Редьярд Киплинг, Песнь римского центуриона

Редьярд Киплинг
Песнь римского центуриона
 
Легат, я ночью слышал весть: приказ когорте — им
В порт-Итий на судах грести, а там дорогой в Рим.
Я пережил немало сеч, доспехи — у земли.
Пусть кто другой возьмет мой меч. Остаться мне вели!
 
И Вал — служу здесь  сорок лет — и Вект видал меч мой.
И мне другого дома нет, и жизни нет другой.
В ту ночь не понял я, но вот, все ближе час, как весь
Родимый край меня зовет, и чувствую: он — здесь.
 
Здесь лишь дела мои славны, здесь бой дал не один,
Здесь ближние схоронены: жена — жена и сын
Здесь служба, скорбь, привычка, труд, любовь, цепь лет былых
Со мной пустили корни тут. Как выкорчевать их!
 
Мне хватит здешних волн, полей, мне здешний люб народ.
Волненье северных небес где пестрый юг возьмет?
Лазурны ль в августе; черны ль от туч декабрьской мглы,
Серы как сталь под март-февраль, в июне так светлы!
 
Родан все шире; вдоль иди, достигнешь лоз, олив
Ветр мчит, свежая Ним, к земле те дерева склонив,
До Арелата врат, но стой — мне здесь помедлить бы — ,
Враждуют здесь Эвроклидон и бриттские дубы!
 
Времен Аврелья древний спуск вдоль сосен: осиян
Павлиньим воротом внизу Тирренский океан.
Пекись о лавровых венках, но не забудешь, как
Боярышник на солнце пах, или в росе орляк!
 
Готов я — дай приказ любой — здесь пользу принести
Топь осушить, туземцев в строй иль проложить пути.
Стан западный (мне пикт знаком), Стены стеречь гранит
Иль вереск одичалый, в нем наш павший воин спит.
 
Легат, пришел в слезах к тебе: приказ когорте в Рим,
Здесь сорок лет!…Внемли мольбе. Кем принят буду им?
Не знаю жизни я другой, мне бросить можно ли
Здесь сердце, душу и покой? Остаться мне вели!
 
Переведено в январе 2022
 
ОРИГИНАЛ:
 
Legate, I had the news last night - my cohort ordered home
By ships to Portus Itius and thence by road to Rome.
I've marched the companies aboard, the arms are stowed below:
Now let another take my sword. Command me not to go!
 
I've served in Britain forty years, from Vectis to the Wall,
I have none other home than this, nor any life at all.
Last night I did not understand, but, now the hour draws near
That calls me to my native land, I feel that land is here.
 
Here where men say my name was made, here where my work was done;
Here where my dearest dead are laid - my wife - my wife and son;
Here where time, custom, grief and toil, age, memory, service, love,
Have rooted me in British soil. Ah, how can I remove?
 
For me this land, that sea, these airs, those folk and fields suffice.
What purple Southern pomp can match our changeful Northern skies,
Black with December snows unshed or pearled with August haze -
The clanging arch of steel-grey March, or June's long-lighted days?
 
You'll follow widening Rhodanus till vine and olive lean
Aslant before the sunny breeze that sweeps Nemausus clean
To Arelate's triple gate; but let me linger on,
Here where our stiff-necked British oaks confront Euroclydon!
 
You'll take the old Aurelian Road through shore-descending pines
Where, blue as any peacock's neck, the Tyrrhene Ocean shines.
You'll go where laurel crowns are won, but -will you e'er forget
The scent of hawthorn in the sun, or bracken in the wet?
 
Let me work here for Britain's sake - at any task you will -
A marsh to drain, a road to make or native troops to drill.
Some Western camp (I know the Pict) or granite Border keep,
Mid seas of heather derelict, where our old messmates sleep.
 
Legate, I come to you in tears - My cohort ordered home!
I've served in Britain forty years. What should I do in Rome?
Here is my heart, my soul, my mind - the only life I know.
I cannot leave it all behind. Command me not to go!