Русские императоры-ч. 32-2 Император Николай П

                По мотивам  романов:

«Первые Романовы» - Казимир Феликсович  Валишевский    (1849 -1935);
 «Последний Рюрикович»  - Валерий Елманов (25 июля 1962…..);
«Русские цари» – Борис  Иванович  Антонов, (01.09.1941……);   
«Тишайший» - Владислав   Анатольевич Бахревский  (15.08.1936…..);
 «Сказание о спасении от поляков Михаила Фёдоровича Романова» - автор
 Виноградов Николай Николаевич   (1876 - 1938);
«Правда о Сусанине» - Алексей   Данилович   Домнинский  (1794-1870);
«Иван   Грозный»  Костылёв  Валентин  Иванович  (1884-1950)
«Колос  мечты» - Георге Мадан (16 августа 1938…)
«Княжна Мария Кантемирова» - Майков Леонид Николаевич (1839-1900)
«Ледяной дом» - Лажечников Иван Иванович (25.09.1792 – 07.07.1869)
«Анна Леопольдовна. Наказанная добродетель» - Лев Иосифович  Бердников (р.23.11.1956)
«Анна Леопольдовна» - Игорь Владимирович Курукин  (р. 28. 1953-)
«Мирович» - Григорий Петрович Данилевский (1829-1885)
«Екатерина П» - Павел Мурузи (1915-2002)
«Елизавета Петровна – дочь Петра Великого» - Казимир  Феликсович Валишевский  (1849-1935)
«Фаворит» том 1, том2 -  Валентин Саввич  Пикуль ( 1928-1990)
«Г.А. Потёмкин.  Его жизнь и общественная деятельность» -  Василий   Васильевич   Огарков (1856-1918)
«Вокруг трона» Казимир Феликсович  Валишевский    (1849 -1935)
«Княжна Тараканова» - Григорий Петрович Данилевский (14.04.1829-6.12.1890)
«Княжна Тараканова и принцесса Владимирская» -  Мельников-Печерский Павел Иванович (1818-1883)
«Деды»  - Всеволод Владимирович Крестовский (1839-1895)
«Тихий ангел. Неразгаданный монарх» - Теодор Мундт (1808-1861)
«Императоры» - Георгий  Иванович Чулков (1879-1939)
«Всё, что нужно знать об Александре1» - эссе Андрей Зорин (1956 -)
 «Александр 1: Тайна за  семью печатями»    Андрей Самохин
«Записки Фёдора Кузьмича» - Лев Николаевич Толстой (1828-1910)«Император Александр 1 и Фёдор Кузьмич» - Балицкий Григорий Васильевич (1921-1999).
«Царственный мистик»- Владимир   Владимирович   Барятинсий (1874-1941)
«Правда о Николае 1» - Александр Тюрин
«Междуцарствие и  восстание 1825 года» - Анисимов Евгений Викторович (1947-) доктор исторических наук, Санкт-Петербург.
«Пушкин и Николай». Исследования и материалы.  Виктор Михайлович Вогман (1939-) историк литературы.
«Воспоминания» - Анна Фёдоровна Тютчева (1829-1889)
«Три царя»  Эдвард  Станиславович  Радзинский (1936…)
«Русская Америка. Слава и позор». Александр Александрович Бушков (1956…)
«Александр Третий и его время» - Евгений Петрович Толмачёв (1935…)
«Самоубийство империи» - Иконников - Галицкий Анджей (1961…
«Царствование Николая Второго» - Ольденбург Сергей Сергеевич (1888-1940)
«О царствовании Николая Второго» - Эдвард  Станиславович Радзинский (1936…)
«Терновый венец России» - Платонов Олег Анатольевич (1950…)
«Савва Морозов  и большевики»  Вера Фёдорова
«Японский резидент против России» Инаба Чихару
"Шестое чувство" - Александр Куприн

                ОБРЕЧЁННЫЙ ИМПЕРАТОР.

