Пощёчина

В жизни Роман часто сталкивался с несправедливостью, и его всегда удивляла реакция людей на собственную жестокость. Еще в далеком детстве он впервые столкнулся с тем, что все вокруг могут стать твоими врагами в их обмане. И один против этого ничего не сможешь противопоставить. Было много случаев, когда его обвиняли в том, чего он никогда не совершал, но одним из первых был случай с классным преподавателем, которая работала завучем в школе.
Азалия Бакировна была строгой пожилой женщиной, которую все боялись. Ходили слухи, что даже директор заискивает с ней, такой она обладала властью. Завуч была высокого роста, крепкого телосложения, несмотря на полноту и возраст, лицо было подтянуто и строго. Можно было сравнить ее с султаншей по внешнему облику, манере поведения и тому впечатлению, которое она оказывала на окружающих. Ученики ее очень боялись, и даже хулиганы сидели на ее уроках тише воды и ниже травы.
Естественно, все изменялось во время перемен или когда Азалия Бакировна выходила из класса по своим делам, которых, к сожалению, у завуча школы всегда было много. Поэтому часто ученики класса, в котором учился Роман, подолгу оставались одни. И тогда начинался переполох. Задиры искали повод для драки или хотя бы перебранки, особо общительные вовсю галдели.
Роману и его одноклассникам в тот момент было всего по 10 лет. Большинство пацанов дружили друг с другом, пусть иногда и дрались до крови и синяков, но чувствовалась какая-то сплоченность и единодушие во многих вопросах. Часто после учебы Роман с несколькими одноклассниками ходили гулять по городу, вытворяя всевозможные шалости, которые взрослым даже в голову не придут.
В одну из таких злополучных «перемен» ученики особенно расшумелись. Девчонки задирали пацанов. Одна из них, Халиса, начала обзывать Романа нищим, так как один из «друзей» Романа, одноклассник Ильдар, с которым он ходил на секцию «самбо-дзюдо», однажды промолвился об условиях жизни «друга», которые несколько отличались. Обычно девчонок в их обзывательствах было не остановить, и часто пацаны просто переставали обращать на это внимание.
- Ты нищий, нищий, нищета позорная! – кричала Халиса, давясь от смеха, - Даже стенки у них нет и кухонного гарнитура! Вот это да! Нищий!
Халиса явно была не из  бедной семьи. Маленького роста, симпатичная, пусть и полная девочка, очень похожая на индианку. Она всегда приходила в богатой одежде, носила самый дорогой портфель. Когда речь заходила о родителях, Халиса всегда хвасталась, что ее мама и папа большие начальники, что у них огромная квартира, а на даче за городом двухэтажный дворец и настоящий бассейн.
Роман хотел было не обращать на нее внимания, но эти слова больно тронули его сердце. Он с силой схватил ее за руку:
- Возьми свои слова обратно! Иначе плохо будет! – он чувствовал, что все внутри начало закипать от обиды. А одноклассники вокруг начали смеяться и громко обсуждать их спор.
- Да что ты мне сделаешь? Ты же нищий! Я папе скажу, если хоть пальцем тронешь меня! Он у меня большой начальник! Самому плохо придется! – Халиса вырвалась из хватки Романа и пошла на него, выпятив грудь.
- Заткнись, говорю тебе, Халиса! Возьми свои слова обратно! – Роман уже пылал ненавистью и не знал что ему делать, так как девочек он никогда не бил, но злость переполняла его всего изнутри. – Заткнись! – прокричал он еще раз.
- Сам заткнись, нищета позорная! Хлюпик, изподтишок, да еще и нищий! – Она захохотала, немного отпрянув от него.
Роман не выдержал и со злостью пнул ее в живот. Это случилось машинально, как будто тело уже не подчинялось его разуму из-за скопившейся злости. Да, его родители не были начальниками. Отец работал инженером на заводе с утра до вечера. Мама трудилась санитаркой в больнице. Родители всю зарплату тратили на хорошее питание, чтобы дети никогда не оставались голодными. Оставшихся денег едва хватало на одежду. Поэтому о хорошей современной мебели они могли пока только мечтать.
