В гостях у Рубцова - 2

В гостях у Рубцова
(продолжение)
  Детдомовская улочка у Толшмы. Весь первый вечер она была абсолютно пустынна. И больше всего мне на ней не хватало детей…
  В доме-музее Николая Рубцова я побывал уже в первый вечер. Его хранительнице, Галине Алексеевне Мартюковой, нужно было доставить из Тотьмы партию новой книги Сергея Багрова. Его знаменитое повествование о поэте называется «Россия. Родина. Рубцов». Мы подвезли их на машине с Николаем Денисовым, привёзшим нас в Никольское, и выгрузили в музее. Галина Алексеевна любезно пригласила осмотреть экспозицию, залы. Странно, но мне почему-то в те минуты понравилось, что в комнатах музея было прохладно, скудно светом, что сама обстановка его была далека от современных модельных, стерильных и вылизанных, помещений… Была во всём какая-то степень достоверности. Внешняя скромность и внутреннее богатство. Мне было бы плохо там, где не витало бы присутствие поэта. А тут… всё дышало им и волновало необыкновенно. Мне нужна была правда, и я её «услышал» и увидел. Поэтому я шёл утром 10 июня к Галине Алексеевне отчасти уже со знанием дела. Мне хотелось «пережить» вещи, может быть, коснуться их, почувствовать. А волнует только подлинное! И я… впервые видел «свидетелей», знающих Рубцова! Я по недоразумению припоздал. Хозяйка была занята деловой беседой по телефону, поэтому я сразу прошёл во внутренний дворик. Берёзы, столь любимые поэтом, деревянные мостки и скамеечки, небольшая площадка для выступлений. Даже флагшток!
  Галина Алексеевна уже более двух десятков лет обустраивает вместе с другими людьми музейное пространство, хранит его, проводит экскурсии, встречает гостей, устраивает конференции, праздники. Рубцов задышал и зацитировался нами, когда мы ещё только ехали в Николу. Дорога в «лесах глухих». Часть – тряский суглинок, часть – песок и земля. Далёкие ровные прямые, обрамлённые могучим лесом. Терпко чувствуется «край», дебри, и выскакивающие перед нами лисы и зайцы только усиливают впечатление оторванности от «большой земли», от, казалось бы, такой недалёкой Тотьмы…
  Я жаждал этой «сказочной глуши», незализанности, незаорганизованности. Люди умеют убивать первозданность и всё чаще делают это успешно… Проведи асфальт, построй гостиницы, расставь на каждом шагу указатели и стенды, огороди и разгороди, выстрой унылый и непрестанный поток туристов – и Дух места покинет его. Грань между организацией священного пространства и сохранением чего-то неуловимого словами очень тонка. Подлинность, девственность, некая дикость, даже необустроенность жизненно необходимы в некоторых случаях. Никола не переусердствовала, сохранила тайну присутствия поэта. И «душа, как лист, звенит, перекликаясь…» в ней с прошлым. Живое, настоящее я пережил и в музее во время доверительной экскурсии Галины Алексеевны.
  Меня до боли сердечной тронула воссозданная обстановка его последней квартиры в Вологде: кровать, стол, кресло, часы… Резанула душу эта бедность, тревожно опахнуло трагедией. Скудость, суровый аскетизм, кажется, пахли бедой. Едва ли не нищетой… Впрочем, так оно и есть!
  Когда в одном из залов я увидел демисезонное чёрное пальто Николая Рубцова, то не выдержал и, нарушив инструкции, пролез под верёвочкой и положил руки на жёсткое сукно. Подержал так у «поэтова сердца», провёл бережно ладонями по рукавам…
  Душа замирала и над детским сочинением Коли Рубцова, и у его коричневой шляпы, шарфика, личной ручки, автографов, редких фотографий…
Галина Алексеевна не досаждала подробным экскурсом в детали, давала возможность всмотреться, помолчать, словно понимала, что первое жаждет не многословия, а тишины. «Служенье муз не терпит суеты…».
  На встречу в музее «Журавли» я шёл растроганным, полным света и тепла от встречи с поэтом, от беседы с Галиной Алексеевной. Наверное, немноголюдное наше собрание днём 10 июня стало для меня самым проникновенным, уютным, богатым по содержанию из всех других встреч. Способствовал этому и чай, поданный Мариной Николаевной, и её короткое напутственное слово, и общий стол, на котором водрузились бюсты Пушкина и Петра Первого (ему в этот день исполнилось 350 лет, и мы отчасти шутя, отчасти серьёзно связывали деяния Петра и Рубцова, приезд Николая в Николу Рубцова, день рождения гостя в Павла и Петра на 12 июля, храм Николая Чудотворца!). Учителя, библиотекари, работники культуры – доброжелательные, вопрошающие, искренние…
  После встречи с местными особенно хороша была моя одинокая прогулка по тихой Николе.