепить на танковый рым.
Я вижу первую попавшуюся дверь, в азарте

Падаю в неё лицом, как дымовая граната.
Где-то внутри дома...
И тут меня отпускает, точно так надо,
Разом ушла и тревога...

Будто об пол приложили,
Я переворачиваюсь на спину,
А на открытой двери табличка висит
Надпись: ,,Лимб,, - думаю, я ж не святой?

Потом трогаю голову -
Нет ,,Нимб,, не блестит,
Ну этот обруч. Дрогнуло,
Сердце по-иному стучит.

Это ж не то!
Вспоминаю, где я слышал,
Не знаю, значит не достаточно рыскал.
Слышу стон,

Как в ххх фильме каком-то,
Чувствую жарко в котомке,
Как меня начинают трогать женские
Руки. Возможно поводы веские?

Приподнял голову на полу,
Был слегка удивлен,
Что в оргию целиком помещен.
Не с руки мне быть на ,,балу,,.

Увидел дверь,
Подрываюсь, взор ошеломляют виды,
Прошёл через цветочную трель,
Попал в комнаты сливок.

Резко посветлело
Сначала, казалось, упал в реку,
Встаю по колено, в дрянном киселе,
Шаги чавкали по полу среди вязких молекул.

Вокруг некто пьют эту дрянь,
При этом, другие то изливают фонтаном  из рта.
Поток не даёт закрывать им уста,
Тут меня дёрнуло с бяки,
Едва не подавился слюнями.
Поделом им, пожал плечами.

Злоба заливала глаза,
От изобилия круговорота.
Эти некто заорали истошно,
Где был шаг мой, жидкость закипала сама,
Снова нелепость, ускорялся идя в никуда,
Пока выход в пустоте не открыла рука.

За третьей дверью -
Салун из вестернов.
Были люди, невнятно одетые,
Из кошельков стреляли монетами
В тех, кто жадно их поглощал,
Рассудок,  видно, изрядно страдал.

Брови мои, наверно покидали орбиту.
За калиткой четвёртой, кто-то пел не в такт фальшиво,
Будто его горло рвали отверткой, сие звуковое амбре претило,
Тот уж орал, пытаясь поведать округе обиду.

Впереди стеклянная дверь, дернув за ручку сорвал ту с петель
И пожалел, что у меня есть брови, потому что те уже на Плутоне.
Гам прекратился стремительно -
Пустыня дыхнула жаром разительно.

Я словно стрелок Кинга.
Напротив стоит дверь, как в подъездах старых.
Шар из волос прокатился мимо,
Колобок из родов волосатых.

Тут он проехав, остановился,
Сделал что-то, вроде как сам удивился,
Вытянулся в английский фак из волос
И удалился, сыпя копнами лобковых полос.

За дверью пятой оказался.
Здесь альпийский городок затесался
Вывернутый наизнанку неизвестным,
Закрыв рот по-крепче, шёл отвесно

По брусчатке до соседнего дома,
Шагнул за дверь шестую.
Огромная площадь, толпа,
Смотрят куда-то впустую.

Как на крайнем концерте группы Queen,
А впереди вдалеке, как в каньоне
Высокая стена из земли
Цветом обложек карт крапленных.

Не знаю, чем передать этот цвет,
Тут дверь сама захлопнулась резко,
Море людей на меня море голов повернуло
И оглушило ревом, выставив перед собой крест.
И что-то пытались рассказать мне честно,
Но нечто в моём окрике их заткнуло.

В ушах моих звон,
Море рассходилось, с вопросом:
Я что не свой?
Сознанье стремилось закончить с покосом,

Схватив одного, нечаянно сдавил его плечо, Как под прессом цветной пластилин.
Мужик тут же кончился, не кричал, не дано,
А в голове давно царил эндорфин.

Звон не кончался, сколь
Не пытался унять его, вдоль
Тела спазм пробежал, краем
Глаза смотрю, все непрекрыто рыдают.

Думаю все, или я или они рехнулись.
В море слез перед лицом банная дверь рисовалась,
Открыл  седьмую, мне так казалось.
Тишина, темнота наконец-то вернулись.

Все вокруг стало комнатой.
За столом сидело трое,
А проходов напротив - двое.
Любопытство стало поводом

Подойти осмотреть его.
Подумал, подумал и сел за него.
Первый из трех сидел в сюртуке накрахмаленном,
В руках приборы, рубаха заправлена.

На тарелке женская голова
Декларировала этикет, что в общем не ново.
Второй был по-выше, на вид умный сперва
Выливал соус на пальцы в тарелке, те почему-то знакомы.

Зависть брала с аппетита чудного.
Третий был бородатый,
В одежде простой и возил по терке икону
С какой-то надеждой отважной,
Что видимо вышла неважной
Походкой - она довольно продажна.

Над столом меж тем люк,
Канализационный колодец хитрюг.
Встал ногами на стол, поскользнулся,
Распинал всю посуду,
На что получил единогласное - ,,Пошел прочь отсюда!"

Открыл этот гребанный ход в потолке,
Тут меня просто выкидывает, как тряпку наверх.
Обожгло вдруг лицо
И тут же мигом прошло.

Поднявшись обернулся
Шоссе.
Отлично!
Потянулся,
Спина невесома - ляссе.
Весьма поэтично...

Где можно получить медаль,
За переход через несколько стран?
Где-то послышался шопот,
Я пошел дальше, обратно - воротит.