Квартира была большая, двухкомнатная, в зале стояли 2 кровати для Романа и его старшей сестры Лили. Также в зале помещался старый темный лакированный стол со стульями и тумбочка с телевизором. Никаких излишеств. В спальне стояла двуспальная кровать, старинный шифоньер и стол-книжка. На кухне тоже только все необходимое – белый стол, табуретки, маленький холодильник «Полюс», газовая плита и раковина.
Конечно, Роман с сестрой всегда мечтали о хорошей мебели, которую они видели в квартирах своих друзей и родственников. Мечтали о стенке, которая была очень модной в то время. И любимым рисунком в то время для Романа была мебель. Он хорошо рисовал, и часто выстраивал в альбоме целый план обстановки квартиры на свой вкус, в которой была огромная красивая стенка со множеством всех необходимых секций, и кухонный гарнитур, и трельяж, и многое другое.
Родители видели эти рисунки, но ничего не могли поделать, так как главной заботой в то время одеть, накормить и выучить детей.
Поэтому, видимо, Романа так взяло за душу это издевательство со стороны одноклассницы. Он не желал ей зла. Даже наоборот, она ему нравилась как девочка, так как напоминала героинь из знаменитого в то время Индийского фильма «Зита и Гита». Да и вообще, он был чересчур добрым малым, так как никогда не бил более слабых, и даже в драке жалел своего соперника. Не говоря уже о девочках.
- Мой живот! – завопила Халиса, согнувшись и упав на пол. – У меня же печень больная! Ты мне ее совсем повредил!
Другие девочки начали поднимать Халису, усаживая за парту. Она стонала и всё приговаривала про свою больную печень. Одноклассники начали осуждать Романа, а несколько девочек побежали искать учительницу.
- Ну тебе достанется! Ты же ее инвалидом сделал! – закричала рыжеволосая Гульнара, - Ты мою подругу обидел, избил! Тебя за это вообще из этой школы выкинут, будь уверен!
- Да за что? Я же непроизвольно! Она же сама начала, не могла успокоиться! – Роман рассердился за то, что на него кричала девчонка, которую саму недавно избил ее одноклассник Раиль, отличавшийся довольно неадекватным поведением. При этом он пинал ее по животу, перед этим сам обзывая и провоцируя на драку. А тут же совсем другое дело.
- А ты про себя вспомни, Раилю же ничего не было за то, что он тебя избил на той неделе. Просто в угол поставили на полчаса и все, даже родителей в школу не вызвали. Тем более я не специально это сделал и один раз всего! Вон у тебя до сих пор шишка на голове не проходит, и синяк на щеке! Раиля же из школы не выгнали за это!
Гульнара не смогла ничего ответить и, раскрасневшись, убежала из класса.
Роман не сильно испугался, так как видел реакцию завуча по тому случаю, когда Гульнаре досталось намного хуже. Он ожидал прихода учительницы. «Наверное, меня просто также поставят в угол на полчаса и все пойдет своим чередом. Тем более, что Халиса уже совсем оклемалась, сидит вон смеется уже с подружками». Роман даже невольно улыбнулся глядя на них.
- Ах он еще и улыбается! – услышал он строгий крик Азалии Бакировны. Роман повернулся и увидел взбешенное лицо завуча. Она схватила его за шиворот и начала трясти.
- Отпустите! Что вы делаете? За что! – Роман пытался вырваться из цепкой хватки взрослой женщины, но ничего не получалось.
- Ах ты еще и меня хочешь ударить, бессовестный! Ты что вырываешься, паршивец! Ты нашу Халису обидел! Ты девочку ударил! Какой же ты после этого мальчик!? Какой из тебя в будущем может быть мужчина! Позор! – Азалия Бакировна всё громче и громче кричала на него. Он уже не слышал ее слов от унижения и страха, так как пальцы учительницы все сильнее впивались в него и трясли.