                Версия
               
  Кровавое воскресенье (9.01.1905).  Восстание в Москве 9-18 декабря 1905.
              Финансирование  революция 1905-07.
      Из речи Московского  митрополита  Сергея во время коронации Николая П 26.У.1896г.:
«Благочестивый государь! Настоящее твое шествие, соединённое с необыкновенным великолепием, имеет цель необычной важности. Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить здесь на себя царский венец и восприять священное миропомазание. Твой прародительский венец принадлежит тебе единому, как царю единодержавному.
… Как нет выше, так нет и труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. Чрез помазание видимое да подастся тебе невидимая сила, свыше действующая, к возвышению твоих царских доблестей,  озаряющая твою самодержавную деятельность ко благу и счастью твоих верных подданных»…
После литургии, колокольный звон и салют из 101 выстрела возвестили городу, что таинство совершилось. Митрополит Палладий ввел государя в алтарь через Царские Врата, и там он приобщился Святых Тайн «по царскому чину».
С этой минуты, исключительной и высокоторжественной для государя, он почувствовал себя подлинным помазанником Божьим; чин коронования, такой чудный и непонятный для большинства русской интеллигенции, был для него полон глубокого смысла. С детства обрученный с Россией, он в этот день как бы повенчался с ней…
Этот торжественный и такой важный для него был омрачён Ходынской трагедией, в которой погибло 1282 человека и несколько сот получили ранения. Однако намеченные по протоколу мероприятия не могли быть отменены, так как тысячи людей прибыли в Москву со всех концов империи, чтобы посмотреть на своего императора, причём многие прибыли заранее за несколько дней до начала торжеств, и жили там же, на Ходынском Поле.
 На другой день государь и государыня были на панихиде по погибшим, и потом, несколько раз посещали раненых в больницах.
Императором было назначено следствие, по материалам которого за плохую организацию охраны порядка был отстранен от должности обер-полицмейстер и наказаны подчиненные ему стражи порядка. Хотя, казалось бы, что могли они сделать, когда такая огромная толпа, более чем в полмиллиона людей, проявив нетерпение, рванулась за подарками и стала неуправляемой и в диком стадном порыве передавила множество людей.
Но поскольку расследование выявило также и непредусмотрительность властей, к полицейским были приняты меры строгого наказания, а к семьям погибших проявлено истинно христианское сострадание. По распоряжению Царя Николая II было выдано по 1 тысяче рублей на семью погибшего или пострадавшего в Ходынской трагедии. Кроме того, погибшие были похоронены за государственный счет, а их дети при необходимости определены в приют. Многие семьи получали пособие вплоть да 1917 года.
Надо сказать, что раненые и пострадавшие в Ходынской давке осознавали свою вину в случившемся. После посещения их в больнице, мать Царя Николая II, императрица Мария Федоровна, записала в своем дневнике: «Они были такими трогательными, не обвиняя никого, кроме  самих себя. Они говорили, что виноваты сами и очень сожалеют, что расстроили этим Царя! Они как всегда были возвышенными и можно более чем гордиться, от сознания того, что ты принадлежишь к такому великому и прекрасному народу».
На второй день по окончании коронационных торжеств, 28 мая 1896 года в Нижнем Новгороде открылась Всероссийская выставка. Намеченная еще при императоре Александре Ш, подготовленная главным образом Министерством финансов, эта выставка должна была показать достижения русского хозяйства за последние четырнадцать лет с 1882 по 1896 годы. Выставка производила внушительное впечатление Председатель Нижегородского ярмарочного комитета С.Морозов: «Выставка убеждает, что Россия быстрыми шагами идёт вперёд, что целые отрасли промышленности у нас с успехом могут заменить иностранцев. Вы чувствуете совершенно непроизвольно прилив сил, энергии, приобретаете осознание, что время даром не прошло, не было утеряно».
           После двухмесячного пребывания за границей и возвращения в Россию, Николаю пришлось принять решение по турецкому вопросу. На Крите готовились к отделению от Турции; в других частях империи снова происходила резня армянского населения; даже Англия, долгие годы защищавшая Турцию, в дипломатических разговорах ставила открыто вопрос о её разделе.
Россия издавна считала Константинополь и проливы одной из своих целей. Теперь, когда связь с Болгарией была восстановлена, распад Турции допускала даже Англия. России предоставлялась  возможность определить момент её распада. Хотя  обстановка и была сравнительно благоприятной, всё же государь не отдал приказа о занятии Босфора, так как  не хотел делать шаг, который мог бы привести к большому европейскому столкновению.
Между тем, внутри страны начали  организовываться силы, враждебные государственной власти. Ещё в конце 1895 года возник   социалистический «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», обещавший главное внимание на пропаганду среди рабочих.  Это были непримиримые противники существующего строя, стремившиеся использовать всякое, самое незначительное недовольство в своих целях,- сторонники не реформ, а революции. 
В их числе был и, недавно вернувшийся из-за границы,  Владимир Ильич Ульянов, куда он ездил для налаживания связи с эмигрантами; а также  Цедербаум Юлий Осипович (1873-1923, партийная кличка Мартов, член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»; один из лидеров меньшевиков; Нахамкес Юрий Михайлович (он же Овше Моисеевич, 1873-1941, партийная кличка Стеклов), Крупская Надежда Константиновна, 1869-1939; Елизаров Марк Тимофеевич, 1863-1919, (муж сестры В.И., Анны Ильиничны)  и др.
В 1896 г. Ульянов В.И. находился  в предварительном заключении за составление издевательской листовки по поводу рождения в.к. Ольги Николаевны. Время «невольного досуга» он использовал для составления  книги «Развитие капитализма в России». Но его сотрудники  перешли от  «просветительских» кружков  к действиям в более широком масштабе.
                =======================
Важная проблема отечественной истории начала ХХ века – стала ли первая русская революция 1905-1907 годов, а значит и вся революционная эпоха,  результатом глубинных социальных проблем, или трагическим недоразумением, сбросившим Россию под откос истории?
Ключевым событием  в глобальном движении политических плит России  начала 19-го века явилось Кровавое Воскресение 9 января 1905 года:  в столице Российской империи внезапно пролилась кровь рабочих, что подорвало доверие широких слоёв населения   к самодержавию.
В Петербурге движение заводских рабочих расширялось благодаря активной деятельности молодого священника Георгия Аполлоновича Гапона (1870-1906), которого глава Особого отдела Департамента полиции, Зубатов Сергей Васильевич (1863-1917), привлёк к пропаганде среди рабочих. Гапон приобрёл широкую популярность в их среде.
Он обладал хорошими ораторскими способностями и сумел увлечь  своими идеями тысячи рабочих. Он считал, что когда организация станет достаточно мощной, она может превратиться в самостоятельную политическую силу,  и появится  возможность предложить царю  Программу совместных действий  в проведении преобразований, основанных на христианских принципах. Согласно  этой Программе  капиталисты, при посредничестве монарха,  должны были поделиться своими богатствами и обеспечить более высокий уровень жизни рабочих. Гарантом такой политики должна была стать рабочая организация, выполняющая роль и партии, и профсоюза.
Постепенно Гапон стал выступать за создание парламента, в котором рабочая фракция будет влиять на законодательство. Узнав об идеях Гапона, боясь слишком быстрого роста его популярности, покровительствовавшие ему правительственные чиновники отказали ему в дальнейшей поддержке. Зато с Гапоном начали сотрудничать  социал-демократы.
Работа над программой организации велась с марта  1904 года. Чтобы заставить монархию пойти на уступки, Гапон планировал провести всеобщую стачку и,  при необходимости, даже восстание, но только после тщательной его подготовки, распространения  соответствующей  работы  на другие города России.  Но события существенно скорректировали  его планы.
Воистину: «Благими намерениями вымощен путь в ад»…
3 января 1905 года члены собрания возглавили забастовку на Путиловском заводе. Поводом к забастовке стало увольнение четырёх рабочих – членов организации. «Своих решили не бросать». Обсуждая этот случай, лидеры собрания расширили рамки встречи и перешли  к обсуждению тяжёлых условий жизни, а также невыносимых условий  труда на рабочих местах предприятий. Сначала Гапон и его товарищи пытались решить дело миром, но администрация завода и представители власти отклонили их предложения. Забастовщики в ответ выдвинули более широкие требования, включая 8-часовой рабочий день, отмену сверхурочных работ, повышение оплаты труда чернорабочим, улучшение санитарного обеспечения на предприятиях и др. Забастовка была поддержана другими столичными предприятиями.
Гапон и его соратники решили привлечь внимание царя к бедам рабочих путём  выведения  массы трудящихся в воскресенье 9 января на демонстрацию перед   Зимним дворцом, а  там уже вручить Николаю II петицию с  требованиями рабочих.
Это был исключительно хороший шанс для монархии – ведь поддержка царём народных требований могла бы резко повысить его авторитет, повести страну по пути социальных реформ и  создания социального государства. Да – за счёт интересов имущей элиты, но в конечном итоге – и ради её благополучия тоже, по принципу: «Отдайте перстни, иначе вам отрубят пальцы».
Государь покинул столицу в канун важных событий. Он мог бы встретиться с Гапоном и небольшой делегацией, но не сделал этого.. Он считал, что порядок должен оставаться незыблемым, несмотря ни на какие веяния времени. Эта логика вела Российскую империю к катастрофе.
Утром 9 января сотни тысяч рабочих двинулись с окраин столицы к Зимнему дворцу. Впереди колонн демонстранты несли иконы и портреты царя. Они надеялись, что царь выслушает их и поможет облегчить их  долю.
Натолкнувшись на цепи солдат, преграждавшие путь, рабочие стали уговаривать их пропустить демонстрацию к царю. Но солдатам было приказано сдерживать толпу, так как столичный губернатор опасался, что демонстранты могут устроить беспорядки и даже захватить дворец. У Нарвских ворот, где во главе колонны шёл Гапон, рабочих атаковала кавалерия, а затем был открыт огонь, - рабочие и после этого пытались продвинуться вперед, но затем, всё же,  разбежались. Солдаты открыли огонь и в других местах города, где шли колонны рабочих, а также и перед Зимним дворцом, где собралась большая толпа. В тот, увы,- не оценённый  ни правительством, ни Николаем, день, было убито не менее 130 человек,  было около 300 раненых; вследствие чего тысячи людей, прежде веривших в него, проклинали его.
 Впервые в Петербурге было разом убито столько людей, которые,  выражая верноподданнические чувства,   шли к царю «за правдой». …Единство народа и монарха было подорвано…
Разгон и расстрел безоружных рабочих произвёл сильное впечатление на общество. К тому же, как обычно, количество жертв в распространявшихся слухах многократно завышалось, а пропаганда, подогреваемая партийными прокламациями, всю ответственность за случившееся полностью возложила исключительно  на Николая II.
С помощью эсера Петра Рутенберга, (будущего своего убийцу)  Гапону удалось скрыться от полиции, но его призывы «к вооруженному восстанию и  «свержению царской династии»  были вброшены в массы и услышаны ими.  В тот же вечер он постригся, переоделся в светский костюм одного из рабочих, и эсеры привели его на квартиру писателя Максима Горького. Здесь он написал своё очередное провокационное воззвание: «Родные товарищи-рабочие! Итак, у нас больше нет царя! Неповинная кровь легла между ним и народом. Да здравствует  начало народной борьбы за свободу!».
Вскоре его переправили в Женеву, где он принялся за мемуары и написал небольшую брошюру против еврейских погромов, создал практически не начавшую работать   организацию «Всероссийский Рабочий Союз». В ноябре 1905 года он вернулся в Россию и скрывался на нелегальной квартире в Петербурге. 28 марта 1906 года Гапон сел в поезд на Финляндском вокзале столицы и больше его никто не видел. В середине апреля в газетах появились публикации, что эсер, Пётр Рутенберг,  убил попа-провокатора.
Кто на самом деле стоял за спиной Гапона и чьи интересы он проводил в жизнь - одна из многих таинственных загадок истории Первой Русской революции.
В России начались массовые забастовки под политическими лозунгами;  влияние революционных партий стало расти, а поддержка  и вера в  самодержавие также пропорционально стала  падать. Набирал популярность лозунг «Долой самодержавие!» Многие современники считали, что царское правительство совершило ошибку, применив силу против безоружных людей. Оно и само это понимало; вскоре после этих событий министр внутренних дел Святополк-Мирский Пётр Дмитриевич (1857-1914) был отправлен в отставку.
Слухи о «Кровавом воскресении» 9 января широко разошлись по стране, вспыхнули акции  протеста в других городах. В Петербурге рабочие построили баррикады на Выборгской стороне и пытались сопротивляться войскам.
Однако забастовки вскоре прекратились, немало людей оправдывали императора, обвиняя в январской трагедии окружение царя и провокаторов-бунтовщиков. Николай II встретился с представителями монархически настроенных рабочих и принял ряд  мер, облегчавших условия труда и быта рабочих. Но это уже практически не помогло восстановить авторитет режима.
17 января 1905 года были закрыты все столичные учебные заведения. Но 19 января Николай П принял делегацию от рабочих, которых «простил за бунт», и объявил о пожертвовании 50 тысяч рублей для раздачи пострадавшим. Но Россия уже встала на дыбы! В январе 1905 года в стране уже бастовало около полумиллиона человек, гораздо больше, чем за всё предшествующее десятилетие.
В стране постепенно начиналась самая настоящая революция, первая в русской истории. То тут, то там вспыхивали волнения. Императорская администрация не сделала должных выводов из событий 9 января и отвечала на массовое движение репрессиями. И это лишь распаляло страсти…
«Кровавое воскресение» стало  толчком к давно назревавшему революционному процессу, причиной которого был социально-экономический кризис и отставание политических преобразований от социальных изменений.
 Когда речь идёт о таких масштабных событиях, как революция, война или реформы, то невозможно судить о них с одной какой-то позиции, так как эти события обычно формируются в результате взаимодействия многих лиц, обстоятельств и ситуаций.
 Чрезвычайно сложно в клубке противоречий найти ту ниточку, потянув за которую, можно этот клубок легко распутать. Однако, чего безусловно нельзя не принять во внимание – так это роли личности в происходящих событиях.
 
              Итак, абсолютная монархия во главе с императором Николаем П:

В начале ХХ века Российская империя являла собой абсолютную монархию, в которой вся полнота власти принадлежала императору Николаю II. Ему пришлось царствовать в такое время, когда необходимо было принимать сложные и бескомпромиссные решения, но он к этому был не готов. Почему? Причин множество. И часть из них – особенности его личности. Он был воспитан, образован, сдержан – ровность его характера принималась иногда за бесчувственность. Отличный семьянин, глубоко верующий человек, он слишком личностно  понимал свой долг служения своей стране. Противники Николая П обычно ставят ему в вину то, что он не желал ограничивать свое самодержавие, но он и не мог переложить ответственность правления с себя на кого-либо другого, ибо считал, что ответственность за судьбу России лежит именно на нём – так он понимал веру в Бога и в свое предназначение.

