Глупая сказка

Она, между прочим, мне вспомнилась снова.
Всего-то два фильма, два пафосных слова —
И вот она. Горько мне, если быть честной,
Вдыхать снова призрачный образ невесты,

Которую мне было надо оставить.
Её воскресит моя злобная память.
Она там решила навеки остаться,
Пробиться сквозь коконы диссоциаций.

Она ведь была так прекрасна, ты помнишь?
Ты помнишь, как мне было горько и больно?
Как долго пришлось ликвидировать чувство,
Чтоб в сердце навек стало холодно, пусто,

Чтоб многое мной не вполне осозналось
В бессмысленных приступах медленных пауз.
И лучше мечи мои пусть верно служат
Мне, пусть, если надо, впиваются в душу

И лучше пусть ветер, что пляшет и воет,
Метель и рефлекс превращать в поле боя
Себя, чем любовь и зависимость. Знаешь?
Конечно, конечно, ты сам был у края.

Конечно, конечно, ты чувствуешь тоже,
Как больно терять всё, что было дороже,
Чем жизнь и чем смерть, что сокрыто позором.
Была пострадавшей, а стала Террором

И в души впивалась мечами шальными.
Пускай нас с тобой называют больными.
Но я расскажу тебе глупую сказку
О той, что была так легка и прекрасна.

Ты видишь, мы с ней повторяемся снова.
Похоже, по правде пути нет иного.
Напомнят и ёлки бескрайней Сибири,
И солнце, и мост над туманным заливом,

Который обрушился с грохотом воду —
Лишь так обрела я святую свободу.
И эта свобода мне стоила чести,
А та, что прекрасна — отчаянной мести,

Чтоб это мне вспомнилось, вспомнилось снова.
И из-за тебя — не кого-то иного.
Чтоб я ощутила покой и прощенье
И не предалась вскоре самосожженью.