Роман повернулся к Халисе, та, почему-то снова сидела, согнувшись и держась за правый бок, заливаясь слезами, вся красная от рыданий. Хотя, до появления завуча она уже спокойно сидела, успокоившись и хихикая с подружками. Он не мог поверить, почему его так наказывают, хотя за еще худший поступок другому однокласснику та же завуч даже слова не сказала, лишь молча указав на угол.
ХХХ
Роман дружил с Раилем, они почти каждый день встречались и совершали разные шалости, которые порой были просто невообразимы.  Взять хотя бы забаву, когда они находили надежное укрытие, прячась за которым можно было кидаться камнями по проезжающим автомобилям. При этом часто заканчивалось разбитыми стеклами и погоней, к счастью для мальчишек, нерезультативной. Поэтому даже в школе они почти всегда ходили вместе по коридорам по разным поручениям. Роман вспомнил, что мама Раиля дружила с завучем, он сталкивался с этим случайно, но много раз, когда ходил со своим другом по школе.
Мама Раиля работала заведующей в продуктовом магазине, и в то время подобная профессия была очень престижной, так как многие товары были дефицитными. Впервые он увидел ее, когда убегал с другом от местных хулиганов. Они забежали в продуктовый, а Раиль подошел к высокой полной женщине, отчитывающей в чем-то продавщицу.
- Мама, это мой одноклассник Рома, - Раиль потянул ее за рукав, указав на друга.
Женщина оказалась очень приветливой и улыбчивой. Про таких говорят «своя в доску», так как мальчик почувствовал какой-то уют и защищенность от ее взгляда, будто она охватила его своей заботой. Мама Раиля спросила, что мы хотим кушать и, не дождавшись ответа, угостила их мороженым. После этого случая Роман встречал ее в коридоре школы, когда та заходила в кабинет завуча с большими пакетами, заполненными продуктами. Ничего предосудительного Роман не чувствовал, так как несколько раз видел завуча, горячо общающегося с мамой Раиля в коридоре, словно они были родственницами или давними подругами.
ХХХ
В тот момент, когда Азалия Бакировна трясла Романа за руку, продолжая что-то нервно и оскорбительно выкрикивая, в его голове пронеслись моменты мамы Раиля с пакетами, полными продуктов. Его остро обожгла эта несправедливость, когда отношение к ученику строилось исходя из его родителей. Вспомнился и отец Халисы на родительском собрании – представительный мужчина в дорогом костюме и значком на груди, как он по-дружески хлопал завуча по плечу. В обыденной жизни всё это забывается, как ненужное, о чем не стоит говорить вслух. Но теперь…
Он снова попытался вырваться из цепких клешней женщины.
- Ах ты еще и сопротивляться будешь? Щенок! Подонок! – завуч больно била его строгими словами в самую душу. Было очень неприятно, хотелось убежать и сесть где-нибудь в темном углу, обняв собственные коленки.
Роман почувствовал жгучую боль на лице от пощечины и не выдержал.
- Вы не имеете права! Я не ваш сын! И почему вы Раиля так не наказывали, когда он Гульнару избил, не из-за того что его мама в магазине работает?! – Роман почувствовал облегчение от сказанного. Как будто отпустило от потока оскорблений, от тех ситуаций, когда он чувствовал себя беспомощности из-за того, что был еще ребенок.
ххх
Он очень не любил пощечины, это было не столько больно, сколь унизительно. И это чувство душевного оскорбления он испытывал, к сожалению, довольно часто, не в силах ответить из-за своего возраста. Когда он дрался со сверстниками и получал кулаками в лицо, это было в порядке вещей, так как он мог дать сдачу, разбить в ответ нос обидчику. Но дома он всегда чувствовал напряжение, так как мог получить пощечину от отца за любую провинность. «Лучше бы он бил меня ремнем или кулаками» думал Роман, так как от оскорбления из-за пощечин у него всегда наворачивались слезы на глаза, и он получал снова, слыша слова «А ты еще и ныть будешь! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю…». В те моменты у Романа будто отключалось сознание, и он уже не слышал поток брани в свой адрес. Возможно, это был защитный рефлекс. Как и сейчас, когда завуч обрушила на него всю свою скопившуюся злобу.
