О цвете

Цвета природы – не случайны,
И каждый цвет – носитель мысли.
Цвет голубой – само молчанье.
Цвет синий – хлад бездонной выси.
Зелёный цвет…  И что ж он прячет
В своих бесчисленных оттенках?
Оттенок тёмный – мудрость, значит,
А светлый… светлый это – дети.
Цвет серебра:  «сияньем лунным
Приподнята завеса ночи,
Где альт, смычком скользя по струнам,
Выводит нам мотив барочный…»
Цвет красный – двойственная сила:
Добра и зла орнамент красный…
И пусть порою зло красиво,
Но доброта… она – прекрасней!
Трезвит и будит разум – жёлтый,
Тревожит душу листопадом.
Звездой для радости зажжённый,
Он дан нам будто бы в награду
За предрассветную надежду
И робко тлеющие души.
То до лимонного он нежный,
То до горчичного он скучный.
Цвет золотой – материален,
Хоть и религией отмечен.
Он – власть и ненависть, буквально
И этим мраком обесцвечен…
А что до символа, то вряд ли
Кто в золотом увидит нечто,
И, одиночествуя рядом,
Нам осень – золотом навстречу.
Цвет бронзы – статуи, монеты,
Остановившееся время…
Крупицы прошлого планеты
Мертвы. А смерть, она – не греет.
Но льёт со звонницы раскатно,
Под стать невыдержанным грозам,
Неутихающий  предстатель
Тревожный звук гудящей бронзы.
Песка две маленькие горсти,
Струясь меж пальцев, побежали…
Песочный цвет:  далёкой гостью
Живёт в нём жизни подражанье.
Он  по рождению – пустыня,
Чуть увлажнённая дождями…
Войну развёртывая с тыла –
Он враг любви и мирозданья.
Вот белоствольные берёзы,
Хитро исчерченные чёрным:
Невинный танец белой розы,
Лик белой ночи утончённый…
Ахроматическая тайна –
Семи цветов соединенье…
Цвет белый в радость обретая,
Я обретаю пробужденье.
О чёрном… Что писать о чёрном,
Его сомнительном пространстве,
О мысли, в чёрный заключённой,
О несчастливой чёрной масти,
О всех злодеях и злодействах,
Что тоже выкрашены в чёрный,
Всё ради зла, всё ради мести
И ради тысяч обречённых.
Я их спрошу: «Куда идёте
Во мраке ночи вы, ребята,
И что от ночи этой ждёте? –
И чем она вам так приятна?
Видать, удобно прятать в чёрный
Все ваши мерзкие привычки…
А белый день – он не в почёте
И из морали вашей вычтен».
Так воспарить бы в голубое,
Иль выпить грусть холодной сини!..
Заправив радугу в обойму,
Я б расстрелял и не спросил бы
Пустую ночь с капризным ветром
За боль и прожитые драмы,
Чтоб, как и встарь, перед рассветом,
По нам молились наши мамы.