                Революция 1905-07 годов:

…«Россия переросла форму существующего строя. Она стремится к новому строю, в основе которого лежит правовое общество на основе гражданских свобод»....(С.Витте)
Особой остротой к началу XX в. отличались противоречия России с Японией, США, Англией, Францией и Германией из-за территории Китая. Россия еще в 1896 г. подписала с Китаем договор об оборонительном союзе и о постройке через территорию Маньчжурии (Северо-Восточный Китай) Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Сферой интересов России была также Корея.
В 1903 г. Япония предложила России отказаться от попыток утвердить там свое влияние, взамен Россия получала свободу действий в Китае. Это предложение Японии осталось без ответа.
К проблемам внешнеполитического характера добавлялись многочисленные сложности внутриполитического свойства, прежде всего рост революционного движения. По мнению ряда государственных деятелей того времени, таких как министр внутренних дел Вячеслав Константинович  Плеве  (1846-1904, сенатор, статс-секретарь, действительный тайный советник; убит бомбой, брошенной в его карету эсером Егором Созоновым в Петербурге 15  июля): «Разрядить ситуацию могла бы «маленькая победоносная война».
При этом совершенно упускалось из виду то обстоятельство, что ядро боевых сил России располагалось далеко от будущего театра военных действий. Подвозить войска и технику можно было только по Транссибирской магистрали, которая имела низкую пропускную способность.
Военные действия начались в январе 1904 г., когда японцы напали на русскую эскадру у крепости Порт-Артур. Одновременно они атаковали у корейского порта Чемульпо русский крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец». Капитан  крейсера «Варяг» Всеволод  Фёдорович Руднев  (1855-1913) принял бой. Хотя вырваться из порта суда не смогли, врагу они не сдались — «Варяг» был затоплен, а «Кореец» взорван.
В апреле 1904 года подорвался на мине и затонул броненосец «Петропавловск», на котором находился командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Семён  Осипович Макаров (1849-1904, русский военно-морской деятель, герой Русско-японской войны, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал; изобретатель минного транспорта, разработчик теории непотопляемости, пионер использования ледоколов,  разработчик   (1895г) русской семафорной азбуки).
 В июле 1904 г. началась героическая оборона русскими войсками Порт-Артура, продолжавшаяся 157 дней.
1905 год  также не принес ожидаемых побед. В сражении под Мукденом, проходившем в феврале — марте, русская армия под командованием генерала Куропаткина  Петра Алексеевича (1842-1921, русский революционер-анархист, географ и геоморфолог, исследователь тектонического строения Сибири, Средней Азии и ледникового периода), была разбита, дух ее сломлен.  Считается, что в этом повинен был генерал Куропаткин П.А.
Завершающим аккордом войны стало Цусимское морское сражение, в котором в мае 1905 г. русская эскадра оказалась разгромлена японским флотом. Неудачную для России войну венчал мирный договор, подписанный Сергеем Юльевичем  Витте в американском городе Портсмуте 23 августа 1905 г.
 Согласно этому  договору Россия уступала Японии южную часть Сахалина, города Порт-Артур и Дальний. Корея и Южная Маньчжурия становились сферой влияния Японии. Дипломатические заслуги   Витте были высоко оценены Николаем П, который удостоил его графского титула. Однако в общественном мнении России за Витте закрепилось ироничное прозвище «Графа Полусахалинского».
Война с Японией ускорила начало первой  российской революции. После известий о поражениях русских войск усилились волнения на заводах и фабриках.
Многочисленные выступления захлестнули армию. Так, в июне 1905 г. на броненосце «Потемкин» вспыхнуло восстание моряков; в октябре — ноябре Севастопольское восстание, возглавляемое  лейтенантом Петром Петровичем  Шмидтом (1867-1906), охватило 10 кораблей; в июле 1906 г. восстали моряки Кронштадта и крепости Свеаборг в Финляндии.
Начали  образовываться  Советы рабочих депутатов в Иванове, Петербурге, Москве). Царь вынужден был пойти на новые уступки.
 Началом Первой Русской революции принято считать события 9 января 1905 года.
В неё были вовлечены самые широкие слои населения: рабочие и крестьяне, интеллигенция, мелкая и средняя буржуазия, солдаты и матросы.
Власти реагировали на действия протестующих непоследовательно: уступки чередовались с политикой репрессий и запугивания. Накануне Всероссийской октябрьской политической стачки недовольство населения усилилось из-за трех факторов:
= падение Порт-Артура, дальнейшие поражения России в русско-японской войне, которая закончилась  23 августа 1905 года и сильно ударила по престижу царской власти;
= в конце августа 1905 года было объявлено о скором созыве «Булыгинской» (законосовещательной) Думы. Эту идею поддержали только монархисты, правые либералы и меньшевики. К бойкоту Думы призывали большевики, эсеры, левые либералы.
= в июле-августе 1905 года развернулись репрессии против революционно настроенных масс. Это не только не снизило  градус протеста, но и привело  к радикализации общества.
 Координацией стачечного движения занимались большевики, меньшевики, эсеры: часто они выступали совместно с едиными требованиями.
В октябре 1905 года в Москве началась стачка с целью добиться экономических уступок и политической свободы. Забастовка охватила всю страну и переросла во Всероссийскую октябрьскую политическую стачку. 12—18 октября в различных отраслях промышленности бастовало свыше 2 млн. человек.
Немедленно возникли новые, легальные профессиональные и политические союзы по всему спектру отношений к внутренней политике. Были созданы или перешли на легальное положение: Партия социалистов-революционеров, РСДРП, Конституционно-демократическая партия, «Союз 17 октября», Русская монархическая партия, «Союз Русского Народа» и др.
Манифест 17 октября был серьёзной победой в борьбе за народное представительство во власти, но крайние левые партии — большевики и эсеры — не поддержали его. Большевики объявили о бойкоте I Думы и продолжали курс на вооружённое восстание, принятый ещё в апреле 1905 года на III съезде РСДРП в Лондоне:
 Революция 1905-1907  по своей сути была буржуазно-демократической. Буржуазной, поскольку в задачи революции входило окончательное уничтожение крепостничества, а демократической, поскольку в ней приняли участие широкие массы населения: рабочие, крестьяне, солдаты интеллигенция и так далее.
В  стачечном  движении   участвовали  по разным подсчётам от 1,5 до 2 млн. человек из 66 губерний Европейской России (92,9 %);  а также всех  крупных  городов, в том числе Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Казани, Ростова-на-Дону, Перми и др.;  и окраин  Российской империи:  Прибалтики, Украины, Закавказья, Польши, Финляндии.

            Основные задачи, которые должна была решить революция:

           =  Ограничение или ликвидация самодержавия.
           =  Создание демократических основ: политических партий, свобода слова, печати, свободный выбор занятий и так далее.
   = Сокращение рабочего дня до 8 часов.
   = Наделение крестьян землей.
   = Установление равноправия народов России.

Правительство было встревожено хорошо организованным забастовочным движением. Была создана специальная комиссия по изучению причин, приведших к забастовкам, а министр финансов Сергей Юльевич Витте обратился с гневной речью к промышленникам, в которой упрекал их в негибкости; он привёл в пример другие заводы, где хозяева, проявляя заботу о рабочих,  создали им более безопасные условия труда и сумели установить с  ними более гуманные отношения,- и, как следствие,  на этих заводах стачек не было.
Всероссийская октябрьская политическая стачка 1905 года имела важное значение для истории России. Если значимость этого события систематизировать, то можно говорить о следующих ключевых итогах стачки:
17 октября 1905 года Николай П подписал  Манифест  «О даровании народу политических прав и свобод».
Было принято решение о создании представительного  законоДАТЕЛЬНОГО, а не законосовещательного органа.
Была  удовлетворена  часть экономических требований – ряд владельцев предприятий согласились на сокращение рабочего дня, повышение заработной платы и улучшение условий труда на рабочих местах и т.д.
На предприятиях начали создаваться  профсоюзные организации.
Правительство пошло на удовлетворение ряда национальных требований,- так, протестующие в Финляндии добились отмены большинства законов 1899-1904 гг., ущемляющих автономию Княжества.
Наметилось размежевание между сторонниками радикальных преобразований и либерально настроенной частью общества. Либеральная буржуазия считала, что основные цели революции достигнуты, большевики и эсеры настаивали на продолжении борьбы вплоть до полного свержения самодержавия.
Созданные в ходе Всероссийской стачки стачечные комитеты, Советы рабочих депутатов, партийные ячейки стали основой для проведения забастовок и вооруженных выступлений в ноябре-декабре 1905 г.
=========================================
Буржуазно-демократическая революция 1905-1907  годов   являлась предтечей   революции 1917 года.
Завершением  её считается государственный переворот от 3 июня 1907 года, названный «третьеиюньским», в результате чего  в Российской империи  произошёл досрочный  роспуск II Государственной Думы, сопровождавшийся  изменением избирательной системы.
 
                ==================================
               
                Итоги  революции 1905-07 годов:

Итоги революции 1905-1907 можно назвать промежуточными. Глобально в стране ничего не изменилось. Единственное серьёзное изменение коснулось того, что царь должен был все законы проводить через Государственную думу. В остальном: крестьянский вопрос решен не был, рабочий день сокращен незначительно, заработные платы  увеличены лишь незначительно. Получается, что 2,5 года революции были направлены на незначительное ограничение власти монарха, и на утверждение права создавать профессиональные союзы и проводить стачки? Ответ парадоксальный, но именно это и требовалось от первой русской революции. Она не решала проблемы внутри страны, а подготавливала Россию к будущей, более мощной революции.
Профессиональные союзы, стачки и Государственная дума сыграли большую роль в революции 1917 года. Поэтому эти две революции нужно рассматривать в совокупности, а именно: итоги Первой  революции должны были стать  причинами Второй революции, что и произошло.

     Отдельный интерес представляет вопрос: «Кто финансировал революцию?

По утверждению историка Евгения Юрьевича Спицына, ключевую роль в финансировании как большевистских, так и эсеровских боевых организаций и их боевиков в ходе подготовки и осуществления активной фазы восстания сыграло московское потомственное купечество, в первую очередь выходцы из старообрядческих общин -  купеческие династии Морозовых, Коноваловых, Прохоровых.
Обратимся также к материалам статьи Ивана Кемерова с аналогичным названием:
«Что интересно: в 1905 году «замученные тяжелым трудом и низкими зарплатами» рабочие почему-то не стали громить кровопийц-хозяев. Напротив, они были очень аккуратны со средствами производства. Ни одна фабрика не сгорела и не была разграблена, ни один богач, наживающийся на эксплуатации несчастного народа,  не был убит. Бунт был направлен только против государя и правительства».
Закономерен вопрос: «Почему?
В Москве  на Красной Пресне  стоит памятник героям революции 1905-07 годов, в центре которого, в окружении рабочих,  с флагом в руках  стоит  заводчик Николай Павлович Шмидт   (1883-1907), член РСДРП, участник первой русской революции 1905 года.
Его отец, Павел Александрович Шмит (Шмидт), владелец семейного мебельного предприятия в Москве в начале 1880-х годов женился на наследнице богатейшей старообрядческой семьи Морозовых – Вере Викуловне Морозовой, племяннице Саввы Тимофеевича Морозова (1862-1905).

