Черновик

...Дело в том, что я влюбился, но отчасти - а более полюбил, то есть страсть мимолетная здесь не так важна. Не считаю это "юности забавой, что проходит сама, ни сердца не затронув, ни ума" , поскольку ранее сам забавлялся таким образом, а так же потому... в общем, стоит рассказать все сначала, а началось все летом 2020 года......

Летом 2020 года я трепетал от мысли, что "этим летом я еду в лагерь на 7 дней!", и наконец этот день настал : я, бодрый и полностью подготовленный, сел в машину, и после недолгого путешествия прибыл в отель, где мы должны были жить следующую неделю. Как и все остальные игроки, я со своими приятелями вошел в главную залу и ждал вместе с ними, когда подготовят наши комнаты. Когда их большинство были готовы, и большинство игроков разошлось по ним, уменьшив шум в зале, я увидел ее совсем около себя. Тогда что-то начало происходить во мне, какое-то солнце показало свои лучи из-за горизонта. но скоро этот миг закончился, и я необыкновенно сильно хотел его повторить. Я был очарован, потрясен. Как и большинство потресений, это событие родило во мне новую эру. Тогда видел я в ней не человека, а что-то высшее, что не может говорить с таким низким существом как я. Однако, Бог посчитал иначе, и в четвертый день я совершенно случайно попал в общество ее друзей, где и познакомился с ней. Если бы ты меня тогда видела! Я смотрел только на нее, все остальное было в тумане, ее слова врезались в слух, а чужие были лишь средством, чтобы войти в диалог с ней! Все ближе и ближе я пододвигался к ней, пока мы не оказались на одном диване.
Наверное, у тебя уже назрел вопрос, кто она такая и как ее вообще зовут. Зовут ее Джин Джин, но все называли ее Дианой - европейским именем. Как ты уже поняла, она китаянка. Удивительное совпадение - ее имя означает "идеальное существо". Она входит в состав женской сборной Кипра по настольному теннису. Кстати, именно она послужила одним из основных мотивов учить китайский язык и продолжать заниматься настольным теннисом, когда желание уж пропадало.

( Глаза ее прекрасные - что солнечный восход
Гoрящий на Вoстoке, блестящий, как алмаз!
Лицо ее из чудных бежевых пород,
Прикрыто шторой цвета милых черных глаз,
Кто смог бы повторить то сочетанье?!
О, эта статуя живая, эталон тот красоты земной
В себе имеющий клад очарованья,
Но более всего богат тот клад душой -
Загадка в ней волшебная живет,
Сливая добродетель, ум, веселье, прямоту,
Влеченье, страсть, стремленье, пламя, лёд,
И то, что не подвластно языку...
  И пусть пленение земных красот падёт -
  Душа ее итак все затмевает -
  Тем блеском вечных, истинных красот,
  Жизнь которых время не терзает,
  Торжество которых в суете не тает... )

Итак, когда мы оказались на одном диване, кто-то из ее туманного окружения спросил меня, чем я весь день занимаюсь и в какие компьютерные игры играю. Я скромно ответил, чем я занимаюсь, и что не играю на компьютере. Все были шокированы - виной тому то, что тогда я уже взялся за самовоспитание, но и также поэтому совсем не лгал и не преувеличивал. Все, включая Диану, заинтересовались во мне, и беседа потекла живым потоком. Искренне не знаю, что их так удивило в моей истинной рутине, но сама Диана дословно сказала, что я "из Рая", и следующие двадцать минут хвалила меня. И эти двадцать минут затронули мою жизнь - а именно, они мотивировали меня самосовершенствоваться долгое время. Но и этот миг закончился. Чей-то телефон показал 21 : 55 , а это значит, что нам пора идти по комнатам. Делегация направилась наверх, и каким-то образом мы попали в мою комнату - там мои соседи смотрели телевизор, лежа на своих кроватях. Несмотря на то, что в комнату набилось 5 девушек, они  продолжали невозмутимо смотреть в телевизор. Я был удивлен услышать от Дианы, что я невероятно опрятен - ведь моими глазами я видел бардак ! Но почему она удивилась, я понял только через год, когда попал в ее комнату.
На следующий день я стремился с ней снова встретится; но Бог посчитал иначе - у меня возникла проблема, и встретить ее я смог лишь на несколько минут...
Настал последний день - струи наших шумных теннисистов спускались в зал, чтобы отправится по домам.

