346. И быль и предание

Мир катился к чертям,
Описывая круг над моею же мглой.
Добрая душа таясь не решалась
Говорить и тем более колебалась.
Злобный осколок ножа,
Что рассыпался довольно давно
Снова указывал - что же нам делать,
Белесый туман затмевал мне глаза,
Мне хватило ума
Не вернутся,
А только лишь тени ссылать
На безнадёжных людей.
То не сказка, то явь,
То не быль, не придание,
То всего лишь рассказ.
Лимит на издание.
Подпись и та на эрзаце
Блестит позолоченной вязью,
Словно малевана старою мазью.
Кто блуждает в кварталах идей?
Держите повесть о крике людей.

Вокруг, да не близко,
Внутри, да столь далеко
Жил человечек с мечтой об одном.
Шёл к ней он годами
И счастья не ведал,
Разгребая завалы
Породы да камня
На камне не оставлял.
Судьба...та хитрая жутко
Гнала его рыскать
Умиления что ли?
Да нет скорей умаления
Той заветной мечты.

Ветры сдували героя с пути,
Мечта неоднократно
Фальшиво плясала
Над горизонтом
Бескрайних вод,
Бездыханных пустот.
А тот шёл перебирая ногами,
Как вечный атлант,
Сгибаясь под тяжестью Времени.
Смерть порывалась забрать потроха,
Да не везло.
Его дети остались
И вели свои жизни на зло
Той окаянной.
Но мечта разозлилась
Страшнее, чем белая.
Стала дробиться,
Расти, умножаться
И снова делиться
На все ветви,
До каких дотянула
Их ниточки Жизнь.

Сама не смогла та вернуться,
Забылась со временем,
Истерлась в могильных рядах.
Каждый шёл до последнего,
Верил - что-то найдёт,
Но так не случилось из оного
Прока. Лишь так, щепотка урока.

Часть деток, что выросли
Чрез поколения
И вовсе забыли и род, и дела,
Коими человечек гордился.
В конце той дороги и вовсе,
Стёрли с плеча
Чью-то ведущую руку.
Какие там чувства,
Там жизнь перестала
Шептать им на ухо
Всё то о чем те не могли
И узнать, и прочесть.
Всё глупости века...
Им было всё ясно
Без чьего-то совета
И тем более судьбы
Старой привета.

Детей разнесли океаны,
Но был тайный герой,
Кто это помнил
И свёл в одну книгу.
Любовь закипала
По мере взросления
Тысяч детей.
Род истерся,
Забился на страшные полки
Старых залызганных книг,
Где им нету конца
И нужного всем так ответа.

Их головы вспомнили
Почему на плечах их узоры.
Что-то было, чего не запомнили.
Начали думать,
Успех не спешил.
По правде, он и вовсе решил
Не искушать безродных детей,
Что забыли о предке
Своём одиноком.
Появились вопросы.
Из вопросов родились мнения,
Из мнений тех группы,
Из групп племена,
Посеяны кучей одни плевела.
Сор разрастался,
Стал залогом доверия
Между народных идей.
Вождей мучала жажда,
Ведь невидимый
У трона их сел.
Стали племена городами,
Города окружились границами,
Родились тогда страны.
И дети пренебрегли головами
Сохранить разумный язык,
Что нонче, не редко как язва
Врезается в кучи умов,
Но всё не о том
Дикая куча истрепанных слов -
Страны отказались от вечной идеи,
Придумали Бога и сеяли
Между собою интриги,
Вязали тесьмой родословные,
Чтобы однажды заснув
Проснуться в империи
И также уснуть
Замерев в этом времени.

Но Время и так знало расчёт.
Распались великие,
Остались лишь трения,
Унялся их спор
И забылись гонения.
Пока один не решил
Уничтожить письмо,
Что не однократно
Из вечности шло,
Из поколения
До поклонения
Себе и вокруг.
И так перестали
Быть те дети
Без имён
Неизвестного племени,
Остатки мечты
Неизвестного времени.