ххх
И теперь, после его слов, женщина отпустила его. Оторопев от неожиданности она отбежала назад на несколько шагов и лишь потом крикнула:
-Чтооооо? Что ты сказаааааааал? – она беспомощно развела в стороны руки, будто очутилась под водой и тонула, пытаясь выплыть из бездны. Завуч посмотрела неодумевающе на учеников, - Что он сказал мне? Я не поняла?
Подружки Халисы загалдели, каждая пытаясь приукрасить высказывание Романа. Их было уже не остановить.
К Азалие Бакировне подбежала Гульнара и с наслаждением ответила:
- Он вас взяточницей обозвал, кричал, что вы взятки берете! Взяточницей, взяточницей обозвал вас! – несколько раз повторила она, будто оправдывая безнаказанность собственного избиения. Видимо, многие в классе знали про ее отношения с мамой Раиля. И простого обвинения в том, о чем уже ходили слухи, было недостаточно.
Подружки Халисы подхватили Гульнару, и все наперебой стали кричать:
- Да да! Он вас взяточницей обозвал! Он сказал, что вы взятки берете у мамы Раиля!
- Он вас оскорбил, назвал взяточницей! Это правда!
- Да да! Я тоже слышала, как он вас обозвал взяточницей!
Немного оторопев от шквала оскорбительной клеветы, завуч поверила всей этой толпе, будто у нее самой не было ушей, так как она прекрасна знала, что всего этого Роман не говорил. Наконец, завуч пришла в себя. Она уже боялась приблизиться к Роману, но строгим голосом закричала:
- Марш домой, подонок! Без родителей твоей ноги здесь не будет! Чтобы завтра же пришли твои родители, а на уроки я тебя не допускаю! Быстро пошел!
Девчонки продолжали придумывать все больше и больше небылиц о высказывании Романа:
- Он сказал, что вы взятки берете, поэтому Раилю пятерки ставите!
- Он сказал, что вы настоящая взяточница!
Завуч будто упивалась этими речами, веря в весь этот бред и не спуская грозного взгляда с Романа.
Ничего не оставалось делать, как идти домой униженным и оскорбленным. Пацаны сидели молча, как замороженные. Никто из них не мог ничего сказать в мое оправдание.
Роман шел домой и думал, что сказать родителям об этом случае. Пытался придумать, выгородить себя. Не хотелось снова получать пощечины от отца, так как хватило ее и от чужой женщины. И стоит ли говорить об этой пощечине…
«Во всяком случае, - думал он, - я точно не буду их обманывать, скажу как есть. Но о том, что завуч меня ударила, мне стыдно говорить». В тот момент своей жизни Роман внезапно повзрослел, в его внутреннем мире что-то перевернулось, что-то оборвалось. Возможно, связь с детством, с его заоблачными мечтами и верой в волшебство. Вера в дружбу. Так как он считал своих одноклассников друзьями, а они оказались подонками.
Отца дома не оказалось, он еще не пришел с работы. Мама готовила ужин на кухне. Роман сразу во всем признался, утаив лишь то, что чужая женщина дала ему пощечину.
Мама была очень доброй женщиной. Она почему-то сразу всё поняла. Она часто ощущала его с полуслова, а теперь с печалью смотрела на сына и не знала как его утешить.
- Успокойся, - она гладила Романа по голове, прижав к себе, - я сама всё расскажу отцу, ты ничего не говори. И завтра сама пойду в школу поговорить с вашей учительницей.
Роман почувствовал любовь, с которой мама говорила с ним, и все печали на его душе исчезли, будто мама замазала раны в сердце живой водой из сказки.
Вечером всей семьей дружно ужинали. Смотрели телевизор и разговаривали. Потом делали уроки и легли спать.
Утром предстояло нелегкое путешествие в неизвестность. 