            //// Савва Тимофеевич Морозов  - крупный московский предприниматель, руководитель Никольской мануфактуры, был известен своими либеральными взглядами.  Одним из увлечений Саввы Тимофеевича был театр, он вкладывал деньги на развитие МХАТа и был поклонником актрисы Марии Фёдоровны Андреевой (Желябужской). Андреева была связана с большевиками. За время доверительных отношений с Андреевой Морозов проникся революционными идеями социал-демократов, выделял большие средства на издание газет «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба»  /////
В декабре 1883 года у Павла Шмидт и Веры Морозовой  родился сын Николай. Затем на свет появились дочери Екатерина (1884), Елизавета (1887) и ещё один сын, Алексей (1889). По линии матери, Николай Шмит — внук кузена  Саввы Тимофеевича Морозова (они — представители двух ветвей клана Морозовых: «викуловичей» и «тимофеевичей»).
После смерти отца, Николай оставил учёбу в Московском университете.  Вера Викуловна выехала на лечение в Ниццу.  Решением  московского окружного суда над несовершеннолетними детьми был назначен попечителем А.Ф. Линк – помощник присяжного поверенного. Примкнув к социал-демократическому движению, он взимал средства в пользу подпольного Красного креста с обеспеченных  слоёв общества, недовольных  деятельностью  самодержавия и ходом русско-японской войны.
Савва Тимофеевич Морозов знал об увлечении Николая Шмита революционными идеями, а также то, что родственник скоро станет хозяином мебельной фабрики. Морозовы выделяли деньги для выкупа паёв несовершеннолетних сестёр и младшего брата Николая Шмита (Алексея), а затем познакомили юношу с Николаем Бауманом и другими революционерами, с которыми Савва Морозов был близок.
По достижении совершеннолетия (21 год) 10 декабря 1904 года Николай Шмит по законам Российской империи предъявил свои права на наследство.
Вступив во владение мебельной фабрикой на Пресне, по совету Саввы Морозова, Николай Шмит с 1 мая 1905 года ввёл 9-часовой рабочий день вместо 11-часового, повысил заработную плату, открыл при фабрике амбулаторию и специальные общеобразовательные курсы для рабочих, пожертвовал крупные суммы денег (речь идёт о 15 тыс. руб.)  М.Горькому на издание его  газеты «Новая жизнь». Кроме того, после начала декабрьского вооруженного восстания в Москве  передал Московскому комитету РСДРП 20 тысяч руб. на вооружение рабочих.
Николай Шмит под видом  рабочих принял на фабрику профессиональных революционеров Ивана Карасёва и Михаила Николаева, а также организовал закупку  оружия.
На фабрике изготавливали бомбы, печатали листовки. Соседствовавшая с фабрикой Шмита обсерватория Московского университета готовила для восставших  карты Москвы с указанием удобных мест для строительства баррикад. Студенты Императорского Московского технического училища консультировали строительство баррикад. В результате ни один штурм Пресни правительственными войсками не удался, пока её не расстреляли из пушек. Фабрика Шмита была уничтожена артиллерией.
К 1905 году фабрика Шмита превратилась в один из  революционных центров, притягивающий к себе бунтовщиков со всей Москвы. Когда разгорелись революционные события, боевая дружина, созданная на фабрике и экипированная на средства Шмита, принимала активное участие в стачках, столкновениях с полицией и терактах. Сам Николай Павлович со своими сёстрами Екатериной и Елизаветой участвовал в руководстве действиями боевиков, обеспечивая координацию и производство печатной информации с помощью гектографа.
18 декабря 1905 года Николай Шмит был арестован и провёл в заключении 14 месяцев. В тюрьме жандармы легко «раскололи» неопытного «революционера» с неустойчивой психикой (по мнению психиатра В.П.Сербского, Николай Шмит, страдал редкой разновидностью паранойи). Он  назвал «адреса, пароли, явки», выдав весь круг лиц, причастных к получению от него денег, и к закупкам оружия и участию в беспорядках.
Находясь в тюрьме, во время свидания, Николай Шмит сообщил сестре Елизавете о своей завещательной воле: передать свои средства на борьбу с самодержавием, желая искупить свою вину перед партией за выдачу своих товарищей по борьбе.  Сколько шмидтовских денег было перекачано в большевистскую кассу, точно не известно. По некоторым подсчётам, итоговая сумма составила не менее 280 тыс. рублей. Эти деньги позволили РСДРП(б) существовать и действовать по крайней мере до 1914 года. Скончался Николай в тюрьме при невыясненных обстоятельствах 13 февраля 1907 года.
По воспоминаниям участника декабрьских выступлений на Пресне, бывшего рабочего мебельной фабрики Шмита Петра Егорова, Николай Павлович Шмит был убит во время попытки его освобождения рабочими фабрики…

Смерть его таит немало загадок.  После смерти фабриканта большевики активизировали схему по отъёму его состояния. Сёстры Николая Павловича, Екатерина и Елизавета Шмит были лишены наследства путём заключения фиктивных браков с членами партии, а его брат Алексей  подвергся шантажу, в результате чего получил всего 17 тысяч, остальные же деньги перешли в распоряжение «большевистского центра» РСДРП.
 
     ///// «Большевистский центр» (БЦ) — орган управления, созданный большевистской фракцией, возглавляемой В.И.Лениным, на V съезде РСДРП в 1907 году. Частью БЦ была «финансовая группа» (Ленин, Красин, Богданов). Группа распоряжалась денежными суммами, поступавшими большевикам из различных источников. Осенью 1908, в результате сложной интриги,  В.И.Ленину удалось сменить состав финансовой группы, удалив из неё Красина Леонида Борисовича (1870-1926) и Богданова (Малиновского) Александра Александровича (1873-1828) . В новый состав вошли  Григорий Евсеевич  Зиновьев (Радомысльский, 1883-1936), Надежда Константиновна Крупская ( 1869-1939), Дмитрий Михайлович  Котляренко (1874-?) и Виктор Константинович. Таратута (1881-1926). /////

              =============================
История  революции 1905-97 годов знает ещё одного  участника тех событий с такой же фамилией, правда не в связи с  финансированием восставших.  Материалов, доказывающих какое-либо родство  этих личностей, я не нашла.  Итак:
Пётр Петрович Шмидт (1867 -1906) — русский военно-морской офицер, революционер, самопровозглашенный командующий Черноморским флотом. Именно Пётр Шмидт возглавил севастопольское восстание 1905 года и захватил власть на крейсере «Очаков». Является единственным морским офицером, который принял участие в революции 1905-1907 года на стороне социалистов-революционеров.
Пётр Петрович Шмидт  родился  шестым ребёнком  в семье уважаемого дворянина, потомственного морского офицера, контр-адмирала и впоследствии градоначальника Бердянска Петра Петровича  Шмидта  и княжны королевского польского рода Екатерины Яковлевны  фон Вагнер.  Родной дядя Владимир Петрович Шмидт - полный адмирал, член Адмиралтейств-совета, сенатор, с 1890 года первый по старшинству чинов в военно-морском флоте России.
Дядя сыграет в карьере Петра Петровича  Шмидта главную роль, многократно выручая его из  многочисленных неблаговидных ситуаций, в которые тот попадал в силу своего неуживчивого характера, связанного во многом с его психическими расстройствами, которые не позволяли ему адаптироваться в новом коллективе, подчиняться  дисциплине и подолгу задерживаться на одном  месте. Его отец, военно-морской офицер,   месяцами   отсутствовал дома, находясь в плаваниях. Ребёнка воспитывала в основном  мать, но Екатерина Шмидт умерла, когда маленькому Петру было 10 лет, уходом за ним занялись родные сёстры, будучи немногим старше мальчика.
В 1880—1886 годах Шмидт учился в Петербургском морском училище. Окончив Морское училище, был произведён по экзамену в мичманы и назначен на Балтийский флот.
В начале 1904 года после начала Русско-Японской войны поступил  на эскадру Рождественского, но по дороге на Дальний Восток заболел и должен был вернуться в Севастополь.
Знакомство с послужным списком  Шмидта П.П. подводит к выводу, что  нигде  подолгу он не задерживался. В  период с 1887 по 1897 годы,  он практически без ущерба для карьеры, сменил более 7 назначений на разные суда,  и почти  постоянно брал отпуска по состоянию здоровья на срок не менее 6 месяцев,  во многом благодаря протекции своего влиятельного  дяди,   Владимира Петровича Шмидта.
12.04.1904, по обстоятельствам военного времени, Петра Шмидта, как офицера запаса флота, вновь призвали на действительную военную службу и направили в распоряжение штаба Черноморского флота.
Список  довольно длинный, остановимся только на периоде начала ХХ века:
Во второй половине 1904 года транспорт «Иртыш» был направлен в составе своей эскадры во Владивосток. В конце декабря пришли печальные вести о гибели в Порт-Артуре всей 1-й Тихоокеанской эскадры. Гружённый минами и снарядами, транспорт «Иртыш» являл собой  опасную мишень  во время морских боёв. Через несколько дней, в январе 1905 г. Шмидт списывается в Порт-Саиде с корабля по болезни (приступ почек) и убывает в Севастополь. Оставленный старшим офицером Шмидтом угольный транспорт «Иртыш» принял  участие в Цусимском сражении, получил  повреждения и был  затоплен командой у берегов Японии.
В  июне 1905 года Шмидт находился в Одессе, охваченной восстанием и беспорядками,  и там произошла  тёмная история с казёнными деньгами. Шмидт забрал кассу корабельного отряда (2500 золотых рублей;  для сравнения – оклад капитана корабля составлял 80 рублей), и отправился в Киев, где жил на широкую ногу. За растрату и дезертирство Шмидта привлекли  к военному суду, но благодаря вмешательству дяди-сенатора, погасившему из личных средств растраченные Шмидтом деньги, и устроившему племяннику срочное увольнение из военно-морского флота, дело снова удалось  замять без последствий  для провинившегося, который и в этот раз вышел «сухим из воды».
4.11.1905 года Шмидт поднялся на борт крейсера  «Очаков» в качестве руководителя восставших матросов, самовольно присвоил  себе чин капитана 2-го ранга действительной службы. Вечером того же дня на совещании на «Очакове» было решено предпринять целый ряд наступательных действий,  как на море, так и в самом Севастополе: захваты судов  и арсеналов, аресты  офицеров и т. д. Но активных действий флот под руководством Шмидта так и не предпринял.
Ведя пропаганду среди матросов и офицеров, Шмидт называл себя внепартийным социалистом, осуждал социал-демократов — за их недостаточно внимательное отношение к требованиям крестьянства, а социалистов-революционеров — за террор, к которому он относился, безусловно, отрицательно; стоял за учредительное собрание, избранное всеобщей подачей голосов; отстаивал конституционную монархию.
20 октября 1905 г., во время похорон в Севастополе мирных граждан, убитых во время демонстрации, он произнес пламенную  речь,  обеспечившую ему широкую популярность. 7 ноября он получил отставку, но остался в Севастополе. 8-10 ноября началось сильное брожение на крейсере «Очаков». Матросы крейсера вели переговоры со Шмидтом, и когда 13 ноября 1905 г. брожение разразилось бунтом,  он  возглавил его. К взбунтовавшемуся крейсеру пристали броненосец «Святой Пантелеймон» (бывший «Потёмкин») и несколько других судов.
14 ноября Пётр Петрович Шмидт обратился к Государю Императору с требованием созыва Учредительного собрания (что было  синонимом лозунга «свержение самодержавия») и заявлением, о том, что флот перестал повиноваться министрам,  и что он принял на себя функции   Главнокомандующего Черноморским флотом и распорядился арестовать всех офицеров крейсера «Очаков».
Настоящий Главнокомандующий черноморским флотом Чухнин подверг революционные суда обстрелу шрапнелью.
Шмидт  грозил за каждого казненного или убитого матроса казнить по пленному офицеру, но не исполнил этой угрозы.
По словам обвинительного акта, восставшие суда, подчинённые  Шмидту,  на огонь отвечали слабым огнем; по другим сведениям, они им вовсе не отвечали.
Во всяком случае, Шмидт, избегая кровопролития, ничего не сделал, чтобы отстаивать свои требования вооруженной рукой. На «Очакове»  вспыхнул пожар; уцелевшая часть экипажа стала спасаться на шлюпках.
Шмидт Пётр Петрович  с другими восставшими был схвачен и предан военно-морскому суду. На суде он старался смягчить наказание другим, брал всю вину на себя. Ни один свидетель защиты на судебные заседания  допущен не был. Шмидт  и три матроса (Антоненко Никита, машинист Гладков Александр, и старший баталёр крейсера «Очаков» Частник Сергей) были приговорены к расстрелу и 6 марта 1906 г. приговор был приведён в исполнение   на о-ве Березань (близ г.Очакова).

