Примирение с образом

Так и есть – я ошибся. Прости.
Враждовать было проще: инстинкт.
Как понять авионику чувств,
если собственным чувствам ты чужд
без синдрома Альцгеймера? Что ж,
положусь на знакомую ложь,
будто следствие – вожжи причин.
Будто жизнь – оправданье кончин.
Будто вправду воздастся за страх
отдававшим себя на кострах,
для того чтобы не допустить
мысль о счастье сгорать в страсти. Ведь
так легко перепутать огонь
с его образом. Образы – бронь
бытия ойкумены вещей
на жилплощадь сознания, в чьей
квадратуре полно единиц
пиротехники взглядов и лиц,
голосов, покидавших язык
(как звезды оторвавшийся блик
на поверхности угольных вод);
разговоров о тех, кто был подл,
кто смеялся над прессом систем,
кто попал под тот пресс, и по всем
показателям больше всерьёз
не вернётся. С ним – ты. Ты привнёс
лепту пошлости – автопортрет.
Поневоле, конечно. Но след
мне запомнится дольше, чем плоть,
отливавшая будто бы в злость
и в сердцах отвращение, но...
я подумал: а вдруг это вновь
инклюзия наивности, кляп –
долговечней вольфрамовых ламп –
предрассудков в экваторе уст,
не сгоравших, как терния куст,
но горевших веками? Сейчас
я надеюсь, их пыл поугас
в отношении к людям затем,
что не сами – их образы, клемм
атавизмы, внутри нас порой
уменьшают значенье v(0)
понимания – шанса на бис
всех трагедий о бездне кулис
человеческих душ, – что есть зло
в сопряжении слов (точно взлом
их мат. платы), тягучих, как ил,
не дающих прощению сил;
что язык – смысловой полигон,
превращающий жизнь в палиндром
бесконечной тоски; что горазд
отлучённый от Церкви подкаст
вдохновенья терять свой изыск
перед сценой Распятия из
кватроченто. Твой образ скорей
очерняет достоинство дней,
изнутри разжигая и гнев,
и горнило отмщения, где б
я ни шёл. Это комплексов блажь –
признавать всё чужое за фальшь
и внушать себе, будто внутри
тебя больше способностей и
оснований считаться за часть
мироздания, будто бы в масть
элитарных слоёв. Мне пора б
уж проститься с тобою, но слаб
для прощаний я. Слаб. Погляди,
как легко было выход найти:
человек – он и есть человек,
его образ же – только побег,
стебелёк. Он цветёт, если с ним
обращаются бережно и,
как в саду, своевременно рвут
и любимым на память дают.