На безмолвном поле русской речи

1.

На безмолвном поле русской речи
прорастают сызнова сквозь соль
после тех, кто душу доувечи-
вал до строчек, списанных на боль.
Прорастают с памятью и прошлым,
с чемоданом полным серебра.
С багажом не рабским — черносошным.
Прорастают, видно, не с добра.

Обрекая руки на шершавость,
обрекая зиму на весну,
голоса, создавшие усталость,
поднесли к зрачочкам белизну,
к нашим детскопляшущим зеницам,
словно это древняя скрижаль.
Жаль, что слово не отдали птицам.
Жаль, что птицы улетают вдаль.

2.

И безжалостные остановки  раздевали снова до гола,
И бессовестные отголоски отражали будто зеркала
всё как есть, без пафоса и шарма,
словно поэтическую шваль.
Голоси, испорченная карма,
 веселись, буянь и карнаваль!
Отголоски прячутся за тенью,
города как карты — улеглись.
Стой, дорога, там, за деревенью
мы с тобой, наверно б, ужились.
Но не надо нам ни уживаться,
ни стараться что-то изменить.
Бог с тобой, нам стоит распрощаться,
и воспоминанием дорожить.
Бог с тобой, весенняя обманка —
снег ещё три раза упадёт.
Торжествуй, растаявшая манка,
начинай весенний хоровод!

И когда наткнуться наши строки,
в полуснеге роясь, на траву,
станут голоса, как рифмы, строги,
подведя всю славу под строку.