Роман никак не мог уснуть, несмотря на то, что мама его успокоила. Он всё думал, как люди могут быть такими жестокими, без зазрения совести обвинять в том, что он не делал. И при этом продолжать жить как ни в чём не бывало. Он пытался отвлечься от этих мыслей, но всё больше углублялся в самосознание. В тяжелые моменты он переключался на размышления о том, что будет после того, как он умрет. Эта мысль часто терялась в обыденной жизни, но иногда по ночам, во время бессонницы,
Роман глубоко осознавал собственную обреченность, несмотря на свой юный возраст. «Как же так…», думал он: «Вот я живу, говорю, чувствую, слышу. А в один прекрасный момент меня не станет. То есть для меня весь мир исчезнет и больше никогда не появится. И я навсегда, навечно исчезну, больше не возродившись и не воскреснув…». От подобных мыслей становилось очень и очень страшно, снова хотелось родительской любви и утешения.
Роман попытался уснуть, он слышал, как в спальне мама шепчется с отцом, что-то ему объясняет очень долго, успокаивается, когда тот переходит на строгий голос. Наконец, все уснули.
ХХХ
Утром отец не сказал Роману ни слова. Он молча ушёл на работу, когда все завтракали на кухне. Мама приготовила вкусную манную кашу на молоке. В неглубоких тарелках в серединках манки медленно таяли толстые кусочки сливочного масла, пахло очень аппетитно. Мама улыбалась, то и дело, поглаживая сына по голове, успокаивая. После чая с бутербродами все дружно собрались в школу.
Мама вышла вместе с детьми. Она одела деловой костюм, в котором выглядела очень строго. Несмотря на всю доброту, которую она проявляла к своим детям, с окружающими людьми она умела себя вести, и всегда могла поддержать самый сложный разговор, выходя из него победителем.
- Мам, а ты что, с нами в школу пойдёшь? Тебе на работу не надо что-ли? – спросила Лиля.
- Да, мне надо кое-что узнать у учителей, потом сразу на работу, я отпросилась ненадолго сегодня.
Роман  почувствовал облегчение, мама не хотела расстраивать его сестру этой новостью, да и никогда не выдавала чужие тайны, если они могли навредить своим близким. Проводив дочку до класса, она взяла сына за руку и решительно пошла к завучу.
- Ты, главное, не бойся, ничего она тебе не сделает, сынок. Она не права, поверь. Правда на нашей стороне, поэтому мы обязательно выкрутимся. Ничего не говори, не нужно извиняться перед ней, стой молча и всё. Она не заставит тебя унижаться, всегда цени своё достоинство. Я сама за тебя постою. И не обращай внимание на то, что я буду извиняться перед этой женщиной. Так надо, – она ещё раз погладила сына по голове, - Ты постой пока тут в коридоре, я позову.
Мама постучалась в кабинет и вошла туда.
- Здравствуйте, вы Азалия Бакировна? Очень приятно, я мама Романа…
Дверь закрылась, Роман остался в коридоре один. Он смотрел на окрашенные в голубой цвет стены и на мраморный пол, которые были все истерзаны черными полосами от подошв обуви учащихся. Дежурных заставляли отскребать эти следы, но они появлялись снова, наслаиваясь на остатки старых. В результате в некоторых местах появлялись необычные фигуры, которые по очертаниям могли создавать иллюзию животных или людей. Роман иногда забавлял себя тем, что пытался найти наиболее похожую фигуру, которую можно было бы перерисовать. Он мечтал, что когда станет взрослым, то купит себе фотоаппарат, которым будет делать снимки этих необычных следов, хвастаясь перед друзьями…
Дверь внезапно открылась, вышла завуч. Она уже не была такой агрессивной. Смягченным тоном она пригласила его к себе:
- Проходи, Роман.
Он вошел в просторный кабинет с дорогой мебелью. На столе стоял большой монитор от компьютера. Кожаное блестящее черное кресло руководителя. Красивые золотистые шторы. Полы были из паркета, который блестел в лучах пробивающегося через окна солнца.
- Мы поговорили с твоей мамой. Она за тебя извинилась передо мной. А ты ничего не хочешь сказать? – дружелюбно спросила Азалия Бакировна.
Рома молча стоял, уткнувшись взглядом в пол, рассматривая узоры на дощечках паркета.