                О других источниках финансирования:

История Прохоровской мануфактуры, более известной в наше время как «Трехгорка», берет начало в 1799 году. Два предпринимателя – шурины В.И.Прохоров и Ф.А.Розанов –  решили открыть новое ситцепечатное дело. Место выбрали просторное – на западе Москвы, на Трех Горах. Первое время «набивали» – то есть наносили рисунок – лишь на чужую ткань. Но вскоре начали производить и собственную.
После изгнания Наполеона Розанов из дела вышел. Его продолжил сам Василий Иванович и его четверо детей: Тимофей, Иван, Константин и Яков. Тимофей, кроме прочих достоинств, обладал и редкостным художественным вкусом. Ткани, выполненные по его эскизам, стали пользоваться популярностью. Дело продолжало развиваться.
В 1899 году было образовано Товарищество Прохоровской Трехгорной мануфактуры. Василий Иванович к тому времени давным-давно скончался, оставив о себе самые лучшие воспоминания.
Александр Бестужев, отец декабристов Бестужевых, писал: «Вот купец Прохоров, которого я и лица не знаю, но которого почитаю и уважаю выше всех вельмож на свете, он есть истинный сын Отечества, умеющий употреблять достояние свое в истинное благо. Он купец по рождению, но в душе выше всякого вельможи».
А потомки свято чтили память основателя и старались следовать его заветам. Их было не так уж и много:
«Любите благочестие и удаляйтесь от худых обществ; никого не оскорбляйте и не исчисляйте чужих пороков,  а замечайте свои, живите не для богатства, а для Бога, не в пышности, а в смирении».
Больница на фабрике действовала с семидесятых годов. А еще в 1816 году здесь открылась первая в стране ремесленная школа, в которой вместе обучались грамоте и рабочие, и их дети. Процесс обучения контролировал лично Тимофей Васильевич.
Для рабочих фабрики были устроены богадельня, родильный приют, амбулатория, театр (он был первым в России фабричным театром), несколько ремесленных училищ, несколько библиотек и общежитие для холостяков.  Для отдыха рабочих организовали нечто вроде санатория. Во время голода 1892 года Екатерина Ивановна  Беклемишева, урожденная Прохорова, открыла в Черниговском уезде столовую для голодающих и больницу для тифозных. Истратила она на это большие средства и заразилась от своих больных сыпным тифом».
Но больше всего Прохоровы, разумеется, заботились о собственных рабочих. А в 1900 году Николай Иванович Прохоров получил на Парижской выставке Орден Почетного Легиона – «За заботу о быте рабочих и по санитарному делу». Случай, можно сказать, уникальный.
В декабре 1905 года начинается московское Декабрьское восстание. Рабочие требуют повышения заработной платы, сокращения трудового дня, разных социальных благ – всего того, на что рабочим Прохоровки жаловаться не приходилось.
Доходило до смешного: организаторы восстания требовали открытия школ, больниц, детских садов, приютов, а здесь все это уже существовало на протяжении почти ста лет.
Тем не менее, именно цеха и жилые дома Товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры становятся основной базой боевых дружин восставших. Что, в общем, неудивительно: «прохоровцы»  в большинстве своем были грамотны, здоровы, располагали свободным временем и достаточно просторными помещениями, не были угнетены чрезмерным контролем.
В одном из помещений прядильной фабрики начинает действовать мастерская по изготовлению оружия, в химической лаборатории производят взрывчатку.
Строились баррикады. Обстановка накалялась. Начались настоящие сражения. Рабочие стреляли в полицейских и военных, а те, соответственно, стреляли в рабочих. На Прохоровке и в окрестностях наступил сущий ад…
Чтобы хотя бы приблизительно понять, что именно происходило на Трехгорке в это время, нужно условно разделить ее работников на три неравные части.
Первые – это  старательные и ответственные работники, непьющие и аккуратные, полностью принимающие те правила, которые были предложены хозяевами фабрики и не желающие никаких революций. Их было большинство…
Вторые – это люди, склонные к безделью, разгильдяйству, большие любители выпить и сквернословить (и то, и другое у Прохоровых было категорически запрещено), но при этом неспособные на самостоятельный шаг.
Третьи –  их было  ещё меньше, но именно они, как водится, и задавали тон всему происходящему. Именно они, пользуясь преимуществами, данными хозяевами, изготавливали бомбы, обучались стрельбе и вовсю агитировали тех, кому вся эта идея «со всеобщим равенством», ясное дело, очень нравилась.
Один из них  впоследствии признавался, что его привело «в революцию»: «Ихние посулы были очень хорошие: мол, как хозяина прогоним, фабрики наши будут, рестораны откроем – тут и выпьешь, закусишь».
Именно благодаря  первой группе рабочих, составлявших большинство работников  мануфактуры,  после окончания смуты производство удалось восстановить довольно быстро. Если на других предприятиях озверевшие рабочие ожесточенно крушили станки, то здесь этой разрушительной силы в принципе не было. Можно сказать, что пострадали только стены, да и то не от восставших, а от армии – так как для подавления бунта пришлось использовать артиллерию.
«В декабрьские дни 1905 г. «Прохоровка» становится центром революционной борьбы на Пресне. После объявления декабрьской забастовки «прохоровцы» организованно бросают работу и увлекают  за собой рабочих соседних предприятий. Здесь 10 декабря организуется боевой штаб. Руководителем боевых отрядов был большевик Литвин («Седой»). Боевые дружины «Прохоровки» принимают активное участие в боях на баррикадах Пресни»…

                Русско-японское противостояние:

В конце XIX – начале XX века Россия по темпам экономического развития и внешнеполитической экспансии была в мировых лидерах, за её успехами ревниво следили конкуренты – Великобритания, США, Япония. Было задумано втянуть Россию  в военный конфликт, всячески помогая её противнику, и, выбрав это как повод, устроить в стране  революцию. Расчёт шёл на то, что именно такая комбинация предельного напряжения сил страны в войне с внешним врагом и с внутренним взрывом и уничтожит Российскую империю.
Для этого нужен был незаурядный человек…Звали резидента Мотодзиро Акаши (Акаси). В Японии и поныне чтут его память, как энергичного и удачливого разведчика, который внес поистине неоценимый вклад в исход русско-японской войны 1904-1905 гг. Это был профессионал высшего класса, умевший подбирать ключики к нужным людям и располагавший значительными средствами из секретных фондов... В тот период японский генштаб целеустремленно готовился к военному столкновению с Россией, не простив ей  вмешательства в японо-китайскую войну, которое лишило Японию  плодов победы.
Эта обида превратилась в откровенную ярость, когда Россия начала утверждаться в Корее, которую японцы считали зоной своего влияния. Великобритания и США стали деятельными помощниками и вдохновителями Японии в этом конфликте, англичане открыли императору широкую кредитную линию и полностью перевооружили новейшими броненосцами и миноносцами японский  флот. При разработке планов на предстоящую военную кампанию японское командование учитывало наличие у противника внутреннего врага – революционеров, непримиримых противников самодержавной власти. Токио стремился воздействовать на внутриполитическое положение России с тем, чтобы ослабить её в военном отношении.
Конкретная задача заключалась в разложении русской армии и затруднении её комплектования, в стремлении заставить царское правительство отрядить максимальное количество войск с театра военных действий на поддержание порядка внутри империи. Кроме чисто военных задач, работа японской разведки преследовала и общеполитические цели, которые по мере затягивания войны и истощения государственных ресурсов должны были выходить на первый план.
Речь шла о том, чтобы настолько накалить внутриполитическую обстановку в России, чтобы царь не мог вести большую войну одновременно на два фронта. Выполняя директивы Токио, Акаши без труда нашел общий язык с представителями социал-демократов, эсеров, националистов, революционно настроенной молодежи. С японским разведчиком поделились своими связями  коллеги из спецслужб союзных держав, тоже бдительно наблюдавшие за политическими раскладами в России. Имеются данные, что Акаши поддерживал контакты даже с небезызвестными Гапоном и Азефом.
Кроме того, щедро подкупая, сумел завербовать ряд крупных царских чиновников, гвардейских офицеров, служащих военных заводов и портов. Но одной Россией этот господин не ограничился, он регулярно наезжал в Западную Европу, где встречался с лидерами политэмигрантов, русофобствующими дельцами из разных стран, словом, со всеми, кто мог принести пользу в будущей борьбе с Россией.
Правительство Японии пошло на прямое финансирование деятельности российских революционных и оппозиционных организаций. Согласно японским источникам, им было передано накануне и в ходе войны 1904 – 1905 гг. не менее 1 млн. иен (по современному курсу это  35 млн. долларов), что было по тому времени очень значительной суммой. Помимо японцев субсидировали революционеров и американцы, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особо отличился небезызвестный Яков Шифф – владелец банкирского дома «Кун, Лееб и Ко» в Нью-Йорке.
Всё вышесказанное  говорит о том, что  мотивация Японии в дестабилизации  обстановки внутри России, несомненно имелась и достаточно серьёзная.
Во второй половине XIX века мировые державы вели ожесточенную борьбу за азиатские и африканские колонии. Одним из объектов их соперничества стал отсталый и раздираемый противоречиями Китай, хотя в то же самое время и сам Пекин не оставлял претензий на колонизацию еще более слабой Кореи. В конце столетия в борьбу за влияние в Корее вступила Япония, которая своим договором с Китаем по итогам японо-китайской войны 1894-1895 гг. заложила фундамент для продвижения вглубь азиатского континента.
Примерно в те же годы взоры на Дальний Восток обратил и Петербург. Едва завершив строительство великого сибирского рельсового пути, Россия взяла курс на укрепление своих позиций в северо-восточном Китае — в Маньчжурии. В середине 1890-х годов Япония в глазах Петербурга из «естественного союзника» (до тех пор именно в японских портах зимовала русская Тихоокеанская эскадра) превратилась в потенциально опасного конкурента в дальневосточном регионе.
Согласно мирному договору с Китаем, заключенному в городе  Симоносэки 17 апреля 1895 г., Япония получала Ляодунский полуостров и, таким образом, закреплялась на территории Поднебесной.
Однако, спустя всего неделю после подписания этого договора, по настойчивой «рекомендации» России, Франции и Германии Токио оказался вынужден вернуть Китаю этот свой главный военный трофей. Более того, в начале 1898 года Ляодун оказался передан в длительную аренду России; находившаяся здесь крепость Порт-Артур тут же была превращена в главную базу русской Тихоокеанской эскадры.
Мало того, Россия стараниями группы статс-секретаря А.М. Безобразова стала демонстрировать стремление упрочить свое экономическое, политическое, а затем и военное присутствие в Корее, которая, по мнению Токио, являлась исключительной зоной японских интересов.
Летом 1903 г., начались прямые российско-японские переговоры о разделе сфер влияния в Маньчжурии и в Корее, но вскоре они зашли в тупик, а перед самой войной велись лишь с целью закончить военные приготовления к предстоящей войне. Япония прекратила их, как только завершила подготовку и снаряжение своих военно-морских сил. Россия же осталась не вполне  подготовленной к войне.
4 февраля 1904 г. русская Тихоокеанская эскадра вышла из Порт-Артура в открытое море на маневры, которые в Токио расценили как casus belli (формальный повод для объявления войны).  В тот же день на секретном совещании у микадо (императора) было принято окончательное решение прекратить переговоры, разорвать дипломатические отношения с Россией и начать военные действия.
Утром 6-го числа японские военно-морские силы покинули свою базу в Сасэбо и двинулись в поход; посланник в России Курино Синъитиро, по указанию Токио, вручил российскому министру иностранных дел ноту о разрыве отношений. Днем 8 февраля началась высадка японских войск в Корее, поздним вечером того же дня японские миноносцы атаковали русские суда на внешнем рейде Порт-Артура. 9 числа был опубликован манифест царя о начале войны, аналогичный документ за подписью микадо появился на следующий день — 10 февраля.
10 февраля 1904 г., в день публикации манифеста микадо о начале войны и спустя считанные дни после вручения посланником Курино ноты о разрыве отношений с Россией, японская миссия в полном составе выехала из Петербурга в Германию.
Акаси явился  19 февраля в Стокгольм и остановился в первоклассном отеле «Rydberg» в самом центре столицы. К нему явился  журналист и политический эмигрант Конни Циллиакус. Именно эта встреча во многом определила последующую деятельность Акаси, направленную на финансовую поддержку российских революционеров.
Знакомство Акаси с лидерами финского оппозиционного движения  состоялось во второй половине февраля 1904 г. в Стокгольме. В числе обсуждаемых  был вопрос о перспективах вооруженного восстания в Финляндии. Акаси не стал скрывать, что Япония заинтересована в массовых возмущениях и беспорядках в западных пределах России, так как это могло открыть  хорошие военные перспективы для Японии на Дальнем Востоке.
По вопросу о вооруженном восстании в отдельно взятой Финляндии,  умеренный либерал Урхо Йонас Кастрен (1886-1965) высказался пессимистически, и в виде встречной инициативы, предложил познакомить Акаси с Романом Дмовским, одним из лидеров польской националистической Лиги народовой, с которой финны поддерживали контакты ещё с 1903 г. При этом собеседник  дал понять Акаси,  что если тот сможет склонить поляков к подготовке вооруженного восстания на «своей» территории и этот план удастся осуществить, тогда  финны будут готовы к ним присоединиться. Действительно, главной темой прошедших накануне (в январе 1904 г.) польско-финских переговоров в Копенгагене (польских оппозиционеров на них представлял как раз Дмовский, а финских — сам Кастрен) был вопрос о координации антиправительственных выступлений. Акаси с энтузиазмом принял предложение финна.
Своими корнями польское национально-освободительное движение уходит в последние десятилетия XVIII века, когда в результате трех разделов территории Польши между Россией, Пруссией и Австрией (1772,1793, 1795 годы) польское государство исчезло с политической карты Европы. После подавления крупных восстаний в Польше в 1830-е и 1860-е гг. она лишилась остатков своего суверенитета. Большая часть польских земель под названием Царства Польского оказалась интегрирована в состав Российской империи.
Курс официального Петербурга на насильственную русификацию в полной мере коснулся и этой окраины империи. В ответ здесь стали появляться политические организации, нацеленные на сохранение и расширение автономии Польши с последующим полным восстановлением её независимости.
 В начале XX века крупнейшими и наиболее влиятельными из них были  Лига Народова и ещё более радикально настроенная Польская социалистическая партия (ППС) во главе с Витольдом Иодко-Наркевичем  и Юзефом Пилсудским. В отличие от «народовцев», руководство польских социалистов полагало, что добиться выхода Польши из состава Российской империи можно только путем вооруженного восстания, обусловив его масштабными финансовыми вливаниями  Токио,  что не встретило явной поддержки со стороны Японии. В Японию для переговоров через Северную Америку отправились лично Пилсудский Ю. и  Т..Филипович.
Акаси также не упускал из вида организацию и проведение диверсий на Сибирской магистрали. После отъезда руководства ППС в Японию руководство в партии временно перешло к Зигмунту Балицкому. Именно ему в марте 1904 г. Акаси предложил подумать о том, как, хотя бы временно, вывести из строя сибирский рельсовый путь…

                Из истории  Транссиба:

             //// 25 февраля (9 марта по н. ст.) 1891 года издан высочайший указ российского императора Александра Ш о закладке Великого сибирского пути (Транссибирской железнодорожной магистрали).
Железная дорога через Евразию, соединяющая Москву и Санкт-Петербург с крупнейшими восточносибирскими и дальневосточными промышленными городами России. Длина магистрали 9288,2 км — это самая длинная железная дорога в мире. На Европу приходится около 19% длины Транссиба, на Азию – около 81%. Условной границей Европы и Азии принят 1778-й километр магистрали. Эта поистине уникальная железная дорога связала нашу огромную страну и сыграла большую роль в отечественной истории.
Официальной датой начала строительства самой длинной в мире железной дороги стало 31 мая 1891 года, когда наследник престола цесаревич Николай Александрович торжественно заложил первый камень новой дороги во Владивостоке. Это был первый в мировой практике опыт строительства дороги не только такой длины, но и высокой сложности. Новый путь проходил через сибирские просторы, широкие реки и озера, леса и болота,  и через часто  полностью безлюдные места. Проект предполагал строительство не единой ветки сразу, а ведения железной дороги навстречу, на соединение, из Владивостока с одной стороны и из Челябинска – с другой. Параллельно возводились и участки дороги в европейской части России, а также ответвлений к городам по пути следования.
Для Российской империи тех лет проект стал не просто сложным, он был грандиозным и беспрецедентным в своей стоимости. Кабинет министров оценил его в 350 миллионов золотых рублей. Однако в процессе его реализации стоимость работ значительно возросла.
Отдельной проблемой строительства дороги стал вопрос рабочей силы,- в самые напряженные годы количество рабочих по всей огромной длине дороги не превышало 80-89 тысяч человек. Орудия труда были представлены самыми примитивными вариантами: лопата, кирка, тачка и кайло, которыми  строилась самая длинная в мире железная дорога. Несмотря на все эти сложности, ежегодно прокладывалось от  600 и более км железнодорожного полотна.
Соединение  Великого пути с востока и запада состоялось в ноябре 1901 года. Но постоянного движения на нём пока не было начато. Новая инфраструктура требовала проверки и обкатки путей подвижным составом. К июлю 1903 года дорога смогла работать постоянно, однако Байкал так и не был охвачен действующей железнодорожной сетью, что сыграло негативную роль в ходе Русско-японской войны. Слишком маленькая пропускная способность паромов, на которых везли эшелоны войск через Байкал, не позволяла должным образом снабдить группировку русских войск в войне с Японией.
Впервые непрерывный путь по Кругобайкальской железной дороге, целью которого было обеспечить непрерывность движения поездов по Великому пути, был запущен в октябре 1904 г. Особенно важным стало и открытие прочного стального моста через реку Амур.////
Идея подрыва  и выведения из строя Великого рельсового пути вполне соответствовала замыслам самих поляков — они считали необходимым максимально затруднить для российских военных властей переброску на Дальний Восток солдат из числа своих соотечественников.
Однако жизненную важность бесперебойной работы Транссиба для поддержания российских интересов на Дальнем Востоке вполне понимали и в Петербурге. Еще в середине 1903 г. для охраны магистрали был сформирован специальный 20-тысячный воинский контингент; особо оберегались мосты, тоннели и другие крупные железнодорожные сооружения.
С началом войны охранный режим ужесточился настолько, что Токио даже оказался вынужден отменить ранее данный приказ военному атташе в Пекине Аоки Норидзуми подорвать один из мостов китайского участка Сибирской магистрали — КВЖД. Поэтому, когда Акаси запросил 30 тыс. иен (или 240 млн. современных иен) на организацию диверсий руками поляков, Генштаб мгновенно согласился. В конце марта 1904 г. Акаси передал всю запрошенную сумму Балицкому. Начиная с апреля стали поступать известия об авариях на  Сибирской магистрали — правда, сравнительно мелких, способных остановить движение поездов не более чем на одни сутки. В ответ Петербург ещё более ужесточил охрану дороги — настолько, что самую мысль о крупной диверсии пришлось временно оставить.
Решив, что всё дело в низкой квалификации исполнителей-подрывников, в июне Акаси предложил «народовцам» передать в его распоряжение нескольких подходящих рядовых членов партии, обещая организовать их обучение саперному делу.
Однако, два, обученных  сапёрному делу, члена ППС, в Сибирь в итоге так и не были посланы, когда стало известно, что все мосты магистрали, которые только и следовало подрывать, по-прежнему находились под неусыпной охраной. В общем, совместные японо-польские планы устроить крупную диверсию на Сибирской магистрали успехом не увенчались. Значительные средства оказались потрачены напрасно.
Завершилось дело отказом Токио субсидировать вооруженное восстание под эгидой ППС. «Утешительным призом» для Пилсудского стала субсидия в 20 тыс. фунтов стерлингов (или 200 тыс. иен), которые  ППС получила на проведение диверсий в тылу русской армии.
Конечная причина отказа Пилсудскому заключалась в противоположности стратегических планов сторон. Если японское правительство, понимая ограниченность ресурсов Японии по сравнению с Россией, стремилось к скорейшему окончанию вооруженного конфликта после победоносного маньчжурского «блицкрига», то польские националисты, напротив, были заинтересованы в том, чтобы война максимально измотала и обескровила Россию.

К тому же тогдашние планы японского командования не выходили за рамки нанесения противнику непосредственного военного ущерба — путем диверсий на Сибирской железной дороге.
 Япония  более всего опасались дискредитировать свою страну в глазах западного сообщества участием  в проектируемых поляками малопочтенных для мировой державы операциях.

В общем, в июле 1904 г. в Токио решили ничего не предпринимать для дальнейшего финансирования вооруженного восстания в России. Тогда японское правительство ещё пугала перспектива субсидировать сомнительные начинания малознакомых деятелей, проводимые на краю света.   Кроме того, развитие военных событий  внушало  Японии большой оптимизм. Однако со временем обстоятельства стали иными, и отношение к идее Акаси «подогреть» российскую революцию изменилось. 

                Курс на поддержку русской революции:

Вступая в войну с Японией, Россия стремилась не только укрепить свое положение на Дальнем Востоке, но попутно решить и ряд внутриполитических проблем. В Петербурге считали, что «маленькая победоносная война» (а иного исхода конфликта с Японией никто здесь и в мыслях не допускал) укрепит авторитет самодержавия и, таким образом, поможет восстановить в империи внутренний мир и спокойствие. Однако, объективно говоря, и риск был немал. Теоретически даже локальная, но проигранная война могла привести к еще большему ослаблению центральной власти, а в худшем случае — к полному или частичному развалу империи и отпадению от нее национальных окраин. Претендентов на отделение было достаточно.
В то же время свои проблемы имелись и «по ту сторону баррикад» — в оппозиционно-революционной среде. Расширение освободительного движения, весьма разношерстного по целям и составу участников, выдвинуло на первый план задачу временно закрыть глаза на межпартийные трения, на программные и тактические разногласия и объединить силы в борьбе с царизмом — в одиночку «свалить» его не имела шансов ни одна из антиправительственных сил. Кардинально стоял  вопрос: кто из оппозиционеров способен выполнить роль такого объединителя. В описываемое время на эту роль активно претендовал финский оппозиционер Конни Циллиакус.
В царствование Николая II права Великого княжества Финляндского, которое входило в состав Российской империи на условиях широкой автономии, начали урезаться. Курсу на ускоренную русификацию этой национальной окраины, взятому в 1899 г., оппозиционно настроенные финны противопоставили акции пассивного сопротивления — массовый отказ от военной службы, демонстративные групповые увольнения с работы, подачу коллективных прошений по разным поводам и т.п.
Эти акции, однако, нисколько не обескуражили и не остановили финляндского генерал-губернатора и стоявший за ним официальный Петербург. Последовали репрессии. В 1903 году финские оппозиционеры частью были высланы за пределы княжества, частью оказались вынуждены эмигрировать самостоятельно. Среди эмигрантов были уже известные нам Йонас Кастрен и Конни Циллиакус. Находясь в Швеции, Циллиакус выступил ярым сторонником единства противников самодержавия, полагая, что, только опираясь на объединенные силы всего освободительного движения, Финляндия имеет шанс впервые в своей истории обрести суверенитет.
Установлению тесных контактов Циллиакуса с российской революционной эмиграцией помогли обстоятельства. К концу XIX в. «штабы» крупнейших российских революционных и леволиберальных движений переместились из России в Западную Европу. Почти сразу вокруг них сложились и центры по печатанию противоправительственной литературы, предназначенной для отправки в Россию.
На границе с Германией полиция изымала почти всю печатную продукцию, которую революционеры и сочувствовавшие им пытались нелегально ввезти на территорию империи. А вот границу со Швецией можно было пересечь без серьезного досмотра, ну а между Финляндией и Россией она и вовсе была почти прозрачной. К тому же от Хельсинки до Петербурга было рукой подать. В такой ситуации в глазах российских революционеров необычайно возросли роль и значение деятелей финской оппозиции. Начались поиски контактов с ними, на которые сами финны с готовностью откликнулись.
Учреждённый в августе 1900 г. по просьбе российских революционеров-эмигрантов  «российский комитет»  не только  переправлял в Россию подпольную литературу, но отчасти и сам ее печатал. Циллиакус, отвечавший в комитете именно за транспортировку нелегальных газет, брошюр и листовок, в декабре 1903 г. предпринял объезд западноевропейских центров русской эмиграции для упрочения связей и активизации деятельности комитета, который отныне стал именоваться «финляндским бюро прессы». Поэтому с виду случайная  встреча Циллиакуса с Акаси в феврале 1904 г. в Стокгольме  вовсе не была  таковой. Очевидно, что российское антиправительственное движение и его проблемы интересовали Акаси не сами по себе, а только в той степени, в какой они могли содействовать успеху Японии на полях Маньчжурии.
30 мая 1904 г. японские войска заняли русский город-порт Дальний (Далянь) на Ляодунском полуострове, и к началу июня в Маньчжурии были сосредоточены уже четыре крупные японские группировки. Полным ходом шла подготовка к генеральному сражению, которое должно было закрепить достигнутые ранее частные успехи и окончательно переломить ход войны в пользу Японии.
Генштаб возглавили маршал Ямагата (начальник) и генерал Нагаока (его заместитель), которые и санкционировали запрошенный Акаси расход. Хотя сомнения в целесообразности финансирования российских революционеров имелись  и у новых руководителей Генштаба, в середине июня они, всё же,  выделили Акаси на эти цели 9 тысяч иен в качестве «резервного фонда». Но это был только первый шаг. До полного одобрения Токио планов Акаси по проведению объединительной конференции всех оппозиционных сил, было ещё далеко.
Получив от Акаси деньги, Циллиакус с удвоенной энергией принялся за подготовку первой в истории российского освободительного движения межпартийной конференции.
По мысли Циллиакуса, участникам конференции предстояло, во-первых, скоординировать свою пропагандистскую деятельность, во-вторых, договориться о создании в эмиграции единого информационного центра для тщательного отслеживания общеполитической ситуации в России и, в-третьих, выработать план совместных действий, нацеленных на свержение самодержавия или, по крайней мере, на его ограничение.
Причину  активности Акаси следует искать в событиях на театре войны. На Ляодуне армия генерала М. Ноги осадила Порт-Артур, главные силы японских войск готовились к генеральному сражению под маньчжурским Ляояном. При благоприятном его исходе и в случае падения Порт-Артура, которое ожидалось буквально со дня на день, Токио мог рассчитывать на скорое заключение мира. А если мирные переговоры по времени совпали бы с крупной революционной вспышкой в России, условия договора стали бы еще более выгодными для Японии.
Но добиться реального объединения российских революционных и оппозиционных партий и, таким образом, придать новый импульс массовым возмущениям внутри России оказалось весьма непросто. Наибольшим препятствием в деле объединения оппозиционных партий,  были межпартийные трения и взаимная ревность вождей.
В результате  разношёрстности целей и задач  «единый революционный фронт», ещё не сформировавшись, уже дал первую трещину. Всё же благодаря активности Циллиакуса, к  середине сентября,  некоторые  партии объявили о своей готовности участвовать в работе конференции». В общем, несмотря на бойкот РСДРП,  более или менее широкое представительство участников российского освободительного движения на объединительной конференции, казалось, было обеспечено.
Акаси впервые объявил  Циллиакусу  о принципиальной готовности Токио финансировать конференцию после их совместного посещения японской миссии в Лондоне в июле. Встал вопрос о размере требуемой субсидии. Калькуляция будущих трат на проведение конференции и сопутствующую материальную помощь ее участникам дала гигантскую цифру в 100 тыс. иен. 21 августа телеграфный запрос Акаси на финансовый расход именно в таком размере лег на стол заместителя начальника Генштаба генерала Нагаока. Однако запрошенная сумма была столь значительна, что  потребовались дополнительные санкции  начальника Генштаба маршала Ямагата, а затем и военного министра генерала М. Тэраучи.
Позиция высшего военного руководства Японии, как всегда, напрямую зависела от состояния дел на театре войны. Между тем события там развивались по далеко не лучшему для Токио сценарию. Первый штурм Порт-Артура, проходивший с 19 по 24 августа, не принес армии Ноги ничего, кроме 15-тысячных потерь. 23 августа началось и 4 сентября окончилось генеральное сражение под Ляояном. Поле боя осталось за японской армией, но, вопреки ожиданиям, эта победа не привела к разгрому русских — генерал А.Н. Куропаткин, организованно отступив, сумел сохранить свои основные силы.
Становилось очевидным, что идея «маньчжурского блицкрига» терпит крах и война опасно затягивается. Все это, вероятно, и заставило Генштаб согласиться с предложением Акаси. 31 августа в Стокгольм на его имя поступила телеграмма  с уведомлением о согласии Токио выделить требуемую сумму. Тем самым финансирование русской революции возобновлялось и превращалось в важное, хотя и негласное, направление японской внешней политики в условиях войны.
Стремясь избежать необязательных трат,  Генштаб подчеркнул  в одной из своих последующих телеграмм Акаси, что 100 тыс. иен есть максимальная сумма, которую он вправе выплатить русским революционерам. Однако, «если эти партии не начнут демонстраций в России по причине недостаточного финансирования  Вам не следует тратить остающиеся средства»…
Вопрос о вооруженном восстании в России постепенно ушел на второй план, будучи вытеснен сюжетом о плавании "Джона Графтона", который занимался  доставкой оружия в Россию.
Вместе с тем из оперативной переписки Акаси того же периода видно, что этот вопрос по-прежнему находился в центре его внимания. Однако,  теперь, учитывая заключение перемирия на Дальнем Востоке, а затем и начало русско-японских переговоров в американском Портсмуте,  главной целью подхлёстывания революционных событий в России стала необходимость добиться максимально выгодных для Японии условий будущего мирного договора: таким как  установление своего фактического протектората над Кореей и передачу Японии всех российских преимуществ и прав (включая имущественные) в Маньчжурии; выплату Россией значительной контрибуции и передачу Японии всего острова Сахалин вместе с Курильской грядой.
В Токио брали в расчёт то, что русский император выступит категорически против каких-либо контрибуций и территориальных уступок со стороны России. В общем, переговоры в Портсмуте не обещали быть легкими для японцев.
В такой ситуации Акаси предложил сделать вооруженное восстание в России главной козырной картой Токио на мирных переговорах в Портсмуте.
31 июля Акаси  известил  Токио, что доставка оружия русским революционерам будет завершена не позднее 25 августа, после чего в России должно вспыхнуть вооруженное восстание. Казалось, что перед японской мирной делегацией это открывало неплохие перспективы - внутренние проблемы неизбежно заставили бы русских переговорщиков во главе с С.Ю. Витте стать более покладистыми. В случае, если бы почему-либо вооруженное восстание в Петербурге вновь забуксовало, переговоры можно было бы и затянуть.
Однако, в Токио инициативы японского полковника не поддержали и они не повлияли ни на позицию японской делегации в Портсмуте, ни на ход самих мирных переговоров, ни на их результаты.
Для высшего японского командования ценность предложения Акаси заключалась лишь в возможности задним числом оправдать огромные деньги, вложенные через него в русскую революцию, и, таким образом, "сохранить лицо".
Эти соображения не помешали Генштабу 20 августа указать Акаси на немедленное и полное прекращение финансирования российских революционеров. Как бы там ни было, с этого момента Токио потерял всякий интерес к вооруженному восстанию в России и к русской революции вообще. 11 сентября 1905 г. Генштаб отозвал Акаси домой и 18 ноября японский полковник покинул Европу. Таким образом, его миссия, длившаяся все 19 месяцев русско-японской войны, завершилась…