Двигался через помосты,
Под которыми прятались рвы
Людей, видя как я иду затыкали себе и другим рты.
Над каждым проходом - надпись на каталонском.

Какие-то были полны людьми,
Какие-то несколько были пусты.
В одном вели светские беседы,
В другом никто не мог нормально изъясняться с соседом,
Вс; улыбались и кокетничали
Щурились, сплетничали.

В следующем в меня кидались портретами,
На что были атакованы ими же.
На четвёртом я остановился прозрев это.
Сидели то ли прорицатели, то ли гадалки -
Вокруг каждого было несколько лиц.
Много кто гадал на чем сидел ниц...
Тут почувствовал в себе злые задатки -
У ног были камни, взгляду бесстыжие,
Через секунду летели те в головы,
На что раздавались испуганные вопли.

В очередном стояла тишина -
Все словно спали, не поднималась рука.
В шестом все обнимались неустанно,
Садились, вставали и непрестанно
Ходили и менялись вещами...
Под следующими двумя мостами
Было слишком пусто.
Под последним черезчур многоустно,

Там велись большие споры
О том, кого выбрать вождем. 
Дальше был колодец,
Что не наполнить и вечным дождём.

Он удивителен...
Размером с гору, разителен
Своей простотой,
Где ещё встретишь такой простой?
Пройдя через маленькую трещину,
Я увидел через расщелину,

Что сидело в конце свода.
Стоял громкий заразный смех.
Не Гуливер ли я? - мысль искала хода
Рассуждениям, что там за границей вселенной?
Где брови покрылись инеем вех.
Не привела этакой.

Падал на исполина...
Послышался стук и грохот
Маленькой мышки мультфильма,
В моём спонтанном исполнении.
Вслед очередной гогот,
Опять в гонении.

Пока какие-то горы в тени
Решали с чего вдруг один
Из огромных истуканов решил трапезу
Им порушить, едва сев - сразу,

Нашёл мышиную дверь,
Благодарил неистово Джерри.
Дальше, в точь - моя голова:
Четыре хода, вечная тропа.
Бредовей звучала молва,
Что поглотила чужие рукава,

Концы которых висели на ручках резных -
Не пришить, ни одному из портных
Те на место законное.
Паломничество дефрагментационное

Стартовало,
Постепенно сливаясь с тьмой,
Вскоре та лютовала...
Годы погодя чиркнула спичка.

То был чей-то палец,
Во тьме постаревшее лицо.
Моргнул, смолодело оно,
Усы, парик - иностранец...
Парик отпал, сгорел,
То мой был предел.

Молвил встречный по-староруски,
Наше появление
Было друг другу удивлением,
В итоге сторож был прусс.

Видя как рука моя закончилась у логтя,
Его брови тоже поднялись слегка.
Говорит идти на попятную,
Да зайти где-то в десятую.

Вопрошая куда?
От удара закрываю глаза.
Бормоча, что какой-то лебеда
Виноват в том, что я говорю,
А мои мысли - белиберда,
Я просыпаюсь к утру.
Всё бы не плохо, но ни черта -
Я в кабинете врача!

Врач,
Словно старый грач:
Тяжёлый взгляд,
Сердитый хват
Ладони за руку мою,
Выдернул душу, горю.

Аннушкино масло
Первый сорт, самой плотной жатвы
Было тем желе,
Виноватым, что я в негляже.
Гадюку безголовую, не самую здоровую
Навязал он на локоть, туго, грубо.

Руку обвила, тепло.
И замерла как будто в думе.
Под ней образуются кости
И иные телесные гости.

Вождь потерянных душ даёт граненный стакан
Пустой, в нём воздух слегка гулял.
-Что это? -Панацея?
-Лекарство от всех недугов, сомнений.
-Он же пустой?
-Хочешь, омою его мочой?

Тут воздух стал водой
И завертелся ураганом в стакане,
Циклон кривил пространство,
Как песок на бархане,
Вращаясь собой,
Восхищаясь непостоянством.

Тут слетает кожа с лица.
До сих пор не понял, чья, вокруг лишь пыльца.
И где я? И сколько времени прошло?
И сколько дверей туда привело?

Не запомнил, помню молвил тихо,
Что не верил, что ныне средь лиха
Без обратной дороги, без крови налоги
Платить не заставят, лишь на кол посадят
Считая вздохи,
По сантиметрам внутрь стержень приладят.

Не случилось. Среди засухи
Пустого стакана касаний
Вывели на проём в корридоре
Неизвестные, у арки
Три буквы, что под огненным глазом,
Под которым прячутся парки.

Слова тонко звучали
На лезвии тысяч ножей,
Что с перепугу казались клыками моржей,
Рассудок шёл приставными шагами,

Баланс терялся от гнева.
Пропасть вокруг в виде страшного зева,
Рычала добраться пытаясь,
Соединялись странные руны,
Выбить хотели меня, не колебаясь,
Словно уже я их узник.

Всё закончилось.
Я очнулся в степи.
Кто спросит,
Мой рот замолчит.

Выброшен щит
И копьё,
Довольно и тела,
Что держало его.
Теперь те вне удела.

Кого сие задело,
Значит пальцы
Уже в головах.
Спите дальше -
Я приду к вам во снах,
Оригиналов бремя
Уставшее просеяв,
В пепел былое развеяв.