237. The one who mistook

Когда подставлен к горлу меч,
А за ним неслыханная сечь
И видишь лишь зазубрены, что лесть
Могуществу, что нам выносит весть.
Кто ты?
Приговоренный сговором
Или тот кто свершает приговор?
Слывешь ли прокурором
Или всплеска крови ищешь, что твой фурор?
Когда над тобою сидит фурия
Оскалив зубы, пронзая в темноте
Змеиным цветом глаз
Пространство.
Слышишь рык ее суровый
И думаешь зарычать сильнее
Али приласкать до злачного урчанья?
Где ты?
Убирая руки, вновь их прижимая
Чувствуешь тепло, трепещущее перед
Лютой стужей, что вокруг.
Боишься, что проснешься
В небытье, в незнании
Когда ты?
Перебирая трубки
Слышишь, кто играет в дудки?
Бурелом.
Смазал флейту - поделом.
Аксиомы сыпятся на голову,
Сомнения уходят прочь,
А стужа всё пытается вломиться в дом.
Притвориться ли котом?
Чтобы клубочком, замурчав улечься на печи...
Эх, за что?
Мы все так же несмышленны,
Крутим ручками кружок,
Что в танце. Четыре такта пробило,
А я всё наблюдаю фурию на баллестрадах.
Сколько не иду,
А таинство всё множится
И есть ли повод беспокоиться?
Всё запираю внутреннее Я,
Уж видела его она.
Но дальше и слегка
Всё убирает мои растущие рога.
Вокруг всё сжимается нечто,
Мы же словно бы слились,
Но есть разряду место просочиться.
И когда он будет -
Мы станем одним.
Но видимо не скоро.
Я не Астарот, с которым
Диалог вёл свой Бегемот.
Со мной не говорят они.
Меня пытаются опрокинуть
На штыри, поджечь и посмеяться.
Им всем не нравится же что-то.
Им всем опять же поебать.
Из рук всё падает на голову,
Я сточенный атлант - Я помню!
Но устал я дико, слышишь!?
От округи, от томления...
Я выпускаю зверя в небытье
И он возвращается всегда голодный,
Холодный, гневный.
Напиши мне на санскрите
То, что я хочу услышать...
То, что я всей сущностью же жду.
И толку мало, в каком бы из миров не брёл.
Я всё равно край найду,
Ведь путь свой я обрёл.