…Объединились недруги России,               
Которым был милее звон монет,-
Открыли злодеяньям кладовые
И завели пружины потайные,
Что принесли потом ей много бед…

Дух недовольства бродит где-то рядом.               
И поводырь нашёлся – поп Гапон.
В толпу людей летели пули градом,-
Не спит, тревогой Петербург, объятый,
Но нет царя,- где в это время он?

…Уехал он к семье своей, к Алисе,                3   
Как любящий супруг, заботливый отец.
И дал свободу действий «закулисью»,-
Возможность потерял,  чтоб компромиссом
Рабочим стачкам положить конец.

Во все важнейшие в стране моменты               
Случалось так, что царь « и есть,  и нет»…
(Найдутся объясненья, аргументы;
Сторонники присочинят легенды),
Но рухнул вниз его авторитет.

Возможно ль это при Иване Грозном,               
Иль Александре Третьем? При Петре?
Оставил, чтоб столицу царь,  бесхозной,
Когда событий ход уже серьёзен,
И стал кровав в холодном январе…

…Была ль стихийной стачка, безобидной?               
Зачем она? Ведь Русь ведёт войну…
Есть правда в том, что «царь - недальновидный»,
И людям тяжело – всё очевидно…
И всё сошлось, разрушить,  чтоб страну.

А он  за Русь в ответе  перед Богом,               
И для монарха нет важней задач.
Известье:  «СВЕРГНУТЬ С ТРОНА» - стало шоком,         
Но не усвоенным пока уроком,
И «ноты есть, но плох, увы,- скрипач».               

…Схлестнулись интересы их в Корее;               
Япония готовится к войне.
Война есть игры Зла и лотерея;
И Русь, хотя Японии крупнее,
Но помогали силы, той, извне.

Японский профи-резидент Акаши               
В окраинах создал агентов сеть;
И в нездоровом разжигал ажиотаже
Там  очаги из элементов вражьих,
Руси желая в пламени сгореть…

В Финляндию и Польшу шли потоки               
Листовок, что расшатывали власть.
У жизни правила всегда жестоки,
Но не усвоены, увы,- уроки,
И жертвы есть, что уж готовы пасть.

…Но, слава Богу, Высшие есть силы –               
В момент критический они не спят.
В последний миг все беды отводили,
И Русь над пропастью переносили:
В истории так было много крат.

Акаси цель – диверсии Транссиба,               
(Главнейшая России магистраль),-
Для тех времён, пожалуй, это диво,
И строилась дорога кропотливо,
Надев на Русь – пределы пояс-сталь.

Однако, несмотря на все потуги               
И обучение подрывников,
Терпели неудачу его трюки,-
По всем законам воинской науки
Ответ России  был всегда суров…

…С Японией война так неприглядна,               
И создала восстанью яркий фон.
И Ленин счёл момент благоприятным,
Чтоб бой монархии дать беспощадный,-
И вновь России нанести урон.

И эРэСДээРПэ,  и с ней эсеры               
Назначили седьмое декабря
Как ДЕНЬ в Руси  НАЧАЛА  новой эры,
Когда  к царю подорвано доверье,
В стране -  враждующие лагеря…               

Та акция готовилась со тщаньем,               
И для решенья  множества проблем.
На Русь легла тяжёлым испытаньем,-
Предтечей став кровавому восстанью,
Закончившемуся  почти ничем:

Рабочим увеличилась зарплата;               
Крестьянский же   вопрос  был не решён;
Приблизилась  лишь  точка  «невозврата»:
И в прошлое не может быть  отката –
А  царь единовластия лишён;

Добились  расширенья  профсоюзов –               
Они потом сыграют также роль,
Как Дума, стачки – бед откроют шлюзы,-
 Тугой завяжут для России узел,
И будут вновь в стране и мрак,  и боль.

…Идут бои в Москве  в районе  Пресни,               
И начался позиций артобстрел;
Убитых сколько было – не известно.
Рождались в муках революций песни,
Царизм,  в которых,  взят был на прицел.

Морозов Савва, Шмидт и его сёстры
С восставшими осуществляли связь.
И снова Русь – одна на перекрёстке,
Её проблемы небывало остры,
И на краю у бездны напряглась.

Рабочие не бедствуют Трёхгорки:
При фабрике больница, школы есть;
Её «отцы»  вперёд глядели зорко_
Им не нужны «голодные» разборки;
Работать там – уже большая честь.

Хоть большинство – нормальные там люди,
Но баламуты есть, как и везде;
И хоть  накормлены, с зарплатой, и обуты,
Но  пить не разрешают,-  сея смуту,
Всех будоражат и зовут к борьбе…

Кипели страсти, и  рождалась воля:               
«Бороться за свободу до конца».
Народ России беден, обездолен,
В ней нет предела мрака произволу
И новой жизни ждёт она «творца».

…Хоть  Николай ответил Манифестом,-               
Но не остановить накал борьбы.
А партии не оценили жеста:
Призвали к продолжению протеста,
И вызвали семь дней сплошной стрельбы.

…Жаль,  «не по Сеньке» шапка Мономаха;               
И потому не повезло Руси, -
Распятая,  стоит  на грани краха:
Поля не вспаханы, и жизнь зачахла,-
Ей вновь по бездорожью колесить…

          Продолжение следует: