А я пишу, когда все утихает

А я пишу, когда всё утихает.
Уходит шум сует журчащих дня.
В пространстве мыслей меньше тех летает,
Что днём толкают, не спросясь, меня.

Когда хвост Солнца – огненной жар-птицы,
Ползёт за телом дня за горизонт.
А в небе протыкают дырки спицы,
И светится дырявый неба зонт.

И капают из дырок света капли.
Их шум паденья – по сердцу тоской.
И пониманьем, что в слова ты вряд ли,
Вместить их сможешь. И, под их рекой,

Ты - омываем тайной благодатью,
И хором в сердце, льющемся с небес.
И обретает смысл твоё распятье,
В земном бытии. – Достать до тех чудес,

Что в небе сонмом красочных галактик,
Неслышно манят, красотой крича.
И ты идёшь, сквозь дни, извечный странник,
Восторгу их всё больше созвуча.

И ты находишь нот и новых красок.
И утончаясь, постигаешь мир,
В котором свет. И нет бездушных масок.
В котором люди – пламенный эфир

Материй звёздных. Солнечных сияний.
Лучей энергий, льющихся отдать,
Любовь, что собирал в пути скитаний,
Из жизни в жизнь. И вот, идёшь опять..

Сквозь смуту дня. Трудом слагая радость.
Ценя и воспевая каждый час,
В котором ты находишь снова малость,
С которой звёзды точно примут нас.

Но вот пришла заря. Склевала звёзды
Жар-птица. Прогоняет ночи сень.
Уходят в подсознанье твои грёзы,
Их будешь воплощать ты целый день.

А после – круг, спираль подъёма выше.
Посмотришь, обернувшись, на следы.
И снова взор поднимешь мимо крыши,
На зов мерцанья яркой той звезды,

Что с болью предвещает сердцу радость.
Что сил даёт идти вновь в горизонт.
И озаряет счастьем даже малость -
Проколотый, с улыбкой, неба зонт.