Прошло несколько минут в молчании.
- Ну что ж! Раз ты не можешь ответить за свои поступки, приходится твоим родителям за тебя извиняться! – уже более строгим и возмущенным голосом проговорила завуч скороговоркой, - Ладно, пусть он продолжает учиться в моем классе. Но я буду за ним присматривать.
- Спасибо вам, большое спасибо. И еще раз простите нас, от всей души, Азалия Бакировна, - проговорила мама. Она умела выбирать тон, который позволял чувствовать собеседника ее гордость, несмотря на произносимые слова. И завуч чувствовала ее силу, исходившую от предков ни перед кем не сгибающихся сибирских казаков. Её дед был главнокомандующим казачьего войска, и стать, умение говорить, видимо, передалось через поколение. Роман чувствовал, что завуч была слабее его мамы морально, несмотря на их теперешнее положение и богатую обстановку в кабинете, которая не могла придать душевной силы. И учительница сдалась. Она поблагодарила маму за встречу.
И жизнь пошла своим чередом.
Когда Роман вошёл в класс, все молчали. Он сел за свободную парту. Понемногу ученики стали шептаться между собой. Рядом сел Раиль.
Роману стало стыдно, что он сказал тогда про его маму, хотелось что-то произнести в своё оправдание:
- Я это, Раиль…
Но ничего не шло в голову.
- Да ладно, проехали, - Раиль улыбнулся и протянул ему руку в знак прощения. Роман пожал другу руку.
После этого ученики, будто надолго забыли о случившемся. Лишь через месяц, на уроке литературы, Мария Леонидовна завела речь о необычных происшествиях в классе за последний год. Все стали рассказывать о драках, о ссадинах, порванной одежде. Каждый пытался перебить другого. Начался галдёж, среди которого Гульнара поспешила похвастать:
- А вот у нас Роман, этот тихоня, недавно завуча взяточницей обозвал. Сказал, что она взятки берет и взяточница!
Все внезапно замолчали. Мария Леонидовна испытывающе посмотрела на Романа. Он молчал, не собираясь оправдываться, так как это было бесполезно.
Внезапно тишина оборвалась.
- Это неправда! Он просто сказал, что у Раиля мама в магазине работает, больше ничего! – громко проговорил Ильдар.
Никто ничего не ответил, так как Ильдар пользовался уважением среди одноклассников. Он жил во дворе известной хулиганской группировки и состоял среди них одним из первых пацанов, которых в школе все боялись. И после его слов об этом случае никто больше не упоминал.
- Да уж, - только и смогла произнести Мария Леонидовна, отведя взгляд от Романа.
Роман внутренне был благодарен Ильдару, но недоумевал, почему тот не вступился за него тогда, когда было нужно. И почему другие пацаны, зная правду, так долго молчали.
Жизнь шла своим чередом, было еще немало моментов, когда Роман сталкивался с несправедливостью, но именно с этого момента он стал осторожнее относиться к друзьям и всем окружающим. Но всю его жизнь по-настоящему верным другом, который его никогда не предавал, была его мама. И даже спустя долгое время, когда её не стало, он не мог смириться с этой потерей. Потерей самого близкого человека на земле, которому так хотелось помочь побыть в этом мире как можно дольше.
Она называла этих людей предателями, каковыми они в действительности и были. Но каждый из нас, наверное, в своей жизни в чём-то предавал других людей, не придавая этому значения. Между тем как человек, которого предали, изменяет свой внутренний мир и отношение к окружающему, порой не в лучшую сторону.
Постепенно Роман стал отдаляться от своих одноклассников, всё больше времени проводя дома за чтением книг. На улице он играл с соседскими детьми, с которыми не было той сплочённости, как в школе. Через два года распался Советский Союз. Роман перешёл в другой класс, за который родителям пришлось платить немалые деньги, где были свои правила. Где не было не только предательства, но и сплочённости вообще. Каждый был сам за себя, а учителя по многим предметом, несмотря на цены за учёбу, большую часть времени занятия где-то пропадали, подобно Азалие Бакировне.