Перед тем как сесть с моими приятелями в такси, которое увезло меня в Ларнаку до следующего лета, я подошел к Джин Джин, и попрощался, сказав, как мне приятно было ее встретить. Перед тем как сесть в такси, я обернулся, чтобы взглянуть на отель - тогда я почувствовал, что будет в следующем году, понял, что буду делать этот год, понял, что я должен делать, и ,наконец, сказал мысленно : " До следующего лета, Диана! ".


...


Следующее лето настало. Я ехал в машине , уже выросший заметно, и, задумчиво глядя на кипрские летние пейзажи - небольшие сухие равнины и зеленые горы, смотрел мысленным взором на весь этот путь с моего расставания с ней тем летом до моего путешествия к ней сейчас...
Когда я выходил из отеля, как я уже говорил, я почувствовал, что буду делать этот год - делать из себя мужчину, а не мальчика. Конечно, завершить этот процесс в моем возрасте полностью ,наверное, невозможно, но я заметно улучшился - я развил в себе добродетель, волю, и нужные мне качества; я укрепил мышцами тело, я старался во многом преуспеть, и ее добрые слова были мне топливом в этом нелегком пути, путеводной звездой в мире соблазнов и сетей. Я помню, как приехав из лагеря, я сразу пошел мыть посуду. И начал писать вам усиленно. Любовь выжигала во мне зло, добро рождало еще больше любви, и постепенно большая часть моей души очищалась и наполнялась ей. Пройдя через различные испытания, утвердив в сердце мораль и стремясь умножить ум, а главное (как я позже понял)  стараясь предать всего себя одной амбиции - чистой, непорочной любви, я подготовился любить её.
Мысль начала рассеиваться и ослабевать - чем ближе мы подъезжали к отелю, тем больше я наполнялся трепетом.
Наконец, мы вышли к его приветливо открытым дверям. Они словно говорили : " Дождался, дотерпел? Улучшился, развился? Входи и ищи ее!". Я попал в знакомый мне шум. Все были в зале. Мои глаза скоро нашли ее в толпе, и теперь постоянно двигались в эту сторону. Я дождался момента сходить вниз, когда и она пойдет туда же. Мы встретились на лестнице. Немеющий от застенчивости, я поздоровался с ней. Она спросила, все ли у меня хорошо, и прыгучим, веселым шагом порхнула вверх по лестнице. Я был ошарашен.  Туман заполонил сознание...
Через несколько часов нашу комнату вымыли и подготовили, и я со своими соседями - Константиносом и вторым Константиносом, поселились, занявшись каждый своим. Я пошел помыться, чтобы приити в себя. Боль мучила меня - боль из-за того, что Джин Джин где-то за десятью стенками, но не здесь. И мучение оставляло меня лишь когда она была со мной.
С болью в груди я окончил тренировку, поужинал и в 21:00 пришел в зал. Сидя на кресле я думал, как мне с ней заговорить и признаться.
Наконец, она появилась, и... неожиданно подошла ко мне.
- Пойдем к моим друзьям, если хочешь. Вижу ты скучаешь один - сказала она
-  Да, конечно, я о тебе и думал сейчас.
- Правда?
- Я хотел поблагодарить тебя за твои добрые слова. Тем летом ты изменила мою жизнь, а ты , наверное,  не помнишь, да?
- Что-то помню...
Далее она отвлеклась на своих друзей,  после мы разговаривали о наших будущих профессиях, настольном теннисе, морали и другом. Также тогда я узнал, что она лишь на год старше меня, а ведь я думал, что она намного старше.
Часы показали, что пора идти по комнатам. Мы отправились наверх, и она пригласила меня к себе. Тогда ее соседка еще не пришла, и мы остались одни в ее комнате. Она села на свою кровать, я же на кресло. Тишина продлилась недолго, она заговорила ... снова угадав мои мысли.
- Ты что-то хочешь сказать?
- Да, но я это лучше скажу в конце лагеря.
Я каменел от застенчивости.
- Нет, нет. Говори сейчас.
Я собрался и наконец сказал, излив свою боль:
- Ты мне нравишься. Очень нравишься. Очень.
Она сильно удивилась, и сказала, что никогда такого во мне не замечала. Потом она добавила что я тоже ей нравлюсь,как друг, и пошла в уборную, чтобы "прийти в себя". Мне тоже не помешало остаться ненадолго одному - я весь содрогался и трепетал. Казалось, что все разворачивается очень хорошо, но в тот момент я чувствовал, а лучше даже сказать видел, как эти отношения в будущем разрушатся. Я имел мысль вообще все прекратить - но решил оставить все как есть, чтобы хотя бы насладиться  несколькими встречами. Когда она вышла, мы заговорили о другом - о книгах и так далее. В конце я дал ей свой контакт, и мы попрощались. Прощание это выглядело странно - я пожал ее бесчувственную руку, смотря прямо в глаза, а она молча смотрела мне в глаза и рассеянно отвечала на мои прощальные слова.
Я вышел в корридор, и скоро достиг своей комнаты. Вскоре я включил телефон и обнаружил новые сообщения - от нее. Сердце забилось. Она возмущенно спрашивала, зачем я сказал нашим молодым игрокам, что мы якобы "встречаемся". На самом деле я ничего не говорил - то была сплетня, и я ей послветовал не обращать на это внимание. Так сплетня лишилась внимания, и вскоре умерла в забытьи. Но несмотря на все, я испытывал почти нереальное удоволетворение; я прыгал на кровати так, что мои соседи не на шутку перепугались, а когда они тихо спали, я искренне благодарил Бога.
 Однако, на следующий день мои страдания возобновились. Я ведь уже говорил, что чувствовал в ней холодность ко мне... С течением времени Диана становилась все холоднее и холоднее, пока в один день не вышла вечером встретить меня. Это повторилось во все последующие дни. Она так же проводила время со своими подругами, как будто той истории не было, я так же смотрел на нее, и писал по телефону, но на мои сообщения в какой-то момент она перестала отвечать.
Дни шли мучительно. Еда потеряла вкус, я чувствовал опустошение, тихо плакал, руки потрясывались. Далее все шло так, как будто для нее ничего не было вовсе , а моя попытка напомнить о моих чувствах... лишь отдалила ее от меня.

Также в этой истории есть еще один персонаж - это монетка, которую мне одолжила Джин Джин, но когда я пришел ее вернуть, она от нее отказалась. Она осталась у меня в штанах.

Настал день отъезда. Я собрал свои вещи и спустился вниз. Душу жалило опустошение. Я смотрел на нее, я думал о ней, я представлял, что меня ожидает, когда приедет автобус и заберет ее. Имея отчаяные мысли, я чуть даже не излил все своему английскому приятелю. Я не хотел покидать отель, не хотел уходить от нее, пусть она даже так холодна и не замечает меня. Но вскоре приехал автобус, и забрал почти всех игроков, в том числе и Диану. Пришла тишина. Тоска сдавила грудь, полились слезы, промочив внутреннюю часть маски. В зале было пусто. Я едва мог держаться, и одел солнечные очки, чтоб спрятать глаза. Время текло томительно - да и чего ждать - возвращения домой, еще дальше от нее? Млезы текли сильнее. Диванчик, где я сидел год назад с Джин Джин, и где я с ней горячо говорил пять дней назад пустовал. Но уже через час приехали новые игроки - баскетболисты, и зал снова заполонился, потоки людей стекали вниз и бурлили, поднимаясь вверх, тишь ушла из зала глубоко в мою душу, где все еще царило опустошение... а между тем диванчик наш уж занят кем-то был. И снова потоком соленым ударили слезы...
Приехало такси.
С задумчивостью и грустью в душе и ее монеткой в штанах, я покинул отель, и на выходе я ему ничего не сказал, но не от обиды - любовь затмила ее своим горячим шаром. Я просто не знал, что сказать. Мы начали спускаться с прохладных, зеленых гор, и медленно опускались на нашу душную, горячую равнину. Дорога шла через засохшее поле, которое лежало под тяжелой жарой. Не было ни капельки прохладной воды у пыльного, раскаленного асфальта - природа повторяла мое чувство - я удалялся все дальше и дальше от той целительной воды, которая манила меня на мертвом просторе. Но душа не увядала. Надежда орошала ее своими нежными потоками, и главное в моей жизни, Господь Бог, не оставлял меня, а я не оставлял его - ведь как бы ни манила страсть и человеческая любовь, Господь должен быть на первом месте в моей душе - тогда и человеческая любовь будет истинной и непорочной.

Я приехал домой. Пустота в душе мучила меня. Казалось что Джин Джин - это существо такое родное, такое близкое... Но мои сообщения продолжали оставаться без ответа,

Лик ее пытал воображение;
Словно жажда мучила меня, 
Нужна была до боли влажная струя,
И только умножалось рвение.
Ее душа была мне как родная,
А без нее как оторвали часть
Моей души; и кровь текла, теряя
Тепло в душе, но это все ведь страсть!
А как мы знаем страсть недолговечна,
Жизнь ее буйна и коротка!
И потому не позволял я в быстротечный
Поток себе кидаться. Ведь не та
Настоящая и чистая любовь!
Но все осталось на своих местах.
И влеченье с новой силой вновь
Напоминало о ее глазах,
Душе, речах и всей прекрасной ей,
Хотя прошло уже немало дней
Мучительных тяжелых, как жара,
Что мучила тогда всех. Но а я
Писал, писал ей письма без ответа,
Любовь долготерпима - я писал
Однако же, мучительного лета
Настал конец, но а любви - не стал.
Тогда ж во мне сошлись два побужденья -
Я не хотел ее тревожить и мешать,
Но и хотел ее письма увидеть пробужденье,
И, трепеща,я начал ей писать :

"Ты мне нравишься и у меня внутри
Царишь ты день и ночь, внимание услаждая,
Но безразличен я тебе; и я пишу, надоедая,
Время твоей жизни драгоценной отнимая;
Раз я тебе не нужен, меня из чатов удали"
             ...
Как я был рад ее увидеть сообщение,
От молчания томящего устав,
Пусть оно и говорило : " Ты ведь прав,
К тебе я не имею интереса и влечения"

- Тогда меня уж можешь удалять.

Ответ был да. Я ж быстро принялся писать :

- "Однако я так рад был встретится с тобой!
Диана, помни, человек ты золотой!"

Не знаю, если видела она ответ
Иль удалила прежде мой контакт...
Тогда меня позвали на обед -
И я пошел - во мне как будто провели терракт,
Я был опустошен, обед в меня не лез,
Руки содрогались, глаза хотели слез,
Сила, радость стали иссякать -
Отжимания, уроки стали лишь пугать,
Стремления, надежда, вера и любовь
Остались же во мне, но тяжелее
Я шел вперед, потеряв ту кровь,
Что силою снабжала на пути,
Что путь мой делала желанней, веселее,
И ныне я иду без той крови.
И ближе начал подползать порок,
Уныние и лень, Сатаны та дочь,
И гнева бес твердил все свой урок,
И многое казалось мне невмочь.
Словно оторвали от меня кусок.
Но вот и душная пришла к нам ночь;
Я не хотел идти и мучится в постели -
Все равно я б вряд ли так уснул...
Но заглушив печаль в веселом деле,
Я б ее умножил и замкнул!
И так лег я, выдавить чтоб боль
И снова слезы, горечь, и она, она, она ;
Я двигался, и корчился; но взяв контроль
Над самолюбием своим, любви пошла струя-
Все вытекло в молитву за Диану,
Сердечную молитву, что текла
И до сих пор течет на Небеса,
Любовью нежно омывая рану.
Ее молитвой нужно омывать -
Рана эта эгоизмом засыхает !
И посему приходится счищать
Жесткий слой; так рана зарастает.
Исполнив так любви закон,
В награду получил я сoн.
...
( Однако, если вдуматься как нужно
То видно, что страдал я от себя,
Самолюбие с любовью ведь не дружно,
А любви взаимность не нужна -
Живет она отдачей, это жизнь ее,
Источник жизни, сердце, ум и кровь,
А я любви мечтал лишь от неё,
Так значит то была и не любовь. )
...


Настало утро, и стало больше сил
Бороться с самолюбием и Богу подчинятся..
И позже я в молитве и труде себя омыл
От того, что к прошлому тянуло возвращаться.
Настала осень, она ж дала зиме
Черед ; а я все был в борьбе,
Страдание покоем не сменялось,
В душе меня томила та жара
Июля, августа, когда все сталось.
Любовь все очищалась,
Но страсть же не прошла...

И та ее монета все лежала
На полке, не давая улететь
Заметкам, где моя любовь писала,
Как лучше становиться и белеть.
И чтоб не мучится, кормя собой порок,
Забыть стараясь это существо,
Идти вперед пытаясь, получив урок,
Забыть мне нужно было про нее.
Тогда монету взял я с полки и воды купил -
Десять литров дом и люд просил,
Но опуская ту копейку в автомат с водой
Увидел я, что та вода привезена
С деревни Агрос, где лагерь был в тот зной
Когда и где струя моей любви исток нашла.
Все мне казалось, что не стал конец ,
И приготовил продолжение всему Творец,
Надеялся, что выйдет все иначе,
Однако мысль такая делала мне паче
Влечение мое, за ним мученье тоже,
И я не мог заснуть тогда на своем ложе,
Тоска жрала меня как моль,
И если проходила боль,
То чтоб вернуться новою волной.
И с этим я боролся , чтоб любовь моя
Очистилась настолько, чтобы я
Джин Джин оставил, довольствуясь судьбой,
И всю любовь, весь этот клад
Отдал тому, кому он вправду нужен;
Зачем корыстная мне страсть - то сладкий яд,
Я лучше с Небесами буду дружен...
...
Со временем любовь моя белела,
И не было в ней страсти ядовитой ;
Однако же, она лишь богатела,
И становилась боле плодовитой  -
Ее я тратил на людей вокруг,
Она же больше становилась, наполняя дух!


А между тем я не кидался в ропот,
А лишь благодарил Творца, что в целом мире
Ее я встретил. Во мне прибавился и опыт,
Я начал больше понимать и видеть шире ;
Когда зима свободным, властным ходом
Сошла на остров с темным небосводом,
Я осознал свои ошибки того лета,
И понял уж, что если их убрать,
Я б мог и не остаться без ответа,
Струя моей любви б нашла, куда втекать.
Тем летом я сказал ей слишком мало,
Может быть она меня не поняла?
И это между нами все сломало,
А также речь моя была совсем не та,
И пострадала слишком много от стыда?
К тому ж любовь моя была все больше,
Ее плотиной воли нужно ли держать?
И я решил не мучить себя дольше,
Но все пустить, ей чтоб показать.
Поток любви с огромной, нежной мощью
Пустился по бумаге, скованный стихом,
Вокруг него метафоры, как вокруг русла рощью
Росли, создав две сотни строк о том.
Надежда же меня снабжала силой ;
Чрез месяц стих мои был готов для милой,
Что грела меня среди ночи стылой,
Когда писал я ей свой стих.
...
Пришел ответ. Живой ответ!
Как я был рад, как много лет
Тянулось ожидание слов живых!

- Меня не знаешь ты настолько
Такое чтобы говорить,
Тебе не делала я столько,
За что вот так меня любить?
То не сработает, увы.
Меня не знаешь ты совсем
Пока-пока, я рада тем
Что интересного, как ты,
Мне встретить удалось.

-Не все я знаю, чувствую порой.
Но ты права - воображенье прокралось
В мой стих. Но я прошу тебя о милости одной:
Ты не туши прекрасный огонёк,
Творящий солнце из души твоей.

-Не понимаю до конца я твой намёк,

-Имей в уме;с теченьем дней
Поймёшь меня.

- Окей, прощай тогда.
Я рада это прояснить
И дело, наконец, решить.

-Прощай, тебе я тоже рад!
И этим кончился наш чат.

Я был так мирен в этот час!
Она смягчила душу, и покой
Я получил, все ж понимая, что сейчас
Конец настанет - но пока что час есть золотой...
Беседа с ней мне столько сил дала и вдохновенья,
Что я готов был съесть прощанья соль,
Когда же мне пришло такое сообщенье,
Я распрощался, почти не получая боль;
Но это было ненадолго и тоска
Вскоре власть свою во мне опять взяла...
Зачем, однако, тосковать по воле Божьей?
Он так решил - так значит лучше будет,
И потому изгнал тоску я позже,
Уж пусть во мне спокойствие пребудет!
Зачем о том мне сопли разводить и плач,
Чтоль чтоб Творцу на волю его злостью отвечать?
Он знает больше, он есть мой Отец,
И ради нас одел терновый он венец,
Добра желает он, и только боле,
Так зачем противится священной воле -
Чем в бессмысленной моей тоске томится,
Лучше мне ему по праву подчинитсься!
Его уже за то благодарю,
Что дал Диану и любовь мою,
И сладость эту, это наслаждение,
И каждое Дианы сообщение...
Но иногда влечение такую берет власть
Во мне, и разжигает огненную страсть,
И так становится мне больно и невмочь,
Словно снова жаркая и душная та ночь,
Когда я мучился в постели...
Но верная любовь сильней!
За ней победа, так и в самом деле,
Уж вскоре не тоскую я о ней,
Но поток любви своей в молитву обращаю,
И молюсь я за нее и по сей день,
А также к окружающим любовь ту направляю,
Чтоб ее потоком не был сам снесен...
Любовь моя теперь не точно пламя, даром
Красивое, искрящее, слепящее,
А точно уголь, что-то глубоко горящее,
Без искр лишних, но с неугасимым жаром.


...

Прошли часы длиною в месяц, и месяца длиной в часы,
Я ездил в зал заветный свой, там оставлял кусок души,
И каждый раз, как возвращался, так раньше всех на час ,один
Ходил я там, и в темноте, себя частички находил,
И в тишине чудесной я с душой и сердцем говорил.

И как-то раз со мною так
Случилось, может быть, и чудо :
Откр


И вправду, вымысел там незаметный был
И он на что-то мне глаза открыл
Показав мне, как хрупкая любовь моя,
И как сама мне непонятна и нереальна;
Пусть моя мощна струя,






Глаза ее прекрасные - что солнечный восход
Гoрящий на Вoстoке, блестящий, как алмаз!
Лицо ее из чудных бежевых пород,
Укрытл темнлй штлрлй, манящей этлт глаз!
Ктл смлг бы плвтлрить тл слчетанье?!
Л, эта статуя живая, эталлн тлт краслты земнлй
В себе имеющий клад лчарлванья,
Нл бллее всегл блгат тлт клад душлй!
Загадкей в ней вллшебная живет,
Слчетая длбрлдетель, ум, веселье, рямлту
Влеченье, страсть, стремленье, пламя, лёд,
И тл, чтл не плдвластнл и стиху!
  И пусть ее земнщй блеск исчезает -
  Душа ее итак все затмевает..!











Все не кончено!





Мне было не больно, когда она писала мне в последний раз - настолько я был рад ее услышать.

Эгоизм? Я убиваю его!
Ощущение, что все не кончено!

Как хочет Он и она, а не как я! Божья воля, ее воля!
 
Я вылил любовь в молитву, что до сих пор делаю.




50 сент
Я заметил, что иногда мне хватает посмотреть на человека, чтобы что то понять.
И понял, что другие воспринимают как обыкновенного человека.

Я улучшал себя, и пожтому стал вам усиленно писать, мыть посуду...


Чехов : поедставь жизнь без нее, и поимешь, любишь али нет.