Когда призвали смертных семь грехов,

Когда призвали смертных семь грехов,
задумав их расставить по ранжиру,
явился Блуд охотно и легко,
соблазнами приманивая живо,       
и, плоти наготу прикрыв едва,         
бесовские нашёптывал слова.               

Иссохшая, с сумой через плечо,
всех пристально рассматривала Зависть:
и каждый был в достатке уличён;
а хищный взор туманился слезами,
и вид чужих богатств сводил с ума,   
хоть полною была её сума.               

Еда Чревоугодью шла не впрок,
и требовал взыскательно желудок
ещё бокал вина, ещё кусок    
заморского невиданного блюда,
и сделав лишь короткий перерыв,
опять желал то  устриц, то икры.

На прочих глядя с ненавистью, Гнев,
нахмурил брови с мыслями о мести,
затеял ссору с каждым он, сумев
увидеть повод для защиты чести,
хоть  с ним никто в дебаты не вступал;
но повод Гнев настойчиво искал.      

С ключами от амбарного замка
пожаловала подлинная  Жадность,
на всех иных косясь исподтишка;
и алчности настойчивое жало
терзало дух  потребностью иметь:    
ей убыль равносильна слову смерть.

Унылая расслабленная Лень,
взирая на пришедших безразлично,
отдавшись вялой скуке в липкий плен,
вздыхала и зевала апатично,
грустя о том, чего не достаёт,   
не двинув ни на  шаг себя вперёд.   

Но вот, не видя этих жалких лиц,
вступила в зал надменная Гордыня:
пред ней немедля все склонились ниц,
она одна здесь властвует  отныне!
Её на царство грешный сход венчал:
она одна – начало всех начал.

Гуляка ли, обжора, сквернослов – 
превыше всех Гордыни знамя реет,
восторги, похвала – ей всё мало:
самой себе она всего важнее;
других таких в подлунном мире нет,
и лишь в её окне сияет свет.

Меж язвами источенных сердец
Гордыня всех прародина пороков;
но жалок горделивого конец –
надменности судимой быть  жестоко
за грешную тиару надлежит.
Сей участи никто не избежит.
11.06.2022

иллюстрация И.Босх "Семь